Всем командирам германских воинских формирований было ясно: дорога на Грозный, цель 1-й танковой армии, идет через Малгобек.

К 5 октября 1942 года к городу наконец-то подтянулись с Западного Кавказа 1-й и 2-й батальоны полка «Германия», 1-й дивизион 5-го артиллерийского полка СС и остальные подразделения дивизии «Викинг», которых сменили на их позициях подразделения егерей и горных стрелков. И лишь 3-й батальон полка «Германия» никак не мог оставить свои позиции под Майкопом. Со всеми этими новыми силами «Викинг» должен был сломить русскую оборону у Малгобека и открыть дорогу на Грозный.

Уже 4 октября пошел в наступление полк «Германия», имея свой 1-й батальон справа и 2-й батальон слева в качестве ударных групп. Танковые подразделения дивизии «Викинг» поддерживали наступление. Правее 1-го батальона полка «Германия» следовал, несколько эшелонированно отставая от него, 2-й батальон полка СС «Нордланд», а левее 2-го батальона полка «Германия» – подразделения 70-го пехотного полка 111-й пехотной дивизии. Наступление началось с возвышенного плато примерно в 6 километрах западнее Малгобека. Около 11:00 полк «Германия» остановился в 500 метрах от Малгобека и замер на месте. Ровно в 11:20 в воздухе появились германские пикиру ющие бомбардировщики «Штука» Ю-87, которые обрушили на город свой бомбовый груз. После этого полк «Германия» снова двинулся в наступление и около 14:00 овладел западными кварталами Малгобека. Измотанные в бою роты перешли к обороне. Только сейчас стало понятно, что протяженный в длину город, состоящий из нескольких не связанных один с другими городских кварталов, невозможно взять одним ударом. В каждом городском квартале снова и снова разгоралось сопротивление, и артиллерии, замолчавшей было во время налета бомбардировщиков, пришлось снова браться за работу.

6 октября, в молоке утреннего тумана, наступление продолжилось. Наши собственные силы, прикрывавшие фланги, сомкнули свои ряды. Около 15:00 была взята также и восточная часть Малгобека, среди трофеев оказался большой резервуар с нефтью. Следующей целью наступления стала станица Вознесенская на Военно-Грузинской дороге. Для этого было необходимо усилить передовые отряды наступающих. Сделать это можно было только посредством перегруппировки, поскольку ни армейский корпус, ни танковая армия не располагали оперативными резервами. В ходе этой перегруппировки 1-й батальон полка «Нордланд» занял также позиции 3-го батальона полка «Нордланд» под Кескемом, растянув свой фронт.

6 октября 1942 года рекогносцировочная группа под командованием штурмбаннфюрера Коллани в районе южнее Малгобека определила пути подхода и исходную позицию для 3-го (финского) батальона полка «Нордланд».

В ночь на 7 октября финский батальон был отведен из района Кескема. Затем последовал марш на исходную позицию, где батальон, пришедший туда разрозненно и небольшими группами, собрал свои последние подразделения в первой половине дня 7 октября.

Утром 7 октября полк «Германия» снова двинулся в наступление в восточном направлении. Однако теперь в бой вступили сильные русские резервы, подошедшие из района Орджоникидзе и Эльхотово, так что германское наступление могло развиваться лишь с серьезными трудностями. Каждая переброска германских сил тут же влекла за собой соответствующую переброску русских частей, так что силы противоборствующих сторон сразу же выравнивались. Началась изматывающая борьба за каждую высоту. Полк «Германия», который уже в ходе наступления на Малгобек потерял около 250 человек, продолжал и дальше уменьшаться в численности. В 13:00 на южном фланге наступательного клина вступил в бой 3-й батальон полка «Нордланд». Из-за сильного фланкирующего огня из противотанковых пушек и полевой артиллерии со стороны Сагопши ему удавалось лишь довольно медленно продвигаться вперед, однако в 16:45 он все же закрепился на отбитой у противника высоте.

Командный пункт батальона располагался на противоположном склоне горы рядом с «белым домом». Этот «белый дом» Малгобека останется в памяти у всех сражавшихся там.

Утром 8 октября в ходе всеобщего наступления вперед снова двинулся и 3-й батальон полка СС «Нордланд». Полоса наступления батальона проходила почти на одной высоте с Сагопши. Около 09:00, вскоре после начала наступления, продвигающийся вперед 3-й батальон полка СС «Нордланд» попал под сильный фланкирующий огонь с юго-восточного направления, с кукурузного поля, и под обстрел русской артиллерией из Сагопши. Пока 11-я рота штурмовала очередную высоту, наступающие 10-я и 9-я роты обошли ее справа и медленно продвигались вперед из-за фланкирующего огня неприятеля с кукурузного поля. Время от времени этим ротам еще приходилось отражать контратаки неприятеля, что им удавалось сделать при поддержке четырех танков. С наступлением темноты эти роты соединились с 11-й ротой на занятой последней высоте. Батальон начал окапываться. В донесении о потерях батальона за день значились 3 убитых и 23 раненых; в бою погиб командир 10-й роты оберштурмфюрер Порш.

В ходе наступления полка «Германия» ему также удалось захватить лишь незначительное пространство. Безлесные холмы и высоты, поросшие лишь жесткой степной травой и кукурузными полями, прорезанные глубокими оврагами, давали значительные преимущества обороняющимся.

