Часть 1
Мы едем, едем, едем…

С самого начала день как-то не задался. Ну, во-первых, с утра пораньше у Батона на чердаке что-то громыхало, шипело и ухало, мешая мне спать. Надо было подняться и сходить наверх, чтобы разобраться с этим безобразием, но мне было лень, а посему я предпочел сунуть голову под подушку, чтобы досмотреть свой утренний сон, мысленно пообещав коту сутки исправительных работ в огороде. Но тут наверху так грохнуло, что я вскочил с кровати как ужаленный и заозирался в поисках чего-нибудь тяжелого, чем я мог бы погладить нашу дорогую кису. Не найдя ничего подходящего (хотя была мысль использовать для этих целей вазу с цветами), я тяжело вздохнул и принялся одеваться. Судя по моим настенным курантам (если кто не помнит, то здоровенные такие ходики и бьют что кремлевские, достались мне вместе с домом), время едва перевалило за восемь, и можно было еще поспать пару часиков. Тем более что Эльфира еще вчера умчалась в свое родовое гнездо, а уроков не было по причине наступления каникул. Точнее, каникулы еще не наступили, а шла предэкзаменационная сессия, – да, да, такая же, как в обычном земном институте. Детишки сдавали зачеты и готовились к экзаменам, что должны были начаться через пару дней. Кстати, моему классу в расписание зачетов втиснули и мой предмет, что меня, надо заметить, не очень-то и обрадовало. Я уж думал, что в это время буду у себя дома дуть с Серегой пиво и смотреть футбол, да и по магазинам прошвырнуться, как ни странно, охота. Да, да, по магазинам, и не надо смотреть на меня, выпучив глаза, у меня тут список покупок длиной метра три, причем мелким шрифтом. Ну, там банальные бритвы, пена для бритья, носки и прочие мои мелочи занимали немного, а вот заказы моих друзей… Например, Дорофеич заказал привезти крепких напитков для дегустации, так сказать, и набор земных инструментов, Крис – книгу по истории авиации и собрание сказок (после встречи с Ягой очень уж его наша мифология заинтересовала), Батон – рыболовные принадлежности. Да, да, наш котейка тут рыбалкой увлекся и практически каждое утро прогуливается до реки. Правда, как-то у него не клеится с рыбой, постоянно каких-то гольянов притаскивает – костистые они, просто ужас. Однако Глафира их ему жарит, а тот ест со страдальческим выражением своей усатой морды, но рыбалку не бросает и пару раз уже приносил небольших карасиков, ну или их местный аналог. И вообще, об этом своем увлечении Батон может говорить часами и частенько рассказывает ребятам в классе о своих рыболовных подвигах, причем день ото дня рыба в его рассказах увеличивается и увеличивается, пару дней назад, по-моему, ее размер превысил небольшого крокодила. Ну да ладно, занялся делом – и то хорошо, а то целыми днями у Гоймерыча пропадает или тот у него, весь чердак химикатами провоняли – алхимики, блин.

Да, еще Ирен заказала различные учебники и научные книги, а Глафира каких-нибудь фильмов про любовь, ну и, конечно, моя дорогая Эльфира попросила привезти что-нибудь на мой вкус, но желательно посимпатичнее – вот и гадай… Блин, я этих женщин понять, наверное, никогда не смогу: «что-нибудь посимпатичнее». Это что? Нечто мягкое, пушистое, милое, обаятельное и страшно симпатишное… не, у нас вон одно такое бегает, так что хватит, мне, по крайней мере, за оба глаза. А на мой вкус?.. Елки, ладно, на месте разберусь. Куплю ей халат, а то вечно по вечерам в «одной чешуе разгуливает», ну, в смысле не в чешуе, конечно, просто это она так выражается и… так, подробности пропустим, а то у некоторых уже глазки, смотрю, заблестели, – не дождетесь. История не об этом.

