Победа на Янусе
ПРОБУЖДЕНИЕ
Багровое зимнее солнце пылало над Янусом. Его холодные лучи косо падали на гибнущий Лес. Огонь и грейдеры убивали корни, запрятанные глубоко в землю. Дрожащие ветви бились друг о друга, неся весть о беде, постигшей Ифткан, древесный город, древний город…
В сердцевине Ифтсайги, могучего дерева, последнего из рода Великих Башен, таивших в себе всесильный сок жизни, проснулись от глубокой спячки его жители.
…Ларши! Имя это явилось из памяти почти столь же древней, как и сама Ифтсайга: смерть от людей–хищников. Братья, выходите на защиту Ифткана, встаньте против ларшей с мечом и отвагой в сердце!..
Айяр открыл тяжелые веки, откинул покрывало. В сердцевине древесного гиганта было темно: под потолком не висели гирлянды ларгас — светящихся летних личинок. Похоже, они еще спали в трещинах коры. Тишина, окружавшая его раньше, исчезла без следа, все вокруг трепетало и пульсировало. И хотя он не мог помнить этих сигналов, Айяр мгновенно узнал тревогу Лесной Цитадели.
«Просыпайтесь! Опасность!» Каждый удар подстегивал Айяра, но двигаться было так трудно! Зимний сон, сковавший Айяра и его род, не хотел оставить их сразу. Еще не готовый к новой, весенней жизни, ифт тяжело выбрался из гнезда.
— Джервис! Райзек! — хриплым голосом окликнул Айяр сородичей, с которыми делил комнату. Тревожные сигналы усилились, понуждая его… спасаться… бежать!
Бежать, не сопротивляясь, из Ифтсайги — твердыни, которую не смог разрушить древний враг? Ифтсайга, Вечная, была посажена в легендарные времена, чтобы укрывать расу ифтов при последнем бедствии в дни Зеленого и Серого Листа. Она пережила ярость ларшей, помогла пробуждению нового ифта… Однако предупреждение повторилось:
— Бегите! Бегите!
Айяр, опираясь на слабые, дрожащие руки, подполз к живой стене дерева. Под холодными ладонями древесная плоть казалась теплой, она пульсировала, будто жизнь текла в ней нескончаемыми толчками и волнами. Но сейчас этот пульс нес с собой лихорадку, угрозу, смерть.
— Джервис! — ифт пошевелился и стал подниматься. Начали просыпаться и остальные двое.
— Ларши? — спросили справа.
— Откуда? Ведь дни ларшей давно миновали!
И вновь его память обрела цельность, хотя в ней существовали воспоминания двух разных рас. Таков удел всех нынешних жителей Ифтсайги.
Некогда Айяр был инопланетным рабочим–рабом Нейлом Ренфо. При этом воспоминании лицо ифта исказилось.
Нейл Ренфо нашел в лесу то, что поселенцы называли «сокровищем» и, выкопав его, был поражен Зеленой Болезнью.
Перенеся эту тяжелую хворь, он стал ифтом — зеленокожим безволосым существом, живущим в гармонии с Лесом, сохранившим обрывки памяти Айяра, Капитана Первого Круга последних дней Ифткана. Затем Айяр–Нейл нашел других себе подобных: Эшлу с участка поселенца Хаммера, которая переродилась в Иллиль, Хранительницу Зеркала; Джервиса–Пита, Локатата–Дерека, Райзека–Монро, Килмарка–Торри. По ту сторону Южного моря жили и другие ифты, также прошедшие перерождение, но их было мало: не все инопланетники попадали в сеть сокровищ–ловушек, созданных последними из настоящих ифтов перед гибелью всего рода. Перерождение случалось лишь с теми, кто имел соответствующий темперамент. И никто из переродившихся не был цельным существом, в них всегда сохранялся шаткий баланс — два прошлых боролись друг с другом. Иногда он становился Айяром, иногда — Нейлом. Правда, теперь Нейл спал все дольше, и он мог пользоваться знаниями Айяра.
— Смерть повсюду, — сказал Айяр. — Это предупреждение…
— Но ведь время сна еще не закончилось, — отозвался Джервис. — Есть ли у нас средство, ускоряющее пробуждение… — он пополз на четвереньках к противоположной стене и ощупал живую ткань дерева. — Неужели Ифтсайга откажет нам! — в его голосе звучала надежда и мольба.
Айяр поспешил через комнату к Джервису, который уже жадно пил из ладоней сладкий сок, сочащийся из трубки в стене. Айяр припал рядом и последовал примеру друга.
Холод внутри рассасывался, тепло бежало по жилам, наполняя все тело. Они уже могли свободно двигаться, головы прояснились.
— В чем дело? — Райзек тоже подполз напиться сока жизни, даруемого Великой Ифтсайгой.
— Смерть! Пришла смерть Ифтсайги! — Джервис поднялся. — Слушайте!
И они услышали легкий шелест ветвей, бормотание — так древнее дерево пыталось общаться со своими обитателями.
— Это идет с востока! — сказал Джервис, повернувшись.
К востоку лежали поселения — пятна черной смерти на теле Леса. Еще там находились здания порта, куда садились инопланетные корабли.
— Почему… так? — Райзек недоуменно огляделся. — Они же не расчищают землю зимой, а весна еще не наступила.
— Ифтсайга не разбудила бы нас без крайней нужды. Это серьезная опасность… — ответил Джервис.
— Нас зовут, — Айяр направился к лестнице–столбу, связывающему уровни дерева–Башни.
— Джервис, Айяр, — тихонько окликнули снизу, едва он поставил ногу на ступеньку. — Быстрее! — голос стал громче, и показалось встревоженное лицо Иллиль. — Нам надо торопиться.
Они спустились на нижний уровень, где у стен стояло множество сундучков. Там уже суетились Килмарк и Локатат, с лихорадочной поспешностью перетаскивая сундучки вниз, к корневым покоям Ифтсайги.
— Мы должны спасти семена! — сказала Иллиль и подняла один из сундучков.
Там хранились семена, необходимые для возобновления рода ифтов. Это были те самые сокровища–ловушки, несущие перерождение. Если сундучки будут уничтожены, мечты ифтов о новой расе погибнут.
Ночное зрение Айяра почти восстановилось. Он уже видел встревоженное лицо Иллиль.
— Куда? — спросил он, подхватывая два сундучка.
— К корневым комнатам.
Если Ифтсайга позволила войти в нижние ярусы — значит, опасность была действительно смертельной, и Великая Цитадель Ифткана не надеялась выжить. Ифты направились к самым дальним корням, своим приходом неся смерть неприступной твердыне, служившей им веками, и пряча там единственную надежду на возрождение рода ифтов. Пока они лихорадочно работали, сигнал тревоги не умолкал.
Когда верхние уровни опустели, Джервис и Иллиль запечатали узкие проходы землей, смешанной с древесным соком, и наложили на печать заклятие древних слов власти.
Затем Джервис сказал:
— Пока Ифтсайга не умерла, мы должны узнать, кто вызвал ее гибель. Враги ифтов спали — но теперь нужно сразиться с проснувшимися за Великую Башню.
Он и Иллиль встали у противоположных стен, положив руки на дрожащее тело древесного гиганта, и заговорили в одна голос:
— Скорбно уходит добро.
Пусть же беда постигнет беду,
Злыми будут дни зла
Ветви–клинки!
Смола ядовитая капает,
Сук орошает — оружье
Добра твоего, что погибнет,
Стволом разрезая тьму,
Рухнет ей в сердце!
Смерть — продолжение жизни,
Умри же, как будто живешь!
Саженцы к небу проложат путь.
Ифтсайга, сестра наших зерен,
В нашей крови — смола твоих ран.
Ифтсайга закачалась, ее пульсирующее тело издавало уже не стон, а вой и рычание просыпающегося гигантского зверя. И тогда Джервис приказал:
— Мы должны знать, кто наш враг, откуда он пришел и что намерен здесь делать. Разведчики пойдут на восток и на север, а ты, Сеятельница Семян, — назвал он Иллиль ее древним титулом, — иди за помощью к Зеркалу, оно не оставит нас.
Иллиль печально покачала головой.
— Однажды я уже сделала это. Боюсь, что воззвать к Силе Танта во второй раз мне не удастся. Ведь я не полностью Иллиль, во мне живет человеческая память, чуждая ифту.
Потом она повернулась к остальным и более решительно добавила:
— Братья, что бы ни произошло — не выбирайте смерть! Звезды могут нас покинуть, но мы не можем покинуть семена, нашу единственную надежду!
Была уже ночь, время ифтов. Они шли по Лесу, заполненному мечущейся тревогой пробужденных от спячки жителей леса. Пикфриды скользили по ветвям, и их мех серебрился в лунном свете над головами ифтов; ворфонды ворчали и скалились на невидимого еще врага; в воздухе носились крылатые тени.
— Хуурурр!
В приветствии кваррина, давнего охотничьего товарища ифтов, слышалась ворчливая жалоба. Айяр открыл свое сознание, чтобы услышать мысли птицы.
— Рвут… убивают… ломают!
— Кто?
— Ползающие вещи! Неправильная охота! Убивают! Убивают!
— Зачем?
Кваррин зашипел, взмахнул огромными крыльями и взмыл в темноту.
