Утром все приходили в «Быстрые моторы на Тлоквенг-роуд» в разное время, и нельзя было сказать, кто окажется первым. В те времена, когда офис «Женского детективного агентства № 1» располагался в другом месте, это обычно был мистер Матекони, но с тех пор, как офис и гараж съехались в одно помещение, это были мма Рамотсве или мма Макутси, а иногда, очень редко, один из учеников. Как правило, ученики валялись в постели до последней минуты, и им нужно было быстро проглотить завтрак и бежать на переполненный микроавтобус, который высаживал их на кольцевой развязке в конце Тлоквенг-роуд.

После свадьбы мма Рамотсве и мистер Матекони, разумеется, прибывали одновременно, даже если ехали на двух автомобилях, словно автоколонна: грузовик мистера Матекони прокладывал путь, а крошечный белый фургончик, за рулем которого сидела мма Рамотсве, следовал за ним.

Как-то утром первой оказалась мма Макутси, которая принесла с собой пакет в оберточной бумаге.

Она отперла офис «Женского детективного агентства № 1», положила пакет на свой стол и открыла окно, чтобы проветрить комнату. Было чуть больше семи часов, до приезда мма Рамотсве и мистера Матекони оставалось около получаса. У нее было время навести порядок на столе, позвонить невестке своей двоюродной сестры по семейным делам и наскоро написать письмо своему отцу в Бобононг. Отцу шел семьдесят второй год, и у него было немного дел, всего лишь прогуляться до почты и узнать, не пришло ли письмо. Как правило, писем не было, но по меньшей мере раз в неделю приходило письмо от мма Макутси с обрывками новостей из Габороне, а иногда с банкнотой в пятьдесят пула. Отец не очень хорошо читал по-английски, поэтому мма Макутси писала ему на каланга, что доставляло ей удовольствие, потому что ей нравилось поддерживать свое владение этим языком на должном уровне.

Сегодня было о чем написать отцу. В уик-энд ее пригласила к себе на обед новая соседка, женщина из Малави, преподававшая в одной из школ. Эта женщина целый год прожила в Лондоне и знала все о тех местах, которые мма Макутси видела только на страницах журнала «Нейшнл джиографик». Но она ничуть не возгордилась, не дала мма Макутси почувствовать себя нигде не бывавшей провинциалкой. Совсем напротив. Соседка расспрашивала мма Макутси о Бобононге и внимательно слушала ее рассказы о Франсистауне, Маунге и других местах.

– Вы счастливица, что живете в этой стране, – сказала соседка. – У вас есть все. Обширные земли, глазом не охватишь. И все эти алмазы. И скот. Здесь есть все.

– Нам очень повезло, – отозвалась мма Макутси. – Мы это понимаем.

– А у вас отличный новый дом, – продолжала соседка, – и интересная работа. Наверное, вас все время спрашивают, каково это быть частным детективом?

Мма Макутси скромно улыбнулась.

– Все думают, что это потрясающая работа, – ответила она. – Но это не совсем так. Большую часть времени мы просто помогаем людям выяснить то, что они уже знают.

– А эта мма Рамотсве, о которой столько говорят? – спросила соседка. – Что она за человек? Я как-то видела ее в магазине. У нее доброе лицо. Увидев ее, не подумаешь, что она детектив.

– Она очень добрая, – согласилась мма Макутси. – И очень умная. Она может определить, когда человек лжет, только посмотрев на него. К тому же она умеет обращаться с мужчинами.

Соседка вздохнула:

– Это великий талант. Я была бы рада обладать таким умением.

Мма Макутси снова согласилась. Это было бы хорошо. Но на самом деле было бы неплохо уметь обращаться с одним мужчиной. У мма Рамотсве теперь есть мистер Матекони, у женщины из Малави есть бойфренд, мма Макутси видела, как он приходит к ней в дом по вечерам. Сама она еще не нашла себе мужчину, только того, с которым встречалась на курсах машинописи для мужчин «Калахари», да и это общение по некоторым причинам скоро закончилось. После этого мма Макутси выработала правило: никогда не увлекаться кем-либо из обучающихся у нее машинописи – правило, которое представляло собой вариант совета, который мма Рамотсве почерпнула у Клоувиса Андерсена: всегда держи дистанцию с клиентами; объятия и поцелуи никогда не помогут раскрыть дело, и ими нельзя заплатить по счету.

