В то утро, когда мма Рамотсве обнаружила пропажу белого фургончика, мма Макутси тоже сделала свое открытие. Поиски исчезнувшего замбийского финансиста не продвинулись вперед ни на шаг. Посланные письма оставались без ответа, от телефонных звонков не было никакой пользы. Мма Рамотсве предложила сделать несколько личных звонков видным представителям замбийской общины в Габороне, и теперь мма Макутси собиралась этим заняться. В списке значились трое: дантист с длинным списком пациентов, в основном замбийцев, священник и бизнесмен, владелец процветающего экспортно-импортного агентства. Взглянув на этот список, мма Макутси решила не звонить дантисту, так как знала, что дантисты очень заняты и ей вряд ли удастся проникнуть дальше приемной. Конечно, она могла бы записаться на прием к врачу – она давно не проверяла зубы, и было бы нелишне это сделать, – но задавать вопросы в зубоврачебном кресле довольно сложно. Возможно, именно по этой причине разговоры с дантистами носят несколько односторонний характер.

Она позвонила священнику, но услышала автоответчик. «Меня нет, но вы можете оставить сообщение, – произнес участливый голос, – а тем временем я буду молиться за вас». Услышав эти слова, мма Макутси несколько опешила и повесила трубку. Как он может молиться за нее, если он даже не знает, кто звонил? Другое дело, если бы он сказал, что помолится за нее в будущем, после того, как узнает, кто звонил. Так, по крайней мере, было бы честнее. Конечно, священник старается проявить отзывчивость – ей это было ясно, – но ей казалось, что необходимо всегда говорить правду, и священники должны это понимать, как никто другой.

Мма Макутси думала об этом несколько минут, и чем больше думала, тем сильнее возмущалась. В конце концов она взяла телефонную трубку, набрала тот же номер и с раздражением прослушала неискреннее послание. Затем после звукового сигнала сказала: «Это Грейс Макутси из „Женского детективного агентства № 1“. Я звоню вам по важному делу. Но как вы можете молиться за меня, если не знаете, кто я такая? Не лучше ли сказать, что вы будете молиться за кого-то, после того, как узнаете, кто это такой? Благодарю вас, преподобный, до свидания».

Выступив в защиту правды, она почувствовала облегчение. Когда мма Рамотсве вернется назад с фургончиком, она расскажет ей об этом, и та, как ей казалось, ее одобрит, потому что мма Рамотсве очень правдивая женщина и не любит ложных заявлений. Конечно, она ее одобрит… или нет? Внезапно мма Макутси одолели сомнения. Ей пришло в голову, что мма Рамотсве может счесть такие нравоучения, к тому же записанные на автоответчик, довольно неучтивыми. Нравоучения священнику, который всего лишь хотел помочь людям, которые ему звонили. Возможно, мма Рамотсве скажет что-то вроде: «Что ж, мма, многие из тех, кто звонит этому человеку, оказались в трудном положении. Быть может, у них умер кто-нибудь из близких, и они звонят по этому поводу. Быть может, он старается немного их ободрить».

Мма Макутси подумала еще чуть-чуть и снова сняла трубку и набрала тот же номер. Она решила оставить очередное сообщение и объяснить, что хотела сказать не совсем то, что сказала, однако на этот раз трубку снял сам священник.

В первые секунды мма Макутси растерялась и даже хотела повесить трубку, как застигнутый врасплох ребенок, который балуется с телефоном.

Но здравый смысл взял верх.

– Это мма Макутси, – сказала она. – Несколько минут назад я оставила сообщение и.

– Я слышал ваше сообщение, мма, – перебил ее священник. – Вы правы. Я не подумал как следует, когда сказал «тем временем». Я перепишу свое обращение и скажу: «Когда я услышу ваше сообщение, я буду за вас молиться». Вот что я скажу.

Мма Макутси залилась краской стыда.

– Я не хотела быть грубой, – торопливо проговорила она.