— Ползающие вещи… — повторил Райзек. — Корчеватели? — он робко пытался воспользоваться информацией из своего инопланетного прошлого.
Машины могут изменить облик любой планеты — было бы только время и человеческая воля. Но машин на Янусе почти не было. Этот мир деревьев был захвачен Возлюбленными Неба–суровой религиозной сектой, которая пользовалась только силой собственных рук и домашних животных. Единственное место на Янусе, где Верующие позволяли держать машины, — это порт. Корчевателей на планете никогда не было: лес вырубался вручную.
— Порт находится на северо–востоке, — сказал Килмарк. — Но они не стали бы выводить машины со своей территории. И охоты сейчас быть не может — поселенцы не занимаются этим зимой.
В самом деле, поселенцы вряд ли стали бы сейчас охотиться на тех, кого они называли «чудовищами».
— Люди с участков никогда не пользуются машинами, — уверенно сказал Локатат. До заражения Зеленой Болезнью он сам был поселенцем.
— Догадки никогда не ведут к правде! — воскликнул Айяр–Нейл. В нем жил ифт–воин, действием отвечающий на вызов судьбы.
— Нам нельзя играть нашими жизнями, — снова напомнила Иллиль.
Айяр улыбнулся:
— Моя жизнь идет рядом со смертью во все мои дни на этой планете, и я привык защищать ее мечом.
— Разделимся, — сказал Джервис, когда они отошли от Ифтсайги, — и встретимся у Сторожевого Пути. Зеркало Танта — наша последняя защита.
Они растворились в Лесу, став его частью. Каждый шел сам по себе, стараясь не терять общего для всех направления. Животных теперь почти не было. Те, что попадались, двигались вяло, только что очнувшись от спячки, но им негде было выпить живительного древесного сока.
Ноздри Айяра затрепетали, настороженно ловя лесные запахи Следовало опасаться не только вони калкрока, но и следа человека, ибо вместе с ним шел запах смерти, наступающей на Лес. Теперь же, судя по всему, нужно прежде всего искать запах неведомых машин.
Калкрока рядом не было, а вот человека… Айяр миновал две Великие Башни, погибшие много веков назад, возможно еще во времена войны ларшей и ифтов. Айяр был одним из главных защитников Ифткана, но в его теперешней памяти не осталось никаких воспоминаний об этих схватках. Впрочем, он мог погибнуть в одной из них… Никто из переродившихся инопланетников не знал, каким образом Зеленая Болезнь перенесла в них личности и память давно погибших ифтов, и как эти личности оказались спрятаны в таинственных ловушках–сокровищах. Айяр знал одно: в прежние времена он охранял Ифткан. Видимо, теперь его роль не изменится.
Когда налетели порывы предутреннего ветра, человеческий запах смешался с ужасным запахом гари, который, бывало, налетал на Лес, когда поселенцы расширяли свои участки.
Заря была уже не за горами. Айяр сунул руку в карман своей зелено–коричневой охотничьей куртки. Килмарк, бывший когда–то врачом, научился делать защитные очки из нескольких слоев сухих листьев. В них ифты могли свободно передвигаться в любое время суток, за исключением разве что знойных полуденных часов.
За вонью горелого леса не чувствовался запах человека, и теперь приходилось полагаться только на зрение. На молодых деревцах и кустарнике еще не распустились листья, в тени лежали голубоватые сугробы. Дымные полосы сплелись с туманом, воздух потеплел, и Айяр смотрел сквозь этот дрожащий экран на царящее вокруг опустошение. Рот его скривился.
Когда он уходил, чтобы залечь в спячку, Ифткан был отделен от участков поселенцев речным потоком. Сейчас выжженные тропы расходились от единого центра по всему Лесу. Это работали машины, а не топоры. Но как случилось, что портовикам разрешили расчищать Лес — им это всегда запрещалось?! Да и что могло им понадобиться в Лесу?
Айяр бежал вдоль полосы пепла, закрывая рукой нос, когда приходилось преодолевать особенно зловонные участки гари. Лучевая атака на Лес явно проводилась не как попало, а с определенной целью. Расположение прожженных дорожек свидетельствовало, что ведется планомерный и тотальный штурм Леса.
Он выбежал на обгорелую поляну, посреди которой стояла машина — черный квадратный ящик на гусеницах, тяжело бороздящих почву. За ней замер корчеватель. Сейчас его рыло неподвижно смотрело вверх, но позади гусениц почва также была выворочена.
Взошедшее солнце резало глаза даже сквозь защитные очки, и Айяр щурился, вглядываясь в пространство за машинами. Там высились несколько мерцающих полусфер, будто истерзанная земля исторгла из себя тусклые воздушные пузыри. Это был лагерь. И такие передвижные лагеря были только у портовиков.
Айяр призвал память Нейла, пытаясь вспомнить какой–нибудь официальный знак или символ, чтобы определить принадлежность лагеря.
После открытия Януса лет сто назад планету отдали Угольному Синдикату. Правда, его дельцы мало в чем преуспели — вскоре началась галактическая война. Опустошив миры, она разорвала старые связи между ними. Она же сделала Нейла Ренфо бездомным сиротой. И она же дала Возлюбленным Неба возможность выкупить Янус у обанкротившегося Синдиката. Полеты человека в космос прекратились, остановилась его неудержимая экспансия. Янус с его обширными густыми лесами и малым количеством полезных ископаемых никого теперь не интересовал, и его легко уступили верующим.
Айяр прикинул на глаз расстояние до машин и лагеря. Поляна была слишком хорошо расчищена, чтобы ифт мог рискнуть подобраться поближе. Кроме того, перерождение, коснувшееся и тела, и души, превратившее его из Нейла в Айяра, вызвало в нем отвращение к бывшим сородичам. Ему была тошнотворна сама мысль о возможности близкого контакта с ними.
С другой стороны, узнать правду о происходящем можно было, лишь подобравшись на такое расстояние к лагерю, чтобы все разговоры людей были ему слышны. Только не забывать про возможность попасть под лучевой удар — раз у них есть машины, этого тоже нельзя сбрасывать со счетов.
Из спальных палаток начали появляться люди — двое в мундирах портовой стражи, остальные в униформе работников космопорта. Айяр отметил, что все они были вооружены не обычным для Януса оружием — станнерами, а бластерами, которые использовались только на необитаемых планетах и только в экстремальных ситуациях. Это уже было серьезной причиной держаться, по возможности, подальше: мечи ифтов никак нельзя сравнить с бластерами.
Люди ушли в другую полусферу — видимо, столовую, потом До Айяра донеслось характерное жужжание флайера, и он замер под своим маскировочным плащом. Флайер летел со стороны порта и опустился на землю неподалеку от наблюдательного пункта Айяра.
Двое выскочивших из кабины направились не к лагерю, а в сторону лучемета. Один из них взглянул на выжженные пятна вокруг поляны.
— На эту работу уйдет уйма времени, пока не очистим весь континент! — сказал он.
Второй глянул через плечо.
— Но не дожидаться же нам инопланетной помощи! Ты еще не видел участок Шмидта. И это уже третий случай. Пока они прячутся в лесах, нам с ними не справиться.
— А кто они?
Второй пожал плечами:
— Вот поймаем хоть одного, тогда и спрашивай. Поселенцы — ты же знаешь, они Верующие — называют их зелеными дьяволами. Я… — он сделал короткую паузу, едва ли не нежно поглаживая раструб лучемета. — Я был на Темрисе и Лантуре во время войны и знаю, о чем говорю. Участок Шмидта хуже, чем все, что я там видел. Здесь нам труднее — у врага все преимущества. Единственный шанс вытянуть зеленую нечисть из укрытий — спалить весь этот чертов лес.
— Тогда нечего тянуть. Чем скорее мы этим займемся…
Они повернули к лагерю и остановились в нескольких шагах от полусфер. В воздухе вокруг них возникло слабое мерцание, а когда они шагнули вперед, мерцание осталось позади людей.
Айяр понял, что лагерь окружен силовым полем. Это означало, что портовики готовятся к отражению самой серьезной опасности. Зеленые лесные дьяволы? Айяр посмотрел на свои тонкие руки с зеленоватым отливом кожи. Неужели они говорили об ифтах? Но ведь те укрывались на зиму в Ифтсайге. Зеленые демоны не могут быть ифтами. Кто же они?
НОВЫЕ ЛАРШИ
У рода ифтов был свой заклятый враг. ТО–ЧТО–ЖДЕТ было много древнее и страшнее людей. Его воинство — ларши — появлялось из недр губительной Пустоши. Однако там же, в грозной пустыне, находилась и защита ифтов — священное Зеркало Танта. Под солнцем–оружием ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ — Айяр по изъеденной временем дороге направлялся к кратеру — вместилищу вод Зеркала.
Удастся ли им вновь воспользоваться Силой Танта? Несколько месяцев назад Иллиль и Джервис призвали ее, чтобы сразиться с помощью грозы и воды со слугами ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ и остановить их. Бурный поток выплеснулся за каменную кромку Зеркала и омыл часть Пустоши, очищая ее от Зла.
В этом было их спасение — и спасение это даровало им Зеркало! Но никто не знал, насколько велика его Сила. Сможет ли она противостоять инопланетникам и их машинам, не подчиняющимся законам природы Януса? У каждой планеты есть свои потаенные силы, которые могут служить оружием для ее обитателей, но ничего не означать для пришельцев со звезд. Для ифтов Зеркало и то, что скрывалось в его глубинах, было священной Силой, — другие же могли видеть в нем просто озеро в каменном бассейне.
