Глава пятая. Игра началась
В Купчино (это такой неформальный район Санкт-Петербурга), насчитывалось шесть приметных и общеизвестных достопримечательностей. Первая — бронзовый (вроде бы), памятник бравому солдату Швейку с ярко-начищенным — до зеркального блеска — носом. Мол, если хорошенько потереть пальцами этот самый нос, то денег — обязательно и всенепременно — прибудет. Вот, все, кому только не лень, и тёрли…. Вторая — знаменитый питерский певец и музыкант Билли Новик, который изредка — по старой памяти — наведывался в места, где прошли его детские и юношеские годы. Третья — известный писатель-фантаст Сергей Хрусталёв. Четвёртая — легендарный «мент в законе» Павел Сомов, некогда возглавлявший Фрунзенское РУВД. Пятая — Пашкина жена-красавица Александра Сомова, главный редактор газеты «Новейшие новости». И, наконец, шестая — пивной бар «Два капитана».
Почему, интересуетесь, только шесть? Ведь, по аналогии с «семью чудесами Света», должно быть семь? А их и было — семь. Ровно семь купчинских достопримечательностей. Просто Мисти был плотно-плотно законспирирован и в общенародном признании не нуждался. Ну, ни капельки. Мистификатор — профессия особая, нестандартная и специфичная, чуждая широкой публичности…
Впрочем, вернёмся к пивному бару, в интерьере которого, несмотря на «капитанское» название, ничего морского — ровным счётом — не наблюдалось: стены, наспех обшитые неряшливым бело-красным пластиком, обшарпанные квадратные столики, разномастные убогие стулья, заплёванный грязный пол, мрачные официанты в скучных тёмно-коричневых костюмах. Единственным светлым пятном заведения неизменно выступала телевизионная плазменная панель — полтора метра на метр.
Тогда почему — «Два капитана»? Всё очень просто, обыденно и где-то даже банально. Учредителей у бара было ровно два. Один — до выхода в отставку по плановому сокращению штатов — трудился капитаном в ГРУ. Второй — в капитанском же звании — «тянул лямку» в ФСБ. Ничего хитрого и необычного, если вдуматься…
Но главное заключалось совсем в другом. Кабачок, действительно, являлся заведением, отнюдь, непростым. Спецслужбы и прочие несимпатичные организации — по негласному секретному соглашению — никогда не устанавливали здесь никакого записывающего и подслушивающего оборудования. Более того, «Два капитана» никогда не попадали даже в полицейские сводки и профильные отчёты, будто бы этого бара, и вовсе, не существовало в природе. Совсем не существовало. Никогда…
В «Капитанах» «фээсбешники» — вопреки всем строгим должностным инструкциям, уложениям и правилам — могли свободно общаться с «грушниками». А супер-секретные агенты американского ЦРУ, не ставя о том в известность руководство, болтать — о чём угодно — с коварными и любопытными российскими журналистками.
Артём, загримированный на этот раз в стиле «а-ля среднестатистический украинский гастарбайтер с вислыми запорожскими усами», купил у стойки литровый бокал «Невского» и целлофановый пакетик с вяленой «Золотой рыбкой» (спинки и бока у неизвестных рыбин, действительно, были ярко-жёлтыми), уселся за самый дальний — от входа — столик и внимательно огляделся по сторонам.
Ничего подозрительного не наблюдалось, в том плане, что атмосфера в зале царила насквозь спокойная и благостная. Да и народу было совсем немного — более половины столиков пустовало.
«И этому есть чёткое объяснение», — с удовольствием отхлебнув из высокого бокала, мысленно прокомментировал Артём. — «Первая летняя декада в Питере — время неуютное, скучное и обманчивое: вода в реках и озёрах ещё толком не прогрелась, а купаться уже хочется. Вот, самые нетерпеливые граждане с гражданками и выходят — в массовом порядке — в июньские отпуска. А после этого и разлетаются, кто куда. Одни — на отечественные черноморские курорты. Другие — в Турцию, Испанию и на Кипр. Третьи — те, кто побогаче, — на Канары, Багамы и Сейшелы. Там, понятное дело, вволю накупавшись, пиво и пьют…. Пиво, кстати, сегодня отменное: свежее, ароматное и забористое. Впрочем, как и всегда. «Капитаны» — по давней устоявшейся традиции — марку крепко держат. А, как же иначе? Чай, не последнее «пивное» заведение в городе. И в богатой Европе про него знают. Да и в далёком чванливом Вашингтоне. Это Серёга Хрусталёв, морда писательская, в паре авантюрно-приключенческих романов упомянул — пусть и вскользь — о «Капитанах».… Ага, тоненько и мелодично прозвенели крохотные мельхиоровые колокольчики, закреплённые на филёнке входной двери. Знать, новые посетители заглянули на гостеприимный огонёк…. Они? Очень похоже на то. Обоим чуть-чуть за сорок. Одеты, безусловно, богато и со вкусом. Первым идёт мужик типично-славянской внешности: высокий, широкоплечий, белобрысый, нос — характерной «картошкой». Пластиковая непрозрачная папка в руках. А за ним следует щуплый черноволосый тип, чья смуглая физиономия украшена характерным носярой. Следовательно, он у нас и будет — «Абрамыч». Ничего хитрого…».