– Я знаю, – ответил священник. – И вы не допустили ни малейшей грубости. Вы говорили очень вежливо. – После небольшой паузы священник продолжал: – Но вы хотели мне кое-что сказать. Могу я вас спросить, что именно?

Мма Макутси рассказала ему о деле замбийского финансиста, и, когда она закончила, священник произнес:

– Но что именно вы хотите от меня узнать, мма? Вы просите меня сказать, говорил ли со мной этот человек, этот бизнесмен из Замбии? Вы это хотите знать?

– Да, – подтвердила мма Макутси. – Вы знаете многих из ваших соотечественников, живущих здесь. Они приходят к вам за помощью. Возможно, этот человек к вам тоже обращался.

Священник молчал. На другом конце линии, сидя за письменным столом в «Женском детективном агентстве № 1», мма Макутси наблюдала за тем, как маленький белый геккон легко и умело взбирается вверх по стене. Головка ящерицы двигалась из стороны в сторону – геккон выслеживал добычу.

Священник прокашлялся.

– Я не могу говорить об этих вещах, мма, – сказал он, и на этот раз в его голосе звучал упрек. – Когда люди приходят ко мне со своими бедами и горестями, они не ожидают, что я стану обсуждать это с другими людьми. Они не думают, что я буду обсуждать их дела с первым же частным детективом, который мне позвонит.

При этом упреке смущение мма Макутси увеличилось. Что он о ней подумает? Она не только оставила на автоответчике свои замечания, о которых ее никто не просил, но и бесцеремонно предложила ему раскрыть чужие секреты. Ей следует как можно быстрее извиниться и кончить разговор, пока репутация «Женского детективного агентства № 1» не пострадала еще больше.

– Простите, преподобный, – начала она, – я не хотела…

– Люди думают, – перебил ее священник, – что священники сидят и судят их: вот очень плохое дело, а вот очень плохой человек. Но, знаете ли, мы этого не делаем. Мы признаем, что все мы слабы и все совершаем проступки, которых совершать не должны. Среди нас нет безгрешных людей. Ни одного. И когда этот бедный человек пришел ко мне со своими заботами, я не подумал, что он не должен был брать этих денег. Я этого не подумал. И не сказал ему, что он не должен ехать в Йоханнесбург к своему двоюродному брату, который работает в большом отеле, как он намеревался сделать. Я этого не сделал. Но я сказал ему, что он может говорить со мной с полной откровенностью и я не обращусь в полицию. И я туда не обратился, потому что это было бы нарушением тайны исповеди моего прихожанина, кем бы он ни был. Так что вы видите, мма, я не могу говорить с вами об этом человеке. Просто не могу.

Мма Макутси сидела очень прямо за своим столом. Перед ней лежал листок бумаги, на котором она записала: «Уехал в Йоханнесбург. Двоюродный брат. Отель».

Она улыбнулась.

– Вы очень добры, – сказала она священнику. – Простите, что я спрашивала вас о личных делах.

– А вы простите, что я не сумел вам помочь, – ответил священник.

– Но вы оказали мне большую помощь, – сказала мма Макутси.

И этими словами беседа со священником закончилась, как и дело с исчезнувшим замбийским финансистом. С этого момента решение этой проблемы можно будет передать кому-то другому, но передать с полезной информацией, которую мма Макутси получила. Теперь расследование переместится в Йоханнесбург. Конечно, это огромный город, но больших отелей в нем не так уж много, и те, кто ищет этого человека, будут точно знать, откуда начинать поиски.

Теперь у их агентства достаточно информации, чтобы сообщить ее полиции – и сделать это с высоко поднятой головой. Их отчет окупит гонорар, подумала мма Макутси, и с нетерпением ожидала случая рассказать мма Рамотсве, как ей удалось получить эти важные сведения. Всегда приятно представить позитивный отчет.

Услышав шум возвращавшегося грузовика, мма Макутси встала из-за стола и вышла во двор. Конечно, она ожидала увидеть фургончик мма Рамотсве, следовавший за грузовиком на буксирном канате, и растерялась, увидев один грузовик и расстроенную мма Рамотсве на пассажирском сиденье.