— Айяр!
Он поднял голову, не отрывая взгляда от источенных веками камней.
— Да, Килмарк, — отозвался он. Значит, он добрался не первым.
На Килмарке, как и на Айяре, был плащ, у обоих — мечи и заплечные мешки. Но, помимо этого, через руку Килмарка был перекинут кусок рваной, покрытой пятнами ткани. Запах, исходивший от нее, заставил нос Айяра непроизвольно сморщиться.
Этот запах не походил ни на человеческий, ни на машинный. Это был запах неизвестного и коварного. Он въедался в ноздри и надолго отравлял легкие. Но во всем остальном ткань лоскута не отличалась от одежды ифта, на нем переливались, переходя друг в друга, зеленый, коричневый и серебряный цвета.
— Что это? — спросил Айяр.
— Я нашел его в колючем кустарнике, — Килмарк протянул руку вперед, и лоскут внезапно затрепетал, как живой. Килмарк испуганно вскрикнул и сбросил его на землю. Запах усилился, и оба ифта попятились, инстинктивно принимая оборонительную позу.
Айяр не помнил, как выхватил меч. Он держал его за лезвие ниже перекрестья рукоятки, направив острие не к невидимому врагу, а к небу.
Молния. Факел. Меч.
Свет высекает ифта, как искру,
Что тени не знает,
Жарче луны
Грудь обжигает.
Над тенью — листья шумят, зелены!
Эти слова возникли из его двойной памяти, когда он совершал мечом ритуальные движения. Он не был ни Мастером Зеркала, ни Сеятелем, ни Хранителем, ни Стражем, — он был простым воином. Но существовали древние приемы защиты от Врага, которые были известны всем.
Меч в руках Айяра охватило сияние, и с него начали скатываться капли зеленого огня. Падая на землю, они окружали лоскут огненным кольцом. Но огонь не уничтожил ткань, а лишь огородил ее. В этот момент со стороны лестницы, ведущей к Зеркалу, послышался крик и топот бегущих ифтов.
Подбежавшие Иллиль и Джервис остановились, увидев плененный огнем лоскут.
— Кто и где нашел эту вещь? — спросил Джервис.
— Она висела на колючих кустах, недалеко от выжженного места, — ответил Килмарк, — я думал… Я боялся, что там кто–то из нас… Только подняв его, я понял, что он сделан не ифтами, но все равно в нем что–то очень важное…
Опустившись на колени, Иллиль внимательно рассматривала лоскут. Затем достала из–за пояса тонкую белую лучинку длиной с палец. Хотя дорогу часто заливало водой, кое–где на ней сохранились островки песка. Один как раз находился поблизости. Иллиль направила конец лучины на ткань, а затем коснулась им песка.
Она придерживала лучину в вертикальном положении, но та сама по себе двигалась и рисовала. Возникшие на песке линии изображали дерево с тремя большими листьями — символ ифта. Но рисунок еще не был завершен — дергаясь в пальцах Иллиль, лучина превращала листья в угловатые голые ветви.
Айяр смотрел на песок. Кажется, он уже видел эти изломанные ветви.
— Ифт… — Нет, это не ифт… Неужели Враг! — прошептал Джервис. — Но что это значит? — он перевел взгляд на Иллиль, которая внимательно рассматривала рисунок.
Она отрицательно покачала головой.
— Я не понимаю. Это, — она указала на лоскут, — имеет внешний облик ифта, но оно пришло из Белого Леса, — уронив лучинку, она сжала голову руками. — Я помню слишком мало! Если бы мы были цельными, если бы память ифтов не заглушали инопланетные знания, нам все было бы ясно. Но сейчас я уверена только в одном — то, что лежит здесь — нечто насквозь злое и лживое.
Джервис обернулся к мужчинам.
— Что вам удалось узнать?
— Они на той стороне реки, — ответил Килмарк, — выжигают, а потом корчуют. Они хотят уничтожить весь Лес и тех, кто живет в нем.
— Это лагерь портовиков, — добавил Айяр и пересказал подслушанный им разговор.
— Значит, некие зеленые дьяволы нападают на участки, — прервал его рассказ Джервис. — Из–за своего неведения люди боятся нас и считают чудовищами. Но по эту сторону Южного Моря сейчас находимся только мы — единственные из ифтов, зимовавшие в Ифтсайге.
— У нас есть только один способ узнать больше, — Иллиль поднялась на ноги. — Я спрошу у вод Зеркала. Но ты, — она взглянула на Килмарка, — должен остаться здесь. Тебе нельзя приближаться к Танту, если твоя ифтианская память еще не прояснилась.
Айяру она ничего не сказала, и он последовал за ней и Джервисом вверх по лестнице к выступу над молчаливым озером, хранящим неизвестную Силу.
На краю уступа Иллиль встала на колени, протянув руки над водой.
— Да будет благословенна вода, дающая жизнь, — произнесла она и, смочив кончик пальца, поднесла его к губам, чтобы ее уста могли дать нужный ответ. Теперь ее сознание было открыто Зеркалу.
Когда она вновь заговорила, ее взгляд устремился не на спутников, а вдаль, за озеро, и над ней витала аура того, что было Сосудом Власти:
— Ифт — не ифт. Под маской жизни — Зло. Война не кончается поражением. Семя беззащитно, пока не брошено в землю…
Айяр не ощущал смысла в этих словах. Однако он видел, что Джервис — вероятно, в нем просыпался Мастер Зеркала, — понял, и лицо его помрачнело.
Джервис простер руку и возложил ее на голову Иллиль, которая заморгала, придя в себя.
— Пойдемте, — Джервис двинулся обратно под стены Пути, где уже ждали Локатат и Райзек.
— Там ифты, Джервис… — начал Локатат.
— Нет, это не настоящие ифты, — перебив его, крикнула Иллиль, — у них облик ифтов, но они подчиняются воле Белого, а не зеленого Леса.
Джервис кивнул.
— Да, ТО–ЧТО–ЖДЕТ пробудилось. Используя ненастоящих ифтов, ОНО настроило инопланетников против нас.
— Лже–ифты опустошили несколько участков, — продолжил Локатат, — я прятался в скалах у реки и слышал, как об этом говорили люди из лагеря. Фальшивые ифты убивали и разрушали, чтобы восстановить против нас поселенцев и портовиков. Теперь те забыли старые распри и объединились, чтобы уничтожить Лес и всех ифтов.
— Но Лес огромен, — произнесла Иллиль и взглянула на Джервиса. — Смогут ли они это сделать?
— Сейчас людей здесь мало, но они, несомненно, уже вызвали помощь с других планет, — печально сказал Джервис, — и если помощь придет, то смогут.
Рука Айяра стиснула рукоять меча.
— ЖДУЩЕЕ просто пользуется ими — так же, как прежде использовало ларшей…..
— Похоже, — согласился Джервис. — В мое время ларши еще не были орудием ЖДУЩЕГО. У меня память Зеленого Листа, а не Серого. Сейчас, наверное, Враг использует инопланетников, как раньше — ларшей, и, возможно, добьется такого же успеха.
— Интересно, всегда ли ТО–ЧТО–ЖДЕТ использовало людей как оружие? — сказал Айяр. — Мы так и не узнали, кто был в том скафандре, что взял в плен нас с Иллиль. Также непонятно, что происходило, когда ОНО захватило вас в плен. Байты, псы ЖДУЩЕГО, преследовали нас, и мы чувствовали ЕГО присутствие, когда бежали к Зеркалу. Во времена Айяра уничтожение Ифткана было поручено ларшам. А теперь ТО–ЧТО–ЖДЕТ с помощью провокации заставило служить своим целям инопланетников. Вот только почему ТО–ЧТО–ЖДЕТ никогда не действовало без помощников? Вы не забыли о Клятве Кимона?
— Может быть, дело в ЕГО сущности? — спросил Килмарк. — Действительно, Джервис, если ЖДУЩЕЕ обладает такой силой, почему…
— Кимон пришел в Белый Лес, чтобы сразиться с ТЕМ–ЧТО–ЖДЕТ, и заставил его дать Клятву, которая соблюдалась во времена Голубого и Зеленого Листа, но при Сером была нарушена, — повторила Иллиль известную всем историю.
— А что известно о природе встреченного Кимоном в Белом Лесу? — допытывался Айяр.
Она покачала головой.
— Джервис, может, ты знаешь?
— Нет. Пока нам известно одно: ТО–ЧТО–ЖДЕТ действует с помощью ментального контроля, а помимо этого… — он с сожалением пожал плечами. — Видимо, теперь оно завладело ифтами, или существами, похожими на ифтов, и заставляет их выполнять свою волю. Нам нужно найти их.
— Нам помогут наши носы, — Райзек кивком указал на дурно пахнущий лоскут.
— А Лес тем временем погибнет, — с горечью сказала Иллиль. — У нас была надежда — восстановить наш народ, чтобы потом законно освободиться от колонизации нашей земли инопланетниками. Но если Лес будет уничтожен, о чем мы станем договариваться с людьми?
— Это верно, — согласился Райзек. — Мы должны дать им понять, что происходит, прежде чем возрождение нашей расы окажется невозможным.
— И как ты собираешься это сделать? — осведомился Локатат.