— Фёдор Иванович? — подойдя к столику, озвучил пароль белобрысый здоровяк.
— Наоборот, Иван Фёдорович, — скупо улыбнувшись, ответил условной фразой Артём. — Здравствуйте, господа. Присаживайтесь.
— Спасибо. И вам — доброго вечера.
— Доброго, — поддержал чернявый. — Э-э-э…
— Что такое?
— Просто…м-м-м, представлял вас — совсем другим.
— И это просто замечательно. Значит, профессиональных навыков я ещё не утратил. И не растерял. Одну минутку, господа…
Артём достал из кармана старомодного клетчатого пиджака маленькую продолговатую коробочку чёрного цвета и перевёл крохотный серебристый тумблер из «центрального» положения в «крайнее левое». Через некоторое время в правом верхнем углу прибора приветливо замигал нежно-изумрудный огонёк.
— Так называемый «индикатор информационной безопасности»? — понимающе закивал головой чернявый. — А зелёная лампочка означает, что нас никто не прослушивает и не записывает? Приходилось уже — в своё время — сталкиваться с аналогичными штуковинами. Только ваш «индикатор», он совершенно незнакомой мне конструкции…. Наверное, новейшая разработка?
— Новейшая и доработанная, последнего седьмого поколения…. А вы, Михаил Абрамович, очень наблюдательны. Что, впрочем, совсем неудивительно для сотрудника ФСБ, пусть и в отставке.
— Нет-нет, — испуганно замахал пухлыми ладошками обладатель классического «еврейского» носяры. — Ошибочка, извините, вышла. Это он — «Абрамыч», — указал пальцем на своего спутника. — А также и бывший «фээсбэшник»…. Я же — Анатолий Петрович Вирник, человек совершенно штатский и мирный: исполнительный директор и вице-президент Совета Директоров ЗАО «СМУ-Сигма».
— Это я — Михельсон, — смущённо шмыгнув «рязанским» носом, признался-повинился белобрысый здоровяк.
— Понятно, — заверил Артём, а после этого опустил ладонь с зажатым в ней «индикатором» в карман пиджака и плавно перевёл серебристый тумблер в «крайнее правое» положение — тут же включился «на запись» диктофон, встроенный в хитрый приборчик.
Вообще-то, Мисти не планировал записывать предстоящую беседу, мол, всё должно быть по-честному, а взаимное доверие и уважение между Заказчиком и Исполнителем — залог предстоящего успеха. Но…. Ну, не мог он терпеть (вследствие повышенной мнительности), таких вопиющих нестыковок: типичный славянин оказался — «Михельсоном», а типичный «Михельсон», вообще, не пойми и кем. Плохая примета, короче говоря. А раз так, то следует ожидать и других подвохов — нет-нет, не от предстоящего разговора, а, так сказать, от всего будущего заказа в целом. Следовательно, нужно было слегка перестраховаться. Так, чисто на всякий пожарный случай. Привычка такая — многолетняя…
— Извините, а как к вам обращаться? — поинтересовался Абрамыч. — Мол, «Иван Фёдорович»? Или же…
— Обращайтесь коротко и непринуждённо — «Мисти». Раз нас никто не подслушивает и не пишет.
— Странно, что вы, Мисти, обеспокоились «прослушкой». Мне говорили, что в «Капитанах» всякие там «жучки» не приняты. Мол, по старинной негласной договорённости.
— Вам всё правильно сказали: договорённости, действительно, существуют. Но у меня — краеугольные и железобетонные принципы. Первый: — «Бережёного — Бог бережёт». Второй: — «Доверяй, но проверяй». Третий: — «Семь раз отмерь и только потом отрежь». Ну, и так далее. По расширенному списку-перечню…. И вообще, я являюсь человеком очень недоверчивым, весьма подозрительным и крайне мнительным. Тяжёлым, короче говоря.
— Мы, Мисти, обязательно учтём данное обстоятельство, — внешне понимающе и доброжелательно улыбнулся Абрамыч, а после этого, громко сглотнув слюну, заявил: — Что-то у меня в горле пересохло…. Может, промочим?
