Глава 14
О несанкционированной вечеринке, которая закончилась довольно печально, и одной очень странной встрече

Ночь пролетела на удивление быстро. Я и сам не заметил, как задремал, растянувшись прямо на полу в коридоре, обняв свою киянку. Да-да, именно ту, о которой я уже вроде бы упоминал.

А вообще-то после того инцидента с Эльфирой, ну когда у меня на шее образовалась эта вечночешущаяся картинка, заборчик вокруг моего дома представлял довольно плачевное зрелище. Крис, конечно, каялся и извинялся, но мне-то от этого не легче. Дорофеич пообещал, что поможет, но тут у него случился какой-то аврал, и ремонт моей ограды отодвинулся как минимум на неделю. Короче, терпел я два дня, точнее, терпел высказывания Глафиры в адрес безобразия, творящегося во дворе, но, когда к этому подключилась Ирен, заявив, что мужики совсем измельчали, мое терпение лопнуло. Я стукнул кулаком по столу и под пристальными взглядами двух дам понуро отправился за инструментом. Дорофеич был страшно занят, стоя по колено в куче какого-то хлама с блокнотиком в руках, – по его словам, это была новая партия сокровищ (по мне, так очень старая и местами даже ржаво-пыльная), и ему надо ее срочно оприходовать. На мой вопрос об инструментах он ткнул пальцем в сторону небольшой дверки и заявил, что могу брать все, что хочу. Вот так я и обзавелся своим молоточком.

За окном солнце уже встало, и его яркие лучи расплескались по стенам. Я открыл глаза и несколько минут наблюдал за хороводом пыли в лучах местного светила, затем вздохнул и поднялся. Спать в коридоре явно не стоило – во-первых, фиг знает, кто тут бродит, а проснуться в желудке у кого-то – удовольствие маленькое, и хорошо если целиком, а то будешь удивляться, чья это пятка мимо проплывает. Во-вторых, пыль – много пыли. Так что видок у меня, судя по всему, еще тот. Батон, выглянувший из класса, быстро юркнул назад, но через пару минут высунулся вновь и, проведя лапой по лбу, сплюнул через плечо. Издевается, гад. Я принялся интенсивно отряхиваться, подняв такой столб пылюки, что кот с мявканьем скрылся, а лицо высунувшегося Дорофеича мигом покрылось сероватым налетом, заставив гнома смачно чихнуть.

– Кушать будем? – поинтересовался гном, стряхивая пыль с бороды.

– Будем, – кивнул я и, подхватив молот, направился в класс.

Прямо на учительском столе уже стояло приспособление, напоминающее нечто среднее между лампой Аладдина и обычным примусом, на которой уже что-то аппетитно булькало в небольшой кастрюльке.

Теодор, заметив меня, радостно гавкнул и завилял хвостом, миг – и у моих ног сидит обычный пацан с высунутым, как у собаки, языком. Откуда-то сверху спикировала большая летучая мышь и, сделав над нами круг, спрыгнула на пол уже в виде девочки.

– Ну вроде все, – констатировал гном и, собрав наши плошки, плеснул в каждую своего варева.

Я взял свою порцию и, устроившись за одной из парт, опять погрузился в раздумья.

Ну что можно сказать, после победы нашей академии ректор решил устроить самый настоящий пир – ну в смысле средневековую тусовку, пригласив туда проигравшую сторону. Естественно, только учителей. Ученики академий сами уже нашли общий язык и, судя по их загадочно-улыбчивым физиономиям, тоже просто сидеть не будут. Посему следующий день был объявлен выходным, чтобы, значится, все подготовились, потренировались, если надо (ну в смысле наливай и пей), а вечером все должны были собраться на том же стадионе для массовых возлияний. Короче, этакое групповое барбекю на свежем воздухе. Мне, если честно, идти совсем не хотелось, ибо стоило только представить толпу подвыпивших магов, меряющихся своими посохами, – бр-р-р. Дорофеич, как ни странно, был со мною солидарен, хотя, судя по всему, просто не хотел с кем-то встречаться, ибо с тех пор как приехали гости, гном буквально носу не казал из своего склада. Крис, кстати, тоже заявил, что не пойдет, да и вообще не любит он подобных мероприятий. Посему решили собраться вечерком на складе у Дорофеича и выпить по паре стопок чайку, погуторив за жизнь и вообще, тем более что сабантуй – дело полностью добровольное и никто никого туда силком не тянет. К тому же ко мне с утра пораньше заявились Рейнерна с эльфийками и часа два ездили мне по ушам просьбой разрешить им устроить собственный маленький праздник в нашем классе. Я, конечно, сперва не соглашался, ибо до хорошего такое редко когда доводило, сам по себе помню, хотя, с другой стороны, в школьном (или студенческом, кому как угодно будет) городке гульба тоже, видать, будет неслабая. О чем я и не преминул заявить. Девочки дружно вздохнули и, сделав мне самые миленькие глазки, сказали, что они хотели бы отметить нашу победу лишь своим классом, чтобы никого лишнего. К тому же это укрепляет внутриклассовую сплоченность, поднимает дух и мораль.