— Захватим одного из этих фальшивых ифтов и покажем, чем они отличаются от нас, — ответил Айяр.
Все посмотрели на него. После небольшой паузы Джервис сказал:
— Самое простое и, пожалуй, наилучшее решение. Начнем охоту на Врага. Наверное, пробираться к участкам лучше вдоль реки.
— Ты можешь проследить за их движением? — спросил Килмарк у Иллиль.
— Пока нет. Когда они передвигаются, их защищает хозяин, и я не могу разрушить эту защиту. Нам придется полагаться на наши глаза, нос и уши.
Они решили идти вдоль реки, на юг от Зеркала. День клонился к вечеру, но до ночи, наилучшим образом подходящей для путешествия, еще оставалось время, и они, завернувшись в плащи, уснули прямо на дороге.
В сумерках они начали путь. Высушенный холодом тростник возвышался над их головами, напоминая маленький Лес. Они обошли его стороной. Ночью похолодало, и смена температуры изменила запахи Леса, усилив одни и ослабив другие. Из темноты доносились звуки лесной жизни — перекликались крылатые и четвероногие охотники, ящерица тащила по гравию водяного червя. Раз им пришлось затаиться в тишине, когда большая кошка, разинув пасть, сунула морду в воду, прополаскивая рот после еды. До них долетел запах свежей крови.
В воздухе не чувствовалось никаких необычных запахов. Они миновали местность, очищенную водами Зеркала. Справа от них темнела грозная Пустошь. Небо на север было светлым.
— Они продолжают жечь и ночью, — констатировал Локатат.
— Они очень торопятся, потому что боятся, — добавил Килмарк.
— Может быть, огонь добрался уже до Ифтсайги, — с грустью подумал Айяр. — Уцелеют ли семена в сундучках? Достаточно ли глубоко расположен тайник в корнях Цитадели? Не доберется ли до него рыло корчевателя?
Над рекой висела дымка тумана. Внезапно они обнаружили нужный запах. Локатат сплюнул, Айяр тоже почувствовал горечь во рту. Эта вонь была гораздо хуже даже самого мерзкого запаха лоскута. Казалось, что, проникая в ноздри, она заполняет легкие тяжелым тошнотворным осадком.
— Свежий? — спросил Райзек.
— Да. След ведет к участкам за рекой.
Обледеневшие бревна и камни, выступавшие из ледяной воды, послужили мостом, по которому они перебрались на противоположный берег.
— Ах! — еле слышно выдохнула Иллиль. Наморщив лоб, она оглядывала окружающее, словно вспоминая полузабытые места.
— Что случилось?
— Не к участку ли Хаммера ведет эта тропа?
Юго–запад… Где–то здесь он, ставший недавно ифтом, наблюдал перерождение Эшлы Хаммер в Иллиль и помог ей привыкнуть к нелегкой мысли, что она стала чуждой своему роду. Сначала она не могла поверить в это и стремилась вернуться на свой участок за любимой сестренкой. Лишь взаимная неприязнь доказала ей, что родня Эшлы не является родней Иллиль. Сейчас, наверное, в ней зашевелились воспоминания, пробудив остатки былой привязанности.
За рекой след петлял, словно те, кого они выслеживали, тоже искали добычу. Вдалеке послышался лай собак поселенцев. Айяр не знал, чей это участок, но надеялся, что Хаммер живет западнее.
След выпрямился, и они перешли на привычный для ифтов полубег. Лес принял их в себя, и, несмотря на то, что это был не их Лес, находиться среди деревьев, даже лишенных листьев, было так же приятно, как выпить холодной воды в знойный летний день.
Из–за того, что участки поселенцев постоянно вгрызались в Лес с севера и с востока, большинство обитателей уже покинуло его. Некоторые животные, впрочем, еще оставались в Лесу. В это время года они пребывали в спячке в своих норах или дуплах деревьев.
Запах усилился, собачий лай стал громче. Поднятая собаками тревога уже давно должна была вытащить из постелей их хозяев, которые, помня о судьбе, постигшей других поселенцев, не могли не быть настороже, ожидая нападения с бластерами в руках.
Ифтам необходимо было принять меры предосторожности. Не хватало только ненароком влезть в драку и быть принятыми за Врага. Айяр увидел, как Джервис резким жестом разделил отряд на две группы. Айяр и Иллиль повернули направо, за ними последовал Райзек. Они обогнули таящие опасность заросли цепкого колючего дерева и почувствовали, что вонь стала немного слабее. Айяр принюхался к другому запаху — запаху смерти, витавшему вокруг каждого участка, где лесная жизнь, бывшая истинной красотой Януса, погибла в результате безжалостного истребления деревьев и кустов. Он вновь осознал, как ненавидит тех, кто повинен в уничтожении этой красоты.
Обратившись к Иллиль, он спросил, не узнает ли она участок Хаммера. Та покачала головой:
— Нет, это дальше к востоку. Возможно, здесь живет Тольферг.
Айяру показалось, что лай затихает. Некоторые собаки совсем перестали подавать голос. Впереди, за деревьями, показались отблески горящих факелов.
Ифты замедлили шаг, и, оставаясь в укрытии, наблюдали через переплетения кустарника за раскорчеванным участком, на котором кое–где громоздились обугленные пни.
Источником света были горящие на заборе факелы. За забором, в глубине участка виднелся дом. Несколько пылающих факелов были спущены вниз, чтобы в случае необходимости поджечь сваленный в кучу на открытом месте сухой материал и осветить местность. Четыре собаки, скалясь в темноту, прижимались задами к запертым воротам. Было видно, что им едва хватает сил оставаться на ногах — на боках и плечах у них кровоточили многочисленные раны. Еще одна собака лежала, конвульсивно подергиваясь в попытках встать.
На расчищенном пространстве между краем леса и воротами лежало не менее шести четвероногих стражей. Видимо, хозяева спустили собак, надеясь выиграть время.
— Справа, у раздвоенного пня… — шепнула Иллиль.
Обугленный пень выглядел необычно: его середина выгорела, а края остались целыми, так что пень напоминал голову поднявшего уши животного, настороженно прислушивающегося к малейшему шороху.
Между его торчащими ушами было заметно какое–то движение. На мгновение мелькнула округлая тень существа, внешне похожего на ифта. Голова повернулась, и стало ясно, что это действительно ифт. Пальцы Иллиль сжали руку Айяра. Сидевшие в засаде не могли понять, кем же был злоумышленник. Райзек прошептал:
— Может быть, ТО–ЧТО–ЖДЕТ захватило несколько настоящих ифтов и заставило их служить себе?
— Кто знает? Ясно одно — это враги, — уверенно ответил Айяр. — Сколько их?
Он осмотрелся и с помощью обоняния обнаружил впереди еще пятерых. Наверняка не все они собрались в одном месте и неподалеку их могло быть в несколько раз больше.
— Почему они медлят? — резко выдохнула Иллиль.
Словно в ответ на ее вопрос раздался жуткий вопль, который может вырваться из человеческого горла только от неимоверного страха или боли. От кустов отделилась человеческая фигура и, шатаясь, вышла на расчищенную площадку. Лохмотья, бывшие когда–то ее одеждой, не скрывали, что это женщина. Она прошла мимо затаившихся лже–ифтов и, издав еще один вопль, неверными шагами побрела к воротам. Один из нападавших крался вслед за ней, не делая попытки оттащить ее обратно.
— Они используют ее, как ключ к воротам, — возмутился Райзек.
Эта уловка могла увенчаться успехом, если бы не собаки. Почти одновременно две из них набросились на женщину и повалили ее наземь. Когда их клыки вошли в ее горло, крик оборвался. Из–за забора по собакам ударил луч бластера, они взвыли и забились в агонии. Хозяева, видимо, решили, что собаки взбесились.
Фальшивый ифт, на которого собаки не обратили внимания, выскочил из тени, схватил труп женщины за руку и оттащил его назад к пню. Подоспевшие к нему на помощь товарищи поволокли тело дальше.
— Посмотрите наверх! — Райзек вскинул голову.
В ночном небе кружил портовый флайер, поливая землю огненными лучами.
— Быстрее назад! — Айяр схватил Иллиль за руку, и они побежали, спасаясь от беспощадного прожорливого пламени.
— Уходим вниз по реке… На юг, — тяжело дыша, проговорил через несколько минут Райзек.
Он был прав: если бы они успели добраться до реки, опередив пожар, то смогли бы укрыться от огня в прибрежных камнях или на песке. Пока лучи поджигали лес только вблизи участка, но площадь пожара могла и расшириться.
Ифтов спасало то, что деревья загораются медленно. Опасность была бы гораздо большей, если бы огненные лучи хлестали понизу, воспламеняя подлесок.
Вокруг них слышались звуки, издаваемое бегущими животными, спасавшимися от огня. Потом они увидели, как слева в рощу ворвались двое лже–ифтов. Одежда одного из них пылала, но он словно не чувствовал жжения и боли. Они тоже направлялись к реке.
Только ли эти двое уцелели после нападения, или спасся кто–то еще? Наверное, большинство лже–ифтов погибло после первого же обстрела из лучемета.
— У нас не получится… — Райзек закашлялся от дыма.
— Направо! — быстро осмотревшись, решил Айяр.