Последняя часть этого совета казалась мма Макутси весьма интересной, и она некоторое время обдумывала ее. У нее не было сомнений относительно истинности утверждения о том, что увлеченность клиентом не поможет увидеть проблему яснее и потому не должна присутствовать при решении дела, но верно ли, что объятия и поцелуи не могут пойти в уплату счета? Так ли это? Существует масса людей, которые на своем жизненном пути платят объятиями и поцелуями – жены богатых людей, к примеру, или, по крайней мере, некоторые жены некоторых богатых людей. Мма Макутси не сомневалась, что некоторые из шикарных девиц, учившихся с ней в одном классе в Ботсванском колледже делопроизводства, девиц, которые не всегда набирали пятьдесят баллов на выпускных экзаменах в колледже (по сравнению с ее собственными девяноста семью баллами), так вот, некоторые из этих девиц произвели в уме расчеты и поняли, что способ улучшить свое финансовое положение состоит в том, что их объятия и поцелуи должны достаться правильным мужчинам. А это, по их мнению, мужчины, которые зарабатывают много тысяч пула в месяц и раскатывают на дорогих машинах, предпочтительно на «мерседесах».

Мма Макутси написала отцу о том, как была в гостях у соседки, ни словом не упомянув беседу о мужчинах, о мма Рамотсве и о том, каково быть частным детективом. Вместо этого она написала, чем угощала ее хозяйка. Еще она написала, что в новом доме у нее есть муравьи и что, кажется, с этим ничего не поделаешь. Он посочувствует ей. У каждого в Ботсване бывали неприятности с муравьями, и у каждого есть своя точка зрения по поводу того, как с ними бороться. Но никому никогда не удавалось добиться успеха: муравьи всегда возвращались. Возможно, потому что они жили здесь задолго до того, как сюда пришли люди, и считают, что здесь их место. Может быть, и страну следовало бы именовать не Ботсваной, а Ботшосваной, что означает «жилище муравьев». Несомненно, муравьи ее так и называют.

Письмо было дописано, мма Макутси прикрепила к нему скрепкой банкноту в двадцать пула и заклеила конверт. Ее дочерняя обязанность в эту неделю была выполнена, и она улыбнулась, представляя, как отец отпирает маленький металлический почтовый ящик (за который она платила) и с удовольствием достает ее письмо. Она знала, что он перечитывает каждое письмо снова и снова, всякий раз обнаруживая все новый смысл в каждой фразе. Затем он показывает письмо друзьям, другим старикам, или читает его тем, кто читать не умеет, и они часами обсуждают его.

Когда письмо было написано и краткий телефонный звонок сделан, она услышала, как подъезжает грузовик мистера Матекони. Этот грузовик всегда производил больше шума, чем любой другой автомобиль, по той причине, что двигатель у него был не такой, как у других грузовиков. Так сказал мистер Матекони, и он, несомненно, был прав. Он объяснил, что двигатель повредил предыдущий владелец и избавиться от дефекта невозможно. Но грузовик, по сути, был хорошим, он напоминал преданное вьючное животное, с которым хозяин обращался плохо, но которое не утратило доверия к людям. А по пятам за грузовиком следовал белый фургончик, направляясь на место своей парковки под акацией у стены гаража.

Мма Рамотсве и мма Макутси уже успели вскрыть утреннюю почту, когда прибыли ученики. Старший, Чарли, неторопливой походкой, насвистывая, зашел в их офис и самоуверенно улыбнулся обеим женщинам.

– Кажется, ты доволен собой, – заметила мма Рамотсве. – Получил большой приз или что-то вроде?

Ученик рассмеялся:

– Хотите узнать, мма? Просто хотите узнать?

Мма Рамотсве переглянулась с мма Макутси.

– Надеюсь, ты пришел не с тем, чтобы занять денег, – сказала она. – Я всегда рада тебе помочь, но на самом деле это ты должен вернуть мне пятьдесят пула, которые взял в долг в начале месяца.