К слову сказать, тут еще одна проблема образовалась, связанная как раз с тем памятным похищением детей…

Стоп. Некоторые, я гляжу, не в курсе, так вот, если кратко…

В общем, так, я обычный учитель труда, волей случая приглашенный в магическую академию для обучения будущих магов владению ножовкой и молотком. Да-да, не удивляйтесь, именно так – магическая академия, причем самая что ни на есть настоящая, да к тому же находится в другом мире. И учатся тут не только очкастые мальчики с волшебными палочками, но и прочие не совсем люди: эльфы там, орки, оборотни, вампиры, ну и далее по списку. В принципе, место интересное, а уж зарплата… Мне бы в обычной школе такую сумму, что здесь платят за год, до пенсии не заработать, причем даже если трудиться в выходные, а по ночам разгружать вагоны. И все бы ничего, только вот однажды во время небольшого праздничка учеников-то похитили, причем тех, у кого я был классным руководителем. А посему пришлось мне с моими вышеупомянутыми друзьями отправляться на их поиски. Приключение, надо заметить, было еще то, и нашей дружной компании пришлось побывать во многих мирах. Сперва мы попали к некромантам, где немного пообщались с «дружелюбными» и страшно симпатичными зомби в количестве много штук (общение было продуктивное и сильно снизило их поголовье). После чего, спешно ретировавшись через межмировые тропы (даже не спрашивайте, что это, – сам плохо понимаю), встретились с самой настоящей Бабой Ягой. Эх, мировая, надо сказать, бабуля, а уж готовит – пальчики оближешь. Так вот, бабушка помогла напасть нам на след таинственных похитителей, кстати, возглавлял которых бывший преподаватель академии. Не буду вас утомлять долгим рассказом (кто хочет, может прочесть мой отчет, он есть у ректора), но заварушка была порядочная, со всеми причитающимися атрибутами; погоней, побегом из плена, мордобоями и, конечно же, завершающей сценой поцелуя с любящей красавицей. Эх… ностальгия. Ну, в конце концов детишек мы нашли и вернули назад – только вот в мире академии прошел целый год…

Ладно, не будем о грустном. Одевшись, я уже собирался идти вниз, тем более что по дому разливался аппетитный аромат Глафириной стряпни, как позади раздалось противное шипение, заставившее меня резко обернуться. Потолок над окном покрылся мелкой сеточкой трещин, из которых вился легкий дымок, и вдруг стал расползаться, точно размокшая бумага. Я почувствовал, как моя челюсть делает попытку стукнуться об пол, и тут же с громким щелчком вернул ее на место. Из дыры в потолке осторожно высунулась усатая морда и, оглядевшись, замерла, встретившись своими глазами с моим насупленным взором, после чего так же медленно втянулась назад. Запущенная вслед ваза (причем вместе с цветами) исчезла в дыре, откуда тут же раздался возмущенный вскрик, а через некоторое время в комнату свалился наш завуч с обломками цветов в своей намокшей шевелюре.

– Ярослав Сергеевич, – расплылся в улыбке Антиох Гоймерыч, вытаскивая из волос поломанный цветок. – Мы, знаете ли, с коллегой там один интереснейший опыт провели.

– Знаю, – буркнул я, помогая завучу подняться. – Результат, как говорится, налицо, точнее, на потолок.

– Действительно, – Гоймерыч озадаченно посмотрел на дыру в потолке. – Я…

В это время дверь комнаты с треском распахнулась, и на пороге появилась моя домоправительница с неизменной сковородой в руках и замерла, пристально оглядывая мою спальню. Ее взгляд скользнул по мне, остановился на завуче, который спешно собирал с себя цветочки, формируя из них некое подобие букета, и уперся в черный зев дыры, из которой вновь выглядывала усатая морда нашего котейки. Брови Глафиры стали быстро сходиться вместе, и я понял, что мне пора банально делать ноги.

– Ну, мне тут надо в академию, к экзамену подготовиться, – затараторил я, бочком перемещаясь к двери. – А вы тут с котом чтобы ликвидировали последствия своего эксперимента.

