Дитя богов» сделало прогресс. Рожденный презираемым мутантом в царствующей семье полуварварской, приходящей в упадок Линнской империи около 1 2000 г. н. э., он вырос почти незамеченным теми в семье и правительстве, кто был занят бесконечными интригами в борьбе за власть. Отосланный на обучение в храмы, он узнал внутреннее значение материи от нескольких мудрецов, которые поняли секрет атомных богов. К тому времени, когда его потенциальные враги поняли, что он может быть опасен для их замыслов, он стал уже слишком силен, чтобы его можно было уничтожить.

Он исследовал гигантские шахты, где, как считалось, жили атомные боги, и понял, что это были остатки разрушенных городов. Из остатков, найденных им в руинах, он собрал по частям механизмы и оружие, включая и чудесный шар, поглощающий либо расщепляющий всякую энергию и материю, к которым он прикасался, кроме — это было догадкой Клэйна, основанной на том, что это страшное оружие тем не менее не смогло защитить исчезнувшую цивилизацию — «защищенной» материи. Шар реагировал на мысль контролирующего его человека.

Его открытия объясняли многое. Они объясняли полумифические истории о давно погибшей удивительной цивилизации, существовавшей где-то несколько тысячелетий назад. Они также давали более ясную картину того, каким образом культура лука и стрелы могла бок о бок существовать с простейшими космическими кораблями, которые мог построить любой умелец, и они давали частичное объяснение так называемым «божественным» металлам, приводившим корабли в движение. Однако тайна позабытой катастрофы осталась без объяснения.

А затем со спутника Юпитера, Европы, в Линн вторгся Чиннар со своими варварскими ордами. Он привез с собой мертвое тело огромного нечеловеческого существа. Чиннар полагал, что очень давно такие существа пришли со звезд и уничтожили человеческую цивилизацию. И хотя его собственное нападение на Линнскую империю потерпело неудачу, своим государственным отношением к благоденствию человеческой расы, ему удалось убедить Клэйна в том, что присутствие в Солнечной системе одного чудовища говорит о близости еще одного вторжения. Клэйн, в древнейших книгах уже встречавший неясные упоминания о каких-то Риссах, был поражен искренностью варвара. Однако он отверг притязания Чиннара взять контроль над Линнской Империей. И без того было слишком много сложностей, запутанностей, осложнений.

Например, то, что новый лорд-советник, лорд Джеррин, был его братом.

Чужой корабль двигался в обманчивой темноте, где лишь редкие отблески отраженного солнечного света показывали его присутствие. Он останавливался на многие месяцы, чтобы изучить спутники Юпитера, и находившиеся на его борту Риссы не скрывали присутствия своего корабля, но и не выставляли ни его, ни себя напоказ.

Группы разведчиков Риссов натыкались на людей множество раз. В таких случаях действия их оставались неизменными. Они убивали всякого видевшего их человека любой ценой. Однажды на далеком Титане холмистая местность с ее несчетными пещерами дали возможность одному человеку избежать сети, которую они для него расставили. В ту ночь, после того, как у него было достаточно времени, чтобы добраться до ближайшего селения, атомная бомба поглотила весь этот район.

Чего бы это ни стоило, такой курс оправдывался. Несмотря на нерегулярность полетов их корабля над городами и поселками, присутствие большого корабля отмечалось в весьма неясных докладах. И очень долго никто не подозревал, что на этом корабле были нечеловеческие существа.

Их меры предосторожности не могли изменить обычный порядок жизни и смерти. В нескольких часах от Титана, одного Рисса — оператора, ремонтировавшего незначительную поломку в приборе на внешней поверхности космического корабля, ударило метеором. По невероятному совпадению, этот летающий объект двигался в том же направлении, что и корабль и приблизительно с такой же скоростью. Оператора убило ударом и смело в космос. На Европе, самом большом спутнике, разведывательный корабль Риссов, пилотируемый одним астронавтом, совершил автоматическое возвращение на корабль-матку, но без пилота на борту. Его спидометр показал более тысячи миль полета, и пытавшиеся проследить его обратную кривую оказались над такими обрывистыми и крутыми горами, что поиск был быстро прекращен.

Как ни странно, оба тела были найдены, первое — войсками, занятыми в изнурительных маневрах, подготавливающих вторжение Чиннара на Землю, второе — шахтерами с Европы. Оба чудовища были принесены предводителю; и, сложив вместе различные сообщения, он сделал удивительно точную догадку о происхождении этих странных существ.

Его нападение на Землю и последовавшее поражение от руки лорда Клэйна Линна состоялось несколькими месяцами позже, в то время чужой корабль все еще находился вблизи Европы. Машина со звезд продолжала свой неспешный поход-исследование. Она прибыла на Марс меньше чем через месяц после того, как лорд Джеррин и его армия отправились на Землю, и прошел еще один месяц, прежде чем о ее существовании доложили Линнскому военному коменданту на Марсе.

Потомок великого Рахейнла, комендант был гордый молодой человек, и он отклонил первый отчет как вымысел или результат буйного воображения, весьма распространенного в этих районах, где образование пало жертвой затянувшихся войн. Но когда из другого сектора поступил второй доклад, ему пришло в голову, что это мог быть марсианский вариант варварского вторжения. Он действовал быстро и решительно.

