Глава 9
Портрет леди и джентльмена
Руперт воспринял рассказ Вэла весьма недоверчиво. Он выслушал уверения, будто в Зале кто–то был, и посоветовал Вэлу больше не перегреваться на солнце. К тому же на полу не осталось никаких чужых следов.
Рики охотно приняла участие в расследовании и проявила больше доверия. Но она тоже пришла к выводу, что при воображении, которое у Вэла слишком развито, может оказаться, что Вэлу и впрямь почудилось.
Раздражённый семейным скепсисом, Вэл отправился спать. На следующее утро он всё ещё дулся. Впрочем, разглядывая себя в зеркало, он отметил, что, может быть, его грызёт не старая обида, а появилась новая забота. Вэл был абсолютно уверен в том, что видел в Длинном Зале нечто ужасное, не имеющее право разгуливать по долгу.
Вэл припомнил слова, сказанные кузеном–соперником на прощанье. «Делай как знаешь. Но через месяц ты вылетишь отсюда. И твой любезный братец тоже». Вэл одевался и рассуждал, что могут значить эти угрозы. Возможно, видение в Зале каким–то образом было связано с тем, что в течение месяца Рэйлстоуны должны, по выражению кузена–соперника, вылететь из Пиратского Логова. Если привидение погуляет здесь ещё ночку–другую, это подорвёт самые крепкие нервы и самое стойкое здоровье. Тогда уж точно Рэйлстоуны вылетят из Пиратского Логова.
Во вчерашних событиях был ещё один эпизод, н& дававший Вэлу покоя. Мысленно он вернулся во вчерашний день. Вот он провожает взглядом плавучую «цистерну». Вот появился кузен–соперник. Вот пришла Люси. Вот Рики отправилась к Чарити, а он, Вэл, пошёл к реке и встретил Джимса.
Да, всё дело было в том, что вчера говорил Джимс!
Когда Рики сказала, что Джимс больше Рэйлстоунов знает об их доме и о жизни в этих местах, тот уклонился от темы и свернул к обсуждению знакомства с мисс Чарити. Кажется, он действительно знает о Пиратском Логове больше, чем сами Рэйлстоуны.
А существо, которое Вэл видел вечером в Длинном Зале, наверняка знало какой–то потайной вход в дом. Оно исчезло где–то возле лестницы, значит, там вполне может быть какой–нибудь лаз наружу. Правда, не так давно Вэл самолично выстучал все плиты в полу. Но тогдашнее выстукивание не привело ни к чему, кроме ссадин на пальцах.
Он застегнул ремень на брюках и выглянул в окно. Сэм–младший начищал ботинки в соответствии с приказом Люси. Ботинки блестели как зеркальные. Только на одном возле каблука была грязь.
Донёсся новый крик Люси:
— Миста Вэл, вы идёте завтракать или нет?
Вэл почувствовал себя виновным в невыполнении команды и кротко ответил:
— Иду.
Люси стояла в дверях столовой, уперев кулаки в пышные бока, и критически оглядывала детей и взрослых на предмет непорядка. У неё был такой же придирчивый взгляд, как у шотландской няньки, мучившей Рики, когда та была маленькой, подумал Вэл. Никто из Рэйлстоунов не осмеливался перечить няне–Анне, под её взглядом и Руперт и Вэл и Рики становились маленькими и покорными. У Люси взгляд имел такую же силу, решил Вэл, и безропотно проследовал в столовую, словно ему было не девятнадцать лет, а всего шесть.
Руперт и Рики уже сидели за столом и молча ели. Точнее, Рики ела, а Руперт просматривал утреннюю почту. Обращаясь персонально к Вэлу, Люси указала:
— Садись. И чтобы съел всё до дна. Тощий, как цыплёнок.
С этими словами Люси ушла на кухню и Вэл смог заговорить:
— Не понимаю, почему она всё время сравнивает меня то с цыплёнком, то со скелетом.
— Ну нет, — пробурчала Рики с набитым ртом. — Вчера она говорила Летти–Лу, что ты тощий как жердь.
— Почему бы не покритиковать Руперта? Ему тоже не помешают лишние десять фунтов жира. Да и бледноват он для сельского джентльмена, — Вэл оглядел Руперта как профессионал–доктор и заключил: — Маловато бываете на воздухе, любезный.
Рики грустно поддакнула:
— Ещё бы! У него столько секретов, он так занят ими!
Руперт, поглощённый очередным письмом, только хмыкнул в ответ.