Угу, вот последнее такие сабантуйчики особо поднимают, правда, про мораль не знаю, но кое-что кое-где… гм, дух – это да, так поднимает, так… Молодость, молодость. Помню Ирку, мы с ней рядом за партой сидели, так вот я с восьмого класса влюблен в нее был по самую макушку, однако все как-то не решался, а на выпускном, ну там такое было, короче… упс-с, пардон, увлекся. В общем, уломали они меня. Правда, с условием, что я проверю и вообще Батон будет на страже. Так что, наверное, еще и поэтому я принял предложение Дорофеича.

Ну устроились мы хорошо. Наш завхоз накидал прямо на лежащее вокруг злато матрасов, каких-то ковров, подушек, и получилась просто шикарная «поляна». К тому же Глафира по его заказу столько всего приготовила, что я всерьез испугался, как бы мы тут не загудели на недельку, особенно после того как гном представил нам два объемных бочонка с подозрительной терпко пахнущей жидкостью. Едва устроились и наполнили златые кубки (их вокруг столько валялось, что грех было из простых кружек пить) пенным напитком, как заявился наш любимый завуч. Судя по шаловливо блестевшим глазам, Энштеин был уже навеселе, а посему присоединился к нашему тосту, выкопав из соседней кучи добра емкость побольше. Лично мне данная посудина показалась каким-то шлемом, но, похоже, Гоймерычу было уже все равно. Учительская вечеринка началась часа два назад, и я даже поприсутствовал на официальной части, после чего потихоньку смылся и ничуть об этом не сожалел, особенно заметив среди гостей того типа в черном. Уж что-что, а если бы я остался, точно заехал бы этому гаду в фас, в профиль и сверху по тыковке – для закрепления результата, значит. Хотя, может, оно того и стоило, тем более что среди гостей оказалось несколько миленьких дам, которые зыркали по сторонам своими прелестными глазками явно с определенными намерениями. Эх, ладно.

Короче, осушив свое ведерко, Гоймерыч заявил, что явился сюда, ик, с проверкой, ик, ибо, ик, тут незаконная студенческая вечеринка, ик. Я страшно удивился, так как не знал, что на это надо спрашивать специального разрешения, и, вновь наполнив бокалы, тут же его спросил. Гоймерыч тяпнул и благосклонно разрешил, в честь этого вновь налили, после чего решили пойти и проверить наших учеников. У двери возникла небольшая заминка, ибо почему-то все четверо решили выйти одновременно, однако как-то не вместились в проем (узкие тут двери, однако), извинившись друг перед дружкой, вновь попытались – и опять неудачно. Несколько минут все напряженно думали, после чего Крис предложил гениальную идею – выстроиться друг за дружкой и, значит, строем, в ногу, ура… – прокатило. Наш дружный отряд практически строевым маршем дошел до моего класса и с криками «не ждали, проверка» вломился внутрь (ну в смысле с третьей попытки, и то кубарем).

В классе царил молодежно-интимный полумрак, раскрашенный разноцветными огнями, звучала тихая музыка, а на одной из парт стоял Батон и пел что-то пронзительно-чарующее, явно кося под Элвиса. Надо сказать, что это у него неплохо получалось. А около дуба в танце кружились пары. Все дружно посмотрели в сторону нашей пошатывающейся компании (которая, цепляясь друг за друга, быстренько приводила себя в вертикальное состояние), а мне вдруг стало ужасно стыдно, поэтому я быстренько вытолкал всех пошатывающихся борцов за нравственность из класса и, показав Батону большой палец, слинял сам.

