Глава 1,
повествующая о том, как наш герой выясняет, сколько на самом деле прошло времени в нашем мире, и очень Генеральной уборке
Жара стояла просто сумасшедшая. Сторож Михеич развалился на потертом пластиковом стуле в тени, отбрасываемой полуразрушенным зданием заводской конторы, рядом с которым приютился покосившийся вагончик его сторожки. Вчерашний день удался на славу, так как они с Григорьичем нашли в завале мусора целую бухту медного кабеля, вероятно выкинутую туда еще в благословенные годы социализма и которую успешно миновало зоркое око цветметчиков, которые то и дело делали набеги на полузаброшенные цеха завода. Бухта потянула аж на триста килограммов, и пришлось делиться с Григорьичем, ибо вывозку и сдачу данного цветмета пришлось осуществлять при помощи его старенького «москвичонка», объезжая пост ДПС по полям. Впрочем, даже после этого денег получилось вполне нормально, хотя Анькин Васька, что держал данную контору, конечно, принаглел…
Михеич тяжело вздохнул и, отхлебнув глоток холодного пива, подумал, что отмечание успешной сдачи очередным возлиянием явно было излишним, хорошо еще хоть у его бабки вчера разболелась спина и она не пришла вечером его проведывать, иначе досталось бы им с Григорьичем по первое число.
Раздавшийся громкий лай Рекса – его сторожевой собаки неопределенной породы, а по определению того же Григорьича, мнящего себя великим знатоком всего и вся, помеси сенбернара с пуделем, – заставил Михеича вынырнуть из ленивой полудремы и с кряхтеньем подняться с кресла.
– Кого это там черти принесли? – пробубнил он, направляясь к воротам.
Рекс уже был у него лет семь и назубок (причем в прямом смысле) знал не только всех окрестных мальчишек, но и большинство любителей поживиться различной халявой на территории некогда градообразующего предприятия, а посему так остервенело лаял довольно редко, в основном когда действительно видел кого-то незнакомого.
Он отцепил Рекса и, предусмотрительно взяв его на поводок, открыл калитку – действительно, кто знает, кого тут носит. Вполне возможно, что кто-то решил поживиться остатками кабелей в цехах, а может, просто какие незнакомые детишки, приехавшие в гости к родственникам, захотели поиграть в войнушку в пустых зданиях бывшего завода. Однако рисковать не стоило, а посему Михеич прихватил с собой старенькую двустволку, которую реально можно было использовать лишь как шумовое оружие, ибо патроны начальство выдавало исключительно холостые.
Выйдя из калитки, он неторопливо направился в сторону козлового крана, следуя за бегущим чуть впереди Рексом и с унынием оглядывая окружающие его пейзажи. Он еще помнил то время, когда заброшенные цеха и погрузочные площадки кипели жизнью, а туши мостовых кранов день и ночь громыхали по рельсам, загружая продукцией бесчисленные вереницы составов. Пес неожиданно резко встал, угрожающе зарычав и заставив Михеича оторваться от сладких воспоминаний рабочей молодости.
– Тихо, мальчик, тихо, – сказал он, успокаивая Рекса и пристально смотря на направлявшегося в его сторону человека, около ног которого трусила черная собачонка.
Нет, на любителей цветного металла явно не похож – слишком хорошо одет; брюки какого-то чудного иностранного покроя, да и рубашка явно дорогая, шелковая, такой по цехам лазить не будет, больше смахивает на какого-нибудь заблудившегося отдыхающего, тем более река как раз в той стороне, откуда он идет.
– Тихо, Рекс, – еще раз одернул Михеич своего никак не успокаивающегося кобеля, который, скорее всего, так бурно реагировал на собаку незнакомца.
Хотя… хотя это не собака!!
Старик мотнул головой, не веря своим глазам, ибо у ног мужчины важно шествовал здоровенный черный котяра, ростом ему где-то до колена, с головой, повязанной белым платком в крупный красный горошек. Кот послушно шел рядом с владельцем и лишь лениво вертел головой из стороны в сторону, иногда задирая ее вверх, словно что-то спрашивал у своего хозяина.
