Глава 8

Радио замолчало. Что-то неладно. Как раз перед тем как лейтенант Хименес перестал говорить, грохнул взрыв. Майор Хорхе Эспиноса снова выкрикнул позывной Хименеса – «ягуар».

Он остался в лагере лесорубов, потому что из них двоих Эспиноса был лучше подготовлен по медицинской части. А здесь его умения были совершенно необходимы. У них было уже шестеро убитых и еще трое, которые, вероятно, никогда больше не смогут ходить. Еще двое, с многочисленными порезами и переломами, оставались в тяжелом состоянии. Только Хименес ушел с места крушения на своих двоих, невредимым. Эспиноса использовал все бинты, какие нашлись в личных аптечках, и забрал медицинскую укладку из второго вертолета, прежде чем послать Хименеса и пятерых солдат из резерва в погоню за ворами.

Он знал, что это американцы. Кто еще мог отследить спутник и так быстро выслать поисковую группу? Но знать и доказать – совершенно разные вещи. Положение Аргентины на мировой арене оставляет желать лучшего, и обвинять янки без доказательств значит напрасно тратить силы.

Надо, чтобы Хименес схватил хотя бы одного из них. Предпочтительно с частью спутника.

Не в первый раз он задумался о том, почему этот спутник так важен для США, если они решили, что для его возвращения стоит рискнуть специальными силами. На инструктаже Эспиносе сообщили, что речь о какой-то научной аппаратуре, но уровень интереса к ней говорил совершенно о другом, о чем-то несомненно связанном с военными. Если бы удалось вернуть обломок и захватить одного из солдат, пропагандистский выпад, о котором упомянул Рауль, не покажется надуманным.

– Ягуар, ответь, черт возьми!

Рация разразилась треском помех, заставив его резко отодвинуть устройство. Хименес доложил, что они выпустили по севшему вертолету несколько сотен патронов, подождали несколько минут, чтобы посмотреть, не взорвется ли он, и потом спустили на тросах трех человек.

– Хименес, это ты?

– Jefe?

– Хименес, прием.

– Это я, сеньор. Дело плохо.

– Что случилось?

– Они оставили в вертолете бомбу. Она взорвалась, когда мои люди готовились ступить на землю. Взрыв не очень сильный, но отбросил наш вертолет футов на сто. И это спасло мне жизнь, потому что тут-то и взорвались их баки. Взрыв был очень сильный.

– Что с твоими людьми?

– Трое спускающихся погибли, сеньор. Их разорвало на куски. Но мы видим на земле еще одного человека, который пережил взрыв.

Эспиноса ухватился за эту новость и спросил:

– Один из них?

– Нет, сеньор, второй пилот Жузеп. Он кажется невредимым, но, похоже, перед вылетом они его подлечили.

У Эспиносы во рту появился горький вкус поражения. Он на миг задумался.

– Говоришь, вы в пяти милях от Рио-Рохо?

– Верно.

– У них лодка, – сказал Эспиноса. – Должно быть, перешли границу прошлой ночью, когда эти бездельники-пограничники спали или были слишком заняты тем, что чесались.

– У нас вряд ли хватит горючего, чтобы гнаться за ними, – сказал Хименес. Голос у него был определенно разочарованный. – А пилот говорит, что первый взрыв мог повредить вертолет.

– Неважно, отметь положение Жузепа на навигаторе, чтобы мы могли выслать за ним команду, и лети прямо на базу. Радируй с дороги, чтобы третий ЕС-135 был готов взлететь, как только ты приземлишься. Лодка у них, вероятно, быстрая, но ты сможешь догнать их раньше, чем они доберутся до Парагвая. Я сообщу пограничной охране. Пусть разошлют патрульные катера и останавливают все подозрительные лодки.

– Мы их возьмем, jefe. – Сквозь треск помех чувствовалась хищная улыбка Хименеса.

– Обязательно, – согласился майор Эспиноса, и улыбнулся с еще большей угрозой, если это было возможно.