Что было дальше, я помню плохо. Не подумайте чего, я не прожженный алкаш, просто вокруг меня все столько пили и лезли поговорить за жизнь, что я невольно надышался. Вот, отмазался, – ладно, продолжим. Короче, часа в три заявился Батон и, проигнорировав мой грозно-окосевший взгляд, плюхнулся где-то в районе бочонка с вином. Я хотел было высказать ему по поводу оставления ответственного поста, но, попытавшись подняться на ноги, быстренько отложил данную затею на следующий день, лишь кинул в него подушкой. Кот ловко поймал ее всем телом и, перевернувшись, устроился на ней поудобнее, да еще язык показал. Ладно, потом разберемся и накажем по всей строгости, связанной с оставлением боевого поста, например, не дадим опохмелиться (ну зверь я, зверь и сатрап), а то вон с каким удовольствием морду лица в кружку засунул и хлебает, только уши шевелятся. И где он ее добыл (в смысле кружку), мы все тут, как не знаю кто, из золотых кубков пьем, не привередничаем, а он из какой-то помятой посудины. Выделывается, значит, морда усатая, протокольная, ну-ну…

Где-то часа в три ночи полностью ушел Гоймерыч. Ну как полностью… уходить-то он начал еще в час, но пока прощался, на посошок, пока проводили его до двери… ну короче, вы меня поняли. К своему импровизированному столу мы вернулись еще через час: путь-то долгий и трудный, а заначек у Дорофеича много. Но когда мы добрались, измученные и умирающие от жажды, то обнаружили пустой бочонок и лежащего на дне кверху пузом Батона, причем пузо было подозрительно раздувшимся.

Проснулся я от какого-то монотонного гула. Сперва мне почудилось, что это моя голова производит данную мелодию, ибо по внутренним ощущениям мозги мои усохли до неимоверных размеров, так что теперь моя черепная коробка больше всего напоминала пустую бочку, а во рту вовсю повеселились любимые мышки дедушки моей домоправительницы. Я усиленно потряс головой (зачем??!), однако гул не затих, а вот мне несколько поплохело, но о том, что гудело где-то на улице, я сообразить сумел. Обведя окружающую действительность мутным взглядом, я обнаружил Криса, с напряженным видом прислушивающегося к странным вибрациям.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Не знаю, – ответил дракон. – Однако что-то мне это не нравится, буди Дорофеича, а я на разведку. Может, это последствия веселья наших магов, а может…

Дракон не договорил, а махнул рукой и практически бегом направился к двери. Судя по всему, похмелья у него не было, да и вообще, возможно, все свое опьянение он, скорее всего, искусно имитировал – было у меня такое подозрение…

Я принялся будить Дорофеича, который упорно не хотел вставать, сжимая в своих объятиях Батона, который в свою очередь имитировал смертельные конвульсии, и вдруг меня точно обухом по голове. Дети!!! Весь мой хмель вылетел, точно ядро из пушки, и я, отпустив гнома, кинулся к двери.

Приехали. Класс был пуст. Я обессиленно прислонился к стене. Одно из двух: либо ребята уже ушли, хотя еще и семи нет, либо… А что либо? Скорее всего, я просто мню. Ну натанцевались, наобжимались да пошли к себе баиньки. Я усмехнулся: блин, чего только с похмелья в голову не придет. Облегченно вздохнув и мысленно погладив себя по голове, я направился к своей каморке, и тут у меня под ногами что-то хрустнуло. Я замер, затем почему-то нарочито медленно наклонил голову и посмотрел себе под ноги. Очки. Вдребезги раздавленные очки. Я присел на корточки и, подняв оправу, освободил ее от остатков стекол. Так, кто у нас в очках? Правильно, мальчик-волшебник, он же Ом Кум, характер не добрый, но покладистый, очень любит лепестричество и поэтому мечет молнии. М-дя, как же он без очков, умудрился же их грохнуть или…

Мой копчик стал стремительно холодеть, а знаменитые мурашки уже готовились выплясывать танец «мумба-юмба». Блин, я резко встал и обвел класс пристальным взглядом. Пара темных пятен на стенах, точно от удара огнем, кусок парты, словно срезанный острым ножом, вмятая в землю плита пола, как будто по ней ударил огромный кулак. Разорванная юбочка, висящая на нижней ветви дуба. Последнее меня совсем доконало, я сорвал юбку с ветки и со стоном опустился на траву, обхватив голову руками.

– Ярослав… – Лицо подошедшего ко мне дракона почему-то было покрыто копотью. – Что-то случилось?