Мма Рамотсве рассказала ей, что случилось, и мма Макутси издала горестный вопль, совсем забыв о хороших новостях, которыми она собиралась ее встретить.

– Ах, мма! – причитала она. – Ваш фургончик! У вас украли фургончик! О!

Мистер Матекони с несчастным видом отошел немного в сторону. Он попытался успокоить женщин, говоря: «Мы купим другой фургон. На свете много фургонов…», но мма Макутси отмахнулась от него, почувствовав, что сейчас не время для разумных мужских советов.

Позже, когда они с мма Рамотсве сидели в офисе и пили наскоро заваренный чай ройбуш – на сей раз мма Макутси сочла, что он ей нравится, – мма Рамотсве постаралась успокоить свою помощницу.

– Вероятно, это неминуемо случается время от времени, – сказала она. – Мистер Матекони часто говорил, что машины не вечны. Мы должны смириться с этим. Он прав, как вы думаете?

Мма Макутси пришлось признать, что так оно и есть. Но от этого становится не легче.

– Вы очень спокойно к этому относитесь. На вашем месте я бы ужасно разозлилась.

– Что ж, – заметила мма Рамотсве. – Я злюсь. Злюсь, когда вижу, что фургончика нет. Я испытывала злость, когда возвращалась назад на грузовике. Но какой смысл злиться, мма? Не думаю, что злость нам поможет.

Мма Макутси вздохнула.

– Насчет злости вы правы, – сказала она. – В ней нет никакого смысла.

– Тогда скажите мне, что здесь происходило, – попросила мма Рамотсве.

Услышав это, мма Макутси выпрямилась на стуле и усмехнулась. Наконец-то она может смягчить, хоть отчасти, новости о фургончике.

– Я завершила расследование нашего дела, – скромно призналась она. – Насчет того замбийца…

Из груди мма Рамотсве вырвался крик радости.

– Вы его нашли? Где он?

Мма Макутси подняла руку.

– Не то чтобы нашла, – сказала она. – Но я выяснила, что его в Габороне нет. Он в Йоханнесбурге.

Она рассказала мма Рамотсве о телефонном звонке священнику и о том, что он ненароком выболтал интересующие их подробности.

– Это вы предполагаете, что ненароком, – поправила свою помощницу мма Рамотсве. – Но я, напротив, думаю, что священник отлично знал, что делает. Он знал, что речь идет о человеке, который, возможно, украл большую сумму денег, принадлежащих другим людям? Он это знал?

– Да, знал, – ответила мма Макутси. – Он знал об этом деле все.

– Что ж, – сказала мма Рамотсве. – По-моему, этот священник вовсе не так глуп, как вы думаете. Мне кажется, он хотел вам что-то сообщить, не отягощая свою совесть. Он знал, что не должен нарушать тайны исповеди, но если он сделает это как бы ненароком, как это и случилось, то, может быть, ему станет легче.

– Но разве священники так поступают? – спросила мма Макутси.

– Конечно поступают, – подтвердила мма Рамотсве. – На этой работе я поняла одно: все, даже священники, находят способ сообщить вам такие вещи, которых, как они считают, они не должны сообщать. А в данном случае священник, вероятно, подумал, что было бы неплохо, если бы этого человека поймали. И он рассказал вам все, что знал, но не напрямую.

Мма Макутси задумалась.

– Так что же нам делать, мма? Этого достаточно?

– Что в этом случае предложил бы Клоувис Андерсен? – спросила мма Рамотсве.

Мма Макутси бросила взгляд на потрепанные «Основы частного расследования». На самом деле она так и не прочла их от корки до корки, хотя знала, что в один прекрасный день это сделает.

– Он сказал бы, что вы должны постоянно помнить о том, что в какой-то момент необходимо перестать задавать вопросы, – отважилась предположить она. – Он это говорит, да?

– Вот именно! – воскликнула мма Рамотсве и прибавила: – Я полагаю, эта книжка нам больше не нужна. Я думаю, мы можем приступить к написанию собственной книги, мма. Вы согласны?