Подойдя ближе, мужчина на мгновение замер и, бросив опасливый взгляд на рычавшего Рекса, что-то скомандовал своему коту, после чего направился к недоумевающему Михеичу. Кот же послушно отошел в тенек, отбрасываемый разросшимися вдоль дороги кустами, и спокойно уселся там, наблюдая за происходящим ярко-желтыми глазищами.
– День добрый, – поприветствовал Михеича незнакомец, зачем-то поклонившись при этом.
– Ага, добрый, – буркнул старик, во все глаза смотря на кота, который с задумчивым видом поправлял сползший платок.
Заметив интерес со стороны сторожа, кот демонстративно развел лапами и, выдавив из себя громкое «мяу», показал язык опешившему Рексу, который так же, как и его хозяин, явно не понимал, что происходит.
– Жара, – произнес незнакомец, бросив быстрый взгляд на своего питомца, который в этот момент с самым независимым видом наблюдал за сидевшей на дереве вороной.
– Да, под сорок где-то будет, – согласился Михеич, думая, что с выпивкой в такую жару надо завязывать и переходить на употребление компота или минералочки, что более полезно для его хандрящей печени.
– Я тут немного заплутал, – продолжил меж тем хозяин кота. – Шел вот… – Он на секунду замялся.
– С речки, – выдвинул предположение Михеич.
– Ага, точно, – улыбнулся мужчина. – На плесе загорал и решил срезать обратную дорогу, но давно здесь не хаживал.
– Ну, вам надо было вдоль путей и у бывшей второй проходной выйти, – сказал старик. – А сейчас можно вон по той дорожке и дальше через главные ворота, от них до остановки автобуса как раз пяток минут ходьбы.
– Спасибо, – незнакомец вновь поклонился и, свистнув коту, направился по указанной сторожем дороге.
Кот с тяжелым вздохом поднялся на ноги и, сделав приличный крюк, чтобы обогнуть Михеича со все еще рычащим псом, побежал за своим хозяином. Причем старик мог поклясться, что слышал, как кот, пробегая мимо, вежливо сказал «до свидания» и шаловливо подмигнул опешившему Рексу.
Нет, с выпивкой явно пора было завязывать.
Жарким июньским днем по улице города, изнывающего от полуденного зноя, неспешно двигался высокий мускулистый мужчина, облаченный в белую шелковую рубашку, джинсы и кожаные сапоги со множеством металлических набоек. Рядом, у его ног, семенил большой черный кот, чьи внушительные габариты заставляли редких прохожих останавливаться и с удивлением смотреть вслед этой странной паре.
Хе… Ну, думается, со стороны примерно так все и выглядело. Мы с Батоном медленно двигались в сторону моего дома, специально решив не ехать на автобусе, а пройтись пешком. Кот (по его словам) хотел получше рассмотреть местные достопримечательности, а я не возражал. Хотя если честно, то просто наш котейка при виде старенького «пазика» пришел в такой ужас, что количество вентиляционных отверстий на моих джинсах увеличилось в несколько раз буквально за каких-то пару секунд. Надо сказать, что народ, сидящий в салоне автобуса и наблюдающий за моими попытками разлучить свою ногу с тушкой кота, явно был заинтригован сим процессом, а также несколько разочарован, когда водитель, не став дожидаться его результатов, закрыл дверь и тронулся с места. Впрочем, возможно, это и к лучшему, в салоне автобуса была страшенная духота, да и пройтись по улицам родного города, посмотреть, как он изменился за последнее время, будет не лишним. К тому же надо было как-то определиться со временем моего отсутствия. Дело в том, что во многих мирах время течет по-разному и порой, когда в одном из них проходит час, в другом уже может минуть не один месяц. В принципе, мне как-то Архипыч говорил, что у моего мира и академии разница во времени не так уж и велика, однако, если учитывать мое недавнее путешествие… мдя, со временем надо было явно определиться. Хотя, если судить по окружающему, времени прошло не так уж и много и уж точно в далеком светлом будущем я не очутился. Однако город все же несколько преобразился, стал как-то почище, добавилась пара новых зданий, а значит, прошло явно больше года.
