Глава 11
Какова цена свободы?
— Мы должны были войти раньше, — сетовал колдун Глорфатель, когда сражение на мосту стихло. Он подался вперед, но сильная рука дварфа схватила его за плечо. Он повернулся и встретился взглядом с Амброй.
— Неа, я говорила, что так будет, и если бы мы вошли туда, мы все были бы мертвы, — ответила Амбра. — Горожане следят, не сомневайся!
Глорфатель огляделся, и увидел подтверждение её слов — почти во всех домах вокруг местности ставни были либо открыты, либо приоткрыты.
— Как я говорила, — сказала дварф, и указала на отдаленный угол улицы, где собрались несколько вооруженных горожан. — Они чувствуют свою свободу и близки к тому, чтобы вернуть её.
— Дрейго Проворный не обрадуется.
— Он обрадуется ещё меньше, если ты потеряешь половину своих сил. Лорд Алегни выбрал свой собственный путь, как всегда. Он хотел битвы, и он её получил, — дварфа взглянула на мост как раз в тот миг, когда пантера прыгнула на Алегни. — Оо, — простонала дварф. — Да уж, он её получил!
Глорфатель осмотрел свою группу Кавус Дун и кивнул.
Артемис Энтрери тут же выпрямился, его боль ушла, его рабству пришёл конец. Он отшатнулся назад от отступающего тумана Алегни и Гвенвивар, пытаясь разобраться, пытаясь вновь обрести спокойствие.
Далию подобная неуверенность не замедлила. Она вскочила с камней моста, игнорируя порезы и ушибы, и самозабвенно бросилась в пятно, где только что стоял Алегни, рассекая воздух с беспомощной яростью и крича тифлингу: «Умри!»
Крик: «Гвенвивар!» с конца моста заставил Энтрери развернуться, он увидел спотыкающегося ему навстречу Дриззта, сжимавшего в руке ониксовую статуэтку.
Тревога Энтрери росла — Дриззт может идти за ним, учитывая его недавнее предательство. Однако все мысли о тёмном эльфе покинули убийцу, поскольку его внимание привлекло происходящее за спиной Дриззта.
— Далия, — мрачно сказал он. — Далия, сражение ещё не закончено.
За мостом на площади стоял Эффрон, его скрюченная фигура тряслась от негодования. А рядом с ним маячило подкрепление шадовар, сотня и больше.
— Далия, — повторил он более настойчиво, и эльфийка, наконец, прервала свой приступ ярости, чтобы заметить его.
— Я убью каждого из них, — пообещала она шепотом.
— Зови единорога, дроу, — сказал Энтрери, и достал волшебную статуэтку, которая призывала ночного кошмара. Когда Дриззт замедлился, чтобы разглядеть его, он указал мимо следопыта.
Тёмный эльф оглянулся через плечо, затем обернулся назад к Энтрери, показывая человеку ониксовую статуэтку. Дриззт казался сломленным, выражение безнадёжности на лице сменило маску стоицизма, которую он, как правило, носил.
— Мы должны идти, — сказал Энтрери.
Дриззт не двигался, просто смотрел на статуэтку.
— Позже, — пообещал Энтрери.
Наконец, дроу кивнул и потянулся к свистку, но остановился и спросил: «Меч?» и побежал в сторону моста.
— Возьми Далию с собой! — проинструктировал Дриззт. — Я встречу вас в Лесу Невервинтер!
И с этим он убежал вперед к дальнему концу моста, затем пробежался через ограждение и исчез из виду.
— Я сама справлюсь, — прорычала Далия, и набросила капюшон на голову, превратившись в гигантского ворона.
Затем она издала громкий каркающий крик приближающимся к ней шадоварам, похожий на хохочущий вызов.
— Просто улетай, идиотка, — сказал ей Энтрери, и бросил вниз свою фигурку, призвав кошмара.
Он взял меч и прыгнул на спину коня. По привычке он на мгновение стал искать свой кинжал, прежде чем удовлетворился, вспомнив о своём броске, зная, что кинжал прошел в Царство Теней вместе с Алегни, прошёл в Царство Теней в брюхе Херцго Алегни.
— Возможно, ты должен поехать со мной, — сказала Далия, в образе птицы голос у неё был более пронзительный и резкий.
Говоря это ему, она указала на дальний конец моста, на войско собирающихся шадовар.
— Мне кажется, что это Херцго Алегни заманил нас в ловушку, а не мы его.
Артемис Энтрери проигнорировал последнее замечание, рассматривая свои варианты. Он мог бы спрыгнуть в реку на своём кошмаре, который спокойной перенёс бы подобное падение, как он уже делал это в древоподобной башне Силоры Салм.