Чуть больше часа спустя Хуан и другие двое выживших добрались до лодки. Она оставалась нетронутой под покровом листвы. Пока Мерф и Троно убирали камуфляж, Хуан закрепил «батарейку» на палубе. С первым поворотом ключа ожили подвесные моторы. Хуан знал, что их лодка с ее особыми ходовыми характеристиками перегонит любое судно на реке, но он не питал иллюзий, сознавая, какой прием их ждет, когда они приблизятся к парагвайской границе.

– Швартовы отданы, – сказал Марк, обворачивая нейлоновый трос вокруг швартовной утки. Когда Председатель не отозвался, он окликнул: – Хуан?

– Прости. Задумался.

Хуан передвинул ручку газа, и лодка медленно вышла из укрытия. На реке не было никакого движения, поэтому несколько мгновений спустя они уже мчались на скорости в сорок с лишним узлов, слегка тормозя на поворотах, но потом снова бросая РИБ вперед.

Двигаясь по течению, они достигли главного русла быстрее, чем когда накануне шли против течения. Людей вымотали события последних двадцати четырех часов, но, продвигаясь сейчас на север, они не теряли бдительности. Майк стоял на корме, высматривая в небе погоню, а Марк и Хуан осматривали реку и берега – нет ли чего необычного.

Целый час они ничего не видели, но потом Марк Мерфи тронул Хуана за плечо, протянул ему маленький бинокль и указал на несколько градусов в сторону от носа.

Хуану потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать два катера «Boston Whaler», идущих к ним полным ходом. Ему не нужно было разглядывать сидевших в лодках, чтобы понять – они вооружены до зубов.

– Майк, – крикнул он через плечо, – гости!

– Не хреново, – ответил Троно. – К нам с тыла заходит вертолет.

Кабрильо не стал оглядываться. Катера шли слишком быстро, чтобы он тревожился еще и из-за вертолета. При суммарной скорости сближения почти шестьдесят узлов катера пройдут мимо РИБа через несколько секунд.

С обеих лодок им вдруг начали подмигивать дрожащие огоньки. Аргентинцы открыли огонь еще издалека. Река запестрела крохотными фонтанчиками далеко от стремительно мчащейся моторки.

Хуан дождался, пока обе лодки оказались меньше чем в пятидесяти ярдах. Он не обращал внимания на заполнивший воздух свинец. В каждой лодке виднелось по три человека: рулевой и двое стрелков, лежащие на корме. Катера подпрыгивали на воде, и стрелки не могли целиться точно. Маленькие суденышки были слишком неустойчивы.

Конечно, и Марк в прыгающем РИБе не мог сделать прицельный выстрел.

– Держись! – крикнул Хуан.

Он сбросил газ и резко, до упора повернул руль. Несмотря на пустые ячейки кольца плавучести, десантная лодка четко развернулась на 180, воздвигнув стену белой воды, и замерла почти неподвижно.

Троно и Мерф, сотни раз проделывавшие этот маневр и знавшие, что их ожидает, отреагировали мгновенно. Теперь, когда лодка покачивалась на месте, они могли предугадать ее движение и учесть при стрельбе. И открыли огонь по двум катерам, которые пронеслись мимо меньше чем в ста футах от них. Хуже всего пришлось рулевым в открытых кабинах. Одного прошило от бедра до плеча, и кинетическая энергия девятимиллиметровых пуль швырнула его через планширь. Второй получил две пули в голову и упал на панель управления.

Так как двигатели продолжали работать на полную мощность, катер начал отклоняться от курса из-за тяжести мертвого человека на руле. Центростремительная сила толкала его тело в противоположном направлении, и он выскользнул из кабины, по-прежнему держась рукой за спицы руля. Катер резко повернулся, подхватил волну, поднятую десантной лодкой, и перевернулся. Он нырнул, исчез под поверхностью и тут же всплыл килем вверх.

Второй катер по-прежнему мчал по реке, и непонятно было, есть ли на нем кто живой.

Хуан снова развернул лодку и дал полный газ. Лодка мгновенно поднялась в воде, и ее треугольный корпус помчался по реке быстрее всех существующих судов.

