Книга: Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14

Глава 13

В такую ночь как эта…
День выдался серым и промозглым. С неба сыпалась мелкая влажная пыль дождя и в Длинном Зале казалось, будто сами стены излучают холод. Руперт разжёг камин, однако никто из членов семьи не стал бы утверждать, что потеплело. Огонь в камине завораживающе плясал и отбрасывал причудливые тени вокруг. Но тепла не давал.
— Вэл?
Он поспешно спрятал под подушку свой блокнот. Почему–то в этот миг Вэл почувствовал себя уличённым в недозволенном. Вошедшая Чарити была мокра как мышь. Из–под промокшего капюшона выбивались золотые колечки волос, по которым, как по весенним сосулькам, стекали вниз крупные капли.
— Да, Чарити! Не думайте, что сможете согреться у этого огня. Мы все очень хотим, чтобы он грел, но он всего лишь замечательно выглядит, — Вэл пнул ногой решётку камина. — Кажется, единственная польза от него — возможность любоваться.
Чарити сняла капюшон.
— Что это за история, в которую впутались вы с Джим–сом?
— А! Обычная история. К Джимсу зашли гости, которые забыли правила приличия. Тогда неожиданно вмешались я и Рики, в результате вся вечеринка закончилась не так, как предполагалось.
— Ты имеешь в виду синяк под глазом? Он для тебя — неожиданность? Ну хорошо, а за что Джимс заработал свой синяк?
Вэл тщательно занялся стряхиванием капель с принятого у Чарити плаща.
— Не лучше ли спросить у самого Джимса?
— Но я уже спрашиваю тебя. Вчера вечером ко мне заходил Руперт и весьма туманно интересовался, что за человек Джимс. А когда я поинтересовалась насчёт вашего совместного сражения на болотах, Руперт отделался ничего не значащими фразами.
— Руперт бывает ужасающе некоммуникабельным, — поспешил успокоить гостью Вэл. — А история действительно проста. Джимсу известен потайной ход в наш дом. Вдобавок дедушка Джимса как–то завещал ему, давным–давно, найти счастье, которое, по мнению дедушки, спрятано где–то в нашем доме. Что это за счастье и как оно выглядит, дедушка, к сожалению, не удосужился растолковать. Но зато внучек ночами прилежно бродил по нашим коридорам, ища то, сам не знает, что.
По–моему, в том, что говорит Джимс, концы с концами не сходятся, но почему–то я верю ему. Джимс знает только тайный вход, через который можно проникнуть в дом. А потайных ходов внутри дома он не знает. Он сейчас лежит. Рики с Люси чётко выполняют инструкции доктора по удержанию Джимса в постели. Они носятся с ним так, будто охраняют сокровища короны.
Чарити присела на диван.
— Понятно. А между прочим, известно ли тебе, что с таким лицом ты не сможешь мне больше позировать?
Вэл коснулся царапин на щеках:
— Но ведь они — лишь на время.
— Надеюсь. Однако, судя по виду, вы устроили хорошенькую катавасию.
— Да, это были показательные выступления, — Вэл насмешливо хмыкнул. — Но мы наверняка пропали бы, если бы не ложная тревога, поднятая Рики. Руперт рассказывал об этом?
— В те редкие секунды, когда удаётся заставить его заговорить. Он всегда такой молчаливый?
— Только в последнее время. А раньше, — Вэл посерьёзнел, — мы все были другими. Знаешь, Чарити, величайшая несправедливость — заставлять членов семьи жить врозь. Один там, другая — здесь, третий — вообще неизвестно где. Когда умер наш отец, мне было одиннадцать лет, Рики — девять. Её отослали к тётушке Роджерс, потому что взявший меня на воспитание дядюшка Флеминг не любил девочек.
— А Руперт?
— Он уже считался взрослым. Решено было, что он сам сумеет устроить собственную жизнь. Мы изредка получали от него то письмо, то открытку. Наших денег хватало для того, чтобы мы учились в престижных школах и прилично одевались. После раздела мы с Рики воссоединились только спустя два года. Нельзя же считать семейными сборами короткие встречи по выходным дням.
Это произошло, когда умер дядюшка Флеминг и я тоже отправился к тётушке Роджерс. Она, в свою очередь, не любила мальчиков, — горькая складочка пролегла возле рта Вэла, но он продолжил. — Тогда, в сентябре того же года я поступил в военную академию. Почему–то тётушка считала, что дисциплина выбьет из меня дурь. А Рики отдали учиться в школу некоей Мисс–из–Гудзона. В то время Руперт был в Китае, я получил от него открытку. Он писал, что собирается пройти с какой–то экспедицией по Гоби.