Я огляделся, пытаясь сориентироваться, а также припомнить, где находится ближайший газетный киоск. В данный момент мы с Батоном шли по скверу, что раскинулся рядом с бывшим зданием Дворца юных техников, ныне являющимся вместилищем нескольких десятков офисов различных фирм. Я с грустью посмотрел на украшенное аляповатыми растяжками и плакатами здание, думая, что это как-то неправильно. Стоявший рядом Батон подергал меня за штанину и, ткнув лапой в здоровенный плакат, который висел на стене, закрывая целиком одно из окон, поинтересовался, что там написано.
– Вантузы оптом от ста штук. Скидка двадцать процентов, – послушно процитировал я надпись и, бросив взгляд на вопросительно смотрящего на меня кота, пояснил: – Ну, вантуз – это такая нужная штука, которую сперва туда засовывают, а потом так резко чмок, чпок, упсс и шпок, после чего все хорошо.
Судя по несколько окосевшему взгляду кота, а также нервно подергивающемуся хвосту, он в данный момент пытался представить сей процесс, а также где этот таинственный предмет применяется.
– Засоры в трубах им прочищают, – быстро пояснил я, решив не мучить бедного котейку. – Там такая присоска на конце, суешь ее в раковину, и чпок, чпок… – Я продемонстрировал сей процесс.
Глаза кота стали косить еще сильнее, а хвост загнулся каралькой, точно у породистой лайки.
– Короче, домой придем, покажу, – подвел я черту и, повернувшись, чтобы идти, едва не столкнулся нос к носу с миловидной девушкой, что стояла позади меня и в глазах которой буквально светились цифры «03».
Виновато улыбнувшись, я только развел руками и, сделав знак Батону следовать за мной, быстренько ретировался в сторону ближайшего дворика. Девушка некоторое время смотрела нам вслед, затем поднесла к голове банку лимонада, что держала в руках, и, мотнув головой, отправилась по своим делам.
Фуу, пронесло. Однако явно не стоит посреди улицы с котами разглагольствовать, а то и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в дружной компании знаменитых исторических личностей, что обитают в стенах местного «желтого» дома, под неусыпной опекой добрых дяденек в белых халатах. Да, впредь надо быть поосторожнее. Я огляделся.
Двор был практически пустой, если не считать парочки старушек на скамейке под развесистым кленом да грязной болонки, которая при виде Батона сделала охотничью стойку, однако, окинув моего котейку внимательным взглядом, все же предпочла не связываться, а, коротко гавкнув, удалилась с гордым видом к детской горке.
– Так, Батон. – Я опустился на корточки и, покосившись в сторону бабулек, которые уже бросали на меня подозрительные взгляды, сделал вид, что просто глажу кота. – Слушай сюда. Нам надо вести себя осторожнее, а то, знаешь ли, в моем мире говорящие коты бо-о-ольшая редкость.
– Так, значит, мяу, я тут огромная ценность. – Кот аж прищурился и выпятил грудь, а его внутренняя самооценка явно взлетела просто до гигантских величин.
– Ага, для лабораторных опытов ты, как экземпляр, просто неоценим, а еще можно в цирк… кстати, думаю, там больше заплатят. – Я сделал задумчивое лицо, словно уже прикидывал, сколько можно будет выручить за своего пушистого спутника.
Батон посмотрел на меня недоверчивым взглядом, словно пытаясь определить, шучу я или нет, причем при этом сделал такие обиженные глаза, что я не выдержал и расплылся в улыбке.
– Ладно. – Я потрепал кота по макушке, заставив повязанный на его голове платок сползти на глаза, и добавил: – Друзей мы не продаем. Хотя шутки шутками, однако конспирацию надо блюсти.
Кот кивнул и, поправив платок, тут же конспиративно мяукнул, мол, готов двигаться дальше.