– Конечно, конечно, – закивал завуч. – Только…

И тут его взгляд встретился с грозным взором Глафиры, и… по-моему, у нашего завуча даже шнурки на ботинках погрустнели. Я же только усмехнулся и, вскинув руку в нопасаранском жесте, слинял из комнаты, с некой злорадностью услышав позади ласкательно-ругательно-наставительный вопль моей домоправительницы.

– Привет, Яр.

Крис, как всегда, медитировал в садике около дома, разглядывая летящие по небу облака.

– Привет, как дежурство?

– Нормально, – пожал плечами дракон. – А ты куда, вроде же у тебя выходной?

– Да так, дела срочные появились, – бросил я, оборачиваясь и смотря наверх, ибо в это время из окна моей спальни раздалось отборное Глафирино благодарственное слово, вслед за которым в небо со свистом ушла сковорода.

– Пожалуй, и я прогуляюсь, – пробормотал Крис, наблюдая за пролетом данного предмета кухонной утвари.

В академии было шумно, даже прилегающая к зданию довольно обширная площадь и та была забита ученической братией. Так что, глядя на эту по-своему идиллическую картину, как-то не особо верилось, что год назад (по местному исчислению, конечно, для меня всего несколько месяцев прошло) тут царствовал багровый полумрак, а в небе носились черные драконы. Я вздохнул.

– Нер, нер! – раздавшийся откуда-то сбоку девичий крик заставил меня обернуться.

– Эрнеста, что случилось? – я вопросительно посмотрел на растрепанную вампиршу.

Да, да, самую настоящую вампиршу, и нечего тут удивляться. Кстати, свет дня их совершенно не пугает, разве только прямого солнца не любят, кожа у них быстро на нем обгорает. Так что в жаркие дни они закутываются в одежды по самый нос. Та же Эрнеста, вон, на улице что-то типа паранджи носит, но сейчас была без нее, и белоснежная кожа на лице местами уже пошла темными пятнами.

Я быстренько схватил юную вампиршу за руку, увлекая ее под ближайшее дерево.

– С ума сошла, обгоришь ведь вся, – заявил я девочке, едва мы оказались в тени.

– Ой! – она с испугом посмотрела на свои руки. – Сильно?

– Пока не очень, но пятнистой будешь.

– Плохо, – вздохнула девочка и тут же хлопнула себя ладошкой по лбу. – Нер, что это я, там же в парке… Пойдемте, – она бросила обреченный взгляд на солнце и, не став слушать мои возражения, бросилась бегом через площадь.

Пришлось следовать за ней, не обращая внимания на изумленные взгляды других учеников.

Парк раскинулся невдалеке от площади, вдоль реки, что протекала рядом с академией. Вообще-то, судя по всему, этот парк разбивали не специально, а просто облагородили часть растущего вдоль берега леса, понаставив там скамеек и проторив дорожки. К тому же заботились о нем не очень, так что зарослей тут хватало. И все равно он пользовался у учеников неплохой популярностью, особенно у влюбленных парочек (надо сказать, что тут я их вполне понимаю, укромных мест здесь завались). Но вот что там забыла Эрнеста? Насколько я знаю, пары у нее не было, видимо, все же тут сказывалась некоторая боязнь вампиров, ибо их в академии можно было пересчитать по пальцам одной руки. Помнится, поначалу и я опасался, пока не прочел о них в «Энциклопедии рас», так любезно предоставленной мне нашим завучем. Оказалось, что Эрнеста относится к так называемому роду «природных вампиров», и эти существа не являются нежитью, как вампиры из наших фильмов. Мало того, по своей сути они ближе к оборотням и абсолютно так же боятся изделий из серебра, что вызывают у них жуткую аллергию, которая может закончиться даже смертью от удушья. Кровь они, кстати, пьют, но человеческую не очень любят, растят для этих целей специальных животных типа наших оленей, хотя могут есть и обычную пищу. Да, еще они умеют превращаться в некое подобие летучих мышей… больших мышей. И все же многие их боятся. Вот и нашу Эрнесту парни несколько сторонятся – даже из ее же класса. Единственный, кто к ней льнет, – это Теодор (ну, да он и сам оборотень), однако он ей не очень нравится, и девочка откровенно динамит парня. Ну, еще Гай, в принципе, всегда с ней приветлив, иногда, по моему мнению, даже очень, однако его сторонится сама Эрнеста, ибо парень относится к так называемым «рыцарям света», а те всегда были знатными охотниками на их род.

