Кенлон подплыл к концу каната, свешивающегося с палубы «Морского Змея». В следующую секунду ноги коснулись металла палубы. Он встал, чувствуя, как Ларен снимает с него ремень. Машинально он взглянул вверх, как раз вовремя, чтобы увидеть исчезающих в небе крылатых. Опустив голову, Кенлон заметил выглянувшую из люка Дорили с искаженным от гнева лицом. При виде ее Кенлон подумал, что после захвата субмарины Дорили сильно изменилась. Теперь он не чувствовал к ней ничего, кроме отвращения.

— Вас продержали довольно долго, — кисло сказала она вместо приветствия. — Что они с вами делали?

Кенлон с удивлением уставился на женщину, ему показалось, что он ослышался. Разумеется, его не было несколько часов. Интересно, сколько же, по ее мнению, ему хватило бы на визит?

Кенлон хотел было высказаться, что думает по этому поводу, но сдержался. Он с любопытством ждал, что воспоминания об увиденном потускнеют, но они оставались такими же яркими и отчетливыми, и не казались сном.

Не дождавшись ответа, женщина вновь процедила сквозь зубы:

— Ваши офицеры наотрез отказываются сотрудничать со мной. — В ее глазах пылало раздражение, губы сжались в упрямую прямую линию.

Кенлон откашлялся.

— Естественно, — резко бросил он. — Командир здесь я, и они не сделают ничего без моего приказа.

— Мы сегодня же погружаемся под воду, — объявила Дорили не терпящим возражения тоном, — будете вы с нами сотрудничать или нет. Если мы что-нибудь сделаем не так, я не боюсь: думаю, в ваших же интересах подстраховать наши действия, чтобы какой — нибудь инцидент не обернулся катастрофой для субмарины. — Помолчав, она ожесточенно добавила: — По-моему, крылатые лишились рассудка, коли позволили своему Совету держать вас так долго. Они, должно быть, не контролируют ситуацию вообще и пристыжены своей беспомощностью. Хорошо, хоть позволили Неммо передать мне координаты подводного города. Ну, они — нуль. А мне хочется знать, что произошло с вами? Так что вы делали эти двадцать четыре часа?

«Двадцать четыре часа? — поразился про себя Кен — лон. — Невозможно! Ни одно из воплощений, ни один из фантастических эпизодов, казалось, не продолжался более трех четвертей часа. Добавив сюда время на путешествие до гнезда и обратно — часа три, но никак не двадцать четыре».

Выстроенная логическая цепочка не успокаивала.

— Я хочу задать вам один вопрос, Дорили, — медленно произнес Кенлон.

Голос его, должно быть, звучал примирительно, потому что женщина сразу сбавила тон.

— Да?

— А что видели вы у Совета крылатых?

Дорили смотрела на него, сощурив глаза, будто старалась найти в его вопросе тайный смысл.

— Полную комнату электронных ламп, — отрывисто бросила она. — Совет, конечно, машина, созданная давно жившими сухопутами. Они вложили в искусственный интеллект все свои знания и подарили ему псевдожизнь, вернее, заботливо подобрали программу.

Какое-то время Кенлон переваривал услышанное.

— Что же произошло? — спросил он затем.

— Вы имеете в виду, со мной? — Дорили испытующе посмотрела ему в глаза. — Ничего. Машина просто поговорила со мной, вернее, с моим мозгом, открыто при — знала, что наш корабль не может быть ничем полезен для крылатых, и мы распрощались.

— Вот как… — протянул Кенлон.

Казалось, лучше было вообще не упоминать о случившемся. Он надолго погрузился в свои мысли.

Из задумчивости его вывел мрачный взгляд наблюдающей за ним женщины.

— Итак, — сказала она, — будете ли вы сотрудничать с нами?

— Сотрудничать? — переспросил Кенлон, и тут же с раздражением подумал, что повторяет ее слова, как попугай. А от него ждали ответа, утвердительного или отрицательного, и это сейчас, когда он даже еще и не думал об этом по — настоящему.

В любом случае, он не мог участвовать в нападении на город плавунов, пока там находился живой Джонс — Гордон.

