ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ, ОСТАВИВ ТОДДА и Гленна на попечение Мэри Меллон, мы с Луизой отправились в Бостон, оттуда вылетели в Нью-Йорк. Там «Goliath» устраивал торжественный прием в отеле «Hilton» по случаю приобретения прав на издание «Ключа к лучшей жизни» в мягком переплете. Как только контракт был подписан, рекламный отдел «Goliath» развил бурную деятельность. Сопровождаемые Дэвидом Коронетом и Чарльзом Бергеном, мы с Луизой вошли в огромный зал отеля, где нас приветствовала ликующая публика, ослепили вспышки фотоаппаратов и бессчетное число телевизионных прожекторов.

Непринужденно помахав рукой и улыбаясь в объективы телекамер, Луиза исхитрилась слегка ткнуть меня локтем и прошептала:

– На этот раз, дорогой, попали мы в переделку!

– Продолжай улыбаться, милая. У тебя это прекрасно выходит.

– Боже мой, Марк, там Лорен Бэколл и… и Чарлтон Хестон, и мэр… как там его?

– Кох. Никак ключ от города Нью-Йорка преподнесет.

– Предпочла бы бутерброд с ветчиной. Прямо умираю от голода.

– Неудивительно, ведь обед ты проигнорировала.

– Сильно нервничала. Кстати, а почему ты спокоен?

– Если бы. Просто так ошарашен, что не до волнений. Ты лучше продолжай улыбаться. Вот умничка…

Наконец Дэвиду и Чарльзу, лавируя, удалось сопроводить нас среди моря тянущихся рук к центру зала, где, купаясь в ярком свете прожекторов, возвышалась скульптура Башни Успеха, выполненная из глыбы льда. Кругом были расставлены многочисленные столики, у которых суетилась целая армия официантов, разливая по бокалам шампанское.

Дэвид проявил инициативу: вручил нам по пустому бокалу и наполнил до краев искрящимся «Dom Pérignon». Но прежде чем пригубить сверкающий напиток, пришлось попозировать с поднятыми вверх бокалами для обступивших нас фотографов. Наконец Дэвид сказал:

– Думаю, начнем. Наберитесь терпения, надо поприветствовать наше впечатляющее сборище знаменитостей, журналистов и прилипал.

Есть мужчины, рожденные носить смокинг, и Дэвид Коронет, без сомнения, относился к ним. С безукоризненно прямой осанкой он стоял на низенькой сцене посреди зала перед единственным микрофоном, словно председательствовал на мировом правлении. Сложив руки на груди, спокойно дожидался наступления тишины.

– Друзья, я счастлив приветствовать всех вас! Сегодняшний вечер – событие чрезвычайной важности в истории «Goliath Books», да и вообще в истории американского книгопечатания. С гордостью довожу до вашего сведения: «Goliath», впрочем, многим это уже известно, выкупил право на переиздание на территории Соединенных Штатов Америки книги, менее чем за два года ставшей самым раскупаемым изданием в твердой обложке. Такого в нашей стране еще не бывало.

Он сделал эффектную паузу. Секунд на десять.

– Однако никто не догадывается, во что обошлась покупка. Никогда прежде авансовая выплата авторского гонорара за «Ключ к лучшей жизни», а речь идет о сорока трех годах печати книг в мягком переплете, не приближалась к сумме… в пять миллионов долларов!

Почтенный издатель умолк. Впрочем, другого выбора ему не предоставили. Стоящее скопище людское издало воистину оглушительный рев, замешанный на удивлении, восхищении и зависти вперемешку со свистом и визгом. Тут я только осознал: все взгляды присутствующих прикованы ко мне, Луиза пододвинулась поближе.

Голос Дэвида Коронета вновь раздался в зале.

– Первый тираж в «Goliath» тоже бьет все рекорды, пятнадцать миллионов экземпляров. Уже три наши типографии работают в круглосуточном режиме, чтобы к одиннадцатому августа доставить книги во все торговые точки страны. Одновременно Марк Кристофер начинает свой рекламный общенациональный тур, который пройдет в двадцати четырех крупнейших городах Америки. В подборке для прессы вы найдете их перечень и приблизительные даты его пребывания там, еще указаны дни участия в теле– и радиопрограммах и приложено расписание встреч с журналистами, а также отмечено время раздачи автографов в крупнейших магазинах. Вероятно, вам будет небезынтересно узнать, что мэры выбранных городов дали свое любезное согласие и объявят день прибытия к ним Марка Днем Мистера Успех. Однако кульминацией сорока восьмидневного тура станет выступление мистера Кристофера и беспрецедентного звездного состава на грандиозном шоу «Ключ к лучшей жизни». Оно пройдет двадцать восьмого сентября на стадионе «Янки». Вся выручка от него будет направлена на благотворительность.

Аплодисменты длились, показалось, целую вечность. Наконец Дэвид поднял правую руку.

– Дамы и господа, вам, без сомнения, известно: Марк Кристофер чрезвычайно редко покидает свой дом на вершине холма и полюбившийся маяк в Нью-Гемпшире, ставший символом надежды и названный Башней Успеха. Однако сегодня мы удостоились великой чести поприветствовать…

– За пять миллионов баксов как не удостоить! – выкрикнул кто-то из мужчин из стоящей неподалеку группки приглашенных. Раздался всеобщий хохот, к которому присоединился и Дэвид. Затем снова поднял руку.