— Вот если бы мы были бандой китайцев или пиратами–малайцами, или контрабандистами–арабами, он бы обратил на нас своё драгоценное внимание, — Вэл пристально глядел на Руперта. Но тот, не поднимая взгляда от бумаг, проговорил:
— Передайте, пожалуйста, сахар.
Рики приняла от Руперта чашку с кофе и хихикнула:
— Точно! Мы для него никто. Сколько вам сахара положить, мистер Руперт? Мистер Руперт из Пиратского Логова! — Рики почти закричала. — Вы слышите меня?
Руперт отложил письмо и удивлённо огляделся:
— Что вам нужно от меня?
— Чуточку внимания, сэр, — ответила Рики. — Мы нормальные члены вашей семьи, а не какие–то чужие малайцы, арабы или китайцы. С нами вполне можно водиться, правда же, Вэл? И если бы вы, сэр, как–нибудь вынырнули из глубин своего внутреннего мира, то легко убедились бы в этом. Без напоминаний с моей стороны.
Руперт засмеялся и отложил письма:
— Простите. У меня глупая привычка читать во время еды. Я подхватил её в годы, когда ваше присутствие не скрашивало моего застольного одиночества своим светом, — он перестал улыбаться и добавил серьёзным тоном. — Я знаю, что вы — моя семья. Но есть причины, по которым…
— Ты ведёшь себя так, как ведёшь, и не можешь объяснить нам, почему ты так поступаешь, — подсказала Рики.
Руперт смущённо потеребил сначала узел галстука, затем салфетку:
— Пока я ничего не могу сказать вам. Сначала я должен сам узнать, что из этого получится.
Рики, широко раскрыв глаза, наклонилась к Руперту через весь стол и мечтательно произнесла:
— Руперт, ради Бога, признайся! Ты изобретаешь что–то невиданное?
— Тогда мы точно кончим наши дни в доме для бродяг, — сообщил Вэл.
Руперт туманно пояснил:
— Я — это я, какой есть.
— Ну и оставайся какой есть, — отмахнулась Рики. — В конце концов мы заведём собственные секреты.
— Не сомневаюсь, — Руперт взглянул на Вэла и добавил.
— Ваша беда в том, что вы каждый раз выдаёте свои секреты. Больше ничего подозрительного из жизни привидений тебе пока не удалось узнать, Вэл? Никакое чёрное чудовище не хватало тебя лапами во сне?
Вэл не позволил себе разозлиться:
— Нет, пока ничего такого не было. Но если я увижу привидение, обязательно натравлю его на тебя. По–моему, тебе пора побывать в лапах у какого–нибудь чёрного ужасного чудовища.
— Я не помешала? — на пороге столовой стояла Чарити. Руперт вскочил и отодвинул кресло рядом с собой:
— О, мадам, составьте нам компанию, позавтракайте с нами!
— Вы ещё не завтракали? — удивилась Чарити.
— А я — то думала, что вас сегодня не отыскать, потому что вы работаете, — заметила Рики, звоня Летти–Лу, чтобы та подала новый прибор для кофе.
— Я собиралась работать, — ответила Чарити. — Но сегодня никто не позирует мне. А герои должны умереть, согласно сюжету. Я полагала, что придёт Джимс, но он не подходит к типажу главного героя.
Руперт наконец–то оживился, впервые за всё утро:
— Так вы делаете иллюстрации к романам?
— Да. Сейчас я рисую иллюстрации к исторической повести, которая будет опубликована в толстом журнале. Большая, на целый лист картина к первой главе и несколько мелких рисунков к дальнейшим главам. Меня беспокоят два больших рисунка, к которым я не могу найти натурщиков. Мелочь я сделаю потом, сейчас главное — закончить большую работу.
— А о чём этот роман? — спросила Рики.
— Действие происходит на Таити времён французской экспансии. Тогда на остров приплыл сводный брат Наполеона, позднее женившийся на прекрасной Полине. Главный герой, молодой образованный аристократ, любит героиню, прекрасную девушку из знатной семьи. Но её преследует офицер армии негров–бунтовщиков, — Чарити умолкла и почти со слезами продолжила. — У меня подобраны костюмы той эпохи, все атрибуты. Я позвонила утром в регистрационное бюро моделей Джонсона, но там ничего не обещали.
Чарити безучастно надкусила булочку и горестно отпила кофе.
— Подождите–ка, — воспрянула она. — Вэл мне подошёл бы.