Киоск обнаружился прямо за поворотом, едва мы миновали ведущую из двора арку. Правда, был он не газетный, но это меня обрадовало даже больше, так как пить хотелось нещадно. Надо заметить, что меня терзали различные сомнения насчет наличности. Неизвестно ведь, сколько прошло времени, а в нашей стране все возможно, однако, пробежавшись глазами по ценникам и заметив в сдаче, что забирал стоящий передо мной покупатель, знакомые дензнаки, я облегченно вздохнул. В результате мой помятый полтинник, что валялся в заднем кармане джинсов еще со времен прибытия в академию, был разменян на две банки холодного кваса, одна из которых была немедленно откупорена. На мой вкус, квас был несколько сладковат и излишне газирован, но, надо признать, жажду утолял неплохо, да и соскучился я, оказывается, по этому напитку, а посему кончилась полулитровая баночка буквально в пару глотков. Сидевший рядом Батон тут же состроил несчастную морду, высунул язык и принялся тяжело дышать, всем видом показывая, как ему жарко. Пришлось выклянчить у продавщицы трубочку от сока, потратив на это последние десять рублей. Нет, деньги у меня, естественно, были, но все они находились на пластиковой карте, и надо было сперва отыскать ближайший банкомат. Вернувшись под арку, я откупорил банку и, вставив туда трубочку, огляделся, после чего протянул ее Батону. Кот непонимающе посмотрел на трубку, потом на меня, затем вынул ее из банки и… активно вытекающий из носа, рта и, по-моему, ушей шипящий напиток заставил его закашляться, а меня нагнуться и сочувственно похлопать его по спине.
– И зачем так торопиться? – усмехнулся я. – Специально ведь тебе трубочку вставил…
Кот мотнул головой и, лапой отстранив меня в сторону, молча воткнул соломинку обратно, с протяжным звуком водяного насоса принявшись втягивать в себя содержимое банки.
Я же тем временем перевернул вторую посудину вверх дном и уставился на нанесенные там цифры, означающие дату выпуска, чувствуя при этом легкий холодок между лопаток. Еще бы, судя по стоявшей там дате, данный продукт был выпущен ровно через пять лет после моего приснопамятного собеседования в здании бывшего кинотеатра. Твою же кису!!
Старый, поросший покосившимися кленами двор, в котором из всех новшеств я заметил лишь разноцветный детский мини-городок со всякими горками, трубами, кольцами и цепями. Причем, судя по толщине примененных там труб и прочих материалов, данное детское сооружение делалось явно с прицелом на возможное применение его в качестве противотанкового заграждения в случае неожиданной войны. Хотя, с другой стороны, они все же на детей рассчитаны…
А вот подъезд меня приятно порадовал, наконец-то он блистал свежей краской и побеленными потолками, правда, прежде чем в него попасть, пришлось минут пять сидеть на скамейке, ждать, пока кто-нибудь войдет или выйдет, так как замок на двери за это время заменили.
Ключ в замке провернулся с трудом, однако дверь отворилась легко, открывая нашему взору узкий запыленный коридор моей старой однокомнатной хрущевки.
Интересно, откуда столько пыли? Такое впечатление, что я отсутствовал не пять лет, а как минимум все пятьдесят. Я пропустил Батона вперед и, закрыв дверь, не разуваясь, прошел в зал. Все по-старому, правда, дверца шкафа все же не выдержала внутреннего напора запиханного туда на скорую руку барахла, и теперь оно побуревшей кучей возвышалось на полу. Я вздохнул, Батон покосился на меня и, громко чихнув, быстро переместил повязку с головы на рот, после чего повторил мой тяжкий вздох. Да уж, похоже, нам двоим предстоял тихий ужас под страшным названием «Генеральная уборка», и начаться он должен был немедленно.
Итак, сперва переодеться, а также вспомнить, где у меня тут тряпка и ведро. Ну, с первым я быстро определился, выдернув простыню из кучи валяющегося тряпья, – действительно, не стирать же все это, к тому же ткань буквально расползалась в руках, однако для половой тряпки сойдет. Одежку тоже подобрал, найдя на полке старые шорты и майку, что были раньше мне малы, а посему засунуты в самый дальний угол шкафа, благодаря чему неплохо сохранились и были практически чистыми, ну, по крайней мере, по сравнению с остальным моим барахлом.
