Книга: Торговцы во времени. Покоренный корабль
Назад: 8
Дальше: 10

9

— Не стоит, — Мак Нейл провёл рукой по вспотевшему лицу, — заглядывать чересчур далеко и надеяться на слишком многое.
Спихнув с тропы несколько веток и обогнув поваленные деревья, Росс подошёл помочь своему товарищу тащить бревно к их убежищу, которое теперь уже не было временным. Если бы за ними наблюдал кто–то, кроме лесных охотников, то он не увидел бы ничего особенного, кроме обычного строительства торговцами–горшечниками новой заставы.
В том, что охотники следили за ними, все трое ничуть не сомневались. А то, что в лесу имеются и другие наблюдатели, они предположили перестраховки ради. Если такие и бродили в окрестностях по ночам, то уж днём все заброшенные в прошлое агенты должны находиться в рамках выбранных ими ролей.
Обмен со старейшинами охотничьего клана привёл этих робких обитателей леса в лагерь к чужакам, предлагавшим за меха и дублёные оленьи шкуры такие чудесные вещи. Новость о прибытии торговцев распространилась стремительно, и вскоре ещё два клана прислали своих людей посмотреть на происходящее.
Вместе с товарами собирались и новости, которые тщательно изучались и анализировались разведчиками. Каждый из них в разговорах с аборигенами задавал, когда это было возможно, определённые вопросы. Хотя они и не понимали до конца речь лесных людей, язык жестов был достаточно содержательным, а основные понятия выучить было несложно. Тем временем Эш установил дружеские отношения с первым из встреченных ими кланов, и даже стал ходить на охоту вместе с местными жителями, что было неплохим прикрытием для поисков базы красных.
Росс выпил речной воды и сполоснул лицо.
— Если красные — не торговцы, — размышлял он вслух, — то какое же у них прикрытие?
Мак Нейл пожал плечами:
— Охотничье племя… Рыбаки…
— А где им взять женщин и детей?
— Там же, где и мужчин, — навербовать в нашем времени. Или тем способом, каким увеличивают свою численность многие племена.
Росс поставил на землю кувшин с водой.
— Ты имеешь в виду — вырезать мужчин и захватить их семьи?
Столь хладнокровная жестокость показалась ему тошнотворной. Хотя сам он считал себя человеком достаточно жёстким, за время подготовки Россу несколько раз приходилось сталкиваться с вещами, поколебавшими его уверенность в крепости своих нервов и желудка.
— Так делали, — равнодушно заметил Мак Нейл, — сотни раз всяческие захватчики. При здешнем положении вещей — маленькие кланы, далеко разбросанные друг от друга, — сделать такое очень просто.
— Они должны были бы прикинуться земледельцами, а не охотниками, — сказал Росс. — Не могут же они таскать базу за собой.
— Ну хорошо, тогда они строят деревню. Я понял, что ты имеешь в виду — в окрестности нет деревень. Но всё–таки они здесь, может быть, под землёй.
Насколько верны были их догадки, они узнали уже следующим вечером, когда вернулся Эш. неся на плече оленью ногу. Росс знал его уже достаточно хорошо, чтобы почувствовать, что у него что–то есть.
— Нашёл что–нибудь?
— Очередную компанию духов, — ответил со странной улыбкой Эш.
— Духов! — подхватил Мак Нейл. — Красные любят изображать потусторонние силы, разве не так? Сперва голос Ларги, теперь духи. И чем эти духи занимаются?
— Они обитают в холмистой местности к юго–востоку отсюда, и это место — строгое табу для всех охотников. Мы шли по следу зубра, пока зверь не ушёл на землю духов. Тогда Ульффа поспешно увёл нас прочь. Похоже, что охотник, по неосторожности попадающий туда, не возвращается, а если и возвращается, то в весьма плачевном виде, избитый этими самыми духами и обожжённый до смерти! Это первое.
Он сел перед костром и устало вытянул руки.
— Второе для нас несколько менее приятно. Лагерь горшечников, располагавшийся, насколько я могу судить, примерно в двадцати милях к югу отсюда, был уничтожен всего неделю назад. Это известие дошло до меня потому, что меня приняли за родича убитых.
Мак Нейл выпрямился.
— Они сделали это, потому что охотятся за нами?
— Очень может быть. С другой стороны, это может быть частью общих мер предосторожности.
— Это сделали духи?
— Я спрашивал об этом. Нет, похоже, какое–то странное племя ночью совершило набег.
— Ночью? — присвистнул Мак Нейл.
— Именно, — голос Эша был сух. — Здешние племена так не воюют. Или кто–то что–то перепутал, или красные настолько самоуверенны, что не утруждают себя игрой по правилам. Но это была работа аборигенов или тех, кто маскируется под них. Кроме того, распространился гнусный слушок, что духи не жалуют торговцев, и могут напасть на них с последствиями для всех окружающих.
— Гнев Ларги, — напомнил Росс.
— Точное повторение, наводящее на самые серьёзные подозрения, — согласился Эш.
— Я считаю, что никаких походов на охоту больше быть не должно, — сказал Мак Нейл. — А то очень просто принять по ошибке друга за оленя, а потом горько плакать на его могиле.
— Это тоже уже несколько раз приходило мне в голову сегодня днём, — согласился Эш. — Эти люди на первый взгляд просты, но их головы работают совсем не так как у нас. Мы пытаемся перехитрить их, но любая ошибка может оказаться смертельной. Я думаю, нам нужно немножко укрепить нашу заставу и постараться по возможности незаметно нести караульную службу,
— А как насчёт того, чтобы разрушить лагерь, а самим исчезнуть? — спросил Мак Нейл. — Мы могли бы, двигаясь по ночам, подобраться поближе к холмам, где живут духи, а Ульффа и его шайка решат, что с нами покончено?
— Мысль, над которой стоит подумать. Слабое место заключается в отсутствии трупов. Похоже, что те, кто напал на лагерь горшечников, оставили вполне очевидные результаты своего налёта. А мы этого устроить не сможем.
Мак Нейл всё же не отступал.
— Мы могли бы что–нибудь придумать на эту тему…
— Похоже, нам не придётся ничего продумывать, — мягко вмешался Росс. Он стоял рядом с краем поляны, на которой они построили хижину, держась за ограду. Эш был недалеко от него.
— Что такое?
Часы, что провёл Росс, прислушиваясь к звукам дикой природы, не прошли даром.
— Эта птица