Оберфюрер Вагнер, командир полка «Германия», был вынужден снова перегруппировать свои атакующие части, причем ему в помощь были выделены самые незначительные подразделения, которые только и смогла наскрести дивизия. Из-за становящихся все протяженнее флангов обострялась проблема потребных для их прикрытия сил. На следующий день финский батальон уже в составе полка «Германия» должен был наступать на господствующую высоту 701, расположенную между Малгобеком и станицей Воскресенская, которая позволяла также просматривать Военно-Грузинскую дорогу. Высота 701 и оборонительная полоса в поле вокруг Воскресенской представляли собой последний бастион, прикрывавший протянувшийся почти на 60 километров за ними нефтяной район Грозного, столь желанную цель наступавших.

3-й батальон полка СС «Нордланд» был подчинен полку «Германия» и 9 октября около 04:15 передислоцировался на исходную позицию примерно в двух километрах от Малгобека. Около 07:00 сбор на этой исходной позиции, расположенной на обратном скате высоты, находившейся перед высотой 701, был окончен. Ослабленные потерями личного состава 10-я и 11-я роты были – после гибели в бою 8 октября командира 10-й роты оберштурмбаннфюрера Порша – объединены в одну, командование над которой принял командир 11-й роты оберштурмбаннфюрер Мюлингхаус. Около 08:45 командиры рот и взводов получили от штурмбаннфюрера Коллани последние указания относительно предстоящего наступления и согласовали все его детали. Поскольку расположение сил противника было не конца ясно, вперед предварительно должна была отправиться разведгруппа.

Разведгруппа под командованием оберштурмфюрера Похьянлехто отправилась в путь. После ее возвращения около 09:30 Похьянлехто доложил командиру: по направлению наступления примерно в 300 метрах к востоку имеется пологий склон без возможности какого-либо укрытия. На этой открытой местности разведгруппа попала под сильный вражеский огонь из легкого стрелкового орудия с фронта и обоих флангов, в результате которого четыре человека из разведгруппы получили ранения.

Коллани собрал совет из своих командиров рот и взводов. Результаты этого совета он доложил командованию полка «Германия»: при имеющейся угрозе фланкирующего огня противника наступление не может рассчитывать на успех; перед его началом необходимо подавить вражеские подразделения справа на высотах и слева, в полосе наступления 2-го батальона полка «Германия». Чтобы достичь этого, было решено с раннего утра задействовать 1-й и 2-й батальоны полка «Германия».

В штабах заработали полевые телефоны. Провода раскалились от переговоров: все спрашивали, что в данной обстановке следует делать. Было решено применить тяжелое вооружение, которое и подтянули ближе к передовой. Около полудня германская артиллерия нанесла огневой удар по высоте 701. Полк «Германия» безуспешно пытался продвинуться вперед. Около 13:00 оберфюрер Вагнер настоял на том, чтобы в наступление двинулся также и 3-й (финский) батальон полка СС «Нордланд», поскольку он считал, что теперь для продвижения вперед необходимо брать высоту за высотой двусторонним приступом.

Незадолго до наступления финского батальона германская артиллерия обстреляла высоту 701 дымовыми снарядами. В 13:50 ударная группа Мюлингхауса (10-я и 11-я роты) двинулась в наступление. Русские открыли заградительный огонь из артиллерии и минометов; с высоты справа от полосы наступления вели огонь русские танки. К 15:00 финны продвинулись лишь на расстояние от 300 до 400 метров вперед, далее вражеский огонь был непреодолим. В 15:45 командир полка «Германия» приказал своим наступающим батальонам: перегруппироваться и переходить к обороне на достигнутом рубеже. Потери 3-го батальона полка СС «Нордланд» в этот день составили 3 убитых и 24 раненых. Наступившей ночью батальону был придан саперный взвод (24 солдата) 70-го пехотного полка (из состава 111-й пехотной дивизии) и поставлена задача: взорвать препятствия и заставить замолчать вражеские танки.

10 октября, когда финские добровольцы снова были готовы атаковать высоту 701, около 08:55 русская артиллерия нанесла мощный огневой удар по исходной позиции батальона, в результате чего батальон потерял 11 человек убитыми, в том числе двух офицеров. На расположенной справа от полосы наступления высоте были замечены 6 русских танков, изготовившихся к ведению огня по наступающим. На самой высоте 701 тоже находились два русских танка. Советские части явно ожидали германского наступления; их артиллерия вела беспокоящий огонь. Около 10:00 в результате прямых попаданий погибли передовые артиллерийские наблюдатели 1-го дивизиона 5-го артиллерийского полка СС и 607-го артиллерийского дивизиона полевой артиллерии, которые должны были корректировать огонь своих батарей в ходе наступления.

