Бурса
Если продолжить сравнение османских столиц с бесценными сокровищами султанов, то применительно к Бурсе сама собой напрашивается аналогия с изумрудом. Не нужно напрягать воображение в поисках точного эпитета, он давно найден. Турки называют этот город – «ешиль Бурса» («зеленая Бурса»). Сравнение с изумрудом буквально лежит на поверхности, потому что и город, и ближайшие окрестности утопают в зелени самых разных оттенков. Это густой зеленый цвет лесов, которыми покрыты склоны горы Улудаг, и ярко-зеленый цвет фруктовых садов. Каждому, кто захочет приехать в Бурсу, нужно знать, что именно в этом месте растут огромные, необыкновенно ароматные и обладающие незабываемым вкусом персики – шефтали. Не случайно в турецком языке существует выражение «взять персик», которое употребляется в переносном смысле и означает – «вкусить поцелуй».
Однако древние ценили изумруд не только за цвет и богатство оттенков, но и за его скрытые магические свойства. Так и для турок Бурса ценна не только своей красотой. Прежде всего, это первая столица османского государства, колыбель, взрастившая его основателей.
На месте, где стоит современный город, люди начали селиться давно.
Бурса
Город Бурса располагается на территории исторической области Вифиния. Античные источники предоставляют противоречивые свидетельства о том, кому принадлежит заслуга основания города у подножия горы Малый Олимп, как называли Улудаг в древности. Греческий географ и историк I в. до н. э. Страбон утверждал, что основателем города был царь Лидии Крез, чье имя, благодаря обладанию несметными богатствами, стало нарицательным. По свидетельству Плиния Младшего, наместника Рима в Вифинии, город был основан знаменитым Ганнибалом из Карфагена, сразу после того, как тот нашел пристанище у царя Вифинии Прусия I. Эта версия представляется более убедительной, потому что первое название города было Пруса, что соотносится с традицией давать новым поселениям имя правящего монарха.
Во времена расцвета Византийской империи Пруса получила известность благодаря открытым там термальным водам, обладающим целебными свойствами. По словам современника, писателя Прокопия, поездки на лечение к горячим источникам Прусы вошли в традицию у константинопольских аристократов. Император Юстиниан приказал возвести в городе дворец и построить общественные бани. Исторические хроники содержат свидетельство о том, как супруга Юстиниана, императрица Феодора, посетила Прусу в сопровождении свиты из четырех тысяч человек, и по случаю ее приезда были организованы многодневные торжества.
Идея отвоевать Прусу у греков принадлежала основателю династии Гази Осману. Не имея достаточно сил для того, чтобы начать осаду города и тем самым неизбежно вступить в столкновение с Константинополем, он долго и терпеливо готовил почву для решительного штурма. Воины Османа, захватывая окрестные территории, постепенно изолировали город от возможных союзников и, наконец, приступили к осуществлению давно задуманного. Защитники крепости сопротивлялись больше семи лет. Не получив поддержки византийского императора, гарнизон сдался, а греческие воины во главе со своим командиром, чтобы избежать участи рабов, приняли ислам.
В 1326 г., в год смерти Османа, его сын Орхан объявил Прусу столицей своего государства и был удостоен титула «Султан, сын Султана Гази, Гази сын Гази, средоточие веры во вселенной». Название города стало произноситься на турецкий лад – Бурса. Именно здесь была отчеканена из серебра первая собственно османская монета.
Согласно последней воле, Гази Осман был похоронен в Бурсе. Его первая усыпальница находилась в здании часовни старого византийского монастыря на территории крепости. В результате землетрясения 1855 г. она была полностью разрушена. В 1863 г., по приказу султана Абдул Азиза, на этом месте были сооружены два мавзолея. В одном был установлен саркофаг Гази Османа, в другом – саркофаг его сына, Гази Орхана.
Бурса. Усыпальница Гази Османа
Бурса. Усыпальница Гази Орхана
При сыне Орхана, Мураде I, территория османского государства вышла за пределы Малой Азии. Этому султану также принадлежит заслуга дальнейшего усиления пехотного янычарского корпуса, создателем которого был его отец, Орхан.