Рауль Хименес, не обращая внимания на сбивающий с ног ветер, стоял в открытой двери вертолета и, не веря собственным глазам, смотрел, как переворачивается и тонет первый катер. Второй пограничный корабль продолжал идти вниз по течению позади них. Вначале лейтенант решил, что трусы просто удирают, но тут катер врезался прямо в берег. Он смялся, как алюминиевая банка. Его подвесные моторы сорвало с транца и выбросило в подлесок, а трех человек на борту швыряло, как манекены. Хименесу было все равно, живы они или нет. Все его внимание сосредоточилось на уходящей лодке.

Он узнал в черном судне РИБ, десантную лодку, которой отдавали предпочтение силы специального назначения США, хотя эта модель продавалась на коммерческом рынке и ее легко могли использовать наемники. Ему нужно взять живым только одного человека. Остальных тоже неплохо бы взять живыми, но когда он с ними покончит, их никак нельзя будет провести перед телевизионными камерами.

У этого вертолета не было пулемета в дверях, но они сняли оружие с поврежденного взрывом и соорудили импровизированную турель, пропустив тросы через отверстия в потолке. Сейчас Хименес стоял за этим пулеметом, наблюдая, как лодка увеличивается и становится видна все отчетливее. Еще несколько секунд, и он разнесет ей корму. Один из воров стоял у руля, другой следил за вертолетом, прижав к плечу автомат. Третий лежал на палубе, мертвый или раненый. В любом случае он не шевелился.

Рауль Хименес любил охоту с детства. Свою первую рогатку он изготовил из эластичной трубки и раздвоенной деревяшки и сотнями убивал птиц в окрестностях семейной фермы. На десятый день рождения ему подарили ружье, и с ним он ходил на более крупную добычу, пока не снял с расстояния почти в семьсот ярдов охотящегося ягуара, хотя его спутники утверждали, что такой выстрел невозможен.

Но с того дня как он впервые убил человека – дезертира, которого приказал выследить капитан Эспиноса, – Хименес понял, что никогда больше не удовольствуется убийством животных. Он пять дней шел за дезертиром по самым непролазным джунглям Аргентины. Дезертир был ушлый, эта охота стала лучшей в жизни Хименеса, но ничто не могло его остановить, и в конце концов этот человек простился с жизнью, несмотря на всю свою хитрость.

Такое же удовлетворение Хименес испытывал, глядя через прицел на черную десантную лодку. Но как только он нажал на гашетку «браунинга», проворная лодка резко повернула, и тяжелые пули тридцатого калибра избороздили воду, превратив ее в целое созвездие крошечных фонтанов.

Он чертыхнулся, снова прицелился и выстрелил. Рулевой в пятидесяти футах внизу словно читал его мысли, потому что пули попали в реку слева от лодки. Хименес, уверенный, что моторка повернет влево, выпустил грохочущую очередь трассирующих пуль. И опять рулевой перехитрил его: отвернув вправо, прошел под вертолетом и оказался с его слепой стороны.

– Разворачивайся! – крикнул Хименес в микрофон. – Дай мне угол для стрельбы.

Рулевой отжал ручку управления, развернув продолжающий гонку по реке «еврокоптер» вокруг оси. Теперь машина летела почти боком, но не отставала от несущейся моторки.

За те три секунды, на которые Хименес потерял лодку из виду, человек, которого он считал раненым, встал на колено. За ним находилось открытое пространство – палубный рундук. Человек держал на плече зловещую черную трубу, нацеленную прямо в вертолет. Расстояние было меньше двухсот футов.

Хименес и человек, державший стингер, пришли в движение одновременно. Майк Троно выпустил стингер в то самое мгновение, когда аргентинец отстегнул ремень безопасности. За долю секунды инфракрасная система наведения ракеты ожила, отыскала горячий шлейф, тянущийся за выхлопной трубой вертолета, и внесла небольшие поправки. Хименес выпрыгнул из вертолета за миг до того, как ракета попала в кожух турбины под вращающимся ротором. Шестифутовая боеголовка взорвалась. Кожух двигателя спас Хименесу жизнь, но его все равно захлестнула волна огня, подожгла одежду Хименеса и вдавила его в воду с такой силой, словно он спрыгнул с вдвое большей высоты. Если бы он приземлился в волны, поднятые подвесными моторами РИБа, не ступнями, то ударился бы как о бетон. Вода погасила пламя на его мундире и позволила отделаться слабыми ожогами лица и рук. Он вынырнул на поверхность, выплевывая воду из легких; кожу его словно облили кислотой.

