Книга: Чихнешь в воскресенье. Дом теней
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

Фредерика бешено заколотила по тонкой двери сборного дома. Звуки прозвучали как удары барабана в тишине ночи.
— Боже! — сказал Питер, быстро открывая дверь. — Незачем будить мёртвых. Какого дьявола?
— Это я, Питер. О, Питер, Питер, она мертва. Марджи, наверное, ведьма.
— Фредерика, это вы? О чём вы говорите? — но тут полковник разглядел её побледневшее лицо, взял за руку и почувствовал, что она дрожит. — Заходите и расскажите, в чём дело. Здесь ничего плохого не может произойти, Фредерика. У вас кошмар из–за того, что мы слишком много чепухи наговорили.
— Нет! Нет! Питер, я не могу зайти. Вы должны пойти со мной. Это… это Кэтрин Клей. Она мертва. Там, у магазина. В моём гамаке, на моём дворе, — Фредерика заставила себя говорить медленно и отчётливо, и наконец Питер понял, что она говорит серьёзно.
— Хорошо, Фредерика, я вам верю, но прежде чем мы пойдём, вам нужно выпить.
Он провёл её в кабинет, раскрыл ящик стола и достал небольшую серебряную фляжку. Из шкафа взял бокал и налил немного.
— Коньяк. Вам необходимо. Не пейте залпом. Фредерика подавилась, подняла голову и попыталась улыбнуться. Потом, как послушный ребёнок дозу лекарства, допила коньяк.
Спиртное подействовало волшебно, Фредерика почувствовала себя гораздо лучше. Лицо Питера казалось совьим в свете зелёной настольной лампы.
— Спасибо, — сказала она. — Всё в порядке. Идёмте. Я… я не хочу, чтобы она лежала там одна.
— Если она мертва, моя дорогая Фредерика, пять минут не составят никакой разницы, — мягко напомнил ей полковник.
— Я знаю, но…
Впоследствии Питер и Фредерика не раз дивились её непреодолимому стремлению сразу вернуться в магазин. Хотя инстинкт предупреждал её, что смерть эта не естественная. Да, даже тогда…
— Что «но»? — резко переспросил Питер.
— О, не знаю. Просто чувствую, что мы должны быть там.
— Ну, хорошо, — спокойно согласился Питер. Он взял её за руку, они пересекли кампус, перешли дорогу, обогнули дом Хартвел и подошли к гамаку.
К облегчению Фредерики, тело Кэтрин Клей лежало там, где она его и оставила. Она спряталась за Питером, чтобы не видеть эти мёртвые глаза.
— Да, она мертва, — заключил Питер. Он достал из кармана фонарик и осветил неподвижное тело. Потом словно про себя заговорил: — Да, глаза и, — тут он легко коснулся тела, — и оцепенение. Интересно, долго она тут пролежала. Бедняга… — он неожиданно повернулся к Фредерике. — Мы не должны трогать её. Я позвоню Кэри, и нужно будет сразу сообщить миссис Саттон. Заходите внутрь и приготовьте кофе.
Они вместе молча вошли в дом. Питер направился прямо в кабинет к телефону, а Фредерика — на кухню, где, как во сне, налила воды в кофеварку.
Когда кофе забулькал, а Питер пришёл на кухню, они сели и в полной тишине закурили. Тишина так угнетала, что Фредерика почувствовала непреодолимое стремление заговорить. Сдавленным голосом она сказала:
— Не расскажете ли немного о ней… Питер быстро повернулся к ней.
— О Кэтрин? Конечно. Я сам о ней думал. Почему–то меня её смерть не удивила… так что могу думать и вслух.
— Пожалуйста.
— Ну, это всё сплетни, хотя, вероятно, и точные. Она иышла замуж молодой, провела замужем два года, потом развелась и все свои деньги вложила в роскошный, с мраморными стенами, косметический кабинет на Парк Авеню. Деньги у неё быстро кончились, — он помолчал и продолжил медленнее. — Говорят даже, что в отчаянных попытках спастись она начала продавать клиентам наркотики и пристрастилась к ним сама. На какое–то время бизнес пошёл лучше, но всё закончилось посещением полиции. А теперь она ищет… вернее, искала… богатого мужчину и спокойной жизни.
— Тот полный смуглый мужчина, которого я с ней видела в гостинице в прошлую субботу… он … я хочу сказать, это он и есть?
— Джеймс Брюстер. Да. Адвокат семьи, работает в Ворчестере, но уикэнды проводит здесь. У него тут квартира. Идёт слух… вернее, шёл… что она наметила его в мужья номер два, а он, хотя и привлечённый её змеиным очарованием, сумел оказать сопротивление. У него большой опыт в обращении с женщинами, и он слишком долго живёт холостяком и знает, как сопротивляться. К тому же он богат, а она нет, что осложняет ситуацию…
Разве Саттоны не богаты?