Все это промелькнуло у меня в голове, пока я бежал за девочкой. Кстати, бегает она очень хорошо, по крайней мере, не будь я наполовину драконом…

Стоп, для тех, кто не знает, хочу заметить, что я… ну… не знаю, как сказать, короче – мутант я. Да, да, не удивляйтесь, сам до сих пор в шоке хожу. Однако за это надо благодарить мою суженую и генную инженерию ее народа. Не буду вдаваться в подробности, но мне добавили драконьих генов, благодаря которым я теперь в прекрасной физической форме. Если честно, то я сперва опасался, как бы мне не пришлось обзавестись чешуей и прекрасным хвостом, который, как известно из одного мультика, и есть «главное», но пронесло. Чешуей не оброс, зато порядком похудел и приобрел пару интересных свойств. Например, могу громко рычать и высоко прыгать, причем практически без разбега, метров на десять в высоту. Меня даже мучают сомнения, те ли гены мне Эльфира подсунула, может, они там еще с кузнечиками экспериментировали, правда, не знаю, могут ли кузнечики так рычать, хотя в их мире и такое наверняка возможно. Как говорится: чужой мир, свои тараканы, тьфу ты… кузнечики. Да, еще, пожалуй, силушки у меня прибавилось, хотя я и раньше не жаловался, но сейчас, наверное, лом могу завязать, причем бантиком.

В парке сегодня оказалось на редкость пустынно, что, в принципе, понятно, с утра у половины классов зачеты и различные консультации, а также сдачи «хвостов» и прочие студенческие развлечения.

Вампирша меж тем стала сбавлять свой бег и вскоре остановилась, тяжело дыша. На лице девочки уже явственно обозначились потемневшие пятна ожогов, да и белоснежные волосы местами побурели.

– Так, Эрнеста, немедленно к врачу.

Я обернулся и посмотрел на подбежавшего Криса, тот бросил взгляд на вампиршу, понимающе кивнул и подхватил протестующе вскрикнувшую девочку на руки.

– Но, нер!!

– Никаких «но», не хватало еще тебе в больницу угодить с ожогами.

– Да, нер, но там… – она кивнула в сторону центра парка, – новенькая с Гаем, он ей отказал, а она…

– Черт! Зачем он с ней сюда поперся?

– Он со мной… точнее, мы вчетвером были, и она…

– Ладно, не надо подробностей, давайте к доктору, а я тут сам разберусь.

Я быстро направился в указанном юной вампиршей направлении, мысленно ругая твердолобого Гая. И ведь предупреждали его… специально попросил жену Герберта поговорить с ним насчет суккубов, а ведь новенькая как раз из их рода.

Вообще, эта история началась недели две назад. Меня вызвал Христофор Архипович (это, если кто не знает, наш ректор – мировой, замечу, старикан) и с каким-то странным выражением лица сообщил, что ко мне в класс определена новая ученица взамен выбывшей Парфулии Омен, которую забрали родители после упомянутого выше похищения. Я, помнится, тогда с удивлением посмотрел на нашего ректора. Действительно, с какой стати перед самыми экзаменами принимать новую ученицу? Однако Архипович ничего разъяснять не стал, а только зыркнул на меня из-под своих кустистых бровей да еще больше задымил трубкой.

На следующий день новую ученицу привел Гоймерыч, причем почему-то в сопровождении Генриха. Я тогда как раз закончил с ребятами обсуждение последней их работы по изготовлению совков для мусора, которые они, надо сказать, изготовляли с любовью и усердием, особенно Гай… такую лопату для уборки снега заделал – любо-дорого посмотреть. Даже ручку резьбой украсил, попросив в этом помощи у нашего дриада, ибо Дерик Ойбалд вообще в этом деле дока оказался, правда, его совочек больше на лопатку для переворачивания блинчиков походил, но… Так, пардон, отвлекся.