— Неплохо было бы, — поддержал Вирник. — А бельгийское пиво в «Капитанах» имеется? А австралийское? Что здесь с закусками? Испанский хамон подают? А баварский «пивной» сыр?
— Не стоит шиковать и пижонить. Ни к чему.
— Простите?
— Клиенты этого заведения, в большинстве своём, люди скромные и не богатые, — усмехнулся Артём. — Поэтому и нестандартный «буржуинский» заказ непременно останется в памяти у официанта. Как и наши лица…. Что в этом такого, мол, останутся? Да, собственно, ничего. Просто привычка у меня такая профессиональная — сторожиться везде и всюду, не выделяясь из общей людской массы…. Любезный! — взмахом руки остановил следовавшего по проходу между рядами столов официанта и, подпустив «украинской провинциальности», попросил: — Хлопче, принеси-ка нам трёхлитровую крынку «Невского». И три набора с рыбёхой. Ну, которая «с душком». Швыдче, родной, швыдче…
— Что это…э-э-э, за «наборы с душком? — брезгливо поморщившись, засомневался Абрамыч. — Зачем?
— Потому как — классика: чёрный хлеб с копчёной грудинкой, немного колбасного сыра «косичкой» и подсолённых сухариков, а также скумбрия, порезанная на ломтики. А какая же скумбрия — «без душка»? Нонсенс голимый, и не более того…
Минут через пятнадцать-семнадцать, когда потенциальные заказчики слегка утолили «пивную жажду», Артём попросил:
— Расскажите-ка, уважаемые господа бизнесмены, о своих проблемах. Что привело вас ко мне?
— Ну, это…. Ик! Извините, пиво слегка газированное, — засмущался Абрамыч. — А скумбрия вполне даже и ничего. Вкусная, если с чёрным хлебушком. Сто лет такой не ел. Невольно студенческая молодость вспоминается…. Что нас привело? Ик-к. Извините, ещё раз…. Конечно же, забота о ближних. Как и полагается.
— А можно поподробней?
— Ага, Мисти…. Ик! Простите. Сейчас, только пивка глотну…. У ЗАО «СМУ-Сигма» только один владелец — Сергей Васильевич Писарев. Он же является Президентом Совета Директоров и Генеральным директором компании. Единственным и бессменным. Вот, его Судьба и беспокоит нас с Майной. В том смысле, что его здоровье — главным образом.
— Кто такая — «Майна»?
— Я это, — задумчиво хрустя сухариками, пояснил Вирник. — Прозвище такое, чисто-дружеское. Их нетленной такелажной серии: — «Вира, майна, стоп помалу…». Юмористы доморощенные, короче говоря…. Да, не всё хорошо с нашим Василичем…
— Неудачи в бизнесе?
— Нет, бизнес, наоборот, неуклонно и планомерно процветает. Даже расширяется и, так сказать, матереет.
— Личная жизнь не клеится?
— И тут всё нормально. Вроде бы…. По крайней мере, восемь лет тому назад Василич женился (всего-то в третий раз), и с супругой живёт, как говорят, Душа в Душу.
— В чём же тогда дело? — нетерпеливо нахмурился Артём. — Переходите, господа, к сути.
— К сути, так к сути, — длинно вздохнул Абрамыч. — Не бережёт себя Василич. Совсем — не бережёт. Пашет, как проклятый, часов по пятнадцать в сутки. Минимум — по пятнадцать, имеется в виду. Первым приходит в офис, последним уходит. И по субботам работает, иногда и по воскресеньям…. Взять последние «новогодние праздники». Народ отдыхал с первого по двенадцатое января: кто-то водку пьянствовать изволил, кто-то на зарубежных курортах бледное брюхо грел. Всё, как и полагается. А шеф, судя по «магнитной фиксации» на входе, в офис через день наведывался…. Да он уже лет пять, как в отпуске не был. Представляете, Мисти? Целых пять лет! С ума можно сойти…. Естественно, что такой бешеный график не мог не сказаться. Исхудал наш Василич — все костюмы болтаются, как на вешалке. И лицо сделалось землистого цвета. Землистого-землистого. А ещё он стал ужасно нервным, невыдержанным и желчным: орёт на подчинённых по любому поводу. А иногда и без оного. Кошмар полный и законченный, короче говоря…
— А ещё совсем недавно у Сергея Васильевича приключился сердечный приступ, — глотнув пивка, дополнил чернявый Майна. — Встал из кресла во время рабочего совещания, чтобы наорать на главного инженера проекта, пошатнулся да и упал — лицом прямо на письменный стол. Даже кровь потекла из носа. И глаза закатились…. Приехала «Скорая», фельдшер сделал несколько уколов, доктор выписал «временный рецепт»…
— Доктор был пожилым? — уточнил Артём. — В старомодных очочках и с седенькой бородкой клинышком?
