Глава 14

Его звали Борис Каравенов, и он работал на КГБ. Внедрили четырнадцать лет назад, воспользовавшись гибелью Харрисона. Русские искали кого-то, кто работал в компьютерной области и не имел близких родственников, которые могли бы его опознать. После гибели Харрисона во Вьетнаме Каравенова, выбранного по причине внешнего сходства, аккуратно внедрили в США, удалив из послужного списка все записи о военной службе. В этом месте я позволил себе улыбку: говоря языком американцев, вышел на первую базу.

Свою историю Каравенов излагал странным тоном – с облегчением, словно сбрасывал годы обмана и тревог, с восторгом человека, избавляющегося от кандалов, но и с сожалением, словно, отказываясь от личины Чарли Харрисона, расставался со старым другом. Закончив, он уткнулся лицом в подушку, обмяк. Какое-то время лежал неподвижно, потом приподнял голову и посмотрел на меня:

– Пожалуйста, убери пистолет, и я расскажу все, что знаю.

Я поверил ему. Убрал «беретту». И он заговорил.

Каравенов изучал компьютерное программирование в ленинградском институте, когда люди из КГБ предложили ему отправиться в Америку. За год пребывания в академии в Ижевске из него сделали американца. Его научили быть хорошим американцем, симпатичным американцем, противным американцем. Его научили тому, что он должен знать об американской истории и чего знать не должен, как говорить о футболе и бейсболе, о Йоги Берра и других великих времен его юности, как ходить и разговаривать, когда покупать побитый «шевроле» и когда менять побитый на менее побитый, почему «шевроле» ни в коем случае нельзя менять на «линкольн-континенталь», что смотреть по телику, как жевать резинку и как есть гамбургер. Его даже научили пердеть по-американски.

В цепочке русской разведки в Соединенных Штатах Борис Каравенов занимал последнее место. На него возлагалась задача физической переправки в Москву той информации, которую шпионская сеть КГБ собирала в этой стране. Он также получал из Москвы инструкции для сети и отвечал за передачу их по назначению. Неудивительно, что инструментом для выполнения задания Каравенов выбрал компьютеры.

Большинство обладателей компьютеров сталкиваются с той же проблемой, что и большинство автовладельцев: они понятия не имеют, что происходит под капотом. В результате им приходится полностью полагаться на экспертов, услугами которых они пользуются. Возможности, открывающиеся перед мошенниками-операторами, огромны. Один предприимчивый программист некоего нью-йоркского банковского концерна добавил несколько нулей к своему банковскому счету, снял деньги, вложил их с умом, заработал несколько миллионов долларов, вернул деньги банку – с процентами – и восстановил свой баланс до первоначального уровня, переведя прибыль на номерной счет в Швейцарском банке. Этот миллионер целый год убеждал своих работодателей, что провернул такой трюк.

Есть немало примеров того, как ловкие компьютерные операторы, выяснив, что машины способны на куда большее, чем требуется их хозяевам, устанавливали прибыльные побочные связи, предоставляя пространство и время другим компаниям без ведома своих работодателей. Один такой оператор, консультировавший совет директоров торговой компании по вопросу покупки компьютера, позаботился о том, чтобы был приобретен компьютер, значительно превосходящий имевшиеся потребности. Под другим именем и из офисов, находящихся за тысячи миль, он арендовал этот самый компьютер от имени крупного агентства по прокату автомобилей, фабрики игрушек, бюро путешествий, больницы. Пять лет все шло чисто и гладко, и афера вскрылась только после его гибели в автомобильной аварии.

В мире вряд ли найдется авиалиния, которая не подключена к компьютерной системе. Видеоэкраны – такой же неотъемлемый атрибут билетной кассы или стойки регистрации, как и улыбки стоящих за ними девушек.

У каждой авиалинии в каждом крупном городе есть подключенный компьютер. Все компьютеры соединены телефонными линиями. У «Пан-Америкэн» такой центр есть возле Нью-Йорка. Если какой-нибудь Гарри Смит, находящийся с деловым визитом в Токио, хочет заказать билет на рейс из Лондона в Лос-Анджелес, девушка за стойкой «Пан-Ам» в Токио вводит запрос на своем терминале. Запрос проходит по телефонным линиям в Нью-Йорк, и уже через долю секунды компьютер в Нью-Йорке проверяет заказы на данный рейс и дает ответ: все зарезервировано или же свободные места есть. При наличии свободных мест компьютер сообщает, сколько их и какие это места: первый класс, эконом или бизнес. Компьютер должен работать быстро, потому что, может быть, сотни людей по всему миру стоят у касс «Пан-Ам» и ждут информации по этому же рейсу. Как только Гарри Смит получает билет, компьютер делает отметку и сообщает всем, что одним местом стало меньше.