Ученик изобразил оскорбленную невинность:

– О! Почему вы решили, что я собираюсь просить взаймы, мма? Что, я похож на человека, который хочет занять денег? Думаю, что нет. На самом деле я зашел, чтобы вернуть вам долг. Вот. Смотрите.

Чарли полез в карман и вытащил свернутые в рулончик банкноты, от которых отделил одну, в пятьдесят пула.

– Вот, – сказал он. – Это пятьдесят пула, верно? Именно столько я вам должен. И сейчас отдаю.

Мма Рамотсве взяла деньги и сунула в ящик стола:

– Похоже, у тебя полно денег. Где ты их взял? Ограбил банк?

Ученик рассмеялся:

– Я бы никогда не стал грабить банк. Это занятие для дураков. Если ты ограбишь банк, полиция наверняка тебя поймает. Совершенно точно. Так что не грабьте банк, мма!

– Я не собиралась грабить банк, – сказала мма Рамотсве смеясь.

– Я просто предупреждаю вас, мма, – отозвался Чарли, демонстративно засовывая свернутые деньги в карман комбинезона. И так же неторопливо вышел, снова принявшись свистеть.

Мма Макутси посмотрела на мма Рамотсве.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Что за представление!

– Он что-то затевает, – сказала мма Рамотсве. – Откуда бы у него взялось столько денег, если бы он не затеял что-то? Как вы думаете, он взял их взаймы у какого-нибудь глупца, который не знает, каковы эти молодые люди?

– Не имею представления, – ответила мма Макутси. – Но вы видели его? Заметили, как он доволен собой? А видели, что он у него одна нога в белом ботинке, а другая – в коричневом? Вы заметили?

– Боюсь, что нет, – призналась мма Рамотсве. – Что это может значить, как вы думаете?

– Это значит, что у него две пары ботинок, – смеясь, сказала мма Макутси. – Или он думает, что так выглядит нарядно.

– Он, в сущности, неплохой парень, – заметила мма Рамотсве. – Ему только нужно немного повзрослеть, вам не кажется?

– Нет, – возразила мма Макутси. Она помолчала, прежде чем продолжить: – Знаете что, мма? Я думаю, он познакомился с богатой женщиной. Мне кажется, он нашел какую-то женщину, которая дает ему деньги. Это объясняло бы и деньги, и модные ботинки, и залаченные волосы, и весь этот самодовольный вид. Вот что произошло, если вы меня спрашиваете.

Мма Рамотсве рассмеялась:

– Бедная женщина! Я ей сочувствую.

Мма Макутси была того же мнения, но ее волновала и судьба юноши. Ведь он очень молодой, совсем незрелый человек, а женщина намного старше его, возможно, каким-то образом использует его в своих целях. Нехорошо, когда молодого человека таким образом портит какая-нибудь пресыщенная богатая женщина. Он станет переживать, когда все это закончится, а закончится непременно. Несмотря ни на что, ей нравились оба ученика, во всяком случае, она ощущала свою ответственность за них, нечто вроде ответственности старшей сестры за младшего брата. Младший брат может быть безрассудным и попадать во всяческие неприятности из-за своих глупостей, но он остается младшим братом и нуждается в защите.

– Думаю, нам надо будет проследить за этой ситуацией, – сказала она мма Рамотсве, и мма Рамотсве согласно кивнула.

– Мы что-нибудь придумаем, – отозвалась она. – Но вы правы, не хочется, чтобы молодому человеку был причинен какой-то вред. Надо будет что-нибудь придумать.

 

В этот день у них было много работы. Несколько дней назад они получили письмо от юридической фирмы в Замбии с просьбой помочь разыскать пропавшего финансиста из Лусаки. Обстоятельства его исчезновения выглядели подозрительно: в компании обнаружилась большая недостача, и, естественно, был сделан вывод, что это он взял деньги. Мма Рамотсве не очень любила заниматься подобными делами. «Женское детективное агентство № 1» предпочитало иметь дело с бытовыми случаями, но профессиональная честь предписывала не отвергать ни одного клиента, за исключением тех случаев, когда он того не заслуживал. К тому же это был вопрос денег. Такая работа хорошо оплачивалась, а нужно было учитывать накладные расходы: зарплату мма Макутси, стоимость содержания белого фургончика, почтовые расходы – несколько пунктов, которые, казалось, ежемесячно поглощали большую часть прибыли.