В пятидесяти футах перед ним «еврокоптер» рухнул в воду, из его дверей и разбитой кабины валил дым. Набрать в грудь воздуха Хименес не успел – машина наклонилась и винтами коснулась воды. Лопасти разлетелись, словно стеклянные, обломки композитных материалов полетели во все стороны. Несколько скользнули над поверхностью воды в дюймах от головы Хименеса и непременно обезглавили бы его, если бы он не успел нырнуть.

Сквозь воду ему было видно пламя, охватившее искореженный остов вертолета, и в этом неземном свете – пилот, по-прежнему привязанный к сиденью. Течение покачивало руки мертвеца, как водоросли.

Хименес снова вынырнул, рев огня оглушил его. РИБ не было видно: теперь, когда вертолет упал, а два пограничных катера затонули, ничто не мешало лодке уйти в Парагвай. Начиная мучительный заплыв к берегу – руки его с каждым гребком охватывала острая боль, – лейтенант Хименес уповал лишь на то, что воров остановят раньше, чем они уйдут за границу.

– Хороший выстрел, – крикнул Хуан, когда за их кормой с неба в воду упал аргентинский вертолет.

– Это им за Джерри, – сказал Троно, укладывая стингер на палубу и собираясь перезаряжать его: второй снаряд был спрятан в одном из тайных хранилищ оружия на борту.

Марк Мерфи на корме следил, не идет ли за ними еще кто-нибудь. Он спросил:

– По-прежнему придерживаемся первоначального плана?

Кабрильо ненадолго задумался.

– Да, – ответил он. – Береженого бог бережет. Стоимость РИБа станет просто еще одной строкой в черном бюджете ЦРУ.

Пока Хуан вел лодку, а Марк был наблюдателем, Майк готовился к последней части операции, и когда в пяти милях от границы с Парагваем они заглушили двигатели, все оборудование было готово. Люди вновь облачились в гидрокостюмы и прикрепили к спинам дыхательные аппараты Дрегера. Хуан с запасом заполнил свои компенсаторы плавучести – ему предстояло нести источник питания.

Они распороли оставшиеся воздушные мешки, окаймлявшие лодку, и открыли кингстоны. РИБ начала тонуть с кормы, которую тянули вниз тяжелые двигатели. Убеждаясь, что лодка затонет, люди оставались на борту, даже когда вода покрыла палубу. Течение тащило их на юг еще с четверть мили, но им нужна была уверенность, что лодка останется под водой. Дно реки близ берега было завалено гниющими стволами. Они привязали носовой фалинь к самому прочному из сучьев, а сами поплыли на юг, почти неслышно продвигаясь в воде благодаря подводным скутерам.

Пришлось бороться с течением, поэтому ушло около двух часов, чтобы добраться до границы, и еще два часа, чтобы решить, что можно без опаски подняться на поверхность. Батареи скутеров были на последнем издыхании, запасы кислорода почти истощились. Но они добились своего.

Передохнув, они начали шестичасовой переход к хижине на холме, где ночевали тридцать шесть часов назад. Там они оставили небольшую алюминиевую моторную лодку, которую доставили вместе с РИБ.

Когда добрались до базы, Майк сел у дерева и сразу уснул. Хуан позавидовал. Хотя Троно был дружнее с Джерри, чем Кабрильо, Майк не чувствовал, что виноват в его смерти. Только печаль. Марк Мерфи, любитель всего технического, разглядывал источник питания.

Кабрильо отошел чуть в сторону и достал из водонепроницаемого кармана спутниковый телефон. Пора докладывать.

– Хуан, ты? – отозвался Макс Хенли после первого же гудка. Хуан представил себе, как Макс с самого начала операции сидит в оперативном центре «Орегона», чашку за чашкой глотает кофе и грызет черенок трубки, пока от нее не остается только корявый обгрызок.

Линия была так тщательно защищена, что их категорически не могли прослушивать, необходимости в шифровке и кодовых словах не было.

– Объект у нас, – ответил Хуан так устало, что казалось, ему никогда уже не оправиться. – Мы в шести часах от пункта Альфа.