На рождественские каникулы Рики заезжала ко мне в Академию. Потом тётка взяла её в Европу, и Рики год проучилась в Швейцарии. На летние каникулы меня посылали на сборы в военный лагерь, затем я возвращался в Академию. К очередному Рождеству Рики прислала мне в подарок несколько резных безделушек. Их доставили несколькими днями позже Рождества. Порой дети чувствуют и понимают гораздо больше, чем кажется. Когда тётушка Роджерс решила оставить Рики в Швейцарии ещё на год, чтобы та проучилась подольше, я получил письмо со следами слёз. В том году ко мне в академии приклеили ярлык «трудного парня».
Вэл невидящим взглядом уставился в камин. Помолчав, он снова заговорил:
— Потом Рики прислала телеграмму, где говорила, что возвращается домой. В то утро я сбежал из Академии. Никого не предупреждая, куда направляюсь, я решил вылететь к ней. Денег у меня было достаточно, я отправился в аэропорт и взял билет на самолёт. И на этом, дорогая леди Чарити, моя история заканчивается.
— В этом полёте самолёт…
— Потерпел аварию, да. К этим печальным событиям и Руперт приурочил своё возвращение домой. Я был в больнице и нуждался, как говорила тогда тётушка Роджерс, в исправительном заведении. К Рики тётушка тоже охладела, потому что девочка обожает к месту и не к месту высказывать собственные суждения. Ты, наверное, уже отметила эту её черту характера, не правда ли, Чарити? В дополнение ко всему наш опекун решил приобрести акции нефтяной компании на все наши деньги. К сожалению, в тех скважинах, которые достались нам, нефти не оказалось. Разумеется, Руперт не мог обрадоваться тому, как шли дела семейства Рэйлстоунов. Он забрал нас сюда, и теперь мы находимся под его опекой и наблюдением.
— Вам здесь не по душе?
— Не по душе? Это слишком невыразительно слово, миледи. Как бы ты почувствовала себя, если бы вдруг получила то, о чём мечтала всю жизнь, завёрнутое в розовые кружева и доставленное прямо под дверь?
Чарити задумчиво смотрела в огонь:
— Значит, вот как всё обстоит.
— Да. Здесь было бы совсем прекрасно, если бы… — Вэл подбросил полено в камин. Огонь вот–вот грозил угаснуть.
— Если бы — что? — участливо спросила Чарити.
— Руперт. Он изменился. Раньше он был такой же, как и мы. А теперь — чужой. Он воспринимает нас как забавных постояльцев, но большую часть времени мы для него просто не существуем, — в голосе Вэла зазвенела обида, которую в последнее время вызывало присутствие старшего брата, — или, например, его занятия в комнате Синей бороды. Он скрывает от нас, чем там занимается. Раньше он не поступил бы с нами так.
— А может, он просто стесняется? — предположила Чарити. — Он оставил когда–то детей, а теперь вы стали взрослыми, которые живут в его доме и которые требуют доверия. Вдруг он поступает так от робости?
— Чарити! — раздался возглас с лестницы. Это вышла в Зал Рики. — Вэл не сказал мне, что ты здесь!
— Вообще–то я забежала, чтобы навестить вашего гостя.
— У него значительно более спокойный характер, чем у Вэла, — заявила Рики, полагая себя компетентной в этом вопросе. — Но, Чарити, может быть, ты останешься пообедать с нами? Люси готовит какое–то блюдо с крабами и утверждает, что это её лучшее кулинарное творение. К тому же скоро вернётся Руперт, он куда–то вышел с Сэмом. По–моему, кто–то заблудился на болоте и они пытаются помочь. Боже мой, хоть бы этот дождь когда–нибудь кончился!
Словно в ответ на слова Рики в наружную дверь что–то бухнуло так, что крепкие дубовые доски задрожали. Затем кто–то постучал дверным молотком, до блеска начищенным старательной Летти–Лу.
Вэл открыл и на пороге появились мистер Крейтон и мистер Холмс. Немного поспешнее, чем двое джентльменов, в Зал влетел мокрый Сатана. Он яростно заурчал при виде хозяйки, но прошёл мимо неё прямо к пламени, лишь дёрнул в сторону Чарити хвостом. Следом за пришедшими возник Сэм–два, взявшийся заботливо снимать с неожиданных гостей шляпы и плащи. На них Чарити и обратила своё негодование:
— Опять? Здесь? Вы?
В ответ мистер Крейтон обратился к Сатане, полагая, что лишь кот может рассудить справедливо:
— Подумать только, как долго в этой стране может идти дождь! Речка вышла из берегов и теперь вода стоит почти у самой дороги.
