Впиваясь вдаль усталыми очами,

Куда-то все мы рвемся и спешим…

Он стелется зловещими волнами…

За нами серый ядовитый дым.

В безмолвии московского квартала

Проходит жизнь, туманная, как бред.

Сменился день. Глухая ночь настала,

И зажелтел из окон тусклый свет.

Пусть горьковатый, точно дым табачный,

Влекущий нас к законному концу,

Как поздний мой, полупустой, прозрачный

Троллейбус «А», ползущий по кольцу.

Друзья мои, подруги дорогие,

Вы, дочери Отчизны и сыны,

У нас у всех на счастье аллергия —

Недуг неприспособленной страны.

Какие игры в двадцать первом веке,

Когда двадцатый выстудил сердца?..

Глаза сухие, каменеют веки

На карте человечьего лица.

Печально открывать в конце дороги,

Обидно, больно знать на склоне лет,

Что над тобой чужие были боги,

Что ты всю жизнь хранил чужой завет.