Батон тоже не стоял на месте, а, разворошив кучу, извлек оттуда махровое полотенце с нарисованной на нем полуобнаженной красавицей, и быстренько обмотал его вокруг себя на манер древнегреческой тоги. Раскромсав когтями какую-то рубашку, он сделал себе пояс и бандану, после чего смотался на кухню и заявился обратно с покрытым паутиной веником. Я решил взять с кота пример и, добыв из шкафа еще одну более или менее чистую рубашку, состряпал из нее себе головной убор, завязав рукава на затылке.
И вот мы – двое борцов с пылью, грязью и страшными микробами, у которых штаб (если, конечно, верить нашей рекламе) обычно располагается под ободком сами знаете чего, – были готовы вступить в бескомпромиссную борьбу за чистоту, порядок, ну и, конечно, светлое будущее всего человечества (ну, без последнего пункта никак, мы же герои и все такое…).
Однако первая наша схватка произошла не с грязью и даже не со страшно голодными тараканами, которые наверняка жадным взором наблюдали за нами изо всех щелей, а с водопроводным краном. Последний, и так всегда отличавшийся неустойчивым норовом в смысле подачи воды, совершенно не желал открываться, дабы дать нам живительно-хлорированную влагу.
Так что пока я задумчиво смотрел на свой потемневший от времени смеситель, вспоминая, где у меня лежат нужные инструменты, Батон забрался в ванную и буквально буравил кран взглядом, видимо пытаясь его устыдить, – тот же внаглую его игнорировал. Наконец мне это надоело, тем более что вспомнить о местонахождении ящичка с разводным ключом и прочими «радостями» настоящего мужика я так и не смог, а копаться в темнушке, которую я, из-за того что там непонятно что, где и в каких количествах находится, называл не иначе как «закрома родины»… да, рыться там как-то особо не хотелось.
В общем, я тупо применил свою силушку, крутанув барашек крана от души. Кран провернулся, при этом издав подозрительно клацающий звук, и Батон, в это время зачем-то подошедший ближе к гусаку, был обдан струей холодной ржавой воды, в результате чего с обиженным мяуканьем вылетел из ванной. Я, проводив взглядом пролетевшую мимо кошачью тушку, с грустью посмотрел на зажатый в моей руке обломок крана. Кот меж тем с удивлением обнаружил по курсу полета коридорную стенку, но сделать ничего не успел и теперь с грустной физиономией медленно сползал по ней вниз. Твою ж кису! Ладно, будем надеяться, что перекрыть воду можно. Я присел на корточки и с опаской посмотрел на трубы, где стояли краны, перекрывающие подачу воды. На мой взгляд, они выглядели еще хуже. Ну, на сей раз я действовал осторожно, стараясь слишком большой силы не прикладывать, однако кран на удивление легко поддался, прекратив бивший из гусака мутный поток.
Так, будем считать, что вода есть, правда, холодная, однако горячую я вообще не хочу трогать из-за боязни устроить тут сауну, нет уж, увольте – обойдемся как-нибудь. Батон, надо сказать, был полностью со мной согласен, так что минут через пять, набрав воды, мы наконец-то приступили к самой уборке.
Генеральная уборка – ужас холостяков и головная боль домохозяек, пыль до потолка и в кои-то веки отмытый прабабушкин чайный сервиз, стоявший на дальней полке кухонного шкафа. Муж, с кряхтеньем разбирающий люстру, которую почему-то обязательно надо промыть в тазике с мыльной водой и которую он сам фиг ее знает как собрал пару лет назад, а посему уже с ужасом представляющий, как это будет делать вновь. Жена, нашедшая в шкафу новую кастрюлю и усиленно вспоминающая, когда это они ее купили и, главное, зачем они до сих пор пользуются той старой, закопченной, которую им бог весть когда подарила ее мама. Да-а, генеральная уборка – это день, полный неожиданных находок, сломанных ногтей, отбитых пальцев и испорченных нервов. И знаете, тут главное – не переусердствовать, а то я знавал нескольких человек, у которых данное мероприятие плавно и совершенно неожиданно для них самих переросло в капитальный ремонт. Однако в основном все генеральные уборки заканчиваются примерно с одинаковым результатом: относительной чистотой и порядком в квартире, а также полуживым от усталости субъектом, произведшим данное мероприятие. Последствия уборки тоже довольно непредсказуемы: нужные в повседневном быту вещи неожиданно куда-то исчезают, зато появляется масса абсолютно ненужных, – приходится искать, причем порой довольно долго. Так что обычно не дольше, чем через неделю, квартира вновь приобретает свой первозданный вид упорядоченного бардака и стоит в таком состоянии до следующей генеральной уборки. Ну да ладно, хватит философствований.