Слева и справа от финского батальона наступали 1-й и 2-й батальоны полка «Германия». Коллани также получил приказ – перейти со своим батальоном в наступление. В 09:50 финны начали наступление, но и на этот раз далеко продвинуться им не удалось. Около 10:00 с востока и юго-востока нанесла контрудар свежая советская 9-я стрелковая бригада, поддержанная 9 танками. Это привело к опаснейшей ситуации. Немцы и финны остановили наступление и перешли к обороне. Их тонкий фронт грозил быть прорванным во многих местах. Группа Мюлингхауса должна была на левом фланге батальона развернуться на север и северо-восток, чтобы поддержать сильно потрепанный 2-й батальон полка «Германия» и устранить опасный прорыв оборонительной линии. Саперы 111-й пехотной дивизии были задействованы для охраны коммуникаций, которые протянулись между высотами, обороняемыми 2-м и 3-м батальонами полка «Германия», и вели к Малгобеку. Штаб 3-го батальона полка «Нордланд» готовился к ведению ближнего оборонительного боя. Весь день ситуация менялась в пользу то одной, то другой стороны. Около 17:00 наступательный порыв русских наконец-то иссяк. Этот день ясно продемонстрировал, что против полка «Германия» сражались сильные вражеские части, которые имели опору в глубоко эшелонированной оборонительной системе, из которой они также и наступали. 10 октября финский батальон потерял 4 человека убитыми и 24 ранеными.

11 октября прошло под знаком отражения русского наступления. Около 08:10 русские предприняли наступление с востока на группу Мюлингхауса (остатки 10-й и 11-й рот) и около 09:00 – на группу Тройкера (9-я рота). Сильный огонь врага из противотанковых орудий и минометов прижал финнов к земле. Около 09:30 контрудар русских был отражен. При этом погибли унтерштурмфюрер Вальгенбах, а также 1 унтер-офицер и 3 солдата.

9-я рота под командованием гауптштурмфюрера Тройкера, почти в одиночестве оборонявшая участок фронта 3-го (финского) батальона полка СС «Нордланд», в течение 12 октября отразила все вражеские атаки. Лишь на правом фланге этого участка более слабым силам неприятеля удалось проникнуть в группу зданий находившегося там колхоза. Отправленная туда поздним вечером наша разведгруппа вернулась, приведя с собой шестерых пленных. По их словам, русские планировали ночное наступление. После этого германская артиллерия нанесла огневой удар по их предполагаемой исходной позиции.

13 октября русские повторяли свои атаки, которые всякий раз поддерживали три танка. Германская артиллерия, уже научившаяся хорошо противостоять вражеской пехоте, заградительным огнем всякий раз пресекала эти попытки. Однако потери, которые во время подобных атак нес финский батальон, оставляли в его участке фронта бреши, которые приходилось закрывать последними имеющимися резервами – саперным взводом 12-й роты и взводом из состава 11-й роты (16 солдат). Самое же опасное место находилось на правом фланге батальона, у 9-й роты, где русские продвинулись до зданий колхоза, располагавшихся в 50 метрах перед правым флангом 9-й роты, и смогли там закрепиться. Отправленная вечером в район колхоза ударная группа выбила русских из строений и вернулась с двумя пленными, принеся также один станковый пулемет, два ручных пулемета и два автомата. 9-я рота после этого несколько сдвинулась вправо. На левом фланге финского батальона около 19:00 были задействованы остатки 10-й и 11-й рот (группа Мюлингхауса). Заболевшего гауптштурмфюрера Тройкера, командира 9-й роты, сменил оберштурмфюрер Палешне. Потери батальона за день 13 октября составили 2 убитых и 4 раненых. Германская передовая у высоты 701 напоминала палец, вытянутый далеко на восток и показывающий, что там, на востоке, находилась цель всего этого наступления – город Грозный. Здесь, среди невысоких гор и цепей холмов, имевших скорее характер степей, проверялись также и силы богов войны обоих противников. Именно здесь бушевали самые напряженные бои. Причем оружие, техника и снаряжение играли далеко не решающую роль. Главную роль играл пехотинец, сапер, здесь царил одиночный боец, который, исполненный мужества и презрения к смерти, всеми силами своего сердца становился решающим фактором победы – победы, которая в последнюю очередь зависела от числа сражающихся. Чтобы изменить нынешний оборонительный характер борьбы в этом вытянутом «фронтовом пальце», ударная группа 111-й пехотной дивизии нанесла удар на север при поддержке танков 13-й танковой дивизии и сдвинула участок фронта здесь еще дальше на восток, преодолев несколько высот. В этот день, 14 октября, боевая активность в районе высоты 701 ограничивалась с обеих сторон деятельностью артиллерии, минометов и противотанковых орудий. Но уже на следующую ночь высота 701 снова появилась в планах германского штаба. 15 октября ударные группы Дикмана (1-й батальон полка «Германия») и Ни келя (70-й пехотный полк 111-й пехотной дивизии) при поддержке штурмовых орудий должны были возобновить германское наступление на Воскресенскую и Грозный. 1-й батальон полка «Германия» изготовился для наступления через высоты, взятые ударной группой Дикмана, батальон Никеля – на высоту 701. Батальону Никеля была придана также 9-я рота полка «Германия». Подошедший с Западного Кавказа 3-й батальон полка «Германия» должен был поротно занимать бреши в позициях полка «Германия».

15 октября 1942 года в 07:00 утра германские ударные группы двинулись в наступление. Бои продолжались весь день, но сколько-нибудь значительного успеха достигнуто не было. Около 16:15 оберфюрер Вагнер отдал штурмбаннфюреру Коллани приказ: силами 3-го (финского) батальона наступать на колхоз, расположенный на правом фланге батальона. 9-я рота оберштурмфюрера Палешке с занимаемых ею позиций перешла в наступление, но вскоре была прижата к земле вражеским заградительным и фланговым огнем. Затем противник с фланга нанес мощный контрудар и, когда обозначилось было окружение 9-й роты, Палешке отдал приказ о возвращении на исходные позиции. Финский батальон 15 октября потерял 13 человек убитыми и 16 ранеными.