– Итак, сегодня мы удостоились великой чести поприветствовать Марка Кристофера и сопровождающую его очаровательную жену. И знаете, раз уж он все равно здесь, то не попросить ли нам его подняться на сцену, чтобы произнести пару слов. Прошу только, не забывайте, это не пресс-конференция. Вопросы тут неуместны. Если после ознакомления с материалами для прессы вы захотите получить интервью, пожалуйста, обратитесь в рекламный отдел издательства «Goliath». Мы постараемся распланировать все наилучшим образом. А теперь, дорогие друзья, позвольте любить и жаловать – мистер Успех… Марк Кристофер собственной персоной!

Последовали бурные аплодисменты, и, сопровождаемый ими, я поднялся на сцену, подошел к микрофону, пожал руку Дэвиду. Ослепленный мощными телевизионными прожекторами, я стоял, взволнованно ожидая, пока стихнут аплодисменты, кивал и старательно улыбался, обозревая темноту перед собой. Не совсем представляя, что следует сказать собравшимся.

– Дамы и господа, полагаю, все мы начинаем свой непростой жизненный путь с мечты, цели, стремления. Лишь немногие счастливчики, преодолевая все преграды и превратности судьбы, достигают поставленных целей. Большинство же бредет неверной дорогой, попусту растрачивая отпущенные им годы, предав забвению надежды и мечты. Что касается меня, то через двадцать пять лет прозябания я реализовал мечту, некогда погребенную в связи со смертью моей благословенной матушки.

Зал затих.

– Сегодня, придя сюда, вы оказали честь не мне, а ей… ведь это была ее мечта. Матушка, надеюсь, ты где-то рядом, прости, что потребовалось так много лет. Просто знай: сын наконец-то осуществил твою мечту.

Несколькими часами позже, когда шампанское еще лилось в бокалы тех, кто не отважился шагнуть в дождливую нью-йоркскую ночь, Дэвид и Чарльз проводили нас до лифта, пообещав позвонить утром до нашего отъезда в аэропорт «Лагуардия». Поднимаясь в лифте, Луиза вздохнула:

– Милый, я так тобой горжусь. Ты был великолепен.

Я приподнял правую руку. Она дрожала.

– Интересно, скольким сегодня пришлось пожать руку?

– Трудно сказать, но боюсь, это только начало.

– Надеюсь, выдержу.

– Выдержишь… а когда рекламный тур закончится, вернешься домой и все будет как в старые добрые времена. Шумиха рано или поздно уляжется. На смену одним национальным героям придут другие, отодвинув прежних кумиров в сторонку.

Повернув ключ в замке и распахнув дверь наших апартаментов, я пропустил Луизу вперед.

– Смотри, Марк, – воскликнула она, указывая на огромную корзину с фруктами на кофейном столике, плотно обернутую в целлофан. – Очень мило со стороны отеля, правда?

Она сбросила туфли, поспешила к фруктам и вдруг отпрянула.

– Марк!

– Что такое?

– Взгляни!

К корзине был прислонен квадратный конверт коричнево-желтого цвета. Синими чернилами каллиграфическим почерком на нем была выведена моя фамилия. Вскрыв его, я быстро прочел краткое послание на открытке с золотыми краями, затем передал Луизе:

Луиза в ярости пхнула корзину с фруктами, та полетела на пол.

– Марк, кто бы ни написал письмо, сегодня он был в зале и слышал, как ты говорил о своей матери! Мне страшно.

Далее утаивать от нее о другом послании стало невозможно. Прижав ее к себе, я рассказал о втором письме, полученном в день отъезда из «Аризоны Балтимора».

– Пора это прекратить, – всхлипнула она. – Ничего общего с письмами от сумасшедших, которые приходят на дом, тут нет. Этот человек преследует нас! Каким-то образом ему или ей удалось подложить первое послание в мешки с корреспонденцией в Нью-Гемпшире. Затем этот некто оставил тебе записку в отеле в Аризоне. И наконец, вот это! Что же делать? Может, стоит рассказать завтра об этом Дэвиду… или ФБР… или кому еще. Нам необходима помощь. Нужно выяснить, что нужно этому Авессалому, пока он не свел нас с ума.

У меня мурашки пробежали по телу.

– Что ты сказала? Надо кому?

– Авессалому.

– Луиза, отправителя этих странных посланий зовут А. В. Салом.

– Ну? И как ты это произнесешь?

– Авессалом?

– Видишь!

– Авессалом, Авессалом. Звучит по-библейски.

– Конечно из Библии, – заявила она. – Авессалом, насколько помню из уроков в воскресной школе, был сыном царя Давида… больше ничего не припоминаю.

– И ты полагаешь, имя что-то да значит?

– Кто знает? Единственное, в чем не сомневаюсь – наш таинственный отправитель сегодня побывал в отеле. Боже праведный, может он здесь и номер снял! Держу пари, если проверить запись о доставке, окажется, что ее нет.

Я перезвонил дежурному администратору отеля, и оказалось, что Луиза права. Когда я повесил трубку, она нервно перелистывала страницы Библии, обнаруженной в ящике прикроватной тумбочки. Наконец Луиза прекратила листать и принялась читать про себя, бегая по страницам широко открытыми глазами. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем моя жена осторожно закрыла книгу.

– Ну что?

Она отвела взгляд.

– Все верно, Марк. Авессалом действительно был сыном Давида.

Луиза замолчала. Надолго.

– И? – наконец не выдержал я.

– Он возглавил восстание против собственного отца и был убит одним из военачальников Давида. Царь, узнав о смерти сына, рыдая, повторял: «Сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!»