Перво-наперво я решил избавиться от груды пыльной одежды, валявшейся все эти годы на полу, а Батона заставил заняться предварительным пылесосеньем пола. Кстати, свет кто-то в квартире заботливо отключил, и пришлось идти на лестничную площадку, дабы его включить, где я нос к носу столкнулся с соседкой, выглянувшей из своей квартиры.
– Ангелина Семеновна, здравствуйте, – поприветствовал я пожилую женщину, закрывая крышку щитка.
– Ярослав! – соседка всплеснула руками. – Неужели ты?!
– Я, тетя Геля.
– Вернулся.
Женщина принялась меня разглядывать, словно экспонат в музее, приговаривая при этом, какой я стал ладный да статный.
– А нам говорили, что ты за границу подался на заработки да и сгинул там.
– Кто говорил? – Я удивленно посмотрел на женщину.
– Не знаю, – пожала плечами соседка. – Приходил пару раз тут такой, весь важный, в костюме, сказал, чтобы не волновались и что у тебя новая работа.
Я рассеянно кивнул. Серегу тетя Геля знает, как и меня, с самого детства, а значит, скорее всего, кто-то из академии, но вот почему приходил два раза?
– Тетя Гель, вы сказали «два раза приходил», а не припомните – это был один и тот же человек?
– Да вроде. – Женщина задумалась. – Хотя второй раз не я, а баба Маша его видела, но по описанию похож. Покрутился у твоей квартиры, сказал, что с тобой все в порядке, и ушел, кстати, это было всего пару месяцев назад.
– Ясно, а…
В это время в квартире раздался гул пылесоса, сопровождаемый громким мявком, в котором слышались нотки возмущения.
– Что это там у тебя? – встрепенулась женщина.
– Кот, – буркнул я в ответ, быстренько пятясь к двери. – Большой шаловливый кот. Завел вот там у себя на новой работе, чтобы нескучно было, пришлось тащить с собой, не оставлять же там одного. Ладно, тетя Гель, пойду я, а то уборка…
Я быстренько шмыгнул за дверь и закрыл ее буквально перед носом любопытной соседки, которая явно намеревалась последовать за мной.
Войдя в зал, я обнаружил включенный пылесос и висящего на шторах Батона, который с расширенными от ужаса глазами наблюдал за вздрагивающим шлангом моего старого «Бурана». Я покачал головой и, тяжело вздохнув, нажал на тумблер, отключая воющий аппарат, после чего с сомнением посмотрел на гардину – помнится, дюбель держался там на честном слове. Кот проследил за моим взглядом и только успел коротко мявкнуть, как дюбель не выдержал… Штора с шуршанием и висящим на ней Батоном быстро пошла вниз, причем кот, вместо того чтобы отпрыгнуть, зачем-то попытался залезть по ней вверх, быстро перебирая лапами, в результате чего рухнул на пол, а гардина грохнулась сверху.
– Ну и что ты сюда полез? – поинтересовался я, извлекая из-под шторных завалов за шкирку насупленного Батона.
– А что он… ррр. – Кот, скрестив лапы на груди, угрюмо посмотрел на меня и обиженно отвернулся.
– Эх ты. – Я поставил кота на пол и решил провести с ним краткую беседу на тему «Различные технические приспособления в быту обычного человека».