— Судя по вашему поведению, — медленно произнес Кенлон, — вы считаете, будто у меня имелось до — статочно времени, чтобы простить вам безрассудный за — хват моего корабля и сделаться вашим союзником? Ничего подобного. Сейчас у меня одно желание. — Такое объяснение, на его взгляд, должно было сбить Дорили с толку. — Я хочу поговорить с Неммо, если вы, конечно, не возражаете. Хочу порасспросить его, что произошло за время моего… гм… интервью с Советом.

На секунду женщина задумалась, потом хмуро спросила:

— Вы не потеряли «бар»?

Кенлон молча вынул из кармана брусок — нейтрализатор.

— Хорошо, идемте вниз, — распорядилась Дорили.

Едва они спустились в центральный пост, как ожили турбины и «Морской Змей» плавно двинулся вперед. Внизу повсюду были джоаннас. Кенлон насчитал человек двадцать в проходах, включая трех в машинном отделении и пятерых в торпедном отсеке.

Неммо лежал в подвесной койке, которую ему на — тянули месяц назад. При виде Кенлона он сел.

— Я ждал вас, — нетерпеливо сказал он. — Меня недавно известили, что вы вернулись на корабль.

Он дружелюбно улыбнулся, однако, Кенлон заметил в его поведении какую-то нервозность.

— Вы долго пробыли у Совета, — снова заговорил крылатый. — Мы все хотим знать, что он вам показал и рассказал. Ведь теперь вы нам поможете, я надеюсь?

Кенлон пристально смотрел на крылатого, не испытывая никаких чувств — внутри была пустота. Вопрос Неммо прозвучал так, словно и не было никакого захвата корабля, словно из Кенлона не сделали идиота — разиню.

— Слушайте, — начал он и быстро описал случившееся, включая и слова Совета относительно освобождения субмарины, внимательно при этом следя за проявлением каких-либо эмоций на лице крылатого.

А наблюдать было что: изумление, ошеломление, досада и, наконец, когда Кенлон дошел до факта, что Джонс — Гордон жив, скорбный гнев.

— Вам рассказали это! — воскликнул Неммо. — Это означает, что вы отказываетесь помочь нам? — С видимым усилием крылатый заставил себя замолчать. Он сидел, раскачиваясь, на койке, крылья его подергивались. Наконец, он пробормотал: — Это не значит, что я желаю зла вашему командиру. Но ведь на карту поставлена жизнь целой расы. Десятки крылатых не вернулись из разных периодов времени, куда были посланы за оружием. Смерть поражает нас со всех сторон, нам грозит полное истребление. Совет наверняка рассказал вам!.. — Неммо запнулся, взял себя в руки и мрачно продолжал: — Да, я понимаю, что с самого начала Совет с неохотой согласился участвовать в этом деле — он изначально сконструирован так, чтобы считаться с обеими расами. Но понимать — одно, а принять, что он, фактически, предал нас в критическую минуту, — другое. Я знаю, что мои просьбы бесполезны, но ведь наверняка вы можете поразить торпедами жизненно важные центры подводного города, не причиняя вреда вашем командиру. Я могу гарантировать, что Совет установит его точное местонахождение в городе…

— Я не могу рисковать, — спокойно ответил Кенлон.

Он понимал, что упрям, даже нерационален. Предложение Неммо было вполне осуществимо, но это был бы выбор, выбор, который он еще не сделал.

По-своему крылатые были правы. Невзирая на их поспешный союз с Сессной Клен, Кенлон не осуждал их побуждения и действия. Но нельзя было игнорировать и другую сторону. Там, под водой, вопреки диким, примитивным условиям, торжествовала сильная, энергичная жизнь. Память подсказала Кенлону разговоры с офицерами, которые были убеждены, что во время войны необходимо полное истребление противника.

Конечно, плавуны — захватчики, убийцы, но считать их совершенным злом сейчас, когда малейшая ошибка могла привести к исчезновению Человека как вида, было неразумно.

Кенлон с неохотой все больше убеждался, что плавуны сумеют лучше справиться с угрозой нападения Уаз, чем кто бы то ни было. И если так…

Кенлон вздохнул. Ясно было только одно: он все еще не готов сделать выбор.

Над головой раздалось клацанье. Кенлон вскочил, отвернувшись от Неммо.

— Закрыли люк, — встревоженно пробормотал он.

— Они…

Он прикусил губу, чтобы не сказать всю фразу. Он чуть было не проговорился, что нельзя погружаться, пока не работают вспомогательные машины. Он не сказал, он вспомнил, что говорил Совет: они ошибаются, считая субмарину не столь примитивной, как она есть.

