Впервые прочитав новеллу Гофмана "Песочный человек" (1817), я вдруг ощутил, что кошмар "Румпельштильцхена" возвращается. Адвокат-алхимик Коппелиус, посещавший дом юного Натанаэля, был намного страшнее гриммовского карлика. Инстинктивное знание другого мира, присущее детям, позволило Натанаэлю угадать истинную природу колдуна. Это и есть Песочный человек, который "приходит за детьми, когда они упрямятся и не хотят идти спать, швыряет им в глаза пригоршню песку, так что они заливаются кровью и лезут на лоб, а потом кладет ребят в мешок и относит на луну, на прокорм своим детушкам, что сидят там в гнезде, а клювы-то у них кривые, как у сов, и они выклевывают глаза непослушным человеческим детям".

Так характеризует Песочника няня героя, а мама, как водится у всех матерей, спешит успокоить свое чадо: "Когда я говорю, что идет Песочный человек, это лишь значит, что у вас слипаются веки, и вы не можете раскрыть глаз, словно вам их запорошили песком". Дальнейшие события, однако, подтверждают нянину правоту. Я не буду их излагать — приключения взрослого Натанаэля, прельстившегося механической куклой, чьи глаза изготовил продавец барометров Коппола, подробно разобраны знатоками творчества Гофмана. Гипотезы о подлинности искусства и ложности механистического восприятия жизни, об ужасах кастрации (оказывается, в египетской мифологии "слепой" мог быть метонимией "кастрированного"), о гипнотическом изгнании из собственного тела и т. п. не принимают в расчет личность самого Песочника. Для нас важен финал новеллы. Стоя на башне со своей возлюбленной Кларой, Натанаэль замечает внизу Коппелиуса (Копполу), пытается столкнуть девушку, а затем с пронзительным воплем прыгает сам и разбивается насмерть. Заполучив жертву, Песочник исчезает. Клара же позднее обретает новую любовь и уютное семейное гнездышко.

Примечательно описание внешности колдуна. Это "плечистый человек с большой нескладной головой, землисто-желтым лицом", под чьими "густыми седыми бровями злобно сверкают зеленоватые кошачьи глазки; огромный нос навис над верхней губой". Особенно пугают Натанаэля его "узловатые косматые ручищи", которыми он нарочно дотрагивается до фруктов и печенья, вызывая в детях тошноту и гадливость. Налицо сходство внешнего облика и манер поведения адвоката и колдуньи из "Карлика Носа".

Имена Коппелиус и Коппола образованы от итальянского сорро — "глазница". В первоначальной редакции Песочник проявлял большую настойчивость в достижении цели. Он прикасался к маленькой сестре Натанаэля, в результате чего та слепла и погибала. В финальной сцене объявившийся под башней колдун требовал, чтобы Натанаэль сбросил вниз Клару и сам последовал за ней. Вероятно, автора упрекнули в излишней "сказочности", и он усилил психологические мотивировки поведения Натанаэля.

И все-таки Гофман выказал недюжинную смелость, обратившись к древнему образу Песочного человека. В то время в Германии шла активная кампания по развенчанию демонической сущности Песочника, инициированная матерями, озабоченными детскими страхами. Было решено, что он зол, только когда навевает непослушным детям кошмарные сны, а вообще это довольно безобидное существо, убаюкивающее шалунов, сыпля им в глаза волшебный песок, чтобы они сладко засыпали. Под видом строгого, но добродушного пугала Песочный человек представлен в "Словаре немецкого языка" братьев Гримм, которым и так влетело за Румпелыптильцхена.

Тирольский вариант Песочника — забавный Смоляной человечек — ходит с пастушьей сумкой, наполненной смолой, и мажет ею детские глазки, после чего они сразу слипаются. Он также носит про запас веревку, связующую сон и смерть, и эта веревка надежно сковывает детское тело .

В Скандинавии аналог Песочного человека — Jon Blund, которого впервые упомянул шведский историк Олаф Верелий (1618–1682), в Голландии — Klaas Vaak; в Финляндии — Nukku Matti, описанный поэтом и фольклористом С. Топелиусом. В целом эти существа доброжелательны к детям, как и знаменитый Оле Лукойе, популяризованный Х.К. Андерсеном. Для усыпления детей Оле использует сладкое молоко и два зонтика. Пестрый зонт навевает чудесные сны послушным детям, обычный зонт отнимает сновидения у баловников. Как видите, образ Песочника смягчился — кошмары уже не упоминаются. Андерсен изменил бы себе, если бы не привнес в сказку высокую мораль. Оле Лукойе рассказывает о своем брате по имени Смерть. Братишка суров, но справедлив. Он приходит к тем, кому пора уйти из этого мира (и только к таким), закрывает им глаза и молча уводит за собой .