Одновременно с заказом билетов главный компьютер ведет бухгалтерию «Пан-Ам», рассылает счета, рассчитывает зарплату, следит за тем, сколько галлонов топлива использует каждый самолет на каждом рейсе, отмечает ВИП-клиентов, контролирует число заявок на кошерное и на вегетарианское меню, летящих без сопровождения детей, престарелых пассажиров, требующих особой помощи, местонахождение самолетов в данное время, определяет, кто на чем летит, какой будет численность пассажиров в следующем месяце, кто и что заказывает по почтовому каталогу в каждом рейсе, и рассылает соответствующие товары. Вдобавок ко всему через телефонные линии каждый компьютер связан со всеми компьютерами всех других авиалиний, так что, если Гарри Смит не может улететь в Нью-Йорк с «Пан-Ам», «Пан-Ам» имеет возможность заказать ему билет на TWA, «Бритиш эруэйз», «Эр-Индия», «Джапан эрлайнз», «Сингапур эрлайнз», КГМ, «Люфтганзу», «Эр-Франс» или любую из великого множества других компаний, чьи серебристые птицы день и ночь бороздят небеса всего света.

Работы у него хватает.

Бизнес международных авиаперевозок уникален именно по причине мировой сети офисов. Некоторые бюро путешествий и агентства по прокату автомобилей прилагают отчаянные усилия, чтобы пополнить эти ряды, но до авиалиний им всем еще далеко. Во всех крупных городах и во всех аэропортах есть компьютерные терминалы, обеспечивающие мгновенный доступ к полетной информации как своей линии, так и остальных.

Информация, передающаяся двадцать четыре часа в день семь дней в неделю, свободно и быстро между странами и городами всего света на первый взгляд вполне безобидна: номер рейса, пункт вылета, пункты промежуточной посадки, место назначения, день недели, время дня, тип самолета, число мест. По большинству пассажиров никаких особых данных нет, и они путешествуют просто как имена в списке. Но по некоторым информация есть и ее много. В объем, отводимый в компьютере на каждого пассажира, можно поместить две-три страницы романа.

Для связи с Москвой Борис Каравенов использовал объем, предназначенный для места 14В. Подключившись к проводам, идущим из отделения билетной кассы, он без труда связывал компьютеры «Интерконтинентал» с сетью международных авиалиний. Используя чип, идентичный тому, что был у меня в кармане, он мог в любое удобное время зарезервировать место 14В на любом рейсе любой авиалинии. Короткий кодовый сигнал уведомлял билетную кассу «Аэрофлота» в Москве о соответствующем рейсе, информация – разумеется, в зашифрованном виде – записывалась, потом предварительный заказ отменялся, и информация навсегда стиралась из компьютерных баз данных. Если Москва желала передать сообщение Каравенову, все происходило в обратном порядке.

Решение первой части головоломки доктора Юрия Орчнева было найдено.

Психологи говорят, что почти все преступники, мелкие или крупные, испытывают тайное желание сознаться в своих преступлениях, пусть даже для них это почти акт бравады. При умелом допросе преступник может раскрыться, как восторженный школьник, с радостью излить все, что знает, и при этом не упустить ни единой детали. Примерно в таком психологическом состоянии был и Каравенов. Сумей я выбраться с острова живым, информации для доклада в Лондон было бы более чем достаточно.

О чем он не знал абсолютно ничего, так это о человеке на крыше. Каравенов воспринял сообщение о снайпере с искренним удивлением и справедливо указал, что целью стрелка мог быть не я, а он. Я согласно кивнул, хотя и знал, что это не так – в противном случае и русский шпион, и его дружок были бы ликвидированы задолго до моего прибытия. Я спросил насчет Спящей красавицы в кухне – он был компьютерным программистом в министерстве обороны США. Каравенов показал пальцем вверх, на утопленное гнездо, и я увидел линзу камеры.

– Включается автоматически. – Он кивнул в сторону светильника, слишком яркого для небольшой комнаты. Сцена была подготовлена для компрометирующей съемки.

Я перевел разговор на загадочного доктора Юрия Орчнева. Каравенов знал о нем не много – высокопоставленный сотрудник КГБ, специалист по компьютерным технологиям.

Зато он знал то, на выяснение чего я, по заданию Файфшира, потратил шесть лет: русский агент действительно занимал очень важный пост в британской разведке. В прошлом году Орчнев несколько раз контактировал с ним через британское посольство в Вашингтоне. Кто он такой, Каравенову не сообщили – только кодовое имя.

Розовый Конверт.