Именно в годы правления Мурада I сложились традиции и символика янычар. Во многом это происходило под влиянием ордена дервишей Бекташи, для которого первые османские правители специально строили в Бурсе монастыри. Новые войска получили свой штандарт и благословение от шейха ордена.
На штандарте был изображен полумесяц и обоюдоострый меч основателя династии, Османа. Церемония благословения выглядела следующим образом. Шейх, приблизившись к стоящему первым в шеренге воину, накрыл его голову рукавом своих одежд и произнес: «Его лик будет ярким и сияющим, его рука – сильной, его меч – острым, его стрела будет бить точно в цель. Он будет побеждать в каждой битве и никогда не вернется иначе, как с триумфом». В память об этом священнодействии к высокой белой войлочной шапке янычар был добавлен ниспадающий конец, символизировавший рукав одеяния дервиша. Спереди к шапке крепилась походная ложка в футляре. Ложка и котел были знаками отличия корпуса и символизировали более высокий, чем у других войск, уровень жизни. Звания командиров были позаимствованы из практики полевой кухни: Первый раздатчик супа, Первый повар, Первый водонос. Котел был священным предметом янычарского корпуса. Вокруг него собирались, чтобы держать общий совет. Перевернутый вверх дном котел был сигналом к мятежу.
Сначала османами была покорена Фракия. Затем Мурад одну за другой стал отвоевывать новые территории на Балканах: в Болгарии, Македонии, Сербии. Решающая битва между турками и сербами произошла на знаменитом поле под Косово. Для Мурада она стала последней. Согласно преданию, в ночь перед боем правитель османов молил Аллаха защитить его войско, а ему самому оказать честь умереть за истинную веру смертью мученика, ибо только такая гибель удостаивается вечного блаженства. Мольба была услышана. День сражения стал для султана последним. Различные исторические источники дают разные версии его гибели. Наиболее достоверной считается версия, согласно которой султан был убит двумя ударами кинжала. Их вероломно нанес Милош Облич, зять правителя Сербии, притворившийся перебежчиком и допущенный к Мураду в шатер.
Мечеть Мурада I строилась с 1336 по 1385 г. Это единственное в своем роде сооружение в Бурсе. В нем отчетливо ощущается влияние европейской архитектурной традиции. Существует мнение, что работами руководил итальянский архитектор, захваченный в плен воинами султана. Действительно, галереи первого и второго этажей фасада мечети и единственный минарет, возникающий непосредственно из перекрытия верхней галереи, как башенка итальянских палаццо, придают мечети сходство с дворцом. Помимо помещений для молитвы в мечети были предусмотрены также комнаты для учащихся, так как здание совмещало в себе и медресе. Мечеть Мурада I возводилась согласно традиции, как имарет, и в комплекс входили также усыпальница, богадельня и общественная баня.
Прямо на поле боя преемником Мурада был провозглашен его сын Баязид. Интересно, что первым приказом, который отдал новый султан, был приказ удушить родного брата. Через несколько десятилетий правнук Баязида, Мехмед II Завоеватель, узаконит братоубийство, и с этого времени в интересах сохранения династии будут умерщвляться все потенциальные претенденты на престол, включая грудных младенцев.
Султан Мурад I
Янычар
Бурса. Мечеть Мурада I
Султан Баязид I
В истории Османской империи Баязид I известен под прозвищем «Йылдырым», что означает «Молниеносный». Такая характеристика, главным образом, касалась его полководческих качеств. Сын Мурада I был непредсказуем в принятии стратегических решений и стремителен в передвижениях с войсками. Благодаря этим качествам он смог одержать немало блестящих побед. Но когда, ослепленный удачей, Баязид неразумно бросил вызов великому завоевателю Тимуру, его постиг позорный конец. Проиграв битву при Анкаре, Баязид I был пленен, прошел через страшные унижения в лагере победителя и вскоре умер, по одним версиям, от кровоизлияния в мозг, по другим – покончил с собой.
В годы правления Баязида Молнеиносного в Бурсе велось большое строительство. Именно тогда по приказу султана была построена Большая Мечеть (1396–1400 гг.). Это было первое в Османской империи многокупольное сооружение такого рода. До сих пор Улу Джами (Большая Мечеть) остается самым монументальным зданием в Бурсе.