Или он действительно мог пойти с Далией — но верил ли он в то, что она и впрямь улетит? Ее гнев граничил с безумием. То, как она бросилась к Алегни, как выплёвывала теперь каждое слово… Здесь было нечто большее, некий глубокий шрам, который Энтрери ещё не разгадал.
Но который был очень хорошо знаком человеку.
Он собирался отозвать скакуна и улететь с Далией, когда решение было принято за него — на площади, откуда они пришли, начались волнения — зазвучали горны и послышались крики сражения.
Энтрери и Далия развернулись, чтобы засвидетельствовать зрелище, когда прибыли граждане Невервинтера, во главе с Джелвусом Гринчем, с оружием наготове и сжатыми кулаками.
— Бунт, — прошептал Энтрери.
Он обернулся к Далии, но она уже улетела, воспарив над битвой.
Энтрери пустил своего кошмара галопом, и тот громко застучал объятыми пламенем копытами по мостовой. Возможно, последний миг тифлинга Херцго Алегни ускользнул из его рук, но важнее было то, что он ускользнул от Херцго Алегни!
Эффрон потрясённо озирался, когда горожане Невервинтера вышли на площадь, врываясь во фланги его войск прежде, чем они поняли, что враг напал на них.
Как граждане могли знать об этом моменте? Как они могли быть подготовлены к тому, чтобы воспользоваться неожиданной возможностью?
В его представлении это было полной бессмыслицей.
Он смотрел на происходящее, пытаясь оценить, сможет ли он привести шадовар к победе.
Тогда он заметил приближающегося ворона — Далию! — а следом за ней того опасного убийцу. И ещё дроу, который стоял на камне на мелководье реки, выбирая себе путь к краю опоры моста, в руках у него был меч Алегни.
Слишком много переменных, рассуждал колдун, качая головой. Слишком много хаоса и непредсказуемости. Он смотрел на гигантскую ворону, спускающуюся в его направлении, и ему ужасно хотелось обрушить на неё свою магию.
Если бы не гнусная пантера, которая вытянула из него слишком много сил.
Эффрон вступил в тени, обратно в Царство Теней.
Волшебник Глорфатель смотрел в сторону дварфа.
— Это не стоило таких потерь, — сказала Амбра. — Дрейго ждёт твоих объяснений.
Глорфатель кивнул в знак согласия, затем он сделал жест другим знатным шадоварам, командующим его воинами, давая им разрешение.
Только нетерезские аристократы и прославленные воины практиковали теневой шаг, но всякий использующий эту способность возглавлял, по сути, тот или иной отряд, был в числе командиров и передовых бойцов.
Шейды незнатного происхождения оставались позади в катастрофическом меньшинстве и неорганизованности — и сражались с группами закаленных людей, которые боролись за свои семьи.
При этом появился человек, которого многие знали как Баррабуса, некогда их выдающийся воин, а теперь самозабвенно разрубающий их ряды.
И появилась Далия, некогда противостоящий им воин, иногда свирепая гигантская ворона, в остальное время эльфийская воительница, которую они раньше и сейчас сильно боялись.
Если бы Алегни одержал победу на мосту, город принадлежал бы им. Если бы Эффрон и остальные не сбежали, у них мог бы быть шанс.
Глорфатель вспомнил инструкции Дрейго Проворного, и решение было не из трудных. Он не шагнул в тень, как Эффрон, но вместо этого создал врата посреди площади, фиолетово-чёрную светящуюся дверь, приглашающую его подопечных сбежать с поля боя.
— Я б сама призвала их, — заверила его Амбра.
В тот момент Глорфателю было наплевать. Он был первым, кто вошел в собственные пространственные врата.
Но определенно, не последним.
Многие шейды умерли, многие сбежали через врата или даже за пределы городских стен, а многие другие, особенно из числа сражавшихся на дальней стороне моста, сдались, когда битва за Невервинтер быстро обернулась разгромом.
На стороне гарнизона была и Амбер Гристл О'Мол из клана О'Мол цитадели Адбар, легким движением провернув одну из черных жемчужин на ее зачарованном ожерелье, дварфа превратила признаки принадлежности к тени в грязь дорог. Она знала, кто победит, а Амбра всегда предпочитала быть на стороне победителей.
Посреди сражения, держа меч в руке, стояла Аруника. Не один шадовар бросался на эту, с виду обыкновенную, женщину, считая её лёгкой добычей, но в итоге сваливался замертво.
Наблюдая, как редеют ряды шейдов, суккуб знала, что сыграла роль превосходно.
Угроза со стороны Тэя была устранена, а теперь отступили и шадовары.
Это произошло незадолго до того, как Владычество возвратилось, и даже если бы этого не произошло, Аруника знала, что сможет найти место для господства. Возвращение Владычества не за горами. А если это и не так, Аруника всё равно была уверена в том, что найдёт себе подходящее место.