Значится, разбор наших полетов (или пролетов, тут уж у кого как) подходил к концу, когда распахивается дверь класса и входит наш завуч, а за ним девочка в незнакомой синей форме. Вообще-то, у учеников нашей академии форма зеленого цвета, который разрежают этакие блестящие вставочки, причем особенно много их у девочек, так что в солнечный день их одежда просто переливается. У незнакомки же была просто строгая одноцветная форма без всяческих излишков и вывертов: пиджачок поверх белой блузки и прямая юбка до колен. Оказалось, что это новая ученица, переведенная к нам из другой академии. Мои ребятки сразу зашушукались, обсуждая выданную ректором новость и разглядывая новоприбывшую: девочки с легким подозрением, а мальчишки с нескрываемым интересом. Девочка, кстати, была весьма симпатичная и довольно высокая. Вон, Гай у нас в свои пятнадцать уже под метр семьдесят с копейками и самый высокий в классе, но новая ученица, пожалуй, повыше его будет. Глядя на нее, я вообще засомневался, той ли она возрастной категории, что остальные ученики, слишком… гм… как бы выразиться… ну, слишком уже женственна, что ли.

– Алана Угай, – сказал Генрих, вошедший вслед за Гоймерычем, и протянул мне папку с личным делом. – Переведена из университета Ургадра.

Я кивнул и, взяв папку, бросил ее на стол, все равно сейчас прочитать не получится. Дело в том, что с этим у меня некоторые проблемы, и все из-за моего антимагического иммунитета. Не буду вдаваться в подробности, но чтобы прочитать что-либо, мне приходиться размещать текст как минимум в полутора метрах от себя и приглядываться.

Детишки, кстати, при виде новенькой как-то странно зашушукались, а после урока ко мне подошел Грей (он, к слову, сынок самого настоящего Повелителя Тьмы, ужаса и вообще…) и шепнул, что эта девочка суккуб.

– Ну и что? – спросил я, пожимая плечами. – У вашего преподавателя по антимагии жена тоже суккуб.

– Так эта-то совсем молодая, – пробормотал тот, почему-то густо покраснев.

Я вздрогнул. И дело тут не в том, каким тоном это сказал Грей, просто мои знаменитые мурашки, что при каждой опасности собираются в районе копчика, принялись активно шевелиться. Так что после урока я сразу рванул к Гоймерычу, молясь по дороге, чтобы академия опять чего такого не выкинула. Дело в том, что само здание академии у нас как бы живое и обладает своей душой и норовом. В этом много плюсов, ну, во-первых, ибо тут учатся ученики из сотни разных миров, то она переводит все разговоры так, что все друг друга понимают. Во-вторых, приглядывает за тем, чтобы никто из них сильно магией не баловался, в-третьих… да много еще что. Минус один, для меня, по крайней мере, и все опять же из-за этого иммунитета… Дело в том, что я со своей антимагией для этого магического духа точно заноза в одном месте, вот он меня и старается при случае поддеть. То в соседний кабинет приходится полчаса топать, то вдруг перестаю понимать учеников, а один раз вообще выкинуло меня на «изнанку». Ну, «изнанка» – это такой как бы параллельный мир – отражение академии, другая реальность… блин, даже не знаю, как и объяснить. Там сплошные коридоры, причем точно такие же, как в самой академии, даже классы так же обставлены, но тянутся они куда-то в бесконечность. Там можно годами блуждать, а то и вообще сгинуть (говорят, и такое бывало)… Хорошо, в первый раз, когда я туда попал, меня Эльфира спасла. Правда, сейчас у нас с духом академии некое перемирие, особенно после того, как с ним поговорил наш ректор, но нет-нет да подковырнет.

Так вот, в этот день я добрался без приключений и буквально с порога взял нашего завуча за рога, в переносном смысле, конечно. Короче, когда я залетел в его кабинет, он варил какое-то зелье в закопченной кастрюльке и, заметив мой взъерошенный вид, извинился, быстренько переместился куда-то в глубь своего кабинета, вернувшись через минуту с горячим кофейником.