Ну, телевизор кот знал, электрический свет его тоже не особо удивил, да и наши лампочки, по его мнению, светили хуже, чем магические огоньки, применяемые в академии, а вот стиральную машинку он признал довольно полезной вещью. Я только мысленно усмехнулся, еще бы, Глафира частенько в случае наказания заставляла нашего котейку стирать всяческие тряпки типа половичков, штор и прочей подобной мелочовки. В такие дни Батон обычно бывал мокр, суперчист, зол и икал пузырьками. Так что когда я ему объяснил принципы работы стиралки, котейка буквально влюбился в данный агрегат и сразу же принялся убеждать меня в необходимости заиметь такой же у нас дома, в академии. Пришлось разочаровать его, напомнив о том, что там у нас всяческие технические штучки не особо-то и работают. Кот в ответ намекнул мне про мое антимагическое поле, но я, представив себя сидящим в обнимку со стиральной машиной, сразу же отверг данное предложение.
– А это холодильник – весьма полезная в хозяйстве штука, предназначенная для хранения продуктов. Выполняет ту же функцию, что и наш подвальчик в доме, только в холодильнике все хранится дольше и для заморозки продуктов не нужно использовать магию. – Я распахнул дверцу.
Глаза кота резко увеличились, а его черная шерсть приобрела странный зеленоватый оттенок. Кот схватился лапой за рот и быстро кинулся к туалету. Я непонимающе посмотрел ему вслед и медленно скосил глаза на холодильник. Пять лет… пять лет кастрюлька со вчерашним супом, десяток яиц и кусок «Докторской» провели в отключенном холодильнике: сгнив, протухнув, покрывшись плесенью, которая, в свою очередь, погибла от старости и разложилась, после чего поросла новой. Картина еще та… страшненько.
Я судорожно сглотнул и быстренько захлопнул дверцу. Судя по виду кастрюльки, то, что там содержалось, относилось к высшему классу бактериологической опасности, а вон та лохматая штуковина, очень похожая на труп неизвестного науке существа, видимо, и есть остатки любимой мною колбаски. Дела… а ведь я еще, помнится, мусор не выбросил, а там… я опасливо покосился на мойку, под которой находилось мусорное ведро.
Так, помнится, у меня где-то маска для подводного плавания была и респиратор. Я подошел к темнушке и, вздохнув, открыл дверь, одновременно, на всякий случай, отпрыгивая в сторону, ибо почему-то всякий раз, когда я в нее входил, на меня сверху падала елка. Ну, в смысле, конечно, не настоящая, я все же не такой маньяк, чтобы хранить у себя в кладовке подобный гербарий, – искусственная, конечно, однако тоже довольно неприятно. Причем сколько я ее ни закреплял на полке, практически всегда, открывая дверь, получал этой зеленой сволочью по горбушке. Мистика какая-то…
К счастью, на этот раз обошлось, и все нужное я отыскал довольно быстро, прихватив еще и пару резиновых перчаток. Так, маску протереть – и на лицо, респиратор благо что в упаковке – некогда покупал его для дачи, но так и не воспользовался, перчатки на руки – и вперед, выносить мусор.
Не буду описывать, что я обнаружил у себя под раковиной, скажу только одно: когда я пробегал мимо туалета, вышедший оттуда Батон позеленел еще сильнее и нырнул обратно со скоростью супермена, которому срочно понадобилось увидеть «белого друга». Я, держа ведро в вытянутой руке, как можно быстрее спустился вниз и на первом этаже столкнулся со здоровенным мужиком, который вел на поводке не менее здоровенного бультерьера. Мужик, такой весь вполне конкретной наружности, уставился на меня с диким изумлением, а собачка уже приготовилась не менее конкретно рявкнуть, но тут их взгляд упал на то, что я держал в руках… В общем, вы когда-нибудь видели бультерьера, бегущего на задних лапах, а передними зажимающего свой нос, нет? Вот и я аж остолбенел, причем собачка еще и железную дверь в подъезде умудрилась открыть. Впрочем, его хозяина вообще такой ступор хватил, что я уже возвращался от мусорных бачков, а этот мужик так и стоял на лестничной площадке с выпученными глазами в позе вождя революции, указывающего рукой, с зажатым в ней поводком, куда-то в светлое будущее. Я пощелкал у него пальцами перед лицом и, констатировав приступ «столбняка офигевающего обыкновенного», неторопливо направился на свой этаж.