— Это не речка, а река, — ядовито поправила Чарити. В последнее время она явно отдавала предпочтение отсутствию Холмса, нежели его компании.
— Беру свои слова назад, — ответил он. — Речка, впадающая в вашу реку.
Чарити покраснела и уже начала фразу, готовую стать достойной отповедью, но осеклась, понимая, что говорит слишком грубо:
— Если вам так здесь не нравится, то зачем вы…
— Зачем мы явились, не так ли? — поддразнивающе подхватил Холмс. — Ах, моя милая Чарити, что за нелюбезный приём!
Холмс укоризненно покачал головой, и Чарити помимо своей воли рассмеялась. И поспешила исправить бестактность:
— Простите мою грубость. Этот дождь навевает ужасную депрессию. И кроме того, вам же известно, как я зверею во время работы.
— Вы правы, мисс Биглоу, — заговорил Крейтон. Улыбаясь, что с ним бывало нечасто, он сейчас выглядел неловким. Чего никогда не случалось, едва он начинал говорить на профессиональные темы. Вэл часто, глядя на него, удивлялся, насколько человек живёт, дышит и думает только о книгах. Лишённый книг, Крейтон вёл себя как рудокоп, оказавшийся среди богемы. Литературный агент постучал пальцами по краям папки, которую судорожно сжимал:
— Мы постараемся объяснить причину своего визита.
— Вот именно, перейдём к делу, — Холмс уселся в кресло поближе к огню. — Начнём, пожалуй.
Крейтон снова улыбнулся и, разложив папку на коленях, взглянул на Рики. Он обращался к ней, как будто все остальные члены семьи не так сильно нуждались в его доводах и беспрекословно верили в важность его миссии.
— Очень странная история, мисс Рэйлстоун, очень странная.
— Как говорил моряк на свадьбе, — пробормотал про себя Холмс. Он поманил Сатану, однако кот проигнорировал приглашение.
Крейтон бросил хмурый взгляд в сторону Холмса:
— Но лучше начать сначала.
— Не стоит драматизировать, старина, — отозвался тот. — Всё очень просто. Крейтон потерял автора некоего произведения. И он, мисс Рики, надеется, что вы поможете ему отыскать этого писателя.
Рики настолько ошарашенно молчала, что Вэл не мог удержаться от смеха.
— Боюсь, что вряд ли помогу в ваших поисках, — робко промолвила девушка.
Крейтон поспешил успокоить её:
— Холмс говорит правду. Я действительно не могу найти автора, но надеюсь, что вы поможете разыскать этого джентльмена. Или — леди. Видите ли, два месяца назад я получил рукопись, её доставили в нашу контору. Произведение не было закончено, однако я счёл его достойным особого внимания.
Рукопись содержала пять проработанных глав, остальное действие было лишь кратко изложено с несколькими подробными эпизодами. Но и этого нам хватило, чтобы понять, что нам в руки попало грандиозное произведение. Наш старший компаньон, мистер Брюстер, не так давно вернулся из Европы. Мы не принимали решений по этой рукописи до тех пор, пока он не высказал своего мнения. Окончательное решение принял мистер Брюстер. Ему, как и нам, рукопись очень понравилась. Откровенно говоря, мы планируем по выходу этого произведения такой же успех, какой выпадал на долю немногих исторических романов, появившихся в последние годы.
Но так как рукопись была доставлена посыльным, и так как в ней нет имени автора, мы не можем с ним связаться. Агенту, доставившему рукопись, было поставлено на вид, что работа с анонимами не может считаться серьёзной в издательстве нашего уровня. Мистер Левер, наш агент, уверял, что документ с координатами и именем автора находился среди прочих бумаг в пакете с рукописью. Однако мы не нашли никаких следов этого имени и адреса в пакете. Всё исчезло совершенно непонятным образом. Вполне возможно, это произошло в результате обычной халатности работников.
— Значит, у вас на руках интересная книга неизвестного автора?
— И я скромности этого автора не понимаю, — добавил Холмс. — На его месте каждый уже написал бы Леверу.
— И это самая грустная часть истории, — покачал головой Крейтон. — В письме к Леверу автор сообщил, что если тому покажется, будто рукопись не имеет ценности, её можно смело уничтожить. Ещё там было сказано, что постоянного адреса у автора нет, он проводит жизнь в разъездах. Автор также сообщил, что если к определённому сроку не получит сообщение от Левера, то для него это будет знаком, что рукопись непригодна к печати. Левер отправил по указанному для уведомления адресу письмо с просьбой прислать остальную часть рукописи, но ответа не поступило.