Кенлон выскочил от Неммо, осмотрелся и кинулся к резервуару. Он хотел быть возле него. Он добрался до него и лег рядом, уже начиная задыхаться.

Одна из пяти джоаннас, находившихся в торпедном отсеке, вышла за минуту до закрытия люка. Четыре оставшихся начали шататься. Две женщины заметили Кенлона и рванулись в сторону, одна выкрикнула что-то на своем языке, задохнулась и, схватившись за горло, тут же забыла о нем. Потом все четверо, пошатываясь и стискивая горло, направились к выходу из отсека. Три исчезли из поля зрения Кенлона, а четвертая рухнула на пол. Воздух у пола был немного прохладнее и это ненадолго оживило ее. Но она слишком билась во время минут облегчения и делала себе еще хуже, пытаясь встать. Наконец, она замерла.

В каждом отсеке корабля происходило то же самое: вся подготовка, все их знания, все победили прожорливые машины, которым для работы требовалось столько воздуха, что за какие-то четыре — пять минут они дочиста высосали его из всего огромного пространства субмарины.

В более поздних субмаринах, о которых им, видимо, поведали технические справочники эпохи Клен, задача получения кислорода под водой происходила без использования вспомогательных воздушных дизелей.

Проблему кислорода джоаннас упустили из виду.

Кенлон с трудом дотянулся до клапана кислородного резервуара и открыл его. Быстро сделав несколько живи — тельных вдохов, он вновь закрутил кран и поднялся.

Подойдя к девушке, Кенлон снял с ее пояса энергетический прут — разрядник, сунул себе в карман и вышел.

В машинном отделении пять джоаннас лежали ничком на полу. Ходовые двигатели еще работали, но уже покашливали, тоже задыхаясь на чистой нефти без кислорода. Кенлон выключил их, торопливо собрал пять разрядников с поясов женщин, а затем, как ныряльщик, слишком долго пробывший под водой, пробкой выскочил из машинного и вернулся к кислородному резервуару.

На сей раз он дышал жадно, и кислород опьянил его. Однако Кенлон сохранил достаточно здравого смысла, чтобы оставить резервуар открытым и не забыть о своей цели. Тихий свист сопровождал его, пока он шел по субмарине, отбирая у джоаннас энергоразрядники. Их оказалось двадцать восемь, включая Дорили, лежавшую без сознания в центральном отсеке.

Кенлон запер разрядники в шкафу, затем по очереди перенес джоаннас с носовой торпедный отсек. Многочисленные кислородные резервуары, которые он открывал по пути, заполнили атмосферу жизнью. Женщины начали шевелиться, пока Кенлон без нежностей сдирал с них одежду, не оставляя на теле ничего. Ему не доставляло это удовольствия, но выхода не было: какая-то деталь их одежды хранила нейтрализатор нейтралса. Поэтому он аккуратно забрал с собой все лоскутья.

Выйдя из торпедного отсека, Кенлон заметил, что кое-кто из команды начинает шевелиться. Сначала это поразило его, но, подумав, Кенлон решил, что действие нейтралса прекратилось с исчезновением воздуха, а новая атмосфера была чиста.

Через час «Морской Змей», вновь полностью укомплектованный экипажем, шел обратно к гнезду крылатых.

На мостик поднялся Теддерс.

— Крылатый хочет вас видеть, сэр.

— Хорошо, — кивнул Кенлон.

Он спустился вниз. Неммо встретил его словами:

— Мне передали, что несколько минут назад ваш командир вынесен плавунами на поверхность. Он жив и здоров.

С огромным облегчением Кенлон сел в моторный ялик и направился к раковине с командиром. Он ясно различил его сквозь прозрачный водонепроницаемый пластик пузыря, в котором тот доставлен на поверхность из подводного города. Чувство облегчения, гигантского облегчения не покидало Кенлона, наоборот, делалось все больше — теперь с его плеч автоматически снималась вся проблема выбора. Как первый офицер на борту субмарины ВМФ США, он обязан подчиняться приказам капитан — лейтенанта Джонса — Гордона.

Внезапно Кенлон заметил, что к ялику спускается масса крылатых. Один из них пролетел совсем низко, и Кенлон узнал Ларена.

— Совет… попросил нас… помочь… если потребуется… — прокричал тот.

Кенлон с благодарностью покачал головой — не нужно — и тут же забыл о них в предвкушении встречи со капитаном.