– Дети. – Я протянул ему разорванную юбку. – Думал, уже ушли, но…

– Ясно, – кивнул дракон. – Похоже, дело плохо, я был на улице, там творится невесть что. Хотя пойдем лучше к завхозу, там все расскажу – и обсудим, как нам быть.

– Полный пипец, – констатировал гном, едва Крис закончил описывать происходящее за стенами нашего учебного заведения.

Впрочем, в этом я с гномом был полностью солидарен, ибо, по словам дракона, наша академия в данную минуту находилась под неким энергетическим колпаком, полностью отсекающим ее от внешнего мира. Крис быстренько прошмыгнул вдоль этой границы, пытаясь прощупать ее на прочность в разных местах, – увы, безуспешно. К тому же на него пару раз пытались напасть и даже повредили крыло, правда, нападавших Крис не заметил – впрочем, он вообще никого не заметил, что было вдвойне удивительно. В академии постоянно находятся сотни существ, те же феи-уборщицы например, графты, гномы да вообще фиг знает кто. Помню, идешь вечерком по коридору, а мимо тебя пробегает нечто лохматое, зубастое, глазастое, на множестве ножек – и вежливо так здоровается, одновременно чем-то аппетитно похрустывая. Первое время я аж подумывал о заказе Генриху специальных памперсов для взрослых, но потом ниче – привык.

– А может, они того, как и мы… – робко предположил я.

– Ага, все и сразу, – буркнул гном. – Глупости.

– Ну тогда что произошло?

– Напали на нас, вот что! – Дорофеич с кряхтеньем поднялся. – Наши-то что?

– Прорываются со стороны моста, – ответил Крис. – Хотя даже мои родичи пробить это поле не могут – похоже, оно технарское, так что не знаю, сколько на это уйдет времени.

– Плохо.

– Блин, да объясните толком! – не выдержал я. – Кто напал, что случилось, какое технарское?

– Ярослав. – Гном вздохнул. – Напали – это напали. Кто напал? Откуда я знаю, а технарское, ну…

– Похоже, в этом замешаны техномаги, – отвернулся дракон, – а лично я здесь знаю только двоих.

– Не говори глупости. – Я мотнул головой. – И что нам делать?

– Ждать, – пожал плечами гном. – Судя по тому, что на Криса напали, ребята это отчаянные, так что лучше подождать.

– Какое ждать, а дети?

– Ну. – Гном развел руками. – Будем надеяться…

– На что надеяться? – Я поднялся на ноги. – Ребята, не знаю, как вы, а я пойду искать. В конце концов, это я дал им разрешение на вечеринку, а значит, я виноват в их пропаже.

– И голову будут снимать с тебя, и даже разрешение Гоймерыча тебе не поможет, – кивнул гном. – Так что с этим не поспоришь.

– Ну спасибо, утешил.

– Да ладно тебе, я пошутил, – усмехнулся гном. – Конечно, взыскание наложат, но и только, а ребят найдут, ты не сомневайся. Так что садись – и будем ждать.

– Ждать? Ну уж нет…

Я развернулся и направился к двери. Как хотят, но просто сидеть и ждать у моря погоды я не намерен. Пусть у меня не самый лучший класс, пусть они любят надо мной поиздеваться, но… перед моим внутренним взором промелькнули лица моих учеников. Вечно застенчивые эльфийки, ухмыляющийся оборотень, постоянно читающий сынок злодея, туповатый герой, рассудительный дриад и красавица-дриада, язвительный мальчик-волшебник, темные эльфы; муж с женой – страшные романтики, блондинистая ведьма, девочка-вампир, боящаяся насекомых, и, конечно, Рейнерна. Черт, как все банально, но, скажу… это мой класс, и я за них отвечаю! А значит…

Я завернул к себе в класс, где стояла моя кувалдочка, которую я так и не вернул Дорофеичу. Захватив ее, я накинул на плечи металлическую курточку, которую как-то принес из дома, но по причине тяжести так и оставил валяться на диване, и, еще раз оглядевшись, направился к выходу.

– Собрался геройствовать?

Напротив дверей моего класса стоял гном, облаченный в полный доспех и с огромной секирой наперевес, около окна расположился Крис, что-то рассматривающий на улице с самым своим задумчивым видом, а рядом на подоконнике примостился Батон. Кот был подпоясан поясом, на котором висело несколько ножей, а грудь его перекрестили ремни, в которые, точно в патронташ, были вставлены гвозди на двести.