— Н-нет. Наоборот, молодой и безбородый.
— Жаль.
— Почему? Что, собственно, Мисти, вы имеете в виду?
— Не обращайте внимания, Анатолий Петрович. Это я так, о своём, мысли вслух. Продолжайте, пожалуйста.
— Ага, продолжаю, — непонимающе поморщился Майна. — Значит, доктор выписал «временный рецепт» и направление на комплексное профильное обследование — в известную кардиологическую клинику. А также настоятельно посоветовал Василичу — кардинально поменять образ жизни. В частности, незамедлительно взять отпуск и хорошенько отдохнуть: например, где-нибудь на первозданной природе, в безлюдном месте, в тишине и покое…. Угадаете — что было дальше?
— Направление в клинику было тупо проигнорировано? А идея с отпуском решительно отвергнута? Причём, в грубой форме?
— В наигрубейшей, чего уж там…. Таблетки, прописанные доктором, Василич исправно глотает, но не более того. Об обследовании и отпуске даже речи не идёт. Короче говоря, всё осталось по-старому. И даже стало ещё хуже — сплошные начальственные придирки, головомойки, скандалы и взыскания.
— Следовательно, вы хотите, чтобы я уговорил вашего шефа взяться за ум и отправиться в отпуск? — пессимистично хмыкнул Артём. — Мол, вся ваша славная строительная корпорация только об этом и грезит?
— К сожалению, это невозможно, — отрицательно помотал головой Абрамыч. — В том плане, что уговорить. Упрямый он очень, наш Василич. Вернее, упёртый — до полной и нескончаемой невозможности. Чем дольше его уговаривают, тем сильнее он упирается — особенность психики такая…. Почему, Мисти, вы улыбаетесь?
— Люблю упрямых. Сам беспредельно упрям. Даже готов поучаствовать в чемпионате Мира по упрямству, если, конечно, такой чемпионат — когда-либо — будет проводиться…. Значит, я должен сделать так, чтобы Сергей Васильевич сам решил, что ему необходимо взять отпуск и отправиться в провинциальную глухомань?
— Это только первая часть…э-э-э, проблемы. Василич не только должен поехать на отдых, но и по-настоящему отдохнуть. По-настоящему. Без всяких вариантов и не менее двух недель…. Понимаете?
— Стараюсь…. Мол, возможна следующая ситуация: господин Писарев прибывает на место отдыха, но уже через сутки другие, заскучав, уезжает-улетает обратно? И вас, ребятки, такой расклад не устраивает?
— Совершенно не устраивает, — подтвердил Майна. — Прилетит обратно расстроенный и шкуру — по данному поводу — со всех сдерёт. Какой в этом прок?
— Абсолютно никакого, — согласился Артём. — Тогда я, с вашего разрешения, попробую подытожить…. Передо мной ставится двуединая задача. Первое, сделать так, чтобы глава ЗАО «СМУ-Сигма» отправился в удалённую глухомань. Типа — для осуществления некой отпускной эскапады. Второе, вышеозначенная эскапада должна быть захватывающей, нетривиальной и супер-супер-интересной. Такой обалденной, короче говоря, чтобы фигурант позабыл обо всём на Свете. И, в первую очередь, про свой строительный бизнес…. Я всё правильно излагаю?
— В общем и целом, — в очередной раз приложившись губами к краю бокала, согласно кивнул головой Абрамыч. — Только задача, извините, триединая.
— Третья краеугольная часть — личная безопасность вашего драгоценного шефа?
— Так точно. Максимально-возможная личная безопасность…. Да, обалденная эскапада (по вашему выражению), наполненная различными захватывающими приключениями, это — сильный ход. Но, ведь, как известно, «захватывающие приключения» всегда сопряжены с реальными опасностями…
— Которые я и должен «смистифицировать»?
— Совершенно верно.
— Вас устроит — Горный Алтай? То бишь, его отдалённые и безлюдные районы? В качестве полигона для проведения захватывающей отпускной эскапады, я имею в виду?
— Э-э-э…, вполне, — мельком переглянувшись с Абрамычем, известил Майна. — Говорят, что там природа очень красивая, необычная и изысканная…. Так вы, Мисти, берётесь за выполнение нашего заказа? А за какую, извините, сумму?