Вэл почтительно привстал и поклонился.
Чарити, наблюдая за его движением, уже давала указания:
— Поверни, пожалуйста, голову направо. Замечательно! А теперь гляди прямо перед собой, так, будто из угла на тебя хочет прыгнуть нечто кошмарное.
Вэл подумал было, что Чарити известно, как он сражался с привидениями накануне, и что она тоже поддразнивает его. Но Чарити была серьёзна и Вэл изобразил требуемое выражение лица, что вызвало немедленный смех Рики:
— Да не смотри ты так, будто объелся кислых яблок. Сделай такое лицо, какое у тебя бывает, когда я при тебе надеваю новую шляпку. Нет, это слишком брезгливо. Чуточку доброжелательней, и не морща, не морща носа.
Руперт от души засмеялся:
— Оставь его в покое, Рики. В конце концов, он сам хозяин своему лицу.
— Спасибо, что хоть напомнили, кому я принадлежу, — обрадовался Вэл.
— Тише, тише, — вмешалась Чарити. Наклоняясь поближе, чтобы вглядеться в лицо Вэла, она кивнула:
— Да, он подходит.
Вэл заподозрил худшее:
— А для чего я подхожу?
— Для позирования в качестве героя моего романа. Правда, волосы коротковаты и для героя ты немного молод, но эти мелочи легко замаскировать, — Чарити оценивающе посмотрела на Рики. — А Рики будет изображать миледи в крайней печали. Тогда я придумала вот что. Нельзя ли нам поработать у вас на террасе? И ещё нам понадобятся большое кресло и одно с высокой спинкой.
Руперт радостно поклонился:
— В этом доме, миледи, вы можете брать всё, что вам нравится, и распоряжаться по своему усмотрению.
— А что мне делать? — спросил Вэл, вставая из–за стола.
— Сначала я рисую сцену из первой главы, — объявила мисс Чарити. — Это самое трудное место. Рики, нельзя ли послать детей Люси, чтобы они принесли костюмы?
— Лучше, если мы с Вэлом сами сходим за ними. Заодно примерим.
Двадцатью минутами позже Вэл поднялся к себе в комнату, чтобы согласно инструкции Чарити облачиться в костюм, какой носили сто лет назад аристократы–джентльмены. Вэл сомневался, что костюм подойдёт, ещё больше Вэл сомневался, что костюм украсит его. Однако результат оказался не столь ужасен. Зауженный в талии сюртук с накладными плечами сидел в натяг. Зато ботинки, блестящие, как речь адвоката, были по крайней мере на размер больше. Пришлёпывая пустыми мысками, Вэл спустился вниз и попался на глаза Рики.
— Вэл, да ты словно сошёл со страниц романа об эпохе Регентства. Ты только посмотри на Вэла, Руперт! Он очарователен.
Окончательно смутив брата, Рики повернулась к зеркалу, чтобы внести последние штрихи в собственный костюм. Платье в стиле ампир, с высокой талией и зелёным шлейфом, делало Рики зрительно выше. При ходьбе Рики тоже шмыгала по полу обувью, что давало повод полагать, что выданные туфельки и ей не впору. Чарити завила волосы Рики в локоны, собрала их в затейливый узор на макушке и перевязала зелёной лентой. Закончив причёску, она обернулась к Вэлу. По–видимому, осмотр Вэла как модели для рисунка дал положительный результат.
— Я так и думала, — подвела итог Чарити. — Ты то, что мне нужно. Вот только ты слишком благополучен. А по сюжету ты только что отбился от нападения знахаря из взбунтовавшегося племени, ранен в стычке, и к тому же семь часов продирался сквозь джунгли только для того, чтобы увидеться с возлюбленной. А теперь ты смотришь в глаза смерти, готовясь умереть под пытками, но ничего не сказать. А наяву ты выглядишь так, будто только что вышел от модного портного.
— Как же я вообще выжил после всего этого? — задумался Вэл, вживаясь в образ.
— Раз автор говорит, что остался жив, — ответила Чарити, — значит, остался жив. Давай–ка мы взъерошим твою причёску. И расстегни, пожалуйста, сюртук. Или совсем сними его.
Вэл снял сюртук и остался в мятой и криво застёгнутой старинной сорочке.
Чарити, весьма довольная осмотром, разорвала правый рукав сорочки на Вэле.