Мы, словно бравые коммандос, практически перебежками и пригнувшись, перемещались по коридорам академии, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Тщетно. Здание академии словно вымерло – лишь надсадный гул, точно от высоковольтного трансформатора, наполнял ее коридоры, да еще этот красноватый полумрак. В конце концов, прочесав весь первый этаж, мы решились выйти на улицу, хотя наш дракон был против. Надо сказать, он был прав. Гул на улице усилился так, что буквально заныли зубы, к тому же появилось странное ощущение запыленности глаз невидимым песком. Мы все застыли, несколько минут рассматривая нависший над академией матово-красный купол, иногда вспыхивающий разноцветными сполохами, затем дружно выругались. Неожиданно раздался протяжный стон, наполненный такой горечью и болью, что все, кроме Криса, вздрогнули и заозирались.

– Что это? – наконец спросил я.

– Академия, – пожал плечами дракон. – Ее духу, похоже, сильно досталось.

Духу? Я на миг задумался. Конечно, я в курсе, что академия – в некотором смысле живое существо, обладающее своей волей и мыслями, а также что я – небольшая заноза в за… ладно, не будем о грустном. Но к тому же я знал, что это довольно сильное существо в магическом смысле, и уж если кто-то смог сотворить с нею такое… блин.

Мы осторожно двинулись через площадь, расположенную перед центральным входом и украшенную шикарным фонтаном, который работал до сих пор, только вот извергающиеся из него струи воды в этом багровом полумраке окрасились в красный цвет и производили довольно гнетущее впечатление. Мало того, над головой вдруг пронеслись какие-то две огромные тени, и Крис буквально с места подпрыгнул воздух и, расправив крылья, рванул следом. Мы с гномом переглянулись, потом дружно посмотрели на кота, который пожал плечами и, сделав умную мину, помахал лапами, точно гордый орел крыльями, – интересно, что он этим хотел сказать? Типа «рожденный ползать…» или «если хотите знать, летите следом». Умный, да, я покосился на гнома, который, похоже, хотел знать и поэтому уже примерял свою ногу в подхвостовый район нашей кисы, с явным желанием отправить воздушного разведчика. Однако ему помешали. Неожиданно откуда-то выскользнула большая рыжая псина породы «дворовая овчаро-бульдо-шавка» и кинулась мне на грудь в страстном желании признаться в своей собачьей любви. От неожиданности я попятился и, споткнувшись о какую-то выбоину в мостовой, грохнулся на свою пятую точку. Ой, блин, япона и прочее. Я схватил пса за загривок, и вдруг – бамс…

– Теодор!

Я отпустил воротник формы… бамс – собака. Загривок… бамс – Теодор. Отпустил… Загривок… Отпустил. Блин, да что такое происходит, неужто с моим полем что-то не так? Я озадаченно посмотрел на пса – тот грустным взглядом на меня, затем резко развернулся и медленно потрусил через площадь, но тут же остановился и коротко тявкнул, точно приглашая нас следовать за собой. Пси… тьфу ты, Теодор привел нас в небольшое здание, расположенное прямо на берегу реки, что протекала прямо за площадью. Мост находился метрах в двухстах от него, и над ним полыхало разноцветное зарево. Гном несколько минут рассматривал данное светопредставление, после чего радостно сообщил, что это, скорее всего, наши пытаются пробить барьер с противоположной стороны. Мы дружно попытались рассмотреть, что происходит по ту сторону завесы, но тщетно. Теодор тем временем буквально вцепился зубами мне в штаны и потащил меня внутрь здания. Гном остался снаружи, чтобы если чего, значит, то того, а я оказался внутри помещения, до отказа забитого каким-то ящиками, коробками и всяческой дребеденью, – короче, полная копия моего балкона из родного мира. Теодор провел меня по лабиринту между этим барахлом, и в дальнем углу здания я обнаружил скрючившуюся девичью фигурку, лежащую на полу. Эрнеста! Уж ее-то белоснежную кожу за километр заметно, особенно если учесть, что одежда на девочке сияла довольно большими прорехами. Я быстро скинул куртку и, накрыв ею девочку, поднял лежащую без сознания ученицу на руки.

– Еще кто-то остался?