– Ну и что не так с этой девочкой? – спросил я, отхлебывая налитый мне кофе.

– А почему, дорогой мой Ярослав, вы решили, что с ней что-то не так? – спросил Гоймерыч, безуспешно пытаясь пригладить свои стоявшие торчком волосы.

Да, хочу заметить для тех, кто не в курсе, что наш завуч очень похож на Эйнштейна, да, да, того самого, практически копия. А еще он вечно любит ходить в помятой одежде, у меня даже сложилось такое впечатление, что он ее специально мнет самым причудливым образом, в отличие от лабораторных халатов. Те у него всегда беленькие и накрахмалены, как воротнички у рубашек, даже похрустывают при движении.

Гоймерыч меж тем придал своему лицу самое невинное выражение и едва ли мне глазки не строил, всем своим видом показывая, какой он хороший, милый старикан. Не прокатит, уж я его как облупленного знаю, до сих пор стараюсь в его присутствии через раз дышать, а то опять что-нибудь под нос мне сунет, в научных, так сказать, целях… нет уж, спасибо, я и так после одного такого эксперимента бананы страсть как полюбил.

– Гоймерыч… – я пристально посмотрел на завуча. – Я бы, может, и поверил, что все в порядке, но мои ученики зря волноваться не будут, а сегодня их после урока как ветром сдуло.

– Ну… – наш алхимик тяжело вздохнул. – Есть, конечно, одна закавыка, ну, или парочка… Но поверьте, Ярослав Сергеевич, все это не так страшно.

– Надеюсь, – буркнул я, самостоятельно подливая себе еще одну порцию кофе.

Кстати, он у нашего завуча замечательный, не такой, конечно, как у Генриха (это секретарь нашего ректора), но бодрит не хуже, правда, привкус какой-то специфический, однако о составе я не спрашиваю, как-то на душе спокойнее: вкусно – и ладно.

– Так вот, – меж тем продолжил Гоймерыч, доставая из тумбочки вазочку с печеньем. – Все дело в том, что эта девочка суккуб…

– Я это уже знаю, – кивнул я, тщетно стараясь отгрызть кусочек твердой как гранит печенюшки. – Но у Герберта жена тоже суккуб, однако все нормально, прекрасная женщина, просто душа компании.

– Угу, Милана хорошая женщина, – вздохнул наш завуч, а его лицо на короткое мгновение приняло идиотско-мечтательное выражение.

Я аж чуть не подавился все же отгрызенным кусочком печенья, мечтательный Гоймерыч – это что-то с чем-то. Блин, да где он эти печенюшки берет? Я провел языком по зубам, проверяя, все ли целы, и, облегченно вздохнув, поинтересовался:

– Так в чем все же проблема?

– В возрасте, – улыбнулся завуч. – Дело в том, что суккубы – это существа в некотором роде питающиеся эмоциями, причем эмоциями определенного вида…

– Я в курсе, – прервал я алхимика. – Мне Герберт рассказывал, что для них любовь как для нас еда…

– Ну, не совсем верно, – покачал головой Гоймерыч, – однако можно сказать и так. Действительно, суккубы очень любвеобильны и, выбирая человека, влюбляют его в себя, питаясь чувствами партнера, однако надо заметить, что и отдают они немало.

– Да? – Я удивленно посмотрел на завуча.

Интересно. Если честно, то в моем представлении суккубы всегда были демоницами-обольстителями, пользующими свою жертву до изнеможения, после чего выбрасывали ее как уже ненужную вещь и искали следующую. Правда, когда я познакомился с женой Герберта (он, кстати, бывший паладин, а сейчас ведет в академии уроки по антимагии), то мои представления, сформированные нашим кинематографом и парой фэнтезийных книг, сильно, надо сказать, пошатнулись. Милана была чудесной доброй женщиной, а уж как Герберта любила, просто зависть брала. Особо демонического я в ней не заметил, хотя при виде нее у многих мужиков крыша явно ехала, и даже наш котейка впадал в какую-то прострацию, пуская слюнки пузыриками. По моему мнению, это было напрямую связано с какими-то феромонами, выделяемыми девушкой. Почему я так решил? Ну, видите ли, в мое первое с ней знакомство и благодаря вышеупомянутому Герберту я несколько… кхе… кхе… повредился носом и, глядя на нее, ничего такого не чувствовал – женщина как женщина. Хотя до этого повреждения она мне казалась очень и очень обольстительной, даже, пожалуй, слишком, а потом как отрезало.