— А левый рукав закатай до локтя, — распорядилась она. — Теперь ты, Рики, взбей волосы вверх и оставь одну прядь на лбу. Так, так! А теперь — последний штрих.
Она поднесла к лицу Вэла кисточку с краской.
— Карминовый цвет, царапины. Не бойся, Вэл, это акварель, она мгновенно смоется.
Через минуту щеку Вэла украсил зловещий кровавый шрам.
— Ну как? — Чарити обернулась, ища поддержки у Руперта.
— Словно он только что явился с войны, — заверил тот.
— Но не зря Ли вы испортили костюм?
— О, — это пустяки! Каждый костюм мне прислали в двух экземплярах, зная, что в процессе работы я могу их испортить. Так, Рики, теперь давай займёмся твоим платьем. Опусти, пожалуйста, рукав так, чтобы обнажилось плечо. А юбку сбоку надо разорвать до самого колена. Вот так, отлично. Теперь и ты готова.
Все вышли на террасу. Руперт услужливо нёс шпагу и дуэльный пистолет с длинным стволом. Чарити приказала установить большое кресло прямо на солнцепёке.
— Вам, пожалуй, будет нелегко позировать, — сказала она Рики и Вэлу, — поэтому я буду объявлять перерыв через каждые десять минут. Если устанете, немедленно скажете мне. Вэл, сядь в кресло и обопрись на ручку так, будто вот–вот потеряешь равновесие или совсем умрёшь. Нет, ещё сильнее наклонись. И смотри прямо перед собой. Ты находишься на террасе дома в Бювалле. Рядом с тобой девушка, которую ты любишь. Кроме тебя некому защитить её от чернокожих бунтовщиков. Так что возьми в правую руку шпагу, а в левую пистолет. Наклонись немного. Вот так, теперь замри. А ты, Рики, обойди кресло и склонись над Вэлом сбоку так, будто ловишь его бессильную руку. Ты в ужасе, ты видишь страшную смерть любимого юноши.
Вэл чувствовал, как рука Рики дрожит от напряжения. Чарити убедила их настолько, что брат и сестра живо представили себя не на террасе Пиратского Логова под ласковым утренним солцем, а на сумрачном острове Гаити сто лет назад. Они словно перенеслись в тропические джунгли, где на каждом шагу подстерегала смерть. Вэл судорожно сжимал эфес шпаги, в другой руке ощущая холодную тяжесть пистолета.
Руперт установил мольберт и разложил краски. Чарити углём накладывала на холст быстрые штрихи.
Вэл v Рики не привыкли позировать и неподвижность давалась. «ни с трудом. Каждый раз, когда Чарити объявляла перерыв, брат и сестра со стоном разминали затёкшие мышцы. Рики шёпотом пожаловалась, что долго не выдержит. Руперт ушёл, но Чарити даже не заметила его отсутствия. Солнце припекало открытую шею Вэла, по спине у него катился пот. Но Чарити видела лишь то, что выходило из–под её кисти.
К полудню подоспело нежданное спасение.
— Здравствуйте, мисс Биглоу! — произнёс кто–то совсем рядом.
На садовой дорожке стояли двое. Один из незнакомцев помахал шляпой в знак приветствия. Чуть поодаль за ними появился Джимс.
Чарити в ответ только отмахнулась:
— Подите прочь, мистер Джадсон Холмс! У меня нет ни минуты для вас. Я занята работой.
— Но помилуйте, Чарити! — возразил тот с упреком. — Я прибыл из самого Нью–Йорка, чтобы только повидать вас.
Таких рыжих волос, как у этого человека, Вэл в жизни не видел. На добродушном лице сияла приветливая улыбка.
— Убирайтесь!
— Нетушки! — возразил посетитель, решительно замотав головой. — Я буду стоять здесь до тех пор, пока вы не уделите мне хотя бы минуту внимания, бросив это ваше занятие.
Чарити со вздохом отложила кисть:
— Видимо, придётся смириться с вашим присутствием.
Джимс, до этого момента молча глядевший на работу Чарити, спросил:
— Мисс Чарити, а почему эти двое так долго не шевелятся? Ни мисс Риканда, ни мистер Вэл.
— Они разыгрывают иллюстрацию к роману, — ответила Чарити. — Действие происходит сто лет назад на Гаити.
— А, ясно, — Джимс кивнул и внезапно улыбнулся. — Это когда чёрные воевали с французами. Я читал книжку про те события. Она написана от руки, не буквами. Пьер Арман научил меня читать по ней.