Столетия назад на этом месте рухнуло гигантское дерево, размерами почти не уступавшее Башням Ифткана. Его сухие спутанные корни торчали из образовавшейся при падении ямы, от которой исходил хорошо известный Айяру запах калкрока. Запах был старый — видимо, хозяин давно покинул свое жилище. Из–за близости участка дичь в округе разбежалась — и нора оказалась заброшенной.
— Вниз, — скомандовал Айяр, потянув за собой Иллиль, спрыгнул на остатки подстилки. За ними последовали остальные.
Проход в глубь норы, который искал Айяр, находился прямо перед ним. Опасной паутины на стенах почти не было.
В этой норе таился их шанс на спасение, и Айяр пополз вперед, в логово калкрока.
СОЛЕНАЯ КОРА
Они двигались глубоко под землей по узкой норе. Где–то впереди находилось бывшее жилище калкрока, которое могло спасти их от яростного пламени. Сердце Айяр а все еще гулко колотилось в груди, когда они, наконец, разместились в этом скверно пахнущем закутке.
— Джервис, Килмарк, Локатат… — послышался голос Иллиль.
Действительно, что с ними случилось? Удалось ли им спастись? Но Райзек уже думал о том, что их ожидает в ближайшем будущем.
— Вокруг все выгорит, и люди без труда смогут обнаружить нас. Им достаточно спустить собак…
— У этих нор несколько выходов, — сказал Айяр, вспоминая свой страшный опыт, — обычно они расположены по прямой линии. Другой лаз должен вести прямо к реке.
— Когда наши собратья вернутся из–за Южного Моря, Райзек? — спросила Иллиль.
— Мы пробудились раньше обычного. Они вернутся, когда наступит настоящая весна.
— И обнаружат, что люди настроены против них.
— Они не пойдут в открытую, — Райзек защищал своих переродившихся сородичей, которым их новые инстинкты приказывали прийти в Лес и поставить ловушки–сокровища, чтобы, подождав, затем помочь новым ифтам, превратившимся после Зеленой Болезни в их родственников.
— Но они еще никогда не встречались с подобной опасностью, — заметил Айяр, — они придут и увидят, что Лес уничтожен, а все инопланетники будут охотиться за ними. ТО–ЧТО ЖДЕТ хорошо продумало удар, нанося его зимой, когда ифты спят.
— Не могу поверить, — прошептала Иллиль, — что Зеркало Танта изменило нам. Ведь мы все видели, какой удар нанесли гроза и наводнение по Пустоши. Как же ЖДУЩЕЕ могло выжить?
— Нам ничего не известно о природе ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ, — перебил ее Айяр, — возможно, что опасность лишь увеличила ЕГО силу и позволила набрать еще больше слуг и воинов. По ЕГО воле ларши погубили Ифткан, а теперь инопланетники превратят остатки города в черный пепел. У нас есть только один выход — встретиться со ЖДУЩИМ лицом к лицу.
— Да, и поговорить с портовиками: они должны знать, что происходит на самом деле!
Айяр ощутил, как содрогнулось тело Иллиль. Сам он чувствовал то же, что и она. Сама мысль о том, что надо идти к людям, разговаривать с ними, быть с ними рядом, доставляла мучения. Если бы нашелся другой способ — поговорить с ними, не встречаясь!
Райзек, наверное, думал о том же, потому что он обратился к Иллиль:
— А нет ли на участках коммуникатора для связи с портом?
— Нет, — ответила бывшая поселенка, — ком — это мирское. Такие вещи могут быть только в порту.
— Да еще в том лагере у реки, — добавил Айяр. Райзек подхватил его мысль.
— Лагеря должны хорошо охраняться. Они наверняка ожидают нападения в отместку за уничтожение Леса.
Айяр почти ничего не помнил о порте. Во время высадки он еще не вполне пришел в себя после замораживания, которому подвергались рабочие при перевозке. Он стоял в охраняемой шеренге таких же рабочих. И снова видел, как бородатый Козберг придирчиво рассматривает их и отбирает понравившихся. Потом Айяр таскал тюки коры на погрузочную площадку. После этого он ни разу не был в порту Януса.
— Ты знаком с космопортом? — спросил он Райзека.
— С портом? Нет, я вообще не с этой планеты. Я приземлился в Лесу на спасательной шлюпке с корабля «Торстоун». На борту свирепствовала болезнь, но мы держались и надеялись на помощь. Когда корабль проходил через эту планетную систему, я был болен, но еще жив. Меня вместе с другими такими же доходягами запихали в спасательную шлюпку, чтобы избавиться от заразы. Когда шлюпка приземлилась, я был единственным живым на борту. Потом в Лесу я нашел сокровище и превратился в ифта. Так что я совсем не знаю порта Януса. Я в нем даже ни разу не был.
— Локатат был поселенцем, — сказал Айяр. — Зато Килмарк был врачом.
— Да, но со времени Угольного Синдиката прошло больше пятидесяти лет, — напомнил Райзек. — За это время все могло неоднократно измениться. Джервис был одним из Перворазведчиков — тогда еще и порта не существовало.
— Я знаю порт, — неожиданно сказала Иллиль, — я провела в нем двадцать дней. И это было недавно — всего несколько сезонов назад. Ты предлагаешь идти туда, Айяр?
— Нам нужен только ком. Да что там, если бы нам удалось достать хотя бы переносной микрофон!
— Значит, порт… — задумчиво проговорил Райзек. — Не знаю. Мысль о том, чтобы поговорить с помощью кома, неплоха. Но для начала давайте подумаем о том, как нам выбраться из этой дыры.
Он был прав. Айяр уже начинал опасаться, что, убегая от огня, они попали в могилу. Воздуха в норе становилось все меньше, и дышать было все труднее. Они начали задыхаться, а затем впали в состояние, похожее на спячку. Очнувшись, они почувствовали, что хотя воздуха в норе стало больше, вместе с ним внутрь проникли и струйки дыма. Иллиль беспрерывно кашляла, Айяра мучала резь в носу и горле. Если бы снаружи не ждал огонь, ничто не заставило бы их сидеть здесь так долго.
— Вы слышите?
Снаружи шел дождь. Они не могли и надеяться на такой ливень. По–видимому, сезон Молодых Листьев был ближе, чем они думали. Пол в норе стал мокрым — вода просачивалась из ямы, в которой, наверное, уже образовались лужи. Айяр выполз из норы. За ним — все остальные.
Хотя снаружи был день, плотные тучи задерживали солнечный свет. Выбравшись из убежища, ифты оказались под ледяным дождем. Огненные лучи с флайера уничтожили подлесок и верхушки деревьев, но громадные обугленные стволы уцелели. По выгоревшему Лесу ифты направились к реке.
Между двумя выступавшими из воды камнями лежал труп. Айяр заметил его первым и резко обернулся. Он хотел скрыть это зрелище от глаз Иллиль, но та уже увидела тело и бросилась к реке, чтобы лучше рассмотреть его. Их волнение улеглось, когда они наклонились над телом. У него было человеческое, но странно пустое лицо. Сначала Айяр подумал, что на нем лежит печать смертного покоя, но ни о каком покое не могло быть и речи, потому что горло и верхняя часть груди были разорваны собачьими клыками. Раны обнажили проволоку, металл и покореженные шарниры.
— Это робот! — память Нейла нашла нужное слово.
Райзек наклонился ниже и провел пальцами по руке робота:
— Потрогай его!
Айяр с отвращением повиновался. Рука была холодной, мокрой, но неожиданно мягкой и упругой, как настоящее человеческое тело — разве только раны на нем не кровоточили.
— Искусственное создание, — сказала Иллиль. — Но если не знать этого…
— Да, это их ключ, — кивнул Райзек, — это она вопила перед воротами, чтобы разжалобить поселенцев и вынудить их открыть засовы. Только на этот раз хитрость не удалась. Бедные собаки поняли, что это такое, и поплатились жизнью. Лже–ифты тащили ее за собой — видимо, она им была зачем–то нужна, — но после бросили. Похоже, это их первая крупная ошибка.
— Почему? — спросила Иллиль.
— Мы нуждаемся в доказательствах. У нас пока нет фальшивого ифта, но уже есть эта кукла, которая заставит инопланетников задуматься. Она не похожа на тех роботов, которых я видел, но тем не менее это робот. Допустим, что мы вытащим его на открытое место. Со временем порт пришлет сюда разведчика–и, скорее всего, не одного. Пусть они найдут ее. Это заставит их поразмыслить!
«Действительно, — решил Айяр, — если подкинуть администрации порта такой аргумент, у них будут основания поверить, что между фальшивыми ифтами и настоящими существует некоторая разница».
— Интересно, а фальшивые ифты тоже роботы? — спросила Иллиль.
— Не исключено. Вот только кто их сделал? И где?
Иллиль глубоко вздохнула, глядя на искалеченное тело робота:
— Об этом можно и не спрашивать. Дождь не смыл запаха Зла. Это создание тоже пришло из Белого Леса.
— Не понимаю, что все это значит, — возмутился Айяр. В действительности он очень немного знал о ТОМ–ЧТО–ЖДЕТ. Однажды его и Иллиль пленил ходячий скафандр древнего образца, который гнал их через Белый Лес, чтобы заточить в бездонной пропасти. Но такой робот мог быть сотворен только высочайшей технологической цивилизацией, с которой Янус нельзя было даже сравнивать.
