Грейвсенд

Вик устраивается поудобнее на переднем сиденье — теперь коробка не мешает ему, — регулируя положение спинки ручкой на дверной панели.

— Как тебе там, Вик? — спрашивает Ленни.

— Отлично, — говорит Вик.

— Все сиденья с электрической регулировкой, — говорит Винс. — Обивка по спецзаказу.

— Вик же не собирается его покупать, — говорит Ленни.

— Не знаю, не знаю, — говорит Вик. — Сколько ты просишь, Винс? — И Винс резко поворачивает голову — попался на удочку, — а Вик усмехается и подмигивает. Потом его лицо снова становится бесстрастным.

По моему мнению, Вик выглядит гораздо лучше нас всех. Если взять Ленни, Вика и меня, любой скажет, что Вик лет на пять моложе. Он и протянет дольше, это как пить дать. Не считая Винса, конечно, хоть и он тоже давно не младенец. А первым из нас, кто уйдет, то есть следующим, будет...

— Шутка, — говорит Вик.

Лицо у него спокойное, ухоженное, с легким румянцем — думаю, он и стрижется не реже чем раз в две недели. Может, это благодаря работе с мертвецами у него такое отменное здоровье, по контрасту. А может, потому, что следит за собой. Или потому, что служил во флоте. Чистый соленый воздух. А нам с Джеком и Ленни достались пыль да мухи.

Но дело не только в том, как он выглядит, а еще и в его манере держаться. Точно его, Вика Таккера, никому врасплох не застать. Точно это само собой разумеется, что ему сидеть на переднем сиденье — неважно, с коробкой или без, — как будто он предводитель нашей маленькой экспедиции. Так держать, Винси. Есть, капитан. Наверное, это тоже следствие его профессии. Он привык смотреть на все как бы издалека, вести размеренную жизнь. Ну и, конечно, без солидности в его бизнесе никуда.

Солидность — вот оно, верное слово. Солидность.

Вик Таккер, к вашим услугам.

Он откидывается на сиденье и прикрывает глаза.

— Ты так и не сказал, Рэйси, — говорит Ленни.

— Насчет чего?

— Как ты думаешь, приедет ли Сью? Провожать тебя.

— Не все ли равно? — отвечаю я. — Кому какая разница?

— И тем не менее, — Ленни говорит тихо, словно думает, что Вик задремал, и не хочет его тревожить. — Кто-то же нужен.

Он имеет в виду: раз уж нет Кэрол. И вообще никого.

— Австралия — она далеко, — говорю я.

— Ну, до следующего мира подальше будет.

Я гляжу на Ленни.

— До какого еще следующего мира? — спрашивает Винс.

— Это я фигурально, Бугор, — отвечает Ленни.

— До Сиднема, по крайней мере, ближе, — говорит Винс.

Потому что там теперь живет Кэрол, туда она переехала. Барри Стоукс, бытовые услуги и ремонт электроприборов.

— И все-таки, — говорит Ленни, будто и не слыхал Винса.

— Может, заскочить туда на обратном пути, а, Рэйси? — говорит Винс. — По Южной кольцевой. — Он вдруг оживляется, точно вспоминает, что мы все по сравнению с ним старики.

— Все-таки, — говорит Ленни. — Допустим, у тебя тоже будет последняя воля, какое-нибудь идиотское пожелание, вроде вот как у Джека. Кто его выполнит?

— Не будет у меня никаких идиотских пожеланий.

— А вдруг?

Я думаю: Эми здесь нет.

— Ну ладно, — говорю я, глядя на Ленни, — а ты на что?

Ленни глядит на меня. Лицо у него как перезрелая слива. Может, это овощи-фрукты виноваты. Видно, что такого ответа он от меня и ждал, но потом он мягко качает головой и улыбается.

— Не торопись, — говорит он. — Тебе лишь бы ляпнуть что-нибудь.

— Нет проблем, Рэйси, — говорит Винс. — Я все устрою. Тебе что — «мерс» или «роллс»?

Очень тактично с его стороны.

— Ты смотри на дорогу, а то некому будет устраивать, — говорит Ленни.

— А где прикажешь тебя развеять? — говорит Винс. Вик кашляет и подвигается на сиденье, он вовсе не спит.

Он произносит:

— Ты ведь можешь туда съездить, правда, Рэйси? В Австралию, повидаться с Сюзи. А может, и с внуками. Что тебе мешает? Ты же вольная птица.

Он поворачивается и глядит на меня. Тоже помощничек — загнал из огня да в полымя.

— Мелочь, Вик: дорога-то денег стоит, — говорю я.

— Так поставь на какую-нибудь лошадку, — отвечает Вик. — Раньше это, кажется, срабатывало.

Я гляжу на Вика. У него бесстрастное лицо. Что он имеет в виду: вольная птица?

— Вот-вот, — говорит Винс. — Заодно и на мир бы посмотрел. Пожил как люди. В Бангкок по пути заглянул бы.

Голова Винса повернута к зеркальцу.

— И все-таки, ради любопытства, — говорит он. — Где бы ты хотел, чтоб тебя развеяли?

Прямо как таксист. Куда прикажете, мистер?

— Мне без разницы. Пусть Вик решает.

Но Вик ничего не отвечает. Он не говорит «Всегда готов, Рэйси» и не салютует одним пальцем — фирменный жест похоронных дел мастера. И я вдруг мысленно вижу себя в машине, в картонной коробке: большая машина, а за рулем Винс, один только Винс в своем галстуке, запонках и темных очках.

Я отдал ему двор за бесценок. А он его запарил за хорошие деньги.

Потом я думаю: мне-то этого все равно не увидеть. А стало быть, какая разница, если я все равно ничего не увижу. Хотя вдруг Винси прав и они на нас смотрят — в смысле, мертвые, — и когда я помру, то смогу увидеть свои собственные похороны? Вдруг все они на нас смотрят, даже теперь: мой старик, и Чарли Диксон, и Винсовы родители, и Дюк, и Джек вот тоже, подглядывает из своей коробки, и все мертвецы, которых мы с Джеком и Ленни похоронили на войне и которые сейчас лежат в пустыне, потому что нам повезло и наш час тогда еще не пробил?

Тогда я увижу, приедет ли Сюзи.

— Я считаю, тебя бы надо развеять на Таттенемском повороте , — говорит Ленни.

Я гляжу на Ленни. Его лицо ухоженным не назовешь.

— Опять же и покрытию польза, — говорит Винс. Он страшно доволен: нашел новую игру. — А как насчет нас? Насчет тебя, Ленни?

— Я как Рэйси, я не привередливый. Мне тоже без разницы.

Коробка лежит между нами, вроде подлокотника.

— Куда-то ведь надо девать прах, — говорит Винс.

Ленни глядит на Винса.

— А как насчет тебя, Вик?

Вик поднимает голову, как будто снова успел задремать.

— У меня все устроено, — говорит он.

— Что устроено? — спрашивает Винс.

— Я купил участок. Давно еще, когда участки были дешевые, — говорит Вик. — Для себя и Памелы. На новом Камберуэлльском кладбище.

Все умолкают. Мы едем дальше. Можно только гадать, о чем думает каждый из нас, но я думаю, что Вику догадаться легче. По-моему, Вик знает больше, чем показывает. Может быть, это тоже из-за возни с мертвецами.