— Сейчас справляются, но старик умер во время депрессии, оставив миссис Саттон лишь небольшую страховку. Она покрыла долги, но на большее не хватило. Однако у Маргарет Саттон хватило ума подняться. Она организовала эту травяную ферму, которая теперь славится по всей округе. Продаёт травы в пакетах вместе с рецептами и всем прочим необходимым. А потом появилась Филиппина и открыла так называемую лабораторию.
— Понятно. Кажется, Филиппина — её главная опора.
— Да. Старая миссис Хартвел ведёт бумаги, а Марджи, как вы, несомненно, знаете, очень энергично действует в лаборатории. Все занимаются тяжёлой работой, Кэтрин разыгрывает разочарованную кинозвезду, а её брат Рорджер прячет от дневного света своё изуродованное лицо.
— Должно быть, трудная жизнь.
— Да — по–своему. Но люди ко всему привыкают. Однако… учитывая, что сейчас произошло, я, возможно, неправ. Не ко всему.
Он замолчал и встал, услышав звуки подъезжающей машины. Потом негромко сказал:
— Разговор мне помог. Спасибо.
Несколько секунд спустя послышались быстрые шаги Тэйна Кэри, хлопнула дверь, и он, как обвинитель, появился перед ними.
— В чём дело, Мохан? — спросил он.
— Пророчество Марджи подтвердилось. Кэтрин Клей мертва, лежит в гамаке Фредерики. Пошли со мной. Вы останетесь здесь, — резко добавил он, повернувшись к Фредерике. Но зря потратил слова. У неё и так не было ни малейшего желания идти.
Мужчины вышли из дома через заднюю дверь, а Фредерика сидела на кухне и слушала самые обыденные звуки закипающего кофе. Прежде чем Питер и Тэйн вернулись, подъехала и резко затормозила ещё одна машина. Фредерика хотела встать и подойти к двери, но не могла заставить себя двигаться. Вскоре послышались голоса, и через переднюю дверь без всяких церемоний вошли миссис Саттон, миссис Хартвел и Джеймс Брюстер.
Всю жизнь будет помнить Фредерика события этого вечера, но помнить урывками, словно сцена то освещалась вспышками яркого света, то снова поглощалась ночной тьмой. 
Из сада вернулись мужчины, в маленьком доме они казались слишком большими и неуклюжими. Миссис Саттон усадили в кресло в гостиной. Фредерика налила всем кофе. И всё время, как оркестровый аккомпанемент, слышались нетерпеливые требования Джеймса Брюстера. Он стоял спиной к каминной решётке, держа в руках чашку, и Фредерика заметила густые тёмные волосы на его больших руках; они, как гусеницы, взбирались по каждому пальцу. Он походил на недовольного медведя и рычал на всех. А что он говорил? Всё время одно и то же. «Мы должны держать это в тайне, пока… « Пока что? «Нужно защитить доброе имя семьи». Фредерика чувствовала, что ненавидит этого человека–зверя. И хочет, чтобы кто–нибудь заставил его замолчать.
Тут кто–то так и поступил. Голос власти. Тэйн Кэри негромко сказал:
— Я послал за доктором Скоттом, и пока он не пришёл и не взглянул на неё… мы не знаем причины смерти. И пока мы ждём, я бы хотел задать несколько обычных вопросов. Вы выдержите это, миссис Саттон?
Маргарет Саттон наклонилась в кресле.
— Значит, это правда, — сказал она. — О, я так боялась. А когда она сегодня не пришла, я забеспокоилась… и попросила Джеймса поискать её…
— Послушайте, Кэри, всё это не нужно. Нам не нужны полицейские методы… Моя бедная Маргарет…
— Простите, Брюстер, но я тут распоряжаюсь и поступаю, как сочту нужным. Боюсь, вам придётся разрешить мне заняться моей работой.
— Не вижу никакой работы. Я вообще не понимаю, зачем вы здесь. Мохану следовало немедленно вызвать доктора Скотта, — мрачно пробурчал Джеймс.
Тэйн Кэри смотрел на Брюстера, пока тот не отвернулся с видом отвращения.
— Вы адвокат, — ответил наконец Кэри. — И понимаете, что должны быть приняты должные меры в случае такой неожиданной и необъяснимой смерти.
— Меры? — переспросил Брюстер. — Хорошо, вы вынуждаете меня сказать это. Вы, как и я, знаете, что будет проведено расследование. И полиция должна собрать необходимые сведения.