Теперь заговорил дотоле молчавший спутник Джадсона Холмса:
— Мыслимо ли это? Книга, написанная от руки! Может быть, вы, молодой человек, читали чей–то дневник?
Вытирая руки холщовой салфеткой, Чарити ответила:
— Вполне возможно. Нью–Орлеан служил пристанищем очень многих беглых преступников, каторжников, пиратов, бунтовщиков. Здесь жили и французы, уехавшие с Гаити во время восстания чернокожих рабов. Так что всё возможно.
— Я должен взглянуть на эту книгу, — ещё более оживился спутник Холмса. — Вы, молодой человек, не сможете сегодня доставить её мне? Кстати, как вас зовут?
— Книги вам не видать, — насупился Джимс. — Она моя и нечего вам пялить глаза на чужие вещи. Я не принесу мою книгу.
С этим заявлением он повернулся и исчез в зарослях.
— Но подождите же, — попытался крикнуть ему вдогонку спутник Холмса. — Куда же вы! Ведь этот документ не имеет цены!
Джадсон Холмс рассмеялся:
— Крейтон, поберегите свои охотничьи повадки до другого раза. При работе с жителями болот разговоры о ценности литературного документа бесполезны. Лучше давайте посмотрим, что за картину творит Чарити.
— Я не просила вас о такой чести, — рассердилась Чарити.
— Да, но ведь это я заказал вам работу! — возразил Холмс. — А Крейтон не просто человек приятной наружности. Он, если хотите знать, представляет редкий вид. Он — издательский агент. А издатели, если помните, порой нуждаются в хороших художниках–иллюстраторах. Так что постарайтесь произвести на Крейтона неизгладимое впечатление. И чем скорее, тем лучше.
Заглянув через плечо Чарити, Холмс воскликнул:
— Да, эта сцена вам удалась.
Крейтон, всё ещё горестно смотревший вслед исчезнувшему Джимсу, тоже обратил взгляд на незаконченное произведение и внезапно деловито и осведомлённо выпалил:
— Это сцена из романа «Барабаны судьбы», не так ли?
— Да, так.
— Рисунок вполне годится для того, чтоб поместить его на обложку. Надо будет сказать об этом мистеру Ричардсу,
— Крейтон помотал головой в сторону Рики и Вэла. — А где вы взяли таких замечательных натурщиков? Прекрасные типажи!
— О, простите! Я забыла познакомить вас. Мисс Рэйлстоун, позвольте представить вам мистера Крейтона и мистера Холмса. Они оба из Нью–Йорка. А это, — Чарити улыбнулась Вэлу, — мистер Вэлериус Рэйлстоун, брат владельца плантации. Насколько я помню, семья Рэйлсто–унов живёт в этом доме двести пятьдесят лет.
Манеры Крейтона лишь немного приобрели почтительную окраску, когда он пожал руку, поданную Рики.
— Я знал, что у профессионалов–натурщиков не бывает такого взгляда, — зачем–то сообщил он.
Холмс раскланялся и разочарованно спросил у Чарити:
— Так это не ваш дом?
— Помилуйте! — засмеялась она. — Я только снимаю здесь помещение для работы. Пиратское Логово является собственностью Рэйлстоунов.
— Пиратское Логово? Какое выразительное название! — не менее выразительно улыбнулся Холмс.
— Самый первый хозяин поместья собирался назвать усадьбу «Королевским наделом», — пояснил Вэл. — Потому что эта земля была пожалована ему королём в награду за услуги. Но выстроив дом, наш предок стал пиратом и злые языки окрестили усадьбу Пиратским Логовом. А хозяин усадьбы не возражал. И наверное, правильно делал, потому что многие его потомки тоже были пиратами.
Рики внесла свою лепту в изложение семейной хроники:
— У нас даже есть привидение предка–пирата.
Холмс принялся обмахивать лицо шляпой:
— Так–так. Я вижу, романтика неистребима. Да, Чарити, мы остаёмся. Я имею в виду, мы остаёмся в городе.
Чарити недовольно округлила глаза, словно пребывание двух литературных специалистов в Нью–Орлеане как–то нарушало её планы:
— Зачем вам это?
— Дело в том, что Крейтон разыскивает автора одной уникальной повести. Он надеется найти писателя, который создаст новых «Унесённых ветром», а то и что–нибудь получше. Ну а я… Я просто отдохну в благоприятном для моего здоровья климате.
— Посмотрим, — сказала Чарити невпопад.