Оле Лукойе и его соратники, несомненно, варьируют древнегреческие предания о богах смерти и сновидений. Два брата у Андерсена — это братья-близнецы Гипнос и Танатос. Бшнос расположен к людям, Танатос не любит человеческих даров:

Автор этих строк Гесиод тем не менее величает обоих братьев "ужасными богами", живущими на краю мира, где на них никогда не взирает Солнце-Гелиос. Учитывая, что Солнце издревле ассоциировалось с божественным глазом, равно как и прочие небесные светила, мы можем выявить антитезу: глаз — сон (смерть).

Деление снов на истинные и ложные восходит к Морфею, сыну Гипноса, чья эмблема — сдвоенные ворота в мир сновидений. Как и Оле Лукойе, Морфей пользуется снотворной жидкостью. Согласно Овидию, он действует не один, а с братьями Фобетором и Фантазом:

Боги снов опять порождают ужасы. "Страшилом" именуют Фобетора (греч. фород — "страх"), принимающего животные обличья. Фантаз же, облекающийся в бездушную плоть, подозрительно напоминает ночного демона Атцыса. А что это за "другие", посещающие народ, остается только гадать — Овидий о них умалчивает.

Греческие боги имели предшественником шумерского Нимтара ("судьба"), посланника подземной владычицы Эрешкигаль, отводившего умирающего в нижний мир. В позднейших арабских преданиях этот антропоморфный персонаж раздвоился на уподобленного ангелам Азраила и собственно Смерть .

Прежде чем коснуться ближайших родственников немецкого Песочника, разберемся с некоторыми символами. Песок, судя по всему, символизирует время (ср. песочные часы), чье течение нарушает смерть. С подачи мамы Натанаэля песок попытались соотнести со слипанием век перед сном, вызванным биологическим снижением деятельности секреторных желез. Но глаза лучше слипать смолой, как это делает Смоляной человечек. Символика же смолы неопределенна. Деготь, имеющий в санскрите корень dah (dagh) — "гореть", одновременно символизирует зло и благо. "Черным как деготь" бывает грешник, а русалку представляют вымазанной дегтем и называют смолянкой. С другой стороны, деготь может просветлять зрение (!) и лечить куриную слепоту: "Деготь, возьми от меня слепоту, а мне дай светлые глазоньки!"

Глаз связан с верховными божествами (Око Ра, глаз Одина, Всевидящее Око) и всепроникающим божественным знанием, но он в состоянии испепелять, обращать в камень, ввергать в отчаяние и ужас (Медуза, василиск, "дурной глаз"). Однако эти особенности глаза, в отличие от древнегреческой антитезы, в легенде о Песочнике не нашли отражения. Разве что Коппелиус мог собирать глаза для алхимических опытов как некий источник знаний: "Теперь у нас есть глаза — чудесные детские глаза!"

Отсылка к луне, где живут "детушки" Песочного человека, не кажется мне значимой. Но на всякий случай приведу два "глазных" мифа. Боги убивают великана Тьяцци, а Один вынимает его глаза и забрасывает их на небо, откуда они светят двумя звездами. В мифе бороро дети крадут приготовленную их матерями кукурузную муку и просят бабушку испечь вкусный пирог. Добрая старушка кормит ребятишек, а те, чтобы она не проболталась, отрезают ей язык. Та же судьба уготована домашнему попугаю. Предвидя гнев матерей, дети взбираются по лиане на небо. Бабушка мычит, попугай хрипит, и матери не могут ничего понять, пока не обнаруживают свисающую с неба лиану. Они лезут наверх, а детишки перерезают лиану. Бух! В наказание за жестокосердие дети превращаются в звезды, а их глаза украшают ночной свод . К этим мифам можно добавить историю кузнеца Велунда, выковавшего драгоценные камни (читай "сияющие звезды") из глаз убитых им сыновей своего тюремщика, конунга Нидуда: "Ясных глаз яхонты яркие мудрой отправил супруге Нидуда".

И последнее свойство глаз. Они считаются вместилищем души, поэтому в мифах особую роль играет похищение глаз или ослепление их носителя. Забрав глаза, Песочник не просто убивает ребенка, но и получает колдовскую власть над его душой. Ради этой власти охотились за глазами людей тролли и прочие строители.

На мотив ослепления в сказках обратил внимание Пропп. В избушке Яги герой жалуется: "Дай-ка мне наперед воды глаза промыть". Разбойники иногда ослепляют свою жертву, а мачеха не прочь заиметь глаза и язык падчерицы. В подземном царстве Яги пребывает в плену старик богатырь, у которого она "выкопала глаза". При инициации неофиту залепляли глаза, а в сказке герой приобщается к миру мертвых с его слепой Ягой . Однако мы уже знаем, что слепота — не самый верный признак Яги. Смерть же героя должна сопровождаться не ослеплением, а обретением глаз.