Теодор посмотрел на меня грустными глазами и, отвернувшись, помотал лопоухой головой. Ясно. Но хорошо, хоть этих нашли, – значит, надо возвращаться назад в академию и выяснить у них, что случилось. Гном, кстати, был со мною вполне солидарен, а Батон так вообще всеми лапами «за», а посему двинулись ко входу, правда, с оглядками. По словам гнома, пока я отсутствовал, над их головами пару раз пролетело что-то большое и чавкающее, но не птичка. Это и понятно – птицы в округе вроде все культурные были, и жующими во время пилотирования я их не видел, а значит, точно кто-то не из наших мест. Когда уже подходили к дверям, откуда-то сверху свалился закопченный Крис и, буквально втолкнув нас внутрь здания, быстренько захлопнул дверь.

– Что там? – поинтересовался гном у запыхавшегося дракона.

– Драконы, – выдохнул тот.

– Наши прорвались?

– Если бы, – буркнул Крис. – Я таких первый раз вижу. Черные как смоль и тупые как пробка, в смысле неумные.

– Ага, а ты у нас гений? – фыркнул Дорофеич.

– Не в том смысле, – бросил дракон и зыркнул на гнома таким взглядом, что у того само собой захлопнулось забрало шлема.

– Ты имеешь в виду, что они неразумные, – догадался я, поправляя на девочке сползающую куртку.

– Да, – кивнул дракон. – Полностью неразумные, я первое время пытался с ними поговорить, но они стали атаковать, так что пришлось поджарить парочку.

– Смотрю, и они в долгу не остались, – поддел гном дракона, но тот проигнорировал данный выпад.

Вскоре мы вновь находились в завхозовых закромах, где я пристроил бесчувственную девушку на одной из наших лежанок, а сам решил заняться Теодором. Схватив пса за загривок, я дождался его превращения и принялся расспрашивать, однако паренек молчал и лишь смотрел на меня грустными глазами да изредка начинал скулить.

– Похоже, это последствие запечатки, – констатировал Крис, наблюдавший за моими попытками расспроса. – Кто-то хотел, чтобы он навеки остался в собачьей шкуре, однако парень не из слабых, да и ты со своим полем подмог.

– Эх. – Я отпустил паренька, который тут же принял собачий вид и, махнув хвостом, растянулся у моих ног. – Кстати, Крис, а почему мое поле так действует? Я вообще-то думал, что оно все заклинания разрушает.

– Разрушает, – кивнул Крис. – Но не все. Вообще твое поле – это некий побочный эффект твоего магического иммунитета, – вот он разрушит любое заклинание, направленное против тебя.

– Значит…

– Угу, ты вот рядом со мной стоишь, однако я ведь не перекидываюсь в свой истинный облик, хотя, признаюсь, приходится значительно корректировать прилагаемые для этого усилия, да и… ну в общем, тебе просто надо запомнить, что не все заклинания твое поле может нейтрализовать.

– Ясно. – Я вздохнул.

Блин, только ведь начал себя чувствовать этаким «разрушителем заклятий», очень могучим и пофигистным, как нашлось очередное «но»… Ладно, учтем. Тем временем Дорофеич приволок какую-то пыльную бутылку и, плеснув из нее на тряпку, сунул лежащей девочке под нос. Та смачно чихнула и, открыв глаза, непонимающе уставилась на гнома.

– Эрнеста. – Я склонился над юной вампиршей. – Ты как?

– Нер. – Во взгляде девочки сквознуло явное облегчение, и она неожиданно кинулась мне на шею. – Нер, нер, они… они… – дальнейшее потонуло во всхлипах и судорожных рыданиях.

Где-то через час, после всех отпаиваний и успокаиваний, когда Эрнеста все же уснула, свернувшись клубочком на накиданных заботливым гномом подушках, мы собрались на экстренное совещание.

По словам Эрики, на них напали какие-то мутные личности, одетые в темные плащи с капюшонами (короче, типичные злодеи, поди, еще громко смеялись, совершая свои мерзкие деяния), кстати, слово «мутные» вампирша применила в прямом смысле, ибо силуэты нападавших постоянно расплывались. Так вот, эти типы вломились неожиданно и применили какое-то заклятие, которое сразу отправило половину учеников в бессознательное состояние, остальные попытались сопротивляться, но быстро были повержены и крепко связаны. Эрнеста тоже потеряла сознание, но быстро пришла в себя, когда ее с другими пленными несли вверх по лестнице. Недолго думая она вцепилась зубами в шею своего захватчика, и тот от неожиданности выпустил девочку из рук. Дальнейшее она помнит плохо. Перекинулась в мышь и вылетела в окно, где угодила в пасть черного дракона, как-то сумела вырваться и, рухнув куда-то вниз, потеряла сознание. Очнулась уже тут.