Предполагалось, что финансист находится в Ботсване, где у него есть родственники. Разумеется, в первую очередь он обратится к ним, но кто они? Юристы не могли сообщить их имен, поэтому мма Макутси пришлось провести расследование среди живущих в Габороне замбийцев. На первый взгляд это просто, но на самом деле склонить иностранцев к разговору об их соотечественнике нелегко, особенно если он в затруднительном положении. Они знали, что неправильно замыкаться, да еще когда речь идет о растраченных деньгах, но тем не менее были более чем сдержанны. Пришлось сделать множество телефонных звонков, чтобы узнать, не готов ли кто-нибудь пролить свет на это дело. К тому же пришлось писать письма в гостиницы и спрашивать, не узнает ли кто-нибудь из персонала человека на приложенной фотографии. Все это занимало массу времени, и женщины были непрерывно заняты до десяти, когда мма Рамотсве, закончив бесполезный телефонный разговор с довольно грубой замбийкой, положила трубку, развела руками и объявила, что настало время утреннего чая.

Мма Макутси была с ней согласна.

– Я написала письма в десять гостиниц, – сказала она, вытаскивая лист из пишущей машинки, – и у меня голова болит от мыслей о пропавших замбийцах. Жду не дождусь, когда выпью чашку чая.

– Я заварю, – предложила мма Рамотсве. – Вы сегодня много работали, в то время как я просто говорила по телефону. Вы заслужили отдых.

Мма Макутси выглядела смущенной:

– Это очень любезно, мма. Но я собиралась сегодня утром заварить чай по-другому.

Мма Рамотсве удивленно взглянула на свою помощницу:

– По-другому? Как можно заварить ройбуш по-другому? Ведь есть только один способ – кладешь листья чая в чайник и заливаешь водой. А что вы собираетесь сделать? Сначала налить воду? Вы имеете в виду такой способ?

Мма Макутси встала, взяв сверток, который, придя на работу, положила на стол. Мма Рамотсве не заметила его раньше – он был загорожен стопкой папок. Сейчас она смотрела на него с любопытством.

– Что это, мма? – спросила мма Рамотсве. – Это имеет отношение к новому способу заваривать чай?

Мма Макутси не ответила, а развернула сверток и показала новый фарфоровый заварочный чайник.

– Ах! – воскликнула мма Рамотсве. – Какой красивый чайник, мма! Вы только посмотрите! У него с одного боку цветы. Очень красиво. Каким вкусным получится ройбуш, если его заварить в таком хорошеньком чайничке!

Мма Макутси посмотрела вниз, на свои туфли, но с их стороны не было никакой поддержки, да и никогда не было. В трудные моменты, как она заметила, туфли были склонны говорить: «Решай сама, босс!» Она заранее знала, что получится неловко, но пришла к выводу, что рано или поздно нужно решить с мма Рамотсве этот вопрос, и больше не собиралась откладывать.

– Послушайте, мма, – начала она. – Послушайте…

Она замолчала. Оказывается, это труднее, чем ей казалось. Она посмотрела на мма Рамотсве, которая, в свою очередь, выжидательно смотрела на нее.

– Мне хочется чая, – желая помочь ей, сказала мма Рамотсве.

Мма Макутси проглотила комок в горле.

– Я собираюсь сделать не ройбуш, – выпалила она. – То есть я, как обычно, заварю для вас ройбуш, но я хочу заварить свой собственный, обычный чай, вот в этом чайнике. Только для себя. Обычный чай. Вы будете пить ройбуш, а я обычный чай.

Она закончила фразу, и наступила полная тишина. Мма Рамотсве неподвижно сидела на своем стуле, глядя на заварной чайник. Мма Макутси, державшая чайник высоко, наподобие боевого знамени тех, кто предпочитает обычный чай ройбушу, теперь опустила его на свой письменный стол.