Ее двадцать куполов поддерживаются двенадцатью квадратными столбами. Непосредственно под центральным куполом расположен необычной формы фонтан для омовений, представляющий собой бассейн-фонтан с тремя чашами внутри.
Впервые Улу Джами пострадала во время нашествия Тимура. Второй серьезный ущерб был нанесен землетрясением 1855 г. После него в мечети были проведены большие реставрационные работы. По своим архитектурным достоинствам, а также благодаря украшающим интерьер образцам искусства каллиграфов и резчиков по дереву Улу Джами является одним из наиболее интересных исторических памятников Бурсы.
Бурса. Большая мечеть. Мимбар
Поражение Молниеносного в сражении с войском Тимура привело к развалу и смутам. Четыре сына султана стали бороться за власть. В результате победил самый младший, Мехмед I. За восемь лет правления ему удалось восстановить единство и мощь государства. Именно при нем столица была перенесена на европейскую территорию – в Адрианополь (Эдирне), стратегическое значение которого для османов было неоспоримым.
Зеленая Мечеть была построена при султане Мехмеде I Челеби. Работы продолжались с 1414 по 1424 г. Мечеть является частью комплекса, включающего в себя также усыпальницу, медресе и богадельню. Прежде при мечети существовала гостиница, но до наших дней она не сохранилась. Зеленая Мечеть – самая декорированная мечеть Бурсы. Резьба по мрамору, украшающая центральный портал и окна, принадлежит к шедеврам османского искусства. В помещении перед главным залом, увенчанном двумя куполами, находится бассейн с мраморным фонтаном изысканной резьбы. Стены внутренних помещений мечети украшены великолепными изразцами, в которых гармонично сочетаются оттенки синего, зеленого, голубого, бирюзового и лазурного цветов, перемежающихся чистыми белыми буквами арабской вязи. Имя одного из мастеров, занимавшихся внутренней отделкой мечети, Али бин Хаджи Тебризи, говорит о том, что родом этот мастер был из Ирана.
Рядом с Зеленой Мечетью находится один из самых известных памятников Бурсы – Зеленая усыпальница. Она строилась для султана Мехмеда I Челеби с 1414 по 1421 г. Как известно, именно при нем столица османского государства была перенесена в Эдирне. Мехмед Челеби скончался в новой столице, но ровно через сорок дней его прах был перевезен в Бурсу и захоронен на месте, которое султан сам заранее выбрал для сооружения своей гробницы. Мавзолей выстроен в стиле усыпальниц эпохи сельджуков.
Интерьер отделан изразцами, которые по цветам и характеру рисунка имеют безусловное сходство с керамическими плитками, украшающими Зеленую мечеть. Установленный в середине внутреннего помещения усыпальницы саркофаг также отделан изразцами. Рядом с ним находятся захоронения дочерей султана, его кормилицы и одного из сыновей.
Отличительной особенностью мавзолей Мехмеда Челеби является то, что и с внешней стороны он отделан яркими бирюзовыми керамическими плитками.
Бурса. Зеленая усыпальница
После Мехмеда I в течение тридцати лет правил его сын, Мурад II, оставшийся в памяти потомков как мудрый и просвещенный государь. Интересно, что он дважды отказывался от власти в пользу своего сына, Мехмеда II, будущего Фатиха – завоевателя Константинополя, чтобы жить в специально выстроенном в Анатолии дворце, в окружении живописной природы, среди ученых, богословов, поэтов и философов мистического направления.
Несмотря на то, что с 1414 г. Бурса перестала быть столицей государства, она оставалась особым городом османских владений. Отношение первых султанов династии к Бурсе очень показательно. Это наглядная демонстрация развитого у турок чувства уважения к традиции, к своим корням. На протяжении еще целого столетия султаны и члены их семей отправлялись в Бурсу – в последний путь, чтобы навеки упокоиться рядом с главой своего рода – Гази Османом.
Мурад II – последний султан, похороненный в Бурсе. Его усыпальница находится рядом с мечетью, которая когда-то была сооружена по его приказу.