Высота 701 продолжала возвышаться как вызов всем отцам-командирам.

Командир дивизии «Викинг» генерал-лейтенант войск СС Феликс Штайнер так написал об этом: «Командующий корпусом генерал Отт требовал взятия высоты 701, которая запирала доступ на Военно-Грузинскую дорогу. На вопрос командира дивизии (Штайнера) «Для чего?» был ответ: «Для артиллерийских наблюдателей, которым это необходимо для продолжения операции». Но на вопрос «И какими силами наступать дальше?» ответа не было. Таким образом, имелась значительная неопределенность, в которой фигурировала армия и необходимость вводить в бой последние резервы… Сознающие свою ответственность солдаты всегда сделают все возможное, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу, когда приказ и совесть пребывают в гармонии. Но под Малгобеком это впервые стало невозможным».

Однако 52-й армейский корпус продолжал настаивать на взятии высоты 701. Дивизия должна была снова использовать для этой цели уже атаковавшие высоту батальоны, поскольку других возможностей у нее просто не было. Вечером 15 октября штурмбаннфюрер Коллани пришел на позицию своего батальона для того, чтобы довести до своих солдат новый приказ. Эту встречу и атаку на следующий день описал в своем дневнике Тауно Похьянлехто, его рассказ, как мы считаем, здесь имеет смысл привести целиком:

«У подножия высоты 701, совсем недалеко и ниже позиций русских, в своем довольно просторном блиндаже вечером 15 октября находился взвод оберштурмфюрера Похьянлехто из 9-й роты, когда туда вошел Коллани. Он довел до нас приказ командира на следующий день. Взвод Похьянлехто должен был пробить брешь в обороне русских. Время атаки: вечер 16 октября – весьма необычное время. Вся ставка на неожиданность. Чтобы сохранить момент внезапности, наша артиллерия поддерживать атаку не будет. Одновременно с финским батальоном справа и слева от него столь же неожиданно должны были наступать 1-й и 2-й батальоны полка «Германия», которые также высылали перед собой ударные группы. Все это рассказал Коллани.

Солдаты внимательно его слушали. Все они не раз побывали в боях, все были готовы еще раз штурмовать эту проклятую высоту; но на этот раз это надо было проделать очень быстро – что обескураживало. Кто-то в блиндаже насвистел какую-то мелодию, кто-то пробурчал «Ха-ха-ха!» столь громко, что его, наверное, услышали даже русские. В общем, Коллани ушел из бункера очень поздно.

Утром 16 октября 1942 года плотный туман укрыл высоты и долины под Малгобеком. В распоряжение 3-го (финского) батальона полка «Нордланд» были предоставлены 5 танков из состава 1-й роты танкового батальона дивизии СС «Викинг». Штабы наступающих батальонов и дивизии «Викинг» тщетно попытались еще раз добиться отсрочки или отмены наступления с основных позиций. Приказ остался прежним: наступление! Изменилось только одно: внезапное наступление в вечерние часы без какой-либо поддержки тяжелого вооружения должно было стать вторым этапом операции.

Финны основательно подготовились к наступлению. Ударная группа Похьянлехто получила все необходимые указания от своего командира группы. Они разработали свой план. Русские должны были рассчитывать на утренние атаки, как это было всегда; поэтому они держались в основном на вершине высот, особенно в туманные утра. Ну а если в течение всего дня ничего существенного не происходило, ближе к вечеру их бдительность неизбежно снижалась. Это был именно тот час, который финны избрали для наступления.

В 17:00 ударные группы обоих батальонов полка «Германия» и ударная группа Похьянлехто финского батальона, сформированные для наступления, заняли места на исходных позициях. Солдаты еще раз проверили свое оружие, заткнули за пояс ручные гранаты. Оберштурмфюрер Похьянлехто взглянул на свои часы. Минутная стрелка, по его мнению, двигалась слишком медленно. Висевшее в воздухе напряжение ощущалось едва ли не физически.

Наконец стрелки часов показали 17:30. Сигналом к наступлению был только взмах руки командира. Не произнесено ни одного слова. Подобно тиграм, бросающимся из засады на свою добычу, солдаты ударных групп ринулись вперед и бегом пошли на приступ высоты 701.

В мгновение ока финны добрались до позиций русских на гребне высоты. Едва ли не в упор они разрядили свои автоматы по первой линии вражеских окопов. Окутанные дымом битвы финны стали совершенной неожиданностью для русских, и, едва те успели понять, что произошло, финны уже были среди их позиций.

Однако лишь теперь финны поняли всю глубоко эшелонированную систему русских позиций. Чем глубже они внедрялись в нее, тем выше им приходилось подниматься и тем ожесточеннее становился отпор русских. За спиной солдат ударной группы Похьянлехто вырос, подобно мощной стене, вал вражеского заградительного огня из тяжелого оружия, чтобы отрезать ударную группу от остальных и предотвратить подход к ней подкрепления. Перед ударной группой работала теперь германская артиллерия, разнося позиции русских на гребне высоты. Повсюду вокруг трещали пулеметные и автоматные очереди, рвались ручные гранаты.