– Ярослав Сергеевич…

Я вздрогнул и вопросительно посмотрел на завуча.

– Я говорю, что суккубы обладают особым видом магического воздействия. Как бы это сказать попроще-то… – Он на миг задумался. – Ну, в общем, те люди, которых они любят и которые полюбят их, будут очень удачливы.

– В каком смысле?

– В прямом, – усмехнулся Гоймерыч. – Суккубы приносят своим любимым дикую удачу, им будет везти во всем. Многие из тех, кто женился на подобных существах, стали либо богачами, либо довольно известными людьми, вот и Герберт до появления здесь… впрочем, не будем, захочет, сам расскажет.

– Так тогда чего мои ребята испугались?

– Ну, – завуч вздохнул. – Как я уже сказал, проблема в ее молодости. Дело в том, что в это время у девочек-суккубов наступает определенный, так сказать, период… ну… э… э… в общем, они порой себя очень неадекватно ведут.

– В их возрасте это нормально, – понимающе усмехнулся я.

– Возможно, – кивнул Гоймерыч. – Но у суккубов все это гипертрофировано. Если не вдаваться в подробности, то эта девочка сейчас будет активно искать себе пару. И, найдя предмет воздыхания, начнет его активно преследовать, здесь парню главное – не давать повода и потерпеть пару дней. Видя, что предмет страсти не подает виду, она быстро охладеет и успокоится.

– Переключится на следующего?

– Нет, – мотнул головой Гоймерыч. – У них это вспышками, накатило, прошло, потом опять накатило. Так что должна успокоиться на пару месяцев.

– А как определить, когда накатывает? – спросил я.

– По глазам, – улыбнулся завуч. – У них тогда зрачки становятся вертикальными, как у змеи.

– А что будет, если мальчик примет ее ухаживания?

– О… о… о, это был бы самый оптимальный вариант, – расплылся в улыбке наш «Эйнштейн». – А вот если отвергнет… – Он нахмурился и покачал головой. – Надеюсь, этого не случится. Но для подстраховки… – Гоймерыч положил передо мной два серебристых кольца и пояснил: – Блокирующие браслеты, на всякий случай…

– Ну, думаю, что тогда все в порядке и эти кольца мне не понадобятся. – Я поднялся со стула, засовывая недогрызенную печеньку в карман своей куртки вместе с браслетами. – Девочка она симпатичная, а мальчишки у нас почти все «холостые»…

Как же я ошибался. Надо же было такому случиться, чтобы эта новенькая запала на нашего твердолобо-прямолинейного Гая, который сам втайне явно сох по юной вампирше.

В глубине парка неожиданно что-то громко затрещало и глухо ухнуло, я мысленно выругался и ускорил свой бег. Парковая тропинка неожиданно раздвоилась, заставив меня притормозить. Одна ее часть продолжалась прямо, другая поворачивала в сторону реки, однако в этот момент справа снова затрещало, и я, плюнув на все, рванул напролом сквозь кусты.

Ой… ай… уй… блин… твою… ууу… да откуда такой сук на такой высоте… блин, колено. Я буквально кубарем выкатился из зарослей на поляну и тут же распластался на земле, пропуская над своей головой толстенную ветку. Больше всего поляна сейчас напоминала поле боя после артобстрела, с воронками и поломанными стволами деревьев повсюду, причем многие из них торчали из земли, точно их туда воткнул со всей дури неведомый великан. Я приподнял голову и огляделся. Вроде никого, хотя ветку кто-то же кинул.

– Гай!! Ты где?!! – крикнул я, поднимаясь с земли, но каждую секунду готовясь вновь броситься к ней в объятия.