– Извините, мма, – сказала мма Макутси. – Извините. Я не хочу, чтобы вы считали меня грубой. Это не так. Но я пыталась полюбить ройбуш, а сейчас скажу вам, что думаю на самом деле. Все это время я предпочитала обычный чай. Вот почему я купила этот отдельный чайник.

Мма Рамотсве, внимательно выслушав ее, сказала:

– Это я должна извиниться, мма. Да, да, я. Это я была груба все это время. Мне ни разу не пришло в голову спросить, не предпочитаете ли вы обычный чай. Я не спрашивала вас, а покупала ройбуш, думая, что вы любите его. Прошу меня извинить, мма.

– Вы не были грубы, – запротестовала мма Макутси. – Я должна была сказать вам. Это моя вина.

Все было очень сложно. Мма Макутси какое-то время назад перешла с ройбуша на обычный чай, а потом ей пришлось снова вернуться к ройбушу. Мма Рамотсве была в замешательстве: какой же чай на самом деле хотела пить мма Макутси?

– Нет, – сказала мма Рамотсве. – Вы были терпеливы, когда пили из-за меня этот ройбуш. Я должны была заметить это. Должна была прочесть по вашему лицу. Но я не заметила. Мне очень жаль, мма.

– Но ведь он мне не так уж не нравился, – отозвалась мма Макутси. – Я же не строила гримас, когда его пила. Если бы я гримасничала, вы бы заметили. Но я этого не делала. Мне даже нравилось его пить, просто мне приятнее пить обычный чай.

Мма Рамотсве кивнула.

– Тогда мы будем пить разные чаи, – сказала она. – Как раньше. Я свой, вы свой. Так мы решим эту сложную проблему.

– Именно, – согласилась мма Макутси.

Она на мгновение задумалась. А как же Матекони и ученики? Все они пили ройбуш, но теперь, когда есть выбор, не предпочтут ли они обычный чай? А если так, то, наверное, захотят пить из ее чайника? Она была не против того, чтобы делить свой чай с мистером Матекони – никто бы не был против, – но делить чай с учениками совсем другое дело.

Она решила поделиться своим беспокойством с мма Рамотсве.

– А что мистер Матекони? – спросила она. – Он станет пить…

– Ройбуш, – быстро ответила мма Рамотсве. – Ройбуш – лучший чай для мужчины. Это всем известно. Он будет пить ройбуш.

– А ученики?

Мма Рамотсве подняла глаза к потолку.

– Наверное, они тоже станут пить ройбуш, – сказала она. – Хотя, ей-богу, он не сильно идет им на пользу.

Когда решение было принято, мма Макутси поставила новый чайник на стол и под взглядом мма Рамотсве насыпала туда свой чай, свой обычный чай. Затем она принесла чайник мма Рамотсве, который выглядел потертым рядом с новым хорошеньким фарфоровым чайничком, и засыпала в него нужное количество ройбуша. Они молча ждали, пока вода закипит, погрузившись в собственные мысли. Мма Макутси с облегчением думала о великодушной реакции мма Рамотсве на ее признание, которое было так похоже на неверность, даже на предательство. Ее работодательница так легко отнеслась к этому признанию, что она ощутила прилив благодарности. Мма Рамотсве, несомненно, одна из замечательнейших женщин во всей Ботсване. Мма Макутси всегда это знала, а сегодняшний случай был просто еще одним примером, свидетельствующим о ее способности понимать и сочувствовать. А мма Рамотсве, со своей стороны, думала, какая же славная, надежная женщина эта мма Макутси. Другие служащие стали бы жаловаться или стенать, если бы им пришлось пить чай, который им не нравится, а она не говорила ни слова. Больше того, казалось, что ей нравится то, что ей предлагают, она вела себя, словно вежливый гость, который ест и пьет то, что поставлено хозяином на стол. Это еще одно свидетельство тех подлинных качеств, которые когда-то были обнаружены в Ботсванском колледже делопроизводства и которые обеспечили мма Макутси удивительно высокие баллы. Мма Макутси, несомненно, была сокровищем.