Дрожащий и на удивление не запачканный пятнами крови, Брат Антус наткнулся на нее, слезы исполосовали его щеки. Мгновение Аруника смотрела на него, задаваясь вопросом, не огорчился ли он так из-за какой-то раны.
Но нет, это были слезы радости, поняла она.
— Я был дураком, когда сомневался в тебе, — бормотал монах.
Аруника одарила его сияющей улыбкой, затем сбила с ног тяжелым ударом.
— Никогда больше не повторяй эту ошибку, — предупредила она.
— Слушай, женщина, разве у нас мало врагов на поле боя? — раздался голос из-за её спины, и Аруника обернулась, чтобы увидеть приближающегося Джелвуса Гринча. В отличие от Антуса, этот действительно видел сегодняшнее сражение — самую малую его часть, судя по одежде, сплошь испачканной в крови.
— Невервинтер свободен, — сказал он. — Благодаря тебе.
— Едва ли, — ответила Аруника, и она действительно не хотела, чтобы её рассматривали как подстрекателя этого бунта, или как главную фигуру в поражении Алегни.
В конце концов, нетерезы могли вернуться с новыми силами!
Она посмотрела на мост, направляя взгляд Джелвуса Гринча, чтобы показать бывшего чемпиона, стоявшего на краю, и дроу-следопыта, который шёл к нему, неся в руках могущественный меч Алегни. Пока они наблюдали за ними, гигантская ворона приземлилась, вернув себе облик Далии.
— Благодаря им, — поправила Аруника.
В правой руке Дриззт держал меч с алым лезвием за украшенную металлическую рукоять, плотно обмотанную бинтами. В другой руке дроу держал ониксовую статуэтку пантеры. Он все еще взывал к Гвенвивар, когда Энтрери скакал на своем адском коне, чтобы присоединиться к нему.
Дриззт знал, что тщетно пытается дозваться Гвенвивар, поскольку ощущал, что пантера была вне его досягаемости и вне действия статуэтки.
Далия приземлилась рядом с ними, приняв облик эльфийки. Определённо, она не испытывала восторга. Дриззту не нужно было спрашивать причину, так как он понял, что она не видела окончательной смерти Херцго Алегни. Хуже того, Дриззт задался вопросом, избежал ли Херцго Алегни их нападения, дематериализовавшись. Если та мысль тревожила его, а так и было, что она могла сделать с Далией, чья ненависть к Алегни была более глубокой, чем Дриззт когда-либо видел?
— Тебе стоило оставить его в реке, — качал головой Энтрери, заметно обеспокоенный и опасающийся.
— Где какой— Нибудь житель Невервинтера мог наткнуться на него? — спросил Дриззт.
— Клинок не добрался бы до него.
— Клинок поглотил бы его, — сказал Дриззт. — Или поработил, … — дроу сурово посмотрел на Энтрери, позволяя своему разочарованию выйти наружу. — Ты пожертвовал бы ничего не подозревающим человеком?
— Я освободился бы от этого несчастного меча любым способом!
— Я бы не позволил, — возразил Дриззт. — Каких бы рабов Коготь ни нашёл, он бы вернулся к тебе, и силой заставил бы подчиниться.
— Так я должен взять его теперь и победить силой воли?
Дриззт смотрел на Энтрери, но инстинктивно убрал клинок подальше от него. Дроу не много знал о разумном оружии, артефактах великой силы и великого разума, но он понял, что Энтрери после десятилетий порабощения не смог бы управлять Когтем Харона, держал бы он этот меч или нет.
Энтрери тоже знал это, понял Дриззт, когда убийца засмеялся над своим собственным абсурдным вопросом.
— Тогда уничтожь его, — предложила Далия.
— И тогда я превращусь в пыль, — убеждённо сказал Энтрери. Он усмехнулся, с печалью и покорностью. — Что должно было случиться полвека назад.
На лице Далии отразилась тревога, и это ужалило Дриззта больше, чем должно было бы.
— Уничтожь его, — согласился Энтрери. — Ты не смог бы оказать мне большей услуги, чем освободить меня от неволи Когтя Харона.
— Должен быть другой способ, — почти отчаянно сказала Далия.
— Уничтожь его, — сказал Энтрери.
— Полагаешь, мы сможем? — напомнил ему Дриззт.
От могущественного артефакта было не так легко избавиться.
Но когда он произнес эти слова, Дриззт вдруг нашел ответ. Он посмотрел на Далию, зная, что она тоже поняла.
Поскольку она, как и Дриззт, стала свидетелем силы более могущественной, чем Коготь Харона, с магией и энергией, более древней и первородной, чем даже двоемеры, пропитавшие этот великолепный, зловещий клинок.
Назад: Глава 10 Проход Баррабуса
Дальше: Часть II Обычная судьба