Мавзолей Мурада II отличается простотой и скромностью архитектурного решения. Единственным украшением внутреннего помещения являются колонны в античном стиле, поддерживающие перекрытия.
Согласно последней воле Мурада II, в куполе, венчающем здание, оставлено отверстие, через которое струи дождевой воды должны падать прямо на могилу этого султана-мистика.
Других захоронений в мавзолее нет.
Однако Бурса – не только колыбель Османской империи. Есть и еще одно лицо у этого города. К концу XIV в. Бурса превратились в «узловой пункт» торговых дорог Анатолии. Новые пути соединили ее с крупными портами Эгейского моря. А когда Баязид I включил в состав своих владений средиземноморские города, Анталью и Аланью, в Бурсу стали поступать товары из Индии и арабских государств. Османские султаны старались установить свой контроль над старыми караванными путями и обеспечить на своей территории безопасность иностранным купцам. В Бурсу ежегодно стали приходить многочисленные караваны с товарами из Ирана. Так, расцвету Бурсы во многом способствовала торговля иранским шелком. В XV в. этот товар пользовался огромным спросом в Европе, и Бурса превратилась в буквальном смысле слова в международную ярмарку сырья. Кроме того, сюда везли мускус и ревень из Средней Азии, фарфор из Китая, пряности из Индии. Из Европы, в свою очередь, доставляли шерстяные ткани, парчу и бархат, а также серебряные и золотые изделия, пользовавшиеся большим спросом у иранских купцов.
В самой Бурсе было налажено и успешно развивалось производство шелковых тканей. Так называемый «брусский шелк» славился по всему Ближнему Востоку и был известен в Европе. Французский поэт, Теофиль Готье, любовавшийся брусскими шелками на рынках Стамбула и восхищавшийся тонкостью ткани и изысканностью оттенков, писал, что «они отливают серебром, как вода при лунном свете».
Прекрасно осознавая, какие выгоды сулит государству развитие торговых связей, османские султаны, со своей стороны, оказывали поддержку коммерческим учреждениям Бурсы. Здесь, как и в других городах, строились имареты – комплексы, состоящие из религиозных, благотворительных и торговых учреждений. В центре города еще при Гази Орхане возник торговый квартал, который развивался и разрастался в течение многих лет уже при других правителях. Ядром квартала, по традиции, был огромный бедестан, возведенный при Баязиде Молниеносном. На улицах, расположенных по соседству с Крытым Рынком, строились ханы – средневековые коммерческие центры, в которых были предусмотрены склады, лавки, специальные помещения для заключения сделок, гостиницы. Один из наиболее крупных, Коза Хан, специализировался на торговле шелком.
Не меньше, чем брусские шелка, славились бани Бурсы. Первые из возведенных в городе бань и сейчас располагаются в районе термальных источников Чекирге. Так называемые Старые Бани («Эски каплыджа») были построены еще при императоре Юстиниане и перестроены при Мураде I. Новые Бани («Ени каплыджа») были возведены по инициативе Рюстема-паши, великого визиря и зятя султана Сулеймана I в 1552 г.
Бани
В главе, посвященной Стамбулу, рассказывалось о том, какое место занимали бани в жизни османов и, в частности, женщин Османской империи. Поскольку Бурса – это город, где бани стоят в ряду главных исторических памятников, а их общее количество приближается к трем тысячам, кажется уместным именно сейчас привести довольно подробное описание посещения турецкой бани, позаимствованное из путевых заметок Теофиля Готье:
«На Востоке, где чистота тела есть религиозный закон, бани сохранили всю античную изысканность: это большие здания, имеющие свою особую архитектуру, с куполами, сводами, колоннами, мраморной отделкой… и обслуживает их целая армия теллаков (банщиков, массажистов)…
Сначала вы попадаете в большой зал, вход в который завешен ковром. У входа, между кассой для выручки и сундуком, куда складываются на хранение деньги и драгоценности клиентов, поджав ноги, сидит хозяин. Вокруг этого зала, где температура примерно такая же, как на улице, тянутся одна над другой две галереи с узкими лежанками. В центре бьет фонтан, и струя воды, взметнувшись, падает в двойную раковину.