Наша уборка закончилась уже затемно, и последнее, что я сделал, прежде чем рухнуть на свою старенькую софу, это вытащил холодильник к стоящим во дворе мусорным бачкам, предварительно обмотав его веревкой и нацарапав на дверце: «Не открывать, опасно». Однако когда это подобные предупреждения останавливали русского человека, а? Вот и сейчас, судя по дикому воплю, раздавшемуся часа в три ночи и сопровождаемому такими оборотами речи, что Батон кинулся искать ручку и листок бумаги, дабы законспектировать эти выражения, мое предупреждение явно прошло, так сказать, «мимо кассы». Я же лишь устало усмехнулся. День был трудным и суетным, но, как ни странно, я был рад, что вернулся домой, причем мне почему-то казалось, что и моя старенькая хрущевка была рада возвращению своего хозяина. Она так умиротворяюще потрескивала обоями и поскрипывала половицами, словно хоть как-то пыталась выразить свои чувства, хотя… хотя это скорее просто мои домыслы. Пожил в мире магии, где многие вещи имеют свою душу, насмотрелся и наслушался всякого, вот теперь и мерещится невесть что. И даже тот мужичок маленького роста, одетый в старинный кафтан, подпоясанный веревкой и с бородой не хуже, чем у Дорофеича…
Блин!! Я вскочил с дивана и вопросительно уставился на незнакомца, стоявшего у окна и с улыбкой смотревшего на меня.
– Ты кто?
– Дык, Пантелей, – неожиданно густым басом ответил мужичонка, поглаживая бороду. – Домовые мы…
– Домовые? – Я покосился на Батона, который с не меньшим удивлением смотрел на нашего нежданного гостя.
– Ага, – домовой кивнул и, по-хозяйски оглядевшись, добавил: – А я смотрю, ты наконец-то соизволил порядок в хате навести.
– Эээ… – Я замялся, не зная, как реагировать, и одновременно пытаясь ущипнуть себя, чтобы понять, не снится ли мне это.
Пантелей, видимо, это заметил и, ухмыльнувшись в бороду, сказал:
– Да ты, хозяин, не нервничай, меня специально тут за твоей избой присмотреть попросили, пока ты в странах заморских обитаешься.
– Кто попросил? – удивился я.
– Ну, про то мне неведомо, знаю только, что человек непростой и волхвовству древнему обученный. Он меня специально в деревне заброшенной нашел и сюда привез, чтобы я, значит, дом твой хоронил.
– Ясно.
Я мысленно усмехнулся, думая, что действовал явно кто-то из академии, только вот зачем?
– Что-то ты, Пантелей, не очень сильно о порядке тут пекся, все грязью заросло.
– Эх, хозяин, – ночной гость покачал головой. – Наслушался детских сказок. Мы, домовые, не уборкой заниматься тут поставлены, а избу от всякой прочей нечисти стеречь да уют в доме навевать, а грязь из хаты ты уж сам должен выносить. Понятно?
– Не очень, – честно сознался я. – Особенно про навевание уюта.
– Ну и ладно, неважно это. – Домовой прокашлялся. – Ах да, я что проявился-то до твоих очей. Человек тут нехороший приходил, правда, давно это было, седмиц десять назад, но предупредить я хозяина должон.
– А что это за человек был? – спросил я, понимающе переглядываясь с Батоном и вспоминая слова тети Гели о хорошо одетом незнакомце, что приходил пару месяцев назад.
– Дык откуда ж я знаю, – пожал плечами Пантелей. – Он у двери покрутился и заклад тайный колдовской оставил, что сигнал должен был дать о твоем возвращении, я, конечно, этот заклад обезвредил, но тебя решил на всякий случай предупредить, вот. Ладно, мне пора, спите давайте. – Домовой махнул на прощание рукой и, подойдя к батарее, растворился в воздухе.
– Спасибо, – пробормотал я вслед и, посмотрев на Батона, добавил: – Ох, не нравится мне все это…
Кот согласно кивнул и, натянув на голову простыню, изобразил некое подобие сгорбленной фигуры в монашеских одеяниях.
– Возможно… – Я почувствовал, как мурашки предчувствия, молчавшие все это время, встрепенулись и принялись активно тревожить мой копчик. – Возможно…