— О Боже! —- тихо прошептала миссис Саттон. Это был почти вздох, но Кэри сразу повернулся к ней.
— Простите, простите за всё это. И, кстати, вам вовсе не обязательно тут оставаться, я сам приду завтра к вам, если нужно…
— О, нет! Всё в порядке, Тэйн. Я хочу быть здесь с ней. Она была… понимаете, она была так больна. Никто не мог помочь ей, даже я.
Фредерика, с тревогой глядя в лицо миссис Саттон. подумала на мгновение, что та не выдержит напряжения. Но миссис Саттон, хоть и с огромным усилием, но расправила плечи. Однако когда пожилая женщина повернулась лицом к Тэйну, её лицо как–то по–новому избороздили морщины старости, боли и шока.
Начальник полиции принял деловой вид, последовали быстрые вопросы, один за другим. Их прервало только появление доктора Скотта.
Фредерика просто и спокойно изложила, что делала с того момента, как в половине третьего вышла из дома вместе с Питером, закончив тем, как час назад обнаружила тело.
Тэйна особенно заинтересовало то, что она, уходя, закрыла все двери на замок.
— Зачем? — спросил он.
— Не знаю точно. Я так всегда делаю в Нью–Йорке; наверное, просто привычка сказалась. К тому же… — она поколебалась и продолжила чуть медленнее, — так много людей приходят сюда и уходят, и я подумала… ну… магазин не мой, но я за него отвечаю.
Это как будто удовлетворило Тэйна, и он повернулся к Питеру.
— Вы видели, как Фредерика закрывала двери. Вам не показалось это странным?
— Между прочим, я этого не видел. Я позвал Фредерику от калитки, потому что увидел, что она готова и ждёт меня у двери. И она сразу подошла ко мне. Но я не считаю странным со стороны горожанки, которая отвечает за чей–то дом, закрывать его, когда собирается надолго уходить.
Неожиданно Тэйн повернулся к Джеймсу Брюстеру, который после полученной отповеди отошёл к окну и стоял спиной ко всем в позе детской обиды.
— Маргарет сказала, что попросила вас сегодня поискать Кэтрин. Когда это было и пошли ли вы искать?
Брюстер повернулся, и на его красивом тяжёлом лице появилось чуть ли не безумное выражение.
— Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Я адвокат и знаю закон, даже если эти глупцы о нём и не подозревают, — и он снова повернулся к окну.
— Не обращайте на него внимания, — мягко проговорила миссис Саттон. — Вы, конечно, понимаете, что он тяжело переносит удар… — Джеймс Брюстер собрался было что–то сказать, но, увидев её лицо, не стал. Она медленно продолжала: — Я уверена, мы все хотим помочь, и считаю, что правдивые ответы — самое меньшее, что мы можем вам дать, Тэйн. Джеймс пришёл на ярмарку перед самым ужином. Он искал Кэтрин, и мы согласились, что неплохо бы поискать её на Ферме и в окрестностях. Видите ли… — она помолчала, — иногда в плохом настроении она принимала какой–то наркотик и в таком состоянии часто уходила… Мы оба знали это и поэтому встревожились.
При этих словах Джеймс снова повернулся и посмотрел на миссис Саттон.
— Неужели, Маргарет, вы хотите, чтобы весь город знал об этом? Как… как вы можете?
— Простите, Джеймс. Я думаю, Тэйн и так это знал, и не надо скрывать ничего, что может помочь. Чем скорее мы сделаем всё необходимое, тем быстрее и кончим.
— Спасибо, миссис Саттон. Вы мне очень помогли. Очень. Прошу простить меня, я задам вам ещё только один вопрос. Где были и где находятся сейчас остальные члены вашей семьи?
— Роджер и Филиппина ушли рано утром и, должно быть, вернулись, когда мы все были на ужине. Вернувшись домой, я их не видела и решила, что они уже легли. После целого дня сбора трав они сильно устают. Я с ними не разговаривала. Слышала, как пришла Марджи. Это было примерно в десять, Марта?
— Точно не знаю. Примерно, — голос миссис Хартвел прозвучал довольно раздражённо. Фредерика, несколько раз встречавшаяся с «Ма» Марджи, подумала, что та просто наслаждается происходящим. Даже сейчас она не могла скрыть приятного возбуждения. Это не просто пикантная новость для городских сплетниц. Толстые руки женщины беспокойно ёрзали на коленях, а когда она говорила, то голодно вытягивала губы.
Именно в этот момент послышались звуки машины врача, а чуть позже он и сам неслышно вошёл в комнату. Человек средних лет, чуть полноватый, с наружностью типичного семейного врача.