– Видимо в то строение ее принес Теодор, – одобрительно потрепал я оборотня по голове.

– Скорее всего, – кивнул Крис. – Меня больше всего интересует, зачем эти ребята вели всех на верхние этажи академии. Спрятаться там негде, а едва наши маги проломят поле, тут такое начнется – они каждый закоулок перетряхнут.

– Да, странно, – согласился я. – Еще более странно, что наши магистры так долго возятся. Да и твои сородичи что-то не торопятся.

– Все дело в поле, – пожал плечами дракон. – Как я сказал, оно технического плана, точнее говоря, магико-технического, а значит…

– А значит, где-то должен быть генератор этого поля, и если его отключить…

– Хорошая идея, – перебил меня гном. – Ты же как-раз из технического мира…

– Да нет, плохая, – вздохнул я. – Именно потому, что я из такого мира, я бы этого делать не стал. Мало того что не знаю, как это работает, так на месте неведомых похитителей я бы это устройство либо охранял, либо заминировал к едрене фене.

– Зами… что? – не понял гном.

– Да так, – отмахнулся я. – Короче, подойдешь к этой штуке, а она как пи… взорвется, короче. Ладно, проехали, думаю, поиск этой фиговины оставим на крайний случай. Вы мне лучше скажите, зачем эти ребята вообще на академию напали – здесь что, какие-то сокровища имеются или это просто бандиты какие?

– Ну сокровищ тут много… – Гном пригладил голову и окинул горделивым взглядом высившиеся вокруг горы золота. – А на бандитов… Ярослав, не говори глупостей.

– Да нет, тут что-то другое, – покачал головой Крис, – хотя действительно странно, нападать на школу… не понимаю.

– Причем учтите, что эти ребята знали, когда напасть.

– Верно, – задумался гном.

– Так, стоп. – Я взъерошил свои волосы. – Так мы никуда не придем, можно хоть сто лет гадать о причинах, следствиях и прочем, – пока нам надо решить, что делать. Я вот думаю, что надо разведать, что творится на верхних этажах: не зря ведь они туда направлялись, может, у них там портал открыт или еще что?

– Это поле блокирует пространственные пробои, иначе наши были бы уже здесь, – отмахнулся дракон и вдруг замер.

Гном посмотрел на остолбеневшего дракона, потом на меня – и вдруг с размаху звезданул себя рукой по лбу:

– Дверь.

– Дверь?

– Ну да, дверь на девятом этаже, она ведь ведет на изнанку.

– На изнанку… – Я быстро вспомнил свое знакомство с Эльфирой, а также таинственную дверь на девятом этаже академии с массивными створами, которые были богато украшены причудливыми рунами.

– Вот именно, – дракон встал. – Слетаю, гляну.

– Один?

– Один, вы только помешаете.

Дракон вышел.

– Дорофеич?

– Знаю не больше твоего, – буркнул гном. – Только слышал от Гоймерыча, что через изнанку можно попасть черт знает куда.

– Ясно. – Я вздохнул и покосился на заворочавшуюся во сне Эрнесту. – Странно все это. Почему напали на учеников и не тронули нас, хотя мы тут дрыхли без задних ног, почему, в конце концов, не вмешались эти таинственные Хранители, что охраняют академию, почему, почему…

– А, перестань голову ломать. – Дорофеич поднялся. – Пойду вещички собирать.

– Вещички?

– А кто у нас собрался свой класс выручать? Вот. А путь нам, чую, предстоит длинный.

Коридор был все так же пустынен. Лишь цепочки наших следов нарушали лежащий на полу слой пыли. Утренний обед несколько поднял настроение, и первые пару часов мы шагали довольно бодро, изредка останавливаясь у окна, чтобы рассмотреть возникающий за стеклом особо причудливый пейзаж. Точнее, стеклом это назвать сложно, ибо иногда за ним мелькал пейзаж, очень сильно напоминающий лунный, а один раз заплескалась вода, причем чем дальше мы шли, тем явно глубже погружались. На мои вопросы Крис только пожимал плечами, по его словам выходило, что окна вообще не существует, как, впрочем, и самого коридора, а все виденное нами – просто игра с нашим сознанием самой изнанки. Попытавшись вникнуть в его слова, я чертыхнулся и быстренько постарался забыть все, что услышал, ибо почувствовал, что мои мозги намерились закипеть.