Ударная группа Похьянлехто оказалась посреди русских позиций на высоте. Германские танки прорвались сквозь заградительный огонь и стали подниматься вверх по склону высоты 701, но вскоре попали под яростный огонь противотанковой артиллерии с гребня высоты и были вынуждены искать укрытие. Солдаты Похьянлехто сражались как львы. В одну из штурмующих высоту групп под командованием Пиихтю попал снаряд русского орудия, рядовой Кести был буквально разорван на части. Слева от командира ударной группы упала ручная противотанковая граната и ударилась об унтершарфюрера Метца, который попытался ее отбить в сторону. Это ему не удалось сделать. Ручная граната разорвалась между ног Метца и разнесла его пополам.

Унтершарфюрер Миеттинен, идя впереди группы штурмующих, получил едва ли не в упор пулю в живот. Но, даже падая, он успел расстрелять весь магазин своего автомата по русским окопам. Оберштурмфюрер Похьянлехто и его связной Сакари Миеттинен спрыгнули в один русский окоп, не найдя поблизости укрытия для двоих. Скорчившись в окопе, они прижались к его дну, а над ними, едва не касаясь их голов, гремели пулеметные очереди. Неподалеку в другом окопе они заметили русского, тоже присевшего на дно, его автомат лежал на бруствере. Ты или я – это был единственный вопрос. Похьянлехто направил свой автомат, дал короткую очередь и выждал. Еще чуть дальше из окопа высунулась русская шапка, под ней стало видно лицо солдата. Похьянлехто снова нажал на спуск – рррр – и русский получил струю свинца в голову. Вперед!

Финны сражались теперь на последнем участке позиций на гребне высоты. 3 русских противотанковых орудия были уничтожены ручными гранатами. Повсюду лежали тела убитых русских, немногие оставшиеся в живых пустились в бегство. После того как были выведены из строя противотанковые орудия, германские танки смогли подняться на высоту. С ними сюда же поднялся оберштурмфюрер Мюлингхаус, пришли солдаты 10-й и 11-й рот, которые образовали «группу Мюлингхауса». Они доставили ударной группе новые магазины для автоматов и ручные гранаты. Гребень высоты был зачищен. Около роты русских было взято в плен. Нашими трофеями стали много противотанковых ружей и пулеметов, два тяжелых пехотных орудия, много легкого стрелкового оружия. К 18:00 высота 701 была в руках финнов. Бой за нее продолжался тридцать минут. То, что пытались проделать в течение многих дней атак, с огромным числом жертв, удалось совершить 16 октября 1942 года в течение получаса. То, о чем уже никто не мог и подумать, было свершено.

Последние 6 солдат из ударной группы Похьянлехто сидели на гребне высоты и отдыхали. Даже овладение высотой одним штурмовым броском – это большая удача. Все шестеро сняли свои стальные каски. По измазанным пороховой гарью и грязью лицам стекали струйки пота. Трясущимися пальцами они сжимали первые сигареты. Охватившее их возбуждение боя медленно отступало. Затем все началось сначала. Русские стали сосредотачиваться для контрудара. Германская артиллерия, корректируемая выдвинутыми далеко вперед передовыми артиллерийскими наблюдателями, ответила им. Но с наступлением сумерек воцарилась тишина. Высота 701 прочно удерживалась руками финнов».

Таков рассказ Похьянлехто.

Дополнительно к этому журнал боевых действий 3-го (финского) батальона «Нордланд» сообщает о том, что нанесенный противником контрудар был отбит при поддержке танков 1-й роты танкового батальона дивизии СС «Викинг». В плен были взяты 80 солдат противника, трофеями стали 5 противотанковых орудий, 2 противотанковых ружья, 6 ручных пулеметов, 4 станковых пулемета, 30 автоматов и много другого воинского снаряжения. Потери батальона в ходе отражения наступления врага составили 2 убитых и 16 раненых (соотношение потерь – как положено в легендах и баснях. – Ред.).

Высота 701 возвышалась над другими холмами. С ее вершины открывался вид на район станицы Вознесенской, мимо которой проходила Военно-Грузинская дорога. По этой транскавказской магистрали шли союзнические поставки русским военных материалов и вооружения. Надежно перекрыть эту трассу можно было только на ее выходе из гор около города Орджоникидзе. Чтобы осуществить это, 3-й танковый корпус генерала фон Макензена должен был осуществить наступление вдоль гор на восток.

Потеря высоты 701 означала для русских ограничение передвижений их войск, и они будут предпринимать все возможное, чтобы вернуть ее обратно. Это было вполне понятно для германского командования, и, поскольку в его распоряжении больше не было сколько-нибудь значительных резервов, оно с беспокойством ожидало, как развернутся события. Так как пехота была значительно ослаблена, вся тяжесть обороны ложилась на артиллерию. Пространство для постановки заградительного огня было снова пристреляно, запасено необходимое количество боеприпасов.

В ночь на 17 октября вместе с подошедшим обозом к финскому батальону пришло пополнение – 25 солдат.