— Добрый вечер всем, — входя, он с отсутствующим видом слегка кивнул. Потом повернулся к Тэйну. — Вы меня звали? Где…
— Снаружи, — ответил Тэйн. — Идёмте… и вы, Мохан, если не возражаете.
Джеймс Брюстер наконец–то прервал изучение темноты за окном.
— Может, пойдёт и кто–нибудь из членов семьи? — неожиданно спросил он.
— Нет, я думаю, в этом нет необходимости, — ответил доктор Скотт мягким успокоительным голосом профессионального врача. — Оставайтесь здесь, мы вскоре вернёмся.
После ухода мужчин Фредерика не знала, что сказать миссис Саттон и миссис Хартвел, и все сидели молча. Миссис Саттон, казалось, забыла о присутствии остальных. Миссис Хартвел нервно ёрзала, и Фредерике начало уже казаться, что «вскоре» доктора растянулась очень надолго, когда хлопнула дверь и вошли все трое.
Доктор Скотт откашлялся. Потом быстро взглянул на миссис Саттон и сказал:
— Мы решили провести вскрытие, Маргарет… Мне жаль, дорогая, ужасно жаль… но… гм… определённые симптомы не позволяют определить точную причину смерти.
Миссис Саттон крепко сжала руки, но ответила спокойно:
— Конечно, Тед, если это необходимо. Я уверена, иначе вы бы не стали на этом настаивать.
Появился один из полицейских Тэйна и незаметно вышел в сад. Все одновременно, словно по сигналу, встали, и тут миссис Хартвел неожиданно спросила:
— Можно мне остаться с вами, Фредерика? Я уверена, Маргарет меня отпустит, а вам не захочется быть одной. Я с радостью.
— Вы очень добры, миссис Хартвел, — быстро ответила Фредерика, — но я хочу побыть одна. Полицейский за дверью и…
— Понимаю, — в голосе миссис Хартвел прозвучали обычные капризные обиженные нотки. Какой получился бы рассказ для следующей встречи женского церковного совета — ночь ужаса! Все видели, что на самом деле миссис Хартвел вовсе не понятно, но Фредерика слишком устала, чтобы думать об этом.
Фредерика вышла и постояла за дверью. Небо на горизонте осветилось первыми признаками рассвета. Проснулась какая–то птица и объявила об этом всему миру; Фредерика была благодарна ей за бодрую ноту. Питер задержался.
— Вы уверены, что всё в порядке?
— Совершенно. Очень хочу спать.
— Хорошо, — он на мгновение положил руку ей на плечо, потом отправился вслед за остальными.
Но когда Фредерика вернулась в пустой дом к грязным кофейным чашкам, на неё вновь навалилась депрессия. Тогда, решительно отвернувшись от неубранного, она поднялась наверх. Но уснуть не смогла. Переворачивала подушку, перекатывалась с одной стороны кровати на другую, но никак не могла забыть о лежавшем внизу холодном теле Кэтрин Клей и о несчастном полицейском, несущем свою молчаливую вахту. Почему они не увезли тело сразу?
Наконец Фредерика зажгла свет, встала и надела халат. Гораздо проще, решила она, отказаться от борьбы. Спустившись, она собрала грязные чашки и сварила свежий кофе. Позвала полицейского. Тот с благодарностью принял кофе, но посидеть отказался и вышел, прихватив с собой дымящуюся чашку, а Фредерика устроилась в кабинете. Раскрыв ящик стола, она достала наброски будущей книги и, обхватив голову руками, чтобы сосредоточиться, начала внимательно изучать их. В голове уже начал складываться очерк жизни трёх трудолюбивых «царапающих женщин». Фредерика протянула руку к стопке бумаги с нетерпением, порождённым внезапным созидательным порывом, благодарная за то облегчение, которое приносил ей этот порыв. Много времени спустя она взглянула на часы и обнаружила, что уже полшестого утра. Снаружи небо окрасилось алым, а первая неуверенная птичья песня превратилась в могучий хор. Фредерика встала и потянулась. Потом, после недолгого колебания, прошла на кухню и с очарованием ужаса взглянула через окно на гамак и тело Кэтрин Клей. За гамаком, как символ горя, медленно расхаживал полицейский.
Фредерика подавила свои страхи; глядя на тело в ярком свете утра, она почувствовала, как тайна этой смерти отпускает её. Она теперь сможет уснуть, а впереди целый день. Воскресенье. Благословенная мысль. Конечно, если не появится полиция для исполнения своих ужасных обязанностей и не продолжатся бесконечные вопросы. Но этого не будет. Еле поднимая одну усталую ногу за другой, Фредерика потащилась к постели. Через несколько часов рассвет перешёл в солнечный день, пятна света поползли по ковру, но Фредерика спала.
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5