— Обязательно сообщу при следующей встрече, — поднялся из-за стола Артём. — Может, через пару-тройку суток. Или же, к примеру, через месяц. Тут, уж, как пойдёт, нельзя загадывать. То бишь, когда — на основании собранной и тщательно проанализированной информации — будет разработан и свёрстан чёткий план предстоящих мероприятий. Не раньше…. В этой пластиковой папочке — информация об уважаемом Сергее Васильевиче? Спасибо, не надо. Предпочитаю работать, что называется, с «чистого листа». Соберу всё необходимое через собственные источники. Подчёркиваю, через многочисленные собственные источники…. Впрочем, давайте. Чисто для старта…. Всех вам благ, господа бизнесмены. Допивайте, никуда не торопясь, ваше пиво. Скумбрию доедайте. И не надо, пожалуйста, баловать здешних официантов избыточными «чаевыми». Ни к чему, честное слово. Так как внимание привлекает…
Он вернулся домой (дошагав от «Капитанов» за десять минут), переоделся в домашнее и подробно рассказал Кристи о состоявшейся встрече. Даже диктофонную запись дал послушать.
— Хитрый ты у меня, милый, каких ещё поискать. Прямо как дикий алтайский волк, — усмехнулась Кристина. — То ни за что не делишься со мной своими делами-заказами. А то, как сейчас, сразу вываливаешь информацию…. В чём тут дело?
— Предчувствия всякие одолевают, — по-честному признался Артём. — В основном, негативные.
— Мол, «типичный Михельсон» оказался совсем даже и не «Михельсоном»?
— И это тоже. А ещё там фигурирует доктор — молодой и безбородый. Непорядок.
— Тьфу, да и только…. И откуда в здоровом и умном сорокалетнем мужике — столько первобытной мнительности?
— Это, любимая, не мнительность, а, наоборот, обострённая природная интуиция. Две большие разницы, как говорят в Одессе…. Вот, держи папочку с досье на Писарева: изучи и дополни данными из профильной «ментовской» базы. Только, прошу, на совесть дополни. Дело-то, между нами говоря, общее, мол, обеспечение безопасности конкретной «шишки». Потом доложишь.
— Слушаюсь, — дурашливо козырнула Кристи. — Кстати, на какой странице «Камасутры» мы вчера остановились?
— Кажется, на сто пятьдесят шестой.
— Продолжим? Типа — на совесть?
— Не вопрос…
Над ровной, почти овальной каменистой площадкой, расположенной рядом с белоснежным горным ледником, неподвижно завис серебристый толстенький диск — диаметром около двенадцати-пятнадцати метров. Завис, а ещё через несколько секунд начал плавно снижаться и, заблаговременно выдвинув из корпуса три достаточно длинных телескопических «ноги», успешно приземлился.
Звякнуло — это под «брюхом» летательного аппарата открылся круглый серебристый люк, и из него тут же высунулась узкая лесенка, по которой на землю спустились два…э-э-э, два, скажем так, представителя внеземной цивилизации, облачённые в серебристые скафандры.
Брякнуло — это на скафандрах синхронно «отщёлкнулись» полусферы шлемов.
— Хороший здесь воздух, — с интересом подёргав крыльями маленького аккуратного носа, известила на мирранском языке молодая черноволосая инопланетянка, внешне очень похожая на самую обыкновенную земную женщину. — Пахучий такой. Невесомый. И словно бы хрустальный — по первым ощущениям…
— Да, кислорода здесь хватает, — согласился с женщиной её светловолосый спутник. — На нашей Мирре о такой благоприятной и здоровой атмосфере остаётся только мечтать. Издержки супер-техногенной цивилизации, ничего не попишешь.
— Что будем делать дальше?
— Во-первых, избавимся от этих дурацких скафандров, которые на этой планете ни к чему. Только движения стесняют. Во-вторых, немного прогуляемся по округе, прихватив с собой толстый синтетический плед. Можно даже — чисто для начала и для дополнительной бодрости — искупаться вон в том круглом и симпатичном горном озере. В-третьих, выберем подходящее местечко, расстелем там плед и займёмся благородным делом размножения. Высоколобые учёные уверяют, что дети, зачатые в условиях идеальной экологии, отличаются отменным здоровьем и повышенным иммунитетом…. Как тебе, милая, такой план?
— В принципе — принимается, — слегка засмущалась инопланетянка. — Вот, только…
— Что такое?
— А здешние туземцы, они…м-м-м, не застанут нас за процессом? За процессом размножения, я имею в виду?
— Не застанут, — пообещал мужчина (то бишь, гуманоид с внешними мужскими признаками). — Шаман клятвенно заверил, что эти места являются совершенно безлюдными…