17 октября русские задались целью отбить захваченную у них высоту 701. Штурм начался на рассвете после обстрела русской артиллерией. С 05:00 началась атака высоты вражескими силами численностью до роты – чему способствовал густой туман. Русские смогли подойти довольно близко к позициям финнов. В воздухе стоял непрерывный треск пулеметных и автоматных очередей. Расплывчатые силуэты противников едва угадывались в утреннем тумане. Это была какая-то война невидимок. Если бы только можно было их видеть!

9-я рота окопалась левее, а группа Мюлингхауса несколько правее, вместе с 10-й и 11-й ротами на высоте 701.

В 9-й роте к этому моменту на позициях осталось только 15 солдат. Душой всей обороны были Элмгрен и Куури, двое отчаянно смелых финнов. Линия обороны роты была тонкой, даже очень тонкой, и в условиях тумана русские могли пересекать ее едва ли не в любом месте. Но на участке роты имелось 5 ручных пулеметов и 1 станковый пулемет. За ними лежал каждый второй ее боец. И финны были готовы продать свои жизни как можно дороже. Тем не менее русские двигались в тумане, наступая на свою бывшую передовую. На командном пункте роты, в мелком окопе сразу за гребнем высоты, истекал кровью раненый командир 9-й роты оберштурмфюрер Палешке. Атака русских была отбита. О ситуации и ранении командира по уцелевшей линии телефонной связи доложили на КП батальона. Там поняли, что ситуация отчаянная, и просчитали, что примерно в таком же положении находится и группа Мюлингхауса. Штурмбаннфюрер Коллани отдал приказ своему офицеру для особых поручений унтерштурмфюреру Эртелю принять командование 9-й ротой. С Эртелем отправились на высоту еще 12 человек подкрепления, до предела нагруженные боеприпасами и ручными гранатами. Еще не рассвело, когда Эртель с подкреплением отправился в путь, сразу после того, как в 05:15 в батальон поступило донесение о ранении Палешке. Дорогу к высоте 701 никак нельзя было перепутать, высота гордо вздымалась в утреннем небе. Красные и белые ракеты обозначали линию передовой и ситуацию на ней. На ротном КП, в неглубоком окопчике, старший из оставшихся в живых бойцов ввел Эртеля в курс дела, но сделать тому что-нибудь не удалось – русские снова пошли в атаку, ухудшая ситуацию. На передовой их все же сдерживали бойцы Элмгрена и Куури. Захлебывались пулеметные очереди, рвались ручные гранаты. Пришедшие с Эртелем солдаты занимали позиции в брешах. Рядом с ротным КП лежал оберштурмфюрер Палешке с перебинтованной головой. Когда солдаты подняли его, чтобы эвакуировать к медикам, он еще стонал, но, когда его доставили на перевязочный пункт, Палешке был мертв.

Справа, в группе Мюлингхауса, была такая же неясная ситуация. На этом участке русские наступали с еще большим ожесточением. Одна группа русских прорвала тонкую передовую и двигалась к КП роты, к бывшему русскому блиндажу, в котором вечером 15 октября собралась ударная группа Похьянлехто. Оберштурмфюрер Мюлингхаус, намереваясь выйти из блиндажа, открыл дверь и упал, сраженный пулей, уже в 05:15. Унтершарфюрер Зальманн и его связной отбили атаку русских. Зальманн принял командование на себя и доложил о ситуации в батальон. Оттуда пришел приказ оберштурмфюреру Похьянлехто принять под свое командование остатки 10-й и 11-й рот и боевую группу Мюлингхауса. Похьянлехто, последний офицер этой группы, лежал сейчас на передовой и командовал обороной, если только в этой ситуации можно было вообще чем-то управлять. Унтершарфюрер Зальман вскоре пал в бою. Оберштурмфюрер Похьянлехто, по профессии чиновник службы лесного хозяйства, стал душой обороны на правом участке фронта финского батальона.

Около 05:30 был ранен передовой артиллерийский наблюдатель 11-й батареи 5-го артиллерийского полка СС. Передовой артиллерийский наблюдатель 3-й батареи этого же полка лишился связи с огневыми позициями своей батареи. Необходимость делает людей изобретательными: связь высоты 701 с КП батальона еще действовала. А от КП батальона имелась проводная связь с артиллерийскими штабами. Таким образом, удалось установить связь с огневыми позициями «кружным путем», своевременно вызывать заградительный огонь и верно им управлять.

Ближний бой, в котором использовались только автоматы и ручные гранаты, продолжался. Финны отражали удары русских с мужеством отчаяния. В эти часы они, поднимаясь над собой, творили невозможное. Воинское братство, готовность поддержать и заменить товарища проявились в эти часы во всем своем совершенстве. Они всячески помогали друг другу, постоянно предупреждая окриками об опасности. Повсюду гремели пулеметные очереди, стрекотали автоматы, над долиной разносились глухие разрывы ручных гранат. Гребень высоты был окутан дымом битвы, смешанным с туманом. Здесь свои позиции отстаивали финны.

И вот новая атака, на участок роты Похьянлехто, на правый фланг фронта батальона. Около 07:00 русские, под прикрытием тумана, подошли метров на двадцать к передовой. Похьянлехто поспешил на угрожаемый участок, приказал приготовить гранаты и послал связного к стоящему на заднем склоне нашему танку с просьбой поддержать его солдат. Затем Похьянлехто сообщил на КП о прорыве его в высшей степени тонкой линии обороны. В результате гранатного боя удар русских был отражен. Однако угроза прорыва не была ликвидирована. Но тут на помощь подошли два германских танка, которые вместе с финнами контратакой отбросили русских назад. Затем германские танки возвратились на свои исходные позиции, поскольку в тумане ближний танковый бой был весьма опасным делом.