— Мистика какая–то, — Вэл вдруг заинтересовался, сам не зная почему.
— Вот именно. Судя по тону письма, Левер заключил, что автор весьма не уверен в своих литературных способностях. Поэтому он и постеснялся подписать рукопись своим именем. Тем не менее рукопись являет замечательный образец мастерства и сомнительно, чтобы её создал НОВ1ГЧОК и дилетант. Очевидно, автор занимался писательским делом до создания этого произведения.
А речь в книге идёт о следующих событиях. Действие происходит около ста лет назад в окрестностях Нью–Орлеана. Здешний быт и нравы выписаны столь детально, что сделать это мог только местный житель. Или человек, часто бывавший в этих местах. Мистер Брюстер, узнав, что я собираюсь приехать сюда, попросил поискать нашего незадачливого гения по приметам, которые можно извлечь из книги. Увы, в городе никто не знаком с таким человеком. В здешнем писательском клубе он не состоит, а о сюжете такого романа никто из опрошенных мною писателей не слыхал.
В книге изложена история Нью–Орлеана до наших дней сквозь призму событий, происходящих в живущей неподалёку от города семье. Доктор Хенли Ричардсон из Туланского Университета заверил меня, что сюжет вполне мог быть выстроен на основе фактического материала, настолько исторически точна каждая деталь романа. Именно доктор Ричардсон сообщил, что несколько эпизодов романа могли иметь место в действительности, а поступки некоторых героев с течением времени дали начало семейным аристократическим традициям.
Действие романа начинается в то время, когда штат Луизиана переходит от одной формы правления к другой. Сначала здесь правят испанцы, затем их прогоняют французы и наконец Луизиана переходит к Соединённым Штатам. То есть в романе охвачена череда лет, предшествовавших битве под Нью–Орлеаном. То были годы смуты и беспорядка. И события, изложенные в романе, относились к одной семье, а значит, в городских сплетнях и новостях эта семейная хроника терялась рядом с сообщениями о правительственных событиях. Но точное изложение событий наверняка осталось в хрониках той семьи. Если бы я отыскал эту семью, то получил бы ключ к разгадке авторства.
Глаза Рики сияли в свете камина:
— Так доктор Ричардсон считает, что в книге описаны события, происходившие в действительности?
— Да. Например, относительно дуэли, случившейся между братьями–близнецами, героями романа, доктор Ричардсон говорит, что это было подлинное событие, — Крейтон умолк, потому что полено, которое Вэл собирался подложить в камин, выпало из рук юноши и со стуком покатилось по полу. — Да что с вами, мистер Рэйлстоун?
Рики, которую Крейтон не мог видеть в этот момент, сделала в сторону Вэла выразительный жест. Вэл поднял глаза и прямодушно извинился:
— О, всё в порядке. Простите мою неуклюжесть.
Теребя верхнюю пуговицу на блузке, Рики вступила в беседу:
— Надо же! Дуэль между братьями–близнецами! Как увлекательно!
— Они дрались в полночь, и в результате дуэли один из братьев был ранен и остался умирать. Вся эта сцена в романе выписана так, словно автор сам был её свидетелем. Хотя, разумеется, если бы такое событие имело место в действительности, о нём неизбежно поползли бы слухи.
— Новость подхватили бы рабы, — поддакнула Чарити. — И человек, пришедший на помощь раненому близнецу.
Вэл не сводил взгляда с пятна перед камином. На серых, отполированных временем камнях было совершенно нетрудно представить следы крови. Так же как и холодную ночь, рабыню, обнаружившую раненого хозяина и меч, которым его проткнули. Кто–то взял историю Рэйлстоунов и написал по ней книгу. Но кто, кроме Рэйлстоунов мог знать эту историю? Чарити, ЛеФлер и кое–кто из чернокожих жителей усадьбы.
— И вы полагаете, что упоминание об этих событиях наверняка содержится в семейных хрониках? — спросила Рики, почти вываливаясь из кресла от любопытства.
— Да. В хрониках той самой семьи, либо в хрониках какой–нибудь соседней, — ответил Крейтон. — И прошу простить меня за нескромность, но я должен задать вам этот вопрос. В вашей семье, в её хрониках, нет упоминания о таких событиях? Ведь насколько мне известно, ваша семья была весьма прославленная, и в городе её широко знали.
Рики, вставая, заявила:
— Не надо извинений, мистер Крейтон. Мы с удовольствием поможем вам. Правда, Руперт сейчас занят по хозяйству, но я и Вэл просмотрим имеющиеся у нас документы.