Разноцветные полотенца – белые, голубые, полосатые – сушатся на веревках или свисают с потолка, словно знамена…
На лежанках люди курят, пьют кофе и шербеты или спят, завернувшись до подбородка в простыни и похожие на младенцев в пеленках. Они отдыхают после купания и ждут, когда перестанут потеть и можно будет одеться.
Меня провели по маленькой деревянной лестнице на верхнюю галерею и указали мое ложе. Когда я разделся, двое теллаков намотали мне на голову чалму из белого полотенца и завернули меня от пояса до лодыжек в кусок полотна… Спустившись с лестницы, я надел пару деревянных сандалий и с помощью банщиков, поддерживавших меня под руки с обеих сторон, перешел из первого зала во второй, где было уже намного жарче. Здесь я пробыл несколько минут, чтобы легкие привыкли и приготовились к накаленному воздуху третьего зала… Здешние парильни сухие, и человек потеет не от пара, а от высокой температуры воздуха.
В зале под куполом из толстого зеленоватого стекла, пропускающего рассеянный свет, лежит на полу несколько плит, на которых распростерлись купальщики. Здесь совершаются первые приготовления к турецкой бане: вам легонько пощипывают мышцы, потом разминают их, как тесто, пока на коже не выступит бисерный пот, точно на ведерке для шампанского со льдом.
Когда поры открылись и из ваших размякших членов начинает струиться пот, вас поднимают, заставляют снова надеть деревянные сандалии, чтобы не обжечь ноги о раскаленный пол, и ведут в одну из ниш, устроенных в стенах ротонды.
В глубине каждой ниши имеется фонтан из белого мрамора с холодной и горячей водой, которая регулируется по вашему желанию. Ваш теллак сажает вас у края фонтана, надевает рукавицу из верблюжьей шерсти и докрасна растирает вам сначала руки, потом ноги, потом туловище…
Затем он зачерпывает в бассейне жестяным ковшом теплую воду и обливает вас. Когда вы чуть-чуть подсохнете, он снова принимается за вас и трет ладонью уже без варежки, …потом он мягко похлопывает вас длинными пучками пакли, пропитанными мыльной пеной. Он приподнимает вам волосы и моет голову, после чего следует новый водопад прохладной воды, чтобы избежать кровоизлияния в мозг от перегрева… Проделав все описанные процедуры, мой банщик закутал меня в сухие полотенца и отвел к моему ложу, где меня поджидали для массажа – на этот раз последнего – два маленьких мальчика.
Я провел там еще около часа, грезя сам не знаю о чем, попивая кофе и холодный лимонад. От вчерашней усталости не осталось и следа, и, выходя, я чувствовал себя таким бодрым, легким и свежим, как будто ангелы со мною рядом шли…»
Рассказ о Бурсе будет неполным, если не упомянуть об одном маленьком мемориале. Он построен в память о Хадживате и Карагезе, двух известных острословах, казненных согласно легенде по приказу Гази Орхана за то, что своими шутками они отвлекали от дела строителей, возводивших мечеть. Вскоре правитель, отдавший в приступе гнева столь жестокий приказ, стал испытывать угрызения совести и очень страдал от этого. Чтобы отвлечь Гази Орхана от тяжелых мыслей, Шейх Кюштери придумал теневой театр, персонажами которого и стали казненные весельчаки. Эта легенда объясняет появление популярного в народе и очень доступного развлечения – театра теней, в котором фигурки, величиной 35–40 см, сделанные из верблюжьей кожи и обращенные в профиль друг к другу, за полотняным экраном разыгрывают забавные сценки на злобу дня. Сам создатель теневого театра, Шейх Кюштери, умер в Бурсе в XIV в.
Карагёз и Хадживат
Покидая берега Мраморного моря и планируя путешествия по маршрутам, пролегающим вдоль побережья Эгейского, нужно приготовиться к встрече с совершенно иной цивилизацией. Перемещение в пространстве по территории Турции вдруг заканчивается погружением в историю греческого мира, при этом самое глубокое «погружение» может состояться на развалинах древней Трои.