Снова собравшись, русские опять пошли в атаку, на этот раз угрожая правому флангу батальона, где находился Похьянлехто со своими солдатами. Около 07:30 снова открыли огонь пехотные орудия и тяжелые минометы батальона, прижав русских к земле и помешав им совершить последний бросок к финским позициям. Советские пехотинцы лежа продолжали вести огонь. Около 07:35 Похьянлехто получил пополнение – 25 солдат, молодых финнов из запасного батальона в Граце, и тут же заполнил ими возникшие бреши. Молодые финны с благодарностью приняли тяжелейшее боевое крещение. Они смотрели на «стариков», повторяли все, что те делали, и в 08:00 в гранатном бою отбили и следующую атаку. К этому времени туман стал рассеиваться, видимость улучшалась.

Всю первую половину дня русская артиллерия вела огонь по высоте 701. Финны в это время все глубже закапывались в землю, улучшая свои позиции.

Около полудня прозвучал на КП 9-й роты звонок с КП батальона. У аппарата был штурмбаннфюрер Коллани и требует унтерштурмфюрера Эртеля. Коллани: «Докладывают, что перед вашими позициями наступающий враг, – это так?» Эртель: «Мне еще этого не докладывали, но я сейчас пойду на передовую и сразу же вам доложу».

Эртель ползком добрался до группы Куури. Унтершарфюрер Куури внимательно всматривался в передний край и не позволил Эртелю отвлечь себя от этого занятия. Эртель тоже всмотрелся и ничего особенного не увидел. Или, может быть, его «глаза для особых поручений» еще не сменились взором офицера-фронтовика?

Внезапно заговорил Куури. Он произнес единственное слово: «Там!» – показал рукой куда-то в пространство перед собой. Затем он еще раз произнес: «Там – оттуда они идут!» Лишь теперь Эртель увидел метрах в двухстах перед собой одетые в коричневую форму фигуры. Он быстро вернулся ползком обратно, доложил Коллани о том, что видел, и потребовал открыть артиллерийский заградительный огонь. Артиллерийские расчеты – как уже говорилось – были постоянно готовы к открытию огня. Эртель лично корректировал огонь 18-й батареи тяжелых орудий армейского резерва. Вскоре над головами финнов пронеслись тяжелые «чемоданы». Прицел был взят точный, Эртелю пришлось вносить лишь незначительные коррективы. Снаряды ложились непосредственно перед занимаемыми финнами позициями. Тяжелые «чемоданы» неслись в воздухе с относительно небольшой скоростью; если присмотреться, можно было увидеть, как они летят. Было даже слышно, как они врезаются в землю и затем рвутся с глухим уханьем.

Между разрывами снарядов теперь стали слышны и пулеметные очереди. Эртель слышал, как Куури кричал: «Oikealle, vasemalle!» («Правее, левее!»), корректируя огонь из пулеметов. Хотя вражеская атака и захлебнулась в самом начале, ситуация перед группой Куури оставалась не до конца ясной. Вскоре после полудня сюда подошел германский танк под командованием южнотирольца унтерштурмфюрера Николусси-Лека, выдвинулся вперед и огнем пулеметов и орудия зачистил местность перед группой. Пробыв некоторое время на гребне высоты, танк передвинулся в ближайший тыл и в полной готовности замер вблизи КП 9-й роты. Невозможно представить себе, что именно сделал этот танк! Все солдаты 9-й роты воспрянули духом. Вместе с ними теперь сражался сильный «брат».

Около 14:00 снова загремела вражеская канонада. Вся высота 701 задрожала от разрывов артиллерийских снарядов. Теперь группу Похьянлехто атаковало около 300 красноармейцев при поддержке 4 танков. Почти сразу же после начала их атаки, в 14:02, был поставлен заградительный огонь из тяжелого оружия. Русские шли, не обращая внимания на этот огонь, многие были им сражены. И снова враг угрожал прорывом фронта на правом фланге батальона. Около 14:30 сюда подошли 5 германских танков, поднялись один за другим на высоту и открыли огонь по наступающим, что сдержало их порыв. Когда два русских танка застыли на месте, лишившись хода, русские прекратили атаку и оттянулись на исходную позицию.

Около 14:45 – снова сильный артиллерийский и минометный огонь по высоте 701. Финны изготовились к отражению новой атаки. Однако ее не последовало, 337-я дивизия красных идти в атаку не решилась. Около 15:15 стали слышны громкие призывы офицеров и комиссаров, должно быть поднимавшие бойцов в атаку, но «мужики» так и не осмелились наступать.

Высота 701, которую русские сильно укрепили капитальными позициями и блиндажами – частью бетонированными, – осталась, несмотря на все яростные атаки врага 17 октября, в руках отважных финнов.

Верные своему боевому братству, финны и немцы достигли значительного успеха в тот день. Ряды финского добровольческого батальона сократились на 11 убитых и 36 раненых. В плен было взято 22 военнослужащих советских 1127-го и 1129-го полков.