– Ну и куда дальше? – спросил я, когда мы остановились у очередного перекрестка.

Именно перекрестка, я не ошибся. Два одинаковых коридора пересекались друг с другом и вновь убегали в бесконечность.

– Не знаю. – Дракон закрутился на месте. – Это моя сестренка любит шататься по изнанке, будь она тут – мы бы быстро нашли точку выхода.

– Точку выхода, точку выхода… – пробурчал гном. – Я же говорил, что надо через кабинет ректора идти.

– Ты бы видел, что там творится, – усмехнулся дракон. – Поверь, лучше так.

– А я вот не видел…

– Перестаньте, – прервал я начавшийся спор. – Крис, решай давай.

Дракон кивнул и вновь закрутился на месте, а гном прислонился спиной к стене и, скрестив руки на груди, принялся что-то ворчать себе под нос.

Я вздохнул и двинулся до двери ближайшего класса. Открыв ее, я заглянул внутрь. Та же доска, те же парты и даже то же вечно звездное небо за окнами. Все одинаково, все отличие – это отсутствие следов нашей ночевки, что мы оставили в предыдущем классе. Я захлопнул дверь и направился к следующей двери. Двери, двери, двери – бесконечный ряд, убегающий вдаль. Стоп. Я замер и удивленно уставился на знакомую дверь с горящей рядом кнопкой:

– Ребята!

– Что-то нашел? О, какая странная дверь! – Дорофеич подошел поближе и с неподдельным интересом уставился на лифт.

– Знакомое? – спросил Крис.

– Да, – кивнул я. – Это лифт, ну… это такая кабинка: в нее заходишь – и фьюить…

– Я знаю, – усмехнулся дракон. – Подобное приспособление есть у гномов, правильно?

– Угу, – кивнул гном, прислоняясь ухом к двери. – Гудит…

Лифт неожиданно звякнул, и двери разошлись в разные стороны. Не успевший отойти гном рухнул прямо в открывшийся проем.

– Вот я и говорю, товарищ Хунта, это форменное безобразие, в конце концов, эту инспекцию должен проводить не я, а…

Говоривший запнулся и с удивлением посмотрел на растянувшегося гнома, затем поправил галстук и, перехватив поудобнее папку, повернулся к своему худому собеседнику.

– Товарищ Хунта, это ваши сотрудники?

– Нет, товарищ Выбегалло, это местные аборигены, – спокойно ответил тот, кого назвали Хунтой, с озорной улыбкой в глазах наблюдая за выражением лица вставшего гнома.

– А, ну тогда ладно, здравствуйте, товарищи аборигены.

Я ошарашенно поднял руку и сделал ею привет, чувствуя, как с моей родной крыши срывает последние остатки шифера, стремительно унося куда-то в светлое будущее. Тем временем Выбегалло достал из папки небольшую брошюрку и, сунув ее в руки ошалевшего гнома, начал произносить что-то насчет братства трудящихся народов, причем, судя по его виду, речь грозила затянуться.

– Товарищ Выбегалло, – решительно прервал его спутник. – Нам пора, а то рабочий день скоро кончится, а мы не проинспектировали двадцатый этаж.

– А… – Выбегалло прервался, затем задумчиво пошамкал губами и согласно кивнул: – Вы правы, товарищ Хунта, работа – прежде всего. Жмите кнопку.

– Подождите, – я поставил ногу, не давая дверям лифта закрыться. – Гос… товарищ Хунта, не подскажете, как нам отсюда выбраться?

– Выбраться? – Знакомый незнакомец с интересом оглядел меня с ног до головы и, потеснив, вышел из лифта.

Встав посреди коридора, он с задумчивым видом посмотрел в окно, где ярко пылало зеленое солнце, затем прошелся по коридору, заглянул в ближайший класс и вернулся назад в лифт.

– Через десять дверей, в одиннадцатой, уберите доску со стены.

Дверь лифта с легким звоном закрылась. Ни фига себе дурдом. Я вытер выступивший на лбу пот и уставился на дверь лифта, где сбоку была прикреплена табличка: «НИИЧаВо – 17-й этаж».