— Как ты не можешь понять, — сказала Иллиль, — что мы почти ничего не знает о ТОМ–ЧТО–ЖДЕТ. Может, в Пустоши не раз садились звездолеты, и ЖДУЩЕЕ смогло воспользоваться взятыми с них вещами.
Не исключено, что все это было именно так, но тратить время на бесполезные разговоры не стоило. Айяр помог Райзеку вытащить робота из воды и уложить лицом вверх на открыли месте. Если предположения Райзека насчет разведчиков были справедливы, то робот вскоре должен был оказаться в руках портовиков. Ифтам же сейчас нужно переправиться через реку и идти на поиски своих товарищей.
— Будем надеяться, что им удалось перебраться на тот берег, — Райзек поглядел в том направлении, откуда они пришли накануне, — в такую погоду этот мостик долго не продержится. Где мы должны встретиться? На Сторожевом Пути?
— Нет, — твердо ответил Айяр. Это было лишь предчувствие, но он был уверен, что оно оправдается. — На юге.
Иллиль и Райзек не стали спорить. На юге лежало море, и на его песчаных берегах ифты могли чувствовать себя в относительной безопасности. Разведчики из порта, наверное, до сих пор прочесывали Лес в поисках убежавших дьяволов.
В этих местах не было ни деревьев, ни кустов, ни каменных осыпей, которые могли бы надежно укрыть их, поэтому приходилось передвигаться, почти не скрываясь. Постоянно прислушиваясь, чтобы флайер не смог застать их врасплох, они перешли реку и направились вниз по течению. Внезапно они услышали жужжание и легли, спрятавшись среди прибрежных камней.
— Зависли, — прошептал Райзек. — Наверное, обнаружили нашу леди.
Вспышка почти ослепила их. Прежде, чем посадить флайер, люди на нем обработали местность огненным лучом, чтобы удостовериться, что лежащее тело — не приманка в ловушке, и разогнать предполагаемые засады.
— Бежим!
Пока люди из флайера занимались роботом, их следовало оставить как можно дальше за спиной. Обежав скалу, Айяр выглянул и осмотрелся. На гравии не было следов, но обоняние подсказало ему, что совсем недавно здесь прошли ифты, причем не фальшивые, а те, в чьих жилах текла истинная кровь. По крайней мере один ифт из их отряда сумел перейти на этот берег и сейчас направлялся к морю.
Когда они отошли достаточно далеко от флайера, Айяр свистнул. Уши, не привыкшие к голосам ифтов, приняли бы этот свист за пение речной птицы. Айяр продолжал свистеть с разными интервалами, пока не услышал ответную трель. Идя на звук, они забрались в лабиринт прореженного зимними холодя ми, но тем не менее густого кустарника. И в центре этого лабиринта, в гнезде из жесткой травы и срезанного тростника, они нашли Джервиса и Килмарка.
— Здесь…
Третья фигура в одежде ифта неподвижно лежала в стороне. Айяр направился к ней. Это мог быть только Локатат, но… Почему его тело отброшено в сторону? Да и само тело какое–то странное.
Это было настолько противоестественное зрелище, что Айяр не сразу понял: странность объяснялась тем, что у лежащего ифта отсутствовала половина черепа!
Райзек остановился рядом с Айяром и тоже поглядел вниз.
— Итак, у нас есть еще одна машина! — губы его брезгливо искривились, словно он собирался плюнуть на робота.
— Что значит, еще одна?! Вы тоже нашли такую же вещь? — удивился Джервис.
— Да, женщину–подделку под поселенку. Она должна была заставить хозяев участка открыть ворота, но ее прикончили собаки. Впрочем, вы же все это видели.
— Видели. Что вы с ней сделали?
Райзек улыбнулся:
— Мы оставили ее там же, где нашли, чтобы дать инопланетникам пищу для размышлений, — он встал на колени, чтобы рассмотреть робота поближе. — Да, встретишь такого и будешь абсолютно уверен, что перед тобой ифт. Пока не увидишь вот этого, — он указал на проломленный череп и массу перепутанных проволочек внутри.
— Он пахнет Злом, — поправила Иллиль. — Твой нюх тут же предупредит тебя об этом.
— Но у инопланетников не такое тонкое обоняние, — напомнил ей Джервис, — и любой человек примет фальшивого ифта за настоящего. Это действительно умно, чертовски умно. Таким вот образом ТО–ЧТО–ЖДЕТ воздвигло стену между нами и инопланетниками.
Райзек кивнул:
— Айяр советует нам войти с ними в контакт через коммуникатор.
— Через ком? — Килмарк резко повернулся и уставился в глаза младшему из ифтов. — А где же мы его найдем?
— В порту, — ответил Айяр. — Нам ведь достаточно переносной рации, — и он повернулся к Джервису. — Ты же был перворазведчиком, знаешь все официальные коды. Допустим, передачу будешь вести ты. Они услышат тебя?
— Должны. Эх, если бы у нас был ком! Но как взять его в порту… — Джервис замолчал, лицо его стало задумчивым.
— А где Локатат, с ним ничего не случилось? — спросила Иллиль.
— Нет, — Килмарк покачал головой. — Он пошел к скалам на берегу моря. Там необходимо поставить маяк, чтобы предупредить собратьев.
— Возможно, они приедут не скоро, — добавил Джервис, — но ведь мы так и не знаем, насколько рано нас разбудили, а терять этот шанс не стоит.
Джервис расчистил небольшой участок земли и разложил на нем несколько камешков.
— Это порт. Все верно, Килмарк?
Бывший врач космопорта глянул через плечо:
— Я видел его так давно…
— Но Иллиль была там всего лишь несколько сезонов назад, — вмешался Айяр. — Она обращалась туда за медицинской помощью, когда умирала ее мать. Так ведь, Иллиль?
— Да, — она опустилась на землю напротив Джервиса. — Вот здесь, — сказала она, указывая на разложенные камешки, — садятся корабли, но их никогда не бывает много. Раз в десять лет приходит правительственный крейсер. В сезон сбора урожая прилетают корабли торговцев.
— Не забудьте, — предупредил Райзек, — что они могут запросить помощь у Галактических властей.
— Что касается этого — будем надеяться на удачу, — ответил Джервис. — Итак, все корабли планеты находятся в западной части порта. Что еще?
— Здесь, — она положила камень побольше, — дома для торговцев и правительственных чиновников. Дальше идет госпиталь, за ним казарма полиции, еще дальше — квартиры рабочих. Здесь вот — склады для хранения латтамусовой коры. Вот и все. Ах да! Здесь здание для рабочих машин.
— Это значительно дальше к северу. К тому же оно теперь должно быть пустым, — заметил Айяр.
— Север, — Джервис внимательно изучал план. — Они обстреливали Ифткан отсюда, — он указал рукой на восток. — А их патруль идет вдоль реки. На северо–западе находится Пустошь и силы ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ. Да, похоже мы появились как раз вовремя.
— Жителей всех участков, вероятно, уже предупредили об опасности, — сказала Иллиль. — Возможно, порт даже предложил убежище тем поселенцам, которые рискнут туда прийти.
— А почему они могут отказаться? — спросил Айяр.
— Трудно сказать. Вообще–то их вера запрещает подобное. Но если дойдет до крайностей… — она помедлила. — Участок Хаммера находится вот здесь. — Девушка указала на северо–восток от их укрытия.
Все ждали, что она скажет дальше.
— Участок Хаммера мне знаком. И я знаю животных оттуда. У Хаммера есть два фэза, их в свое время выдрессировали для верховой езды. Они придут на мой зов, и верхом мы быстро…
— Слишком маленький шанс, — отверг предложение Джервис. — По тревоге поднимутся все участки. А у них собаки.
— Да, но каким образом участок, подвергшийся нападению, смог вызвать флайер? — внезапно спросил Айяр.
— Может, в связи с опасностью, уже и на участках есть комы? — подхватил Райзек.
— Но тогда… — начал было Айяр.
— Нет, — оборвал его Килмарк. — Пытаться захватить участок, не зная наверняка, есть ли там ком, — все равно, что невооруженным лезть в паутину калкрока, надеясь на его хорошее расположение духа.
— Флайер–разведчик… А что если выставить этого, — Рай–зек кивнул на робота, — на открытое место. Пусть–ка его найдут.
— Нет уж! Они сначала выжгут все вокруг и только потом сядут, и у каждого в руках будет по бластеру, — возразил Килмарк.
— Но ведь можно обезопаситься от нападения, — вмешалась Иллиль.
— Каким же образом… — начал Айяр, но Иллиль перебила его:
— Соленая кора!
И она открыла им древнее лесное знание. Кору снимали с маленького красно–коричневого деревца, которое даже летом из–за своих крошечных листьев казалось по–осеннему голым. Толченую кору сыпали в огонь и получали дым, который усыплял тело и разум. С его помощью удавалось покончить с калкроком, когда это чудище забивалось в свою нору.
Айяр понял ее мысль:
— Найдем открытое место, поросшее кустарником. Перед тем как сесть, они подожгут его лучеметом. В кустарнике мы заранее рассыпем порошок соленой коры. Если повезет, то в наших руках окажется коммуникатор флайера или ручная рация кого–нибудь из команды.
— А как мы сами сможем подобраться к ним сквозь дым соленой коры, — сухо спросил Райзек.