– Нер, – заляпанная землей физиономия парня выглянула из-под лежащего метрах в десяти толстенного ствола, который был перекручен так, словно кто-то его пытался выжать, как половую тряпку.

– Отказал?

– Не совсем, нер, – отвел глаза парень. – Я… это… ну, Эрнесте…

– Блин, ты что, при ней в любви нашей вампирше принялся еще объясняться?

– Ну, я же не думал, – покраснел парень.

Я мысленно застонал. Нет, ведь Милана с ним битый час разговаривала, объясняя, как себя надо вести и что…

– Ты… – раздалось позади.

Я резко обернулся. Зависнув метрах в пяти над землей на кожистых крыльях, это существо мало походило на ту скромную красавицу. Лицо заострилось, изо рта торчат длинные клыки, глаза горят красным огнем, пальцы неестественно вытянулись и превратились в некое подобие когтей, волосы дыбом и в разные стороны, точно их хозяйку шваркнуло током, причем очень сильно.

– Алана, успокойся, – начал я. – Успокойся, спускайся сюда, давай поговорим…

– Нет!!

Девочка сложила пальцы правой руки гроздью, и из них в мою сторону ударил ярко-голубой луч. Я только вздохнул. Луч, не долетев до меня, расплескался в разные стороны, заставив суккуба рассерженно взвыть.

– Алана, – я покачал головой. – Немедленно вниз, а то вызову твоих родителей.

– Нет!!

Демоница резко спикировала, вонзила свои когти в торчащий из земли ствол местной сосны и, воздев его над головой словно пушинку, запустила в меня. Я прыжком ушел в сторону, а ствол врезался в стоявшее позади дерево, разлетаясь щепками. Однако девочка не успокоилась, и в меня полетел уже следующий ствол. Я пару минут метался по поляне точно бешеный заяц в период гона, а потом сделал резкий скачок и со спины обхватил крылатую бестию руками, после чего мы дружно бухнулись на землю. Девчонка, точно оголтелая, принялась колотить меня своими крыльями, извиваться, а я, одной рукой держа Алану так, чтобы меня не достали ее когти, другой судорожно извлек браслеты. Гай же стоял точно столб и смотрел на нас во все глаза.

– Гай, растудыть тебя, да помоги же!

Однако тот только головой замотал. Наконец-то мне удалось прижать девочку к земле и защелкнуть один из браслетов у нее на лодыжке – хорошо хоть еще нет разницы, куда их надевать.

Алана как-то сразу обмякла, а по ее крыльям прошла судорога. Воспользовавшись этим, я защелкнул второй браслет. Крылья стали стремительно уменьшаться, втягиваясь куда-то под лопатки, пальцы рук тоже, как, впрочем, и зубы, и через минуту у меня на плече уже рыдала обиженная девчонка.

– Нер, нер, он… я… а он…

– Ну-ну, успокойся. – Я погладил Алану по волосам, жестом приказав Гаю отдать мне свой пиджак.

– Но я… я не специально…

Море слез и мокрая рубашка. Я накрыл плечи девочки пиджаком незадачливого ловеласа, ибо ее форма превратилась в дикие лохмотья, и тяжело вздохнул. В это время на поляне появились Крис с Гоймерычем и парой школьных магов. Увидев плачущую на моем плече Алану, те облегченно переглянулись, а завуч даже достал из кармана платок и вытер им лоб.

– Как Эрнеста? – спросил я дракона.

– Нормально, – кивнул тот. – Врач наложил ей мазь, через пару часов будет в норме, регенерация-то у вампиров хорошая.

– Вот и ладушки, – улыбнулся я, поднялся и подхватил всхлипывающую девочку на руки.

Гай тем временем уставился на меня таким жалобным взглядом, что мне оставалось только мотнуть головой, мол, «беги давай». Парня тут же как ветром сдуло.

– Куда это он? – Гоймерыч непонимающе посмотрел вслед убежавшему мальчику.

– В санчасть.

– Его что, зацепило? – поинтересовался он.

– Ага, – улыбнулся я. – Причем в самое сердце.