Полицейские и патрульные корабли рыскали в атмосфере. А так как чужак не делал никаких усилий, чтобы остаться незамеченным, контакт был установлен почти сразу же. Два полицейских корабля были уничтожены огромными вспышками энергии. Остальные корабли, наблюдавшие катастрофу на расстоянии, поспешно отступили.

Если Риссы и поняли, что они попали в более высоко развитую часть Солнечной системы, то судя по их действиям, это их не особенно обеспокоило. Возможно, они даже не догадывались, что в этих районах их действия означали войну.

Комендант отправил на Землю предупреждение, а затем приступил к организации своих сил. В течение двух недель его патрульные суда собирали информацию, и вырисовывающаяся картина была для непреклонного молодого человека весьма удовлетворительной. Противник, как казалось, высылал разведывательные группы на небольших кораблях. Их-то на пятнадцатый день и атаковали роем кораблей, пилотируемых людьми.

Техника нападения была очень тщательно подготовлена. В каждом случае была сделана попытка протаранить корабль Риссов. Успешными были четыре атаки. Падая вниз на землю, разбитые «подъемные» корабли блестели в пасмурном полуденном свете. Космические корабли молниеносно пикировали, затаскивали упавшие машины на борт и поспешно взлетали к широко разделенным посадочным полям.

Это была главная победа, даже более значительная, чем подозревали в самом начале. Враг отреагировал на следующее утро. Город Гадре взлетел от колоссального взрыва, взметнувшегося грибом дыма, затмившим небо на согни миль.

Жестокость контрудара завершила войну на Марсе. С этих пор чужак остался в совершенном одиночестве. Юный Рахэйнл, пораженный жестокостью ответа, приказал начать эвакуацию из крупных городов и послал очередной из длинной серии предупреждающих докладов на Землю. Отослал он для осмотра и два наиболее крупных и наименее поврежденных из вражеских кораблей, захваченных им.

Где-то через месяц он перестал получать доклады о присутствии корабля в марсианской атмосфере. Он заключил, что тот отправился на Землю и на этом основании составил свой последний доклад. И успокоился.

Теперь проблема пришельцев будет занимать умы более оснащенных и подготовленных людей, и будет решена, если ее вообще можно решить.

Джеррин изучал первый доклад с Марса, когда его жена Лилидел вошла в комнату. Он поднялся, проводил ее с младенцем, лежащим у нее на руках — их седьмой ребенок — до стула. Его беспокоила предстоящая беседа. Он заранее знал, о чем пойдет речь.

Лилидел начала сразу. И, как он и ожидал, речь действительно шла о его брате, Клэйне. Он слушал вежливо, с растущим раздражением, которое возникало у него всякий раз, когда она эмоциями пыталась повлиять на его мнение. Дав ей выговориться, он мягко вставил:

— Дорогая моя, если Клэйн хотел взять власть, то у него было два полных месяца между окончанием войны с варварами и моим возвращением.

Она уважительно слушала. Лилидел — он вынужден был это признать — была замечательной женой. Исполненная сознанием долга, добрая, благоразумная и с незапятнанным прошлым, она была, как он много раз подчеркивал, образцом среди женщин благородного происхождения.

Порой Джеррин задумывался и не мог понять — что же в ней раздражало его. Он страдал от того, что ему приходилось думать об этом. Потому что, если рассматривать по отдельности, ее характер был совершенным. И все-таки в целом, временами она раздражала его до отчаяния. Он снова заговорил:

— Мы должны признать, что Клэйн провел кампанию против варварского вторжения с замечательным мастерством. Я до сих пор не совсем понимаю, как это было сделано.

Он сразу понял, что сказал не то. По мнению Лилидел, это была ошибка — быть слишком великодушным в оценке заслуг других. Клэйн всего лишь исполнил свой долг. Сейчас же не было причин, мешавших ему вернуться к личной жизни, так почему бы ему не ограничить свои амбиции на благо семьи и государства.

Джеррин с грустью слушал. Он был всерьез недоволен тем, как вел себя по отношению к победе брата. Самое меньшее Клэйну следовало бы предложить Триумф. Но однако его советники предупредили его, что такое признание будет весьма опасным.

Когда он снова заговорил, его слова казались прямым ответом Лилидел. Фактически, это была отчасти защитная реакция на всех, кто сдерживал его естественное стремление отдать должное там, где это нужно. Он сказал:

— Дорогая моя, если то, что я слышал о Клэйне — правда, тогда он смог бы захватить контроль над правительством в любое время. И я бы хотел подчеркнуть еще одно: мысль о том, что место лорда-советника — это законная собственность моей ветви семьи — это иллюзия. Мы можем держать его, но власть ускользает из рук человека даже когда он считает, что крепко ее держит. У меня здесь, — он поднял доклад с Марса, — очень серьезное сообщение от генерала Рахэйнла.

Ему не позволили так просто сменить тему. Если у него нет никаких амбиций относительно своего будущего, то по крайней мере он мог бы подумать о собственном отпрыске. Выходило так, что основная его забота — утверждение в качестве наследника старшего сына. Юному Каладжу было сейчас семнадцать лет. И определить его будущее необходимо заранее. Джеррин наконец прервал ее:

— Я собирался сказать тебе. Я должен совершить инспекционную поездку по провинциям и выезжаю сегодня после обеда. Нам лучше отложить эту дискуссию до моего возвращения.

Лилидел оставила последнее слово за собой, сказав, что ему повезло с женой, соглашающейся на его участившиеся отъезды с тяжелым, но понимающим сердцем.