Встреча произошла довольно буднично. Джонс — Гордон пересел в ялик, пожал Кенлону руку и тут же потянул его на заднее сидение, отрывисто спросив:

— Чего они хотят?

— Предлагают свою помощь, сэр.

— Гм… — Джонс — Гордон нахмурился. — Не стоит тратить время. Я полагаю, в мое отсутствие крылатые захватили субмарину?

Кенлон покачал головой и вкратце описал недавние события. Джонс — Гордон угрюмо выслушал его.

— Никогда не доверял этим подлым тварям, — сказал он, когда Кенлон закончил.

— О! — невольно вырвалось у Кенлона. Он был поражен, хотя, если судить по его рассказу, крылатые поступили намного хуже, чем это было на самом деле, и Кенлон чувствовал, что обязан как-то объяснить их действия.

— У них отчаянное положение, — начал он. — Они искренне сожалеют о случившемся. Они действительно заслуживают снисхождения. Они… — Он смешался и умолк.

— Позволь мне решать, чего они заслуживают. — Джонс — Гордон надменно выпрямился. — Как только мы прибудем на борт, я объясню вам план разрушения гнезда крылатых. Вы лично проследите за демонтажем боеголовок четырех торпед нового типа, затем удалите весь бензин из плоскостных цистерн, и зенитчики…

— Но, сэр… — перебил его Кенлон и замолчал. Он не мог говорить, в голове кружилось только одно слово — убийство. Наконец, он справился с собой настолько, что смог продолжать: — Но, сэр… убийство этих несчастных…

— Вздор! — последовал резкий ответ. — Просто я сделал выбор. Крылатые не в силах причинить нам вреда. Плавуны — могут. Так что лучше будем действовать с ними заодно.

— Вы выбрали, — горько сказал Кенлон, чувствуя тошноту.

— Должен заметить, сэр, впервые за всю службу я крайне не одобряю ваших действий.

Он замолчал, изумляясь собственным словам. Впервые. За всю службу он никогда не спрашивал, ни в чем не сомневался. Он давал советы, только когда их проси — ли, и без задних мыслей принимал, как должное, любой риск, сопровождавший решения других. Прекрасно понимая, что нарушает дисциплину, он, тем не менее, хмуро продолжал:

— Это обыкновенное убийство, сэр.

Они посмотрели друг другу в глаза. Джонс — Гордон был рассержен.

— Мистер Кенлон, — резко сказал он, — я больше не желаю слушать этот вздор. Мы находимся в положении, когда неизбежен выбор. Я сделал его, руководствуясь решением вернуть нашу субмарину в свое время.

— Но то, что вы собираетесь сделать, — возразил Кенлон, — будет иметь прямо противоположный эффект. У плавунов нет временных ламп. Они… — Он смешался, заметив выражение скуки на лице командира.

— Пусть это будет стоить мне чина, но я и пальцем не шевельну ради столь недостойного плана.

Но говоря, Кенлон понял, что не может просто умыть руки и смотреть, как другие совершают убийство. Ему снова вспомнились слова Совета о свободе выбора. Здесь выбора не было — готовилось хладнокровное убийство, и только быстрые и решительные меры могли предотвратить его. Но как?

И внезапно Кенлон понял, что нужно делать. Прикрыв глаза рукой, он взглянул на субмарину. До нее оставалось ярдов триста, они находились еще довольно далеко. Кенлон перевел взгляд на крылатых. Сотни их парили футах в двухстах над головой.

Значит, Совет, всезнающий Совет предвидел и это.

Кенлон поднялся и посмотрел вверх.

Реакция была молниеносной. Крылатые камнем понеслись вниз. Кенлон нечленораздельно выкрикнул им команду.

Джонс — Гордон вскочил на ноги.

— Черт побери! — рявкнул он. — Что вы им кричите?

— Я попросил их уйти, сэр.

В действительности же Кенлон приказал им захватить своего командира. В следующую секунду их схватили сильные, мускулистые руки.

— Не отпускайте меня! — прокричал Кенлон, и его продолжали держать.

— Что делать с вашим командиром?

— Пусть побудет у вас. Я скажу Неммо, когда можно будет доставить его на субмарину.

Нужно было сделать многое. Во-первых, отправить джоаннас на яхту Сессны Клен. Во-вторых, навестить Арпо…