В сгустившихся сумерках унтерштурмфюрер Эртель пошел на правый фланг, чтобы связаться с группой Похьянлехто (остатки 10-й и 11-й рот). Весь день там был самый напряженный и угрожаемый участок фронта. Направляясь туда, Эртель миновал позицию нашего противотанкового орудия. Его расчет указал ему дорогу к КП. На командном пункте роты Эртель встретился с оберштурмфюрером Похьянлехто. Эртель и Похьянлехто были друзьями. Одно время они оба командовали взводами в 10-й роте. Эртель обращался к Похьянлехто запросто, называя его по прозвищу – Поку. На КП Поку обрисовал Эртелю ситуацию. Русские пытались всеми средствами вернуть себе высоту 701. Неподалеку от ротного КП – разбитого русского блиндажа – стояло сгоревшее самоходное орудие, противотанковая пушка русских на самоходном лафете. Затем Эртель рассказал о положении на участке его роты, при этом от его взгляда не ускользнули глубоко залегшие складки на лице его друга. Последние дни сражений оставили свой отпечаток на облике Похьянлехто.

Друзьям захотелось хоть немного расслабиться. Они стали рыться по карманам в поисках сигарет. И тут же им на ум пришли воспоминания о праздных часах под Кировоградом, когда они участвовали в соревновании по выдуванию мыльных пузырей дымом сигарет.

Теперь же обстановка не располагала к подобным делам. Они стали обсуждать свои оборонительные возможности. Чувствуя при этом, что могут положиться друг на друга. Они знали, что остались единственными офицерами финского добровольческого батальона, которые стоят на высоте 701 и в соответствии с приказом должны ее удерживать. Немец унтерштурмфюрер Карл Гейнц Эртель и финн оберштурмфюрер Тауно Похьянлехто были друзьями, символически воплощая дружбу как между солдатами внутри батальона, так и между двумя народами. И когда ночь окутала своим покровом обезображенную землю, двое друзей тихо распрощались.

И 19 октября поначалу все было спокойно. Утренний туман рассеялся, видимость была отличная. Около полудня всю высоту 701 внезапно сотряс артиллерийский обстрел со стороны неприятеля. Обороняющиеся приготовились к отражению наступления. В 12:00 от 300 до 400 красноармейцев пошли в лобовую атаку на высоту 701. Своевременно были предприняты все оборонительные мероприятия. В 12:03 был открыт заградительный огонь из всего тяжелого вооружения. Завеса огня встала перед высотой 701. Тем не менее отдельным группам наступающих удалось в 12:35 подойти метров на пятьдесят к позициям группы Эртеля. Залегшие здесь финны открыли по наступающим огонь, красноармейцы залегли перед их позициями. Опять со стоическим спокойствием командовали огнем финские унтершарфюреры Элмгрен и Куури. В 12:50 был ранен передовой артиллерийский наблюдатель 5-й батареи 5-го артиллерийского полка СС 5-й дивизии СС «Викинг», вскоре на его место заступил другой корректировщик. Мощный артиллерийский обстрел неприятеля продолжал сотрясать высоту 701. Русские смогли приблизиться также и к позициям роты Похьянлехто. Около 13:15 на высоту поднялись два германских танка и двумя контрударами несколько разрядили обстановку. В 100 метрах от передовой финского батальона русские остановились и дальше продвинуться не смогли.

Около 15:35 мужественные русские офицеры и комиссары попытались снова поднять в атаку своих залегших бойцов. В некоторых местах им удалось подобраться к финским позициям на расстояние гранатного броска. Началась гранатная дуэль. Последний решающий бросок русским так и не удалось совершить. С 16:30 их наступательный порыв стал заметно ослабевать. Взятые в плен 19 русских военнослужащих были доставлены на КП 3-го (финского) батальона полка «Нордланд» и там услышали, что они будут препровождены дальше в тыл.

Ближе к вечеру к унтерштурмфюреру Эртелю пришел оберштурмфюрер Хедер, командир 3-й роты саперного батальона дивизии «Викинг», занявшей участок фронта на северном склоне высоты 701, чтобы установить связь с соседом. На вопрос Хедера о ситуации Эртель ответил: «Пойдем, сначала надо выпить шнапса!» Они присели на край одного из окопов, свесив ноги вниз, и выпили шнапса, который им принес связной. Затем Эртель спокойно и подробно обрисовал все положение. Поведение Эртеля так впечатлило Хедера, что он и по сей день не мог его забыть. Во время боя едва ли имеется возможность думать и заботиться о соседях, здесь бы продержаться самим. Однако необходимо знать, что на своего соседа можно положиться, и это понял командир саперной роты Хедер в этот вечер после боя.

Известие об отводе финского батальона с занимаемых позиций пришло совершенно неожиданно – в тот же вечер. Около 22:15 3-й (финский) батальон полка «Нордланд» был сменен на высоте 701 1-м батальоном полка «Германия», поскольку финнам предстояло занять в долине перед селением Сагопши куда более спокойный участок фронта. И это спокойствие солдаты финского батальона с честью заслужили после стольких дней напряженных боев; все, кому выпало на долю сражаться в эти дни, до конца своей жизни не смогут забыть высоту 701. Здесь во всем блеске проявило себя в боях истинно финское упорство.