– Немедленно звоню Лэнгу, – сказал Хенли. – После вашего ухода он достает меня каждые двадцать минут.

– Еще одно, – прозвучал на радиоволнах ледяной голос Кабрильо. – В этот раз счет мясника оплатил Джерри.

Прошло почти тридцать секунд, прежде чем Макс наконец сказал:

– О боже. Нет. Как?

– Разве это так уж важно? – спросил в ответ Хуан.

– Нет, наверное, нет, – сказал Макс.

Хуан громко выдохнул.

– Вот что я тебе скажу, приятель. Мне очень трудно осмыслить это.

– Почему бы нам с тобой не взять несколько свободных дней, когда вы вернетесь? Полетим в Рио, сядем на пляже, поглазеем на упругие тела в бикини.

Отдохнуть, конечно, было бы неплохо, хотя Хуана не особенно привлекала идея алчно глазеть на женщин вполовину моложе его. И он знал, что на самом деле после трех неудачных браков Макс тоже не ищет кого-то склеить. Потом он вспомнил об упавшем дирижабле и о предложении Марка выйти на семьи погибших. Вот чего просила его душа. Не таращиться на хорошеньких девушек, а принести нескольким незнакомым людям душевный покой после пятидесяти лет терзаний.

– Идея мне нравится, – сказал Хуан, – но нам еще кое-что нужно сделать. Поговорим о подробностях, когда вернусь на корабль. И еще загляни в мой кабинет. В шкафу с папками должно быть завещание Джерри. Этим нужно заняться немедленно. Он не слишком любил свою бывшую жену, но у него остался ребенок.

– Дочь, – ответил Макс. – Я помогал ему установить над ней опеку, и он сделал меня доверенным лицом.

– Спасибо. Я у тебя в долгу. Мы вернемся завтра на рассвете.

– Кофе будет ждать.

Хуан убрал телефон в карман, сел и прислонился спиной к дереву, чувствуя, что кормит всех москитов на пятьдесят миль вокруг.

– Эй, Председатель, – несколько минут спустя окликнул Марк. – Погляди-ка.

– Что там у тебя?

Хуан переполз туда, где сидел Марк, сложив ноги кренделем.

– Видишь вот это и это?

Он показал на два небольших углубления в глянцевой металлической поверхности.

– Да.

– Это соответствует двум отверстиям в нейлоновых лямках для переноски. Следы пуль, которыми нас обстреляли, когда мы взлетали в вертолете.

– Девятимиллиметровые пули, выстрелы в упор, – сказал Хуан. – Следы едва заметны. Прочная штука, не зря НАСА хвастает.

– Хорошо, а теперь посмотри на это.

Марк с трудом перевернул семидесятифунтовый источник питания и показал на более глубокое отверстие в части спутника.

Хуан бросил на своего специалиста по оружию вопросительный взгляд.

– В переноске соответствующего отверстия нет. Это появилось до того, как он попал к нам в руки.

– Аргентинцы постарались?

Марк покачал головой.

– Мы видели, как они его выкопали, и потом у них было всего несколько минут для погрузки в пикап. Я не слышал выстрелов. А ты?

– Нет. Может, это произошло, когда пикап завалило бревнами?

– Не думаю. Надо бы для уверенности кое-что подсчитать, но не думаю, что бревна били с достаточной силой. И потом, грузовик упал на мягкую раскисшую почву – помнишь? Ничего достаточно твердого и маленького, чтобы получилась такая ровная выбоинка.

Кабрильо осенило.

– Это произошло при взрыве ракеты. Там энергии более чем достаточно, верно?

– Ответ правильный, – сказал Марк, как будто знал это с самого начала, но в голосе его не было торжества. – Проблема в том, что это верхняя поверхность источника. Ее бы защищали от взрыва и вертикальная скорость ракеты, и корпус источника.

– Ты о чем?

– Точно не знаю. Мне очень хотелось бы провести несколько тестов на борту «Орегона», но мы ведь передаем источник агентам ЦРУ в Асунсьоне. И ответ мы никогда не узнаем.

– А что тебе подсказывает чутье?

– Спутник был намеренно сбит оружием, которым располагают только две страны. Мы…

– И Китай, – закончил Хуан.