— Нужно выбрать место поближе к воде, — сказал Килмарк. — Дым не будет держаться долго. Да и вряд ли мы найдем много соленой коры.
Джервис коротко рассмеялся:
— План, конечно, выстроен на славу, но…
— Вы забыли кое–что немаловажное. Или вы теперь больше люди, чем ифты?! — нахмурилась Иллиль. — Люди слишком зависят от того, что видят их глаза и слышат их уши. Они забывают, что есть и другие силы. Я утратила много знаний, но когда я была Сеятельницей Семян, я знала, что из сил, которые коренятся в чувствах и перерастают видимое и осязаемое, может вырасти необычная поросль. Этим даром ифты пользовались в те времена; и им мы должны воспользоваться теперь, когда нам грозит опасность!
Благоговейный страх, охвативший душу Айяра над поверхностью Зеркала Танта в тот момент, когда эта слабая девушка вызвала таинственные силы, превосходящие все, что доступно увидеть и понять смертному, — этот страх снова проник в его существо. Уверенность Иллиль постепенно передалась всем.
Поиски соленой коры увели их далеко от скал. Однако ифты старались не приближаться к окраинам Пустоши. Они знали: в этом саду зла подобные деревья не могут расти.
Килмарк был прав: сбор оказался более, чем скудным. Айяр вернулся с двумя горстями. Иллиль оказалась предусмотрительнее. Она завязала полу своего плаща подобием мешка и сумела наполнить его на четверть.
Джервис направился вверх по реке выискивать подходящее для засады место. Остальные складывали по крохам собранную кору в общую кучу, сразу же укрывая ее плащами от моросящего дождя. Потом Иллиль провела руками над кучей, тихо напевая. Айяр даже не пытался разобрать слова. Он знал, что это священная песнь прорастания, и петь ее мог не каждый.
Райзек разделил между ними припасы, взятые еще из кладовых Ифтсайги, — в основном лепешки из орехов и мяса. Сок жизни, пробудивший их ото сна, долгое время поддерживал в ифтах силы. Но настало время вернуться к обычной пище.
— С наступлением ночи наши шансы на успех уменьшаются, — сказал Килмарк.
— Будет долгий вечер, — откликнулась Иллиль, стряхивая с пальцев крошки соленой коры.
«Да, — подумал Айяр, — вечер будет долгим. Но время тянется не ко благу человека, ифта или даже ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ. Однажды ОНО затаилось в Пустоши — и ифты отправились в спячку, поверив в его поражение. Но было ли это поражением? Похоже, то была лишь небольшая стычка в грандиозном поединке сил, когда Зеркало вышло из своих берегов. А силы ЖДУЩЕГО явно далеко превосходят все, что ифты могут себе представить. Так что главное сражение еще впереди.
Знание, создавшее фальшивых ифтов, не могло родиться на Янусе. Оно скорее напоминало инопланетные технологии. Если в Пустоши садились звездолеты, их грузы давно перешли во владение ЖДУЩЕГО. С такого корабля могла прийти и женщина–робот–но не фальшивые ифты. Они–то здешние, с Януса. Значит, эти роботы созданы здесь — и для определенной цели: поставить всех ифтов вне закона, подвергнуть их род преследованиям и уничтожению. Может ли быть, что это — порождение инопланетного влияния, а вовсе не цель ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ? Но нет, они были знакомы с древним зловонием, висевшим сейчас над мнимыми ифтами.
В покалеченной памяти перерожденных ифтов отсутствовали знания о природе ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ. Если его сила не сродни поднявшейся из вод Зеркала, значит — она совершенно другого рода».
Айяр внимательно посмотрел на Пустошь. Там не чувствовалось никаких признаков жизни, если не считать начинавшейся атаки сил ЖДУЩЕГО.
Ифты шли вдоль реки по живой земле. ЕГО слуг не было видно, но неподалеку находились Белый Лес и бездонная стеклянная пропасть, и где–то дальше таилось истинное логово ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ.
Раздался свист. Этим знаком Джервис предупреждал о своем появлении.
— Есть подходящее место неподалеку отсюда, но нам надо подождать до утра. Флайер все еще продолжает патрулирование.
— Что ж, — хмыкнул Райзек, — подождем.
Странно было опрокинуть природный порядок вещей: проспать холодное раннее утро и с нетерпением ждать палящего солнца. Пришлось снова переходить к человеческому времени, раз уж они твердо решили достичь своей цели.
Дежурство Айяра было последним в ночи. Он наблюдал за западом, но там царило безмолвие. В Лесу, среди существ, которых Айяр понимал, с которыми он чувствовал родство, было бы легче. А тут–ничего, кроме явственного ощущения собирающейся грозы, но грозы совершенно другого рода, без порывов ветра и рваных туч. Они должны быть готовы к моменту, когда она разразится, и настанет время выполнить все, что им предназначено.
От этой грозы нельзя было ни укрыться, ни спрятаться.
ПЕРВАЯ УДАЧА
В воде — Айяр глядел на нее с неприязнью — плавал лед. Дождь кончился, небо становилось все яснее, и пока заря еще не слепила глаз, они начали готовить ловушку.
Робота распластали на камне, стянув с него защитный плащ, чтобы приманку было отчетливей видно. Затем обложили сухим кустарником, добавив соленой коры — побольше с северной, подветренной стороны.
Джервис поправил голову робота, слегка передвинул левую руку и отошел. Ловушка была готова. Конечно, она вышла так себе, но ничего лучшего они придумать не смогли.
Бросили жребий, и Айяр, в одежде и при мече лег у самого края воды, ожидая появления флайера.
Он сунул руку в воду, ощутив неприятный холод, черпнул ее ладонью и, разбрызгивая капли, поднял руку вверх. Древние заклинания помнила не только Иллиль. Ведь и Айяр когда–то лил наземь жидкость из замысловато расписанной чаши и говорил то, что сейчас тихо бормотал Нейл–Айяр:
— Воду я выплеснул с силой,
И в песок просочилась она.
Врагов моих черную кровь пусть
Впитает так же война!
Тому Айяру заклинание не помогло, вряд ли и теперь оно подействует на инопланетников, поселенцев или ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ. Но ифту, как и человеку, в эту минуту захотелось уцепиться за веру в нечто его превосходящее.
Удар дождя словно распахнул дверцу другому времени года. День ожидался ясный, воздух пах весной.
Что–то зашевелилось в клочках тусклой уже памяти, и кровь — как сок, весело бегущий по стволам Великих Башен, по всем лесным растениям, — застучала в жилах, едва он вспомнил весну в Ифткане. Время сажать, а не умирать. Впрочем, некогда смерть поразила Айяра и ныне снова маячила перед ним. Но у него в руках меч! Только так ифт встречает врага!
Он услышал жужжание. Давиз? Рановато для насекомых, хотя… Айяр замер: кровосос не трогает неподвижных.
И вдруг он уловил звук иной, более настойчивый. Флайер! Джервис мог и не свистеть, Айяр уже укрылся в воде между скалами и поверженным грозой деревом. Звук приближался. Лишь бы они увидели робота… Пора!
Айяр поднырнул, пламя луча с шипением хлестнуло из флайера. Только бы ветер отнес соленый дым в сторону!
Флайер приземлился. Айяр обогнул скалу, присел в тени. Боль пронизала плечо, он чуть не вскрикнул, посетовав: совсем забыл о давизе. И тут же устыдился, что ему не хватило выдержки: с флайера могли заметить его возню.
— Эй… Прикрой меня!
Как странно звучали слова на бейзике — словно иностранный язык.
Айяр втиснулся между скалами. Вверху вился дым. Пилотов было двое: один оставался в кабине, другой со странным даже простодушием шагнул к роботу, тронул его сгорбленное плечо. Вдруг закашлялся, замотал головой, отгоняя дым. С сердитым бормотанием потянул мнимого Ифта, сунул бластер в кобуру, обеими руками рванул, пытаясь высвободить ноги приманки, которые Джервис с Килмарком старательно заклинили между камней.
— Еще один робот, — выкрикнул он. — Крепко, черт, застрял…
Пилот повернулся к флайеру, но сделав несколько шагов, грузно сел на землю.
— Рейшен! — окликнули его из флайера. Он пополз было на зов, но упал, уткнувшись в землю лицом, и затих.
— Рейшен!
Айяр увидел, как вздрогнула рука с бластером. Хватит ли дыма на второго, в кабине? Скорчившись, инопланетник выполз из флайера, огляделся и с подозрением посмотрел на кустарник, окутанный дымом. Схватив приятеля за куртку, он попробовал затащить его внутрь машины, но Рейшен был тяжел, к тому же второй не хотел выпускать из руки бластер. Он с отчаяньем тянул на себя поникшего товарища. Ветер переменился, и дым пошел на него. Человек забился в кашле, бросился к двери и свалился у входа.
Айяр тоненько свистнул. Как долго будет действовать наркотик, можно было только гадать. Закрыв нос и рот мокрым рукавом, он побежал к флайеру. Чувствовался лишь запах тлеющего кустарника — похоже, кора уже прогорела. Преодолевая омерзение к машине, Айяр принудил себя забраться внутрь. Ком он обнаружил быстро, тот был встроен в панель управления. Если бы Джервис мог превозмочь отвращение к флайеру, стоило бы воспользоваться передатчиком хотя бы для одного сообщения. Впрочем, у людей могли быть и переносные рации.