Вэл хотел было возразить, но слова застряли у него в горле. По тем или иным причинам Рики старалась не разгласить семейную тайну. Надо подыграть ей, решил Вэл. По крайней мере до той поры, пока не выяснится, почему она скрытничает.
— Очень любезно с вашей стороны, — Крейтон расплылся в улыбке. — Я весьма благодарен вам за такое сотрудничество.
— Не за что, — Рики говорила эти слова тем безразличным тоном, за которым обычно скрывала растущее раздражение. — Это мы должны быть вам признательны за то, что вы посвятили нас в такую тайну.
И опять Вэл подумал, что Рики говорит не то, что думает, благодаря Крейтона не за упоминание их семейной тайны, а за какую–то другую тайну, которую Крейтон раскрыл, сам не зная того.
Рики поднялась и позвонила Летти–Лу, чтобы та подала кофе. Что–то в её походке насторожило Вэла. Она шла как англичанин–завоеватель из поэмы Киплинга. Рики бывала особенно опасна именно в моменты, когда становилась вежливой. Вэл проследил, как она заговорщицки подмигивает Чарити.
В это время вошёл Руперт, промокший и озабоченный тем, что на границах владений Рэйлстоунов остановились привалом какие–то незнакомые туристы. Он уговорил Крейтона и Холмса остаться к ужину, и те радостно согласились, предвкушая, как расспросят самого хозяина дома о деле, столь их интересующем. У Вэла не было возможности остаться наедине с Рики и спросить, что она затевает. Кажется, она избегала его общества намеренно. Наконец Вэл почти загнал Рики в дальний угол коридора, чтобы заставить объясниться. Но тут откуда–то возникла Летти–Лу и потянула его за рукав:
— Миста Вэл! Вас всех зовёт Джимс.
— Только братца Джимса мне сейчас не хватало! — раздосадованно буркнул Вэл, глядя на удаляющуюся Рики. Затем послушно пошёл к Джимсу, который всё ещё находился под надзором Люси, то есть, почти прикованный к постели.
Джимс, полулёжа на подушках, тоскливо смотрел в окно. Заслышав шаги Вэла, он обернулся:
— Ты можешь выпустить меня отсюда?
— Зачем?
— Вода прибывает, вот зачем! — глаза у Джимса выражали тревогу.
— Но ничего же страшного пока не случилось, — уверил его Вэл. — Сэм говорит, что река не сильно выйдет из берегов. Разве что затопит часть сада.
Джимс глянул на него исподлобья и молча попытался встать. Но не смог и снова упал в подушки, весь бледный и в испарине.
— Полегче, полегче, — Вэл поспешил уложить его поудобнее.
Джимс покачал головой.
— На болоте всё будет затоплено.
Теперь Вэл понял, почему Джимс так беспокоится. Обитатели болот живут в хижинах, установленных прямо на лодки или плоты. Такому жилью не страшен никакой потоп. Но хижина Джимса стоит на твёрдой земле и не плавает, как другие. То есть, подвергается опасности затопления даже не в самую дождливую погоду.
— В моём жилье сейчас небезопасно, — проговорил Джимс. — Две опоры уже сгнили.
— Это столбы, на которых держится помост?
— Да.
Вэл снова почувствовал ужасное одиночество этого мальчика, столь тщательно скрываемое под маской независимости.
— Но как можно спасти твою хижину?
— Её не надо спасать. Нужно забрать оттуда сундук.
— Тот, что у тебя в хижине?
Джимс неподвижным взглядом сверлил стену перед собой.
— Надо забрать сундук, — повторил он.
Вэл понял, что Джимс, в каком бы состоянии он ни находился, сделает задуманное. Он встанет с постели и попытается добраться до хижины, чтобы спасти своё сокровище. Вэлу оставалось лишь одно.
— Я поеду и привезу сундук, Джимс, — пообещал он. — Дай мне ключ от хижины. Я возьму моторку и вернусь, прежде чем меня хватятся домашние.
— Ты плохо знаешь болото.
— Ничего, справлюсь. Где ключ? До хижины я точно доберусь.
— Вот он.
Вэл коснулся тёплого металла.
— Миста, — прошептал Джимс, — я не забуду вашей доброты.
— Я тоже не забуду твоей, — ответил Вэл как можно спокойнее.
Внутри он почти расплакался.
В такую ночь как эта, любой порядочный Рэйлстоун считает своим долгом покинуть дом и уйти в никуда. Правда, напомнил себе Вэл, надо будет ещё и вернуться. Он с отвращением натянул плащ и вышел во тьму, не замеченный никем.
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14