По поверьям самодийских народов, умершему надо обзавестись новыми глазами, иначе он заблудится на пути в землю мертвых. Восточные отцы-пустынники говорили, что умирающий монах "должен весь стать глазом, как херувимы или серафимы". В Талмуде ангел смерти, слетающий к человеку, чтобы разлучить его душу с телом, покрыт глазами: "Эти глаза у него не для себя. Бывает так, что ангел смерти, явившись за душой, убеждается, что он пришел слишком рано, что не наступил еще человеку срок покинуть землю. Он не трогает его душу, даже не показывается ей, но, прежде чем удалиться, незаметно оставляет человеку еще два глаза из бесчисленных собственных глаз. И тогда человек внезапно начинает видеть сверх того, что видят все" . Песочник вырывает глаза, но ничего не оставляет взамен. Положение его жертвы воистину безнадежно! Она обречена вечно бродить во тьме по указке злого колдуна.

Крампус уносит непослушных детей. Рождественская открытка (XX в.). Помесь козла с чертом из пекла — современный образ древнего ночного чудовища

Феномены посмертных скитаний и "вторюго зрения" понятны взрослому, меня же в детстве пугал сам факт существования ночного демона, накидывающегося на сонных детей. Перечислю несколько персонажей, которые приходят за ложащимися спать детьми.

Нахтгигер, ночной дух во Франконии, нападает на одиноких детей и съедает их, но в дом обычно не проникает. На местном диалекте Giger означает "петух". Нахтгигер описывается как черная фигура, иногда с крыльями. Живущий в водоемах Хегглмо утягивает железным крюком детей, играющих на берегу в сумерках. Попелманн, чье имя происходит от упоминавшегося выше глагола popeln ("стучать"), похищает детей в чешских Судетах. О его появлении возвещает тихий стук в дверь. Это безголовая, закутанная в плащ фигура. "Черного Попелманна", антагониста ангела-хранителя, упоминает Лютер . Персонаж альпийского фольклора Крампус, уносящий непослушных детей, подпал, как и Рюбецаль, под влияние христианства, обретя гротескные черты рождественского пугала: косматое чудище с козлиными рогами, копытами и длинным языком, которое во время праздничного карнавала сопровождает младенца Христа или святого Николая. Лишь его имя напоминает о прежнем духе. Krampus происходит от древневерхненемецкого Krampen со значением "коготь" или от баварского Krampn — "мертвое высохшее существо".

Менее ясно происхождение имени британского Бугимена. Его связывают с индонезийскими и малазийскими пиратами (bugis) или с преступниками, сидящими на торфяных болотах (bog man). В средне-английском языке есть слово bogge (родственно немецкому bogge), обозначающее пугающего призрака. Слова boggart, bogy, bugbear, валлийское bwg — это имена различных гоблинов, имеющих обыкновение пугать людей, а шотландское bogle тоже обозначает призрака. Немецкий вариант Бугимена — Butzemann выглядит как карлик и, по одной из версий, происходит от средневерхненемецкого bozen — "бить, грохотать". В Испании, Португалии, Азии и Латинской Америке это уродливый тощий старик с мешком за плечами, утаскивающий детей. У славян он известен как Человек с мешком (торбой): Торб алан в Болгарии (аналог Дядо Яга), Bebok в Польше, Bubak в Чехии и Словакии, Бабай или Бука в России, на Украине и в Белоруссии. В Венгрии это Zsakos (так же, кстати, звучит по-венгерски небезызвестная фамилия Бэггинс).

По мнению Л.Р. Хафизовой, ночные страшилища приходят за ребенком "из далекого мифологического пространства, иного мира, мира смерти, который ребенку, как еще "не утвердившемуся" в этом мире, особенно опасен" . "Утверждение" ребенка состоит в утрате веры в пришельцев из другого мира, который больше не кажется опасным.

Но чудовища эти к детским глазам не притрагиваются. Близок Песочнику только Нахткрабб — ночной дух из Южной Германии и Австрии, который уносит или съедает детей, оставшихся на улице после наступления темноты. На местном диалекте Krabb означает "ворон", хотя братья Гримм соотносили это существо с ночной цаплей или совой. Ну а почему оно опасно для детских глаз, разъяснить просто: "Глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные, и сожрут птенцы орлиные!" (Притч. 30: 17). Древнегерманский ночной ворон наделен железными или медными крыльями, удары которых вызывают смерть. Черные вороны, например два ворона Одина, выклевывают не только глаза, но и души .

Приход Бугимена. Гравюра Ф. Гойи (1798). Изображено типичное привидение эпохи готического романа. Мать ребятишек пристально вглядывается в пришельца, подозревая чей-то розыгрыш

Неведомые, но ужасающие духи сновидений древних греков, детские страшилища и ночной демон Нахткрабб — таковы предполагаемые сродники Песочного человека, чья собственная генеалогия покрыта мраком. Кому они ближе — гофмановскому колдуну или нелепому гномику а-ля Чебурашка, судить читателю.