Тело дрожало, как в лихорадке, и оттого он ощущал себя куда хуже, нежели от укуса давиза. Айяр взял себя в руки. Трепетавшими пальцами он нащупал на запястье лежавшего около входа передатчик. Застежка не хотела поддаваться, но он сумел–таки ее расстегнуть и взять диск вызова. Айяр едва терпел в ладони этот крошечный металлический кружок и теплый еще от человеческой руки браслет. Казалось, он сжимает невообразимую мерзость.
Ифт бросился к берегу, огибая еще окутанные редеющим дымом кусты. Рацию он уронил на камень и, почуяв рвотные спазмы, отскочил в сторону.
В дрожи, в холодном поту он вернулся, увидев лишь Джервиса и Иллиль. Джервис, в крапинках пота на лысине, изучал передатчик.
— А где же…? — прохрипел Айяр.
Иллиль мотнула головой:
— Отправляют этих обратно, в порт. Райзек включил на панели программу возврата. Пусть летят и прихватят с собой ложного ифта.
— Зачем?..
— Джервис говорит, они вернутся невредимыми, и это докажет, что мы не строим козней. Тогда в космопорте скорее поверят и нашему сообщению, если, разумеется, получат его.
Флайер взмыл вверх, направляясь к порту, а Райзек и Килмарк, пошатываясь, подошли к ним. Райзек рухнул наземь, закрыв глаза. Он хрипло дышал. Влезть в кабину и наладить возврат — это требовало непомерной силы воли, которой от него трудно было и ожидать. И почему перерождение затронуло их чувства, принесло столь непереносимое отвращение к тем, кто некогда был с ними одной плоти, одной крови? Джервис полагал, что такова мера безопасности, которую предусмотрели мастера–биологи, создатели перерожденных ифтов. Новую расу надо было держать на расстоянии от прочих существ, пока она не разрастется в достаточной степени. Но мастера–биологи не могли предвидеть нынешних трудностей. И как ифтам входить в контакт с теми, кто одним лишь своим видом вызывает чисто физическую гадливость? Вероятно, общаться придется только через передатчик.
— Ты думаешь, это поможет? — спросила Иллиль.
— Не знаю… Мы можем лишь попытаться, — Джервис выглядел усталым, совершенно опустошенным. У камня он оставался ценой невероятного усилия. Крышка прибора была снята, но Джервис, вместо того чтоб сказать самое необходимое в крошечный микрофон, выстукивал двумя палочками над самой рацией какой–то диковинный ритмический рисунок. Иногда он прерывался, что–то мучительно вспоминал, глядя вверх, затем снова стучал, то неуверенно, то весьма настойчиво. В одну из пауз его прервал тонкий, но требовательный, с металлическими нотками голос из кома:
— Уокерс! Что ты там вытворяешь?
Джервис повторил сообщение, чуть помедленней.
— Да в чем же дело, Уокерс! Во имя седьмой змеи!
Наступило глухое молчание, лишь Джервис выщелкивал код, который некогда знал лучше собственного имени: Пит Сейшенс… И как давно это было! Перворазведчик Пит Сейшенс еще не был ифтом Джервисом.
— Они должны все это записать, — предположил Килмарк, — и расшифровать…
— Если сумеют, — добавил, едва шевеля губами, Райзек.
Ритм стал медленнее. Казалось, чем больше Джервис напрягает память, тем труднее ему вспоминать. Наконец он повернулся, усталый и угрюмый.
— Что мог, я сделал. Попытаюсь еще разок. Пожалуй, вышло не так уж скверно.
Он опять взялся за палочки, но из кома вылетел все тот же металлический голос:
— Эй, кем бы вы ни были — мы засекли вас!
Райзек глянул вверх, словно флайер–разведчик уже спускался к ним.
— Зачем они предупреждают? — не понял Айяр.
— Быть может, потому, что Джервис не совсем плохо сделал свое дело? — ответила Иллиль. — Быть может, они поняли код. Ну что, будем ждать встречи?
Джервис помотал головой.
— Нет… не стоит. Пока не разузнаем побольше. Но… — намочив палочку и окунув ее в пепел уже совсем зачахшего костра, он начал писать на камне около рации какие–то знаки, в которых, похоже, был некий скрытый смысл. Джервис предположил, что их расшифровка потребует немало труда и времени.
Они направились к югу. У Айяра выветрилась вся сила, дарованная соком Ифтсайги. Иногда кружилась голова, и ему казалось, что долго держать темп, который задал Килмарк, он не сможет. Впереди должно быть море, хотя Пустоши справа все еще не было видно конца. Неужели там что–то шевелилось, уж не мерещилось ли?
В маленькой рощице ифты решили передохнуть. Айяр лег на прошлогодние сухие листья и вдыхал лесную свежесть, не решаясь закрыть глаза. Сон был так близок, веки наливались тяжестью, тело обмякло…
— Они придут проверить? — спросила Иллиль.
— Не знаю, — мрачно проговорил Джервис. — Нет никаких сомнений, что нас заметили. Быть может, они поверили коду, ведь иначе напали бы без предупреждения. Скоро флайер вернется со здоровым экипажем и роботом. Они должны воспринять это как доказательство нашей благожелательности. И потом они прочтут мои письмена около кома. Символы, известные разведчикам, и за столетия не могут сильно перемениться. К тому же они могут запросить другую планету о некоем Пите Сейшенсе.
— Но это же займет уйму времени! — возразила Иллиль.
— Да. И этого времени у нас может и не быть. Но какой выход ты предлагаешь?
Иллиль молчала. Айяр заметил, что иногда она косится в сторону Пустоши. Неужели и у нее было ощущение, что за ними кто–то следит?
Когда они достигли края песчаной дюны, их догнал Локатат. Щека его кровоточила, словно расцарапанная сильным ударом ветки. Он тяжело дышал.
— Они собираются!
— Кто? Инопланетники?
— Нет. Те, оттуда… — Локатат махнул рукой в сторону Пустоши. — Байты идут, с ложным ифтом, который спешит к реке!
— И как, много их?
— Не знаю. Мечутся туда–сюда… Кажется, сама земля шевелится, чтобы все запутать.
— Это весьма вероятно, — согласилась Иллиль. — У ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ много сил, и порой самых странных. Вот только почему они идут днем?..
— Да потому, что время — это наш враг, — перебил Райзек. — Ты можешь предложить более вероятную причину? ЖДУЩЕЕ знает: мы где–то здесь, раз мы не отправились в море, вслед за братьями, — и теперь идет в наступление. Братья вернутся — попадут в самую кашу событий, и не успеют они узнать, откуда на Лес свалилось столько недругов, как их сожгут.
— А что, если люди из порта наткнутся на фальшивою ифта, который их поджидает у рации, и попадут в западню? — по старой привычке Айяр рассуждал вслух.
— Да, — Джервис признал его правоту. — Нам необходимо разузнать, зачем движется эта орда и намеревается ли она оставить Пустошь. Если бы мы могли вспомнить отчетливей! Мне казалось, что слуги ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ не могут пересечь границу Пустоши… А фальшивые ифты перебрались через реку.
— Ты забыл о ларшах. По воле ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ они нарушили Клятву, — заметила Иллиль. — К тому же хозяин редко напоминает слуге свой приказ.
— Я помню довольно отчетливо, как Айяр убил вайта у подножия Великой Башни, — сообщил Айяр. — Но в те древние времена ничего подобного не могло случиться и на подступах к Ифткану. И как все–таки… Если люди придут к рации, и окажется, что мы поставили им ловушку… Вот вам и доказательство!
Джервис встал:
— Это не должно оказаться ловушкой! Если мы упустим шанс сказать правду, нас развеет, как ветер разносит сухие листья. Нужно разделиться! Иллиль, тебе более всего следует опасаться внимания ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ. Если ЖДУЩЕЕ захватит тебя, мы лишимся даже изувеченной памяти Сеятель–ницы. Иди назад, к берегу моря.
— Но и ты, Джервис, — она тоже поднялась, — должен быть осторожным по той же самой причине. Раньше ты знал все о Словах и Даре, а теперь помнишь об этом меньше меня. А если ТО–ЧТО–ЖДЕТ способно пробудить в тебе память больше, чем ты желаешь? Так что не лезь в сети.
Он усмехнулся.
— Чтобы убедить людей порта, нужна моя память, те сведения, которые сидят у меня в голове. У меня нет выбора. Я должен идти им навстречу и сделать все, что в моих силах. Итак, — он повернулся к остальным, — Райзек со мной, Килмарк с Иллиль — к морю… — он посмотрел на Айяра и Локата–та. — Вы — на разведку, один на север, другой вдоль реки. Сами решайте, кто куда.
— А запад? — спросил Локатат.
— Пока оставим. Выслеживать врага на его же территории… На такой риск сейчас идти нельзя. Важней узнать о силах порта и поселенцев.
Они распаковали заплечные мешки, оставив плащи при себе, нагрузили припасами Иллиль и Килмарка, отправив их на юг. Остальные подались в противоположную сторону.
Локатат поднял голову и принюхался.
— Чуешь?
— Да, попахивает фальшивым ифтом… и этими, — заметил Айяр.
— Если ты не против, я пойду через реку, — сказал Локатат. — Я знаю эту местность.
Назад: Суд на Янусе
Дальше: Тайна затерянной расы
