Это место было в самом центре города, рядом с проспектом Независимости, главной улицей города и страны и сильно охраняемой трассой. Массовые беспорядки были подавлены грубой силой, и воцарилось тяжкое безвременье – с проверками документов, с сотрудниками в штатском, с ходящими по городу слухами о нападениях и обстрелах. Все понимали, что ничего не закончилось, что болезнь просто перешла в хроническую стадию и что влада, обычно крепкая, как монолит минских домов эпохи позднего Сталина, почему-то чувствует себя неуверенно. Это просто чувствовалось, это нельзя было объяснить словами. Поэтому на город опустилось свинцовое покрывало молчания, и молчание это было страшнее любых криков – как затишье перед бурей. Все понимали, что Батька уже стар, что он может и не удержать власть и что на этот раз слишком многое поставлено на карту. Теперь белорусский Майдан – это не просто локальное событие, это очередной раунд страшного боксерского матча между Россией и США, между НТС и ФСБ. В Украине был первый раунд этого матча, и обе стороны чувствовали себя проигравшими. США – потому что Украина превратилась из геополитического приза в тянущую на дно гирю, потому что Россия проиграла, но сделала победу Запада пирровой, причем цена этой победы только возрастала и возрастала. Россия – потому что она проиграла и это отлично понимала. И второй раз проиграть просто не могла…

Среднего роста и среднего возраста неприглядная женщина, одетая прилично, но незаметно, свернула в сквер, осмотрелась по сторонам. Сквер был удобным местом, поэтому справа стояла большая «Газель» с высоченным кузовом-фургоном без рекламы, новенькая, как будто только с конвейера сошла. Это либо местная ментовка, либо КГБ, либо – что еще хуже – русский спецназ. Про последний ходили самые невероятные слухи, начиная от того, что на земле Беларуси уже высадилась целая дивизия этого самого спецназа, и заканчивая тем, что ночные перестрелки в городе – дело рук этого самого спецназа. Короче, все было как обычно – никто ничего не знал, но в попытке сделать вид, что знают, выдумывали все более невероятные слухи…

Куратора она увидела сразу – он был одет в костюм-двойку и дешевые ботинки. На голове – очень короткая стрижка, что делало его похожим на быка русской мафии. На глазах – крутые черные очки.

– Привет, Лайла… – сказал он.

– Что я тут делаю? – зашипела она. – По городу не пройти.

– Козырь, остающийся в колоде, не перестает быть козырем, верно?

…

– Ты спрятала пистолет?

– Да.

На площади она стреляла, используя «Рюгер-Амфибию» двадцать второго калибра с глушителем – ничего крупнее у нее не было, а двадцать второй позволял стрелять как в тире. Пистолет она спрятала.

О другом снайпере (который вышел на работу из посольства США на Старовиленской, 46) она и вовсе ничего не знала.

– Хорошо…

– Надо уезжать.

– Почему?

– Потому что этот – не Янукович, вот почему.

– Тише…

Куратор крутил в руках телефон… пишет, с…а.

– Видишь, что делается? Тут чуть что – и в землю втопчут!

– Не втопчут. Ты же на свободе.

– Надолго ли?

– Пока делаешь то, что тебе говорят, навсегда.

Словно подтверждая опасения Лайлы, справа подошел милиционер, козырнул. Еще один стоял метрах в пяти.

– Прошу прощения, документики…

Куратор достал какое-то удостоверение, показал, не поднимая руки. Милиционер еще раз козырнул:

– Извините, служба.

Покосился на Лайлу, но так как человек с удостоверением ничего не объяснял, решил за лучшее ретироваться….

– Как видишь, проблема решаемая.

Ей вдруг пришло в голову, что ее куратор может в самом деле быть сотрудником белорусского КГБ. И весь этот заговор – инспирирован изнутри, а после того, как уберут Батьку, и ее уберут…

– У меня нет такого удостоверения.

– Оно тебе и не нужно. На, держи.

Она приняла сотовый телефон, повертела в руках.

– Что это?

– И вот это. Надень очки.

Она надела… очки, конечно, не унисекс, но очки как очки. Тут мало кто разбирается в тонкостях очковой моды.

– Справа – клавиша уровня звука. Посмотри на что-то, затем телефон торцом к этому предмету и нажми клавишу звука. Два раза.

Она сделала как было сказано. И чуть не подпрыгнула – в очках она увидела яркий луч, указывающий на памятник…

– Выключай.

– Что это?

– Лазерный целеуказатель. Он много мощности жрет, поэтому аккумулятор должен быть постоянно заряжен.

– Для чего он мне?

– Для дела. Скоро будет митинг на площади Независимости. Затеряйся в толпе, сделай вид, что звонишь по телефону, и подсвети трибуну.

– Когда?

– Когда прозвенит звонок. Тебе позвонят.

– Я имею в виду – когда митинг?

– Десятого. Журналистов туда пустят, им нужен будет пиар.

– А потом что?

– Потом уходи. Садись на самолет, или поезд, или автобус. Все равно.

– Мне это не нравится. Я – снайпер.

– Тебе заплатили деньги. Ты можешь, конечно, попробовать и с винтовкой или пистолетом. Но в таком случае выбираться будешь сама.

– Какие мои гарантии?

– Гарантии….

…

– Лучшая гарантия, Лайла, – это жизнь. Запомни это.