– Да, согласна, – сказала мма Макутси. – «Частное расследование для женщин». Авторы Прешас Рамотсве и Грейс Макутси. Я как будто вижу эту книгу.

– И я, – подхватила мма Рамотсве, отхлебнув еще немного чая. – Это будет замечательная книжка, мма. Я уверена.

 

Чтобы вознаградить мма Макутси за успех, мма Рамотсве отпустила ее, не дожидаясь окончания рабочего дня.

– Вы хорошо потрудились, – сказала она своей помощнице. – А теперь можете пойти и потратить бонус, который я вам дам.

Мма Макутси не скрывала удивления. Мма Рамотсве никогда не упоминала о бонусах, но она слышала о них от людей, работавших в больших компаниях.

– Да, – подтвердила мма Рамотсве, с улыбкой протянув руку к коробке с деньгами, которая хранилась в верхнем ящике стола. – Мы получим очень хороший гонорар за дело с замбийцем. Я думаю, около десяти тысяч пула. – Она сделала паузу, наблюдая за тем, какое действие произвели ее слова на мма Макутси. – Ваш бонус будет двадцать пять процентов от этой суммы, что составляет…

– Две с половиной тысячи пула, – выпалила мма Макутси.

– Так много? – рассеянно спросила мма Рамотсве. – Да, полагаю, где-то около двух с половиной тысяч. Конечно, прежде чем получить всю сумму, вам придется подождать, пока нам заплатят, а пока я дам вам пятьсот пула.

Мма Макутси благодарно приняла банкноты и положила в верхний карман своей блузки. Она уже решила, на что потратить бонус – или его часть, – и ей казалось, что теперь самое время это сделать. Она посмотрела на свои туфли, рабочие туфли, и погрозила им пальцем.

– Еще одни новые туфли? – спросила мма Рамотсве, улыбаясь.

– Да, – ответила мма Макутси. – Новые туфли и новые носовые платки.

Мма Рамотсве одобрительно кивнула. Она вспомнила о белом фургончике, и эта мысль грозила омрачить счастье. Но она ничего не сказала мма Макутси, которая собиралась покинуть офис и отправиться за покупками на микроавтобусе. Ее помощница заслужила это счастье, подумала мма Рамотсве. Много лет она отказывала себе во всем. А теперь с курсами машинописи, новым домом и, конечно, с бонусом ее жизнь должна повернуться к лучшему. Возможно, она найдет себе и мужчину, хотя в настоящий момент на это нельзя рассчитывать. И все же хорошо бы она нашла себе подходящего мужчину, если они еще остались, в чем мма Рамотсве начинала сомневаться. Ведь белый фургончик украла не женщина, верно? И этот нечестный замбийский финансист – он ведь мужчина, не так ли? Мужчины за многое в ответе, подумала она. Конечно, речь не идет о мистере Матекони, или мистере Полопетси, или о ее покойном отце. Если как следует поискать, то можно найти хороших мужчин. Но куда деваются эти хорошие мужчины, когда женщина ищет себе мужа? Где мма Макутси в ее возрасте, с ее большими очками и невыразительным телосложением может найти себе мужа? Это будет нелегко, подумала мма Рамотсве, и в данном случае никто, в том числе и она, не может ей помочь.

 

Покупка новых туфель заняла, на удивление, мало времени. Мма Макутси уже присмотрела себе пару – красные туфли с золотыми пряжками, – и, к ее восторгу, они по-прежнему красовались на витрине. Когда продавщица пошла за туфлями ее размера, мма Макутси слегка заволновалась, но туфли быстро принесли, и они пришлись точно впору.

– Вы прекрасно в них выглядите, – восхищенно сказала продавщица. – Эти золотые пряжки, мма! Мужчины сойдут с ума!

Мма Макутси испуганно посмотрела на нее:

– Знаете ли, обычно я не пытаюсь свести с ума мужчин.

– О, – поправилась продавщица, – эти туфли хороши и для работы тоже. Они годятся на все случаи жизни.

Мма Макутси решила немедленно надеть эти туфли. Шагая по тротуару, она испытывала неописуемое блаженство от ощущения новеньких кожаных подошв. Чувство удовлетворения и уверенности, которые она испытывала, подкреплялось сиянием золотых пряжек в солнечных лучах. Вот что чувствуют богатые люди, подумала она. И должно быть, богатые люди, прогуливаясь в красивой одежде и новых туфлях, чувствуют себя так все время. Что ж, она, по крайней мере, испытает это чувство, пока туфли будут новыми и кожа не потрется.

Мма Макутси решила пройтись еще немного вдоль витрин. Это позволит ей не только еще немного походить в новых туфлях, но и подыскать себе что-нибудь еще на оставшиеся от покупки деньги. Она прошла мимо маленького радиомагазина, не вызвавшего у нее интереса, и магазина садовых принадлежностей. Она уже подумывала о том, не сесть ли в микроавтобус, который доставит ее в торговый центр, где любила посидеть и выпить чаю с Рамотсве. Там, может быть, найдется что-нибудь соблазнительное.

Мма Макутси остановилась. Она стояла перед мебельным магазином, «Магазином самой удобной мебели», а из магазина глядел на нее через витринное стекло Пхути Радипхути.

Мма Макутси, улыбнувшись, помахала ему рукой. Да, конечно. Он работал в мебельном магазине. А вот и он сам, продает мебель. Что ж, было бы любопытно взглянуть на его магазин, даже если она не собирается покупать ничего из мебели.

Пхути Радипхути помахал в ответ и направился к дверям, чтобы распахнуть их перед ней. Когда мма Макутси вошла, мужчина тепло с ней поздоровался, заикаясь, но не скрывая удовольствия от встречи с ней.

– Какие у вас т… т… туфли, – сказал он. – Очень к… к… к…

– Благодарю вас, – ответила мма Макутси. – Да, они очень красивые. Я купила их на свой бонус.

Пхути Радипхути улыбнулся и прижал руки к груди.

– Вот мой магазин, – сказал он. – Я здесь работаю.

Мма Макутси огляделась. Это был большой мебельный магазин с множеством красивых диванов, кресел, обеденных и письменных столов, стоявших сомкнутыми рядами.

– Какой большой магазин, – сказала она. – А сколько людей здесь работает?

– У меня здесь около десяти человек, – ответил он, почти не заикаясь.

Она заметила, что он сильно заикается в начале разговора, а потом его дефект становится менее заметным.

Мма Макутси на секунду задумалась. Он сказал, что у него работает десять человек. Тогда он кто-то вроде менеджера, что представлялось ей маловероятным.

– Так, значит, вы менеджер? – шутливо спросила она.

– Да, – ответил он. – Магазин принадлежит моему отцу, а я им управляю. Отец сейчас почти не занимается делами. Знаете ли, он предпочитает проводить время со своим скотом, но по-прежнему сюда частенько приходит. Сейчас он в офисе.

Несколько секунд мма Макутси молчала. Новость о том, что Пхути Радипхути, по существу, владеет магазином, не должна была бы изменить ее отношения к нему, но изменила. Он больше не был неумелым танцором, приятным, но застенчивым человеком, ее партнером в школе танцев. Здесь он был важным человеком, богачом. Деньги не имели значения. Дело было не в них.

Тишину нарушил Пхути Радипхути.

– Вы должны познакомиться с моим отцом, – сказал он. – Пойдемте в офис, я вас познакомлю.

Они прошли мимо столов и стульев в большую комнату с голубым ковром и парой заваленных бумагами столов. Когда они вошли, пожилой человек, сидевший за столом, посмотрел на них из-за стопки накладных. Мма Макутси, подойдя к нему, произнесла традиционное уважительное приветствие, которое употребляется по отношению к пожилым людям.

– Это моя знакомая по танцевальным занятиям, – произнес Пхути Радипхути. В его голосе звучала гордость, и мма Макутси это заметила.

Старик взглянул на мма Макутси и медленно поднялся на ноги. Его лицо исказила гримаса, как будто ему больно было двигаться.

– Очень приятно вас видеть, мма, – сказал мистер Радипхути. Потом, повернувшись к сыну, сказал, что в зале ждет клиент. – Не следует его задерживать, – добавил он.

Когда Пхути Радипхути вышел из комнаты, старик предложил мма Макутси сесть рядом со своим столом.

– Вы очень добры, что танцевали с моим сыном, – тихо произнес он. – Он очень застенчив. У него немного друзей.

– Он хороший человек, – сказала мма Макутси. – И он стал лучше танцевать. Он танцевал не слишком хорошо, но теперь дела пошли на лад.

Старик кивнул.

– И он стал меньше заикаться, когда он разговаривает со знакомыми людьми, – прибавил он. – Уверен, что вы помогли ему и с этим.

Мма Макутси улыбнулась.

– Да, теперь он не так застенчив. – Она посмотрела на свои новые туфли, не зная, как к ним отнесется старик. Вдруг он сочтет ее вульгарной из-за слишком больших пряжек?

Но, кажется, мистер Радипхути не обратил на ее туфли внимания.

– Чем вы занимаетесь, мма? Вы работаете? Мой сын много говорил о вас, но не сказал, чем вы занимаетесь.

– Я работаю в «Женском детективном агентстве № 1», – ответила мма Макутси. – Я помощник детектива. Женщины по имени…

– Мма Рамотсве, – сказал мистер Радипхути.

– Вы ее знаете?

– Конечно знаю, – ответил старик. – И я знал ее отца, Обэда Рамотсве. Он был очень хорошим человеком. Знаете ли, я покупал у него скот. У меня и сейчас живет потомство этих животных на ферме близ Лобаце. Прекрасные животные. – Он помолчал. – Так, значит, вы работаете с Прешас Рамотсве? Что ж, это очень интересно. Вы раскрыли много дел?

– Как раз сегодня я раскрыла одно, – весело сказала мма Макутси. – Почти нашла человека, который украл много денег.

– Почти? Он сбежал?

Мма Макутси рассмеялась и рассказала, что получила информацию, которая поможет людям в Йоханнесбурге выследить его. Старик внимательно слушал, улыбаясь от удовольствия.

– По-моему, вы очень умная, – сказал он. – Это хорошо.

Мма Макутси не знала, как отнестись к его словам. Почему хорошо, что она умная? Почему это приятно старику? Она подумала, не рассказать ли ему о девяноста семи процентах баллов, полученных на экзаменах в Ботсванском колледже делопроизводства, но в конце концов решила, что не стоит упоминать о таких вещах слишком часто.

Они поговорили еще несколько минут, в основном о магазине и мебели, которая там продавалась.

Вернулся Пхути Радипхути с подносом, на котором стояли три чашки, и все стали пить чай. Потом Пхути Радипхути предложил отвезти мма Макутси домой, и она согласилась. Хорошо, подумала она, что мне не придется долго идти в новых красных туфлях, которые начали немного жать, особенно на правой ноге, – конечно, это ерунда, но все-таки ощутимо.

Когда они подъехали к ее дому, Пхути Радипхути заглушил мотор. Потом взял с заднего сиденья большой пакет и вручил мма Макутси.

– Это вам подарок, мма. Надеюсь, он вам понравится.

Мма Макутси посмотрела на пакет.

– Можно мне его открыть? – спросила она.

Пхути Радипхути гордо кивнул.

– Это из магазина, – сказал он.

Мма Макутси сняла бумагу. Внутри была подушка – бархатная подушка, шитая золотом. Она давно не видела такой красивой вещи и постаралась сдержать слезы. Какой он добрый, этот прекрасный человек, подаривший ей в знак своей симпатии такую красивую подушку.

Она посмотрела на него и улыбнулась:

– Вы очень добры ко мне. Очень добры.

Пхути Радипхути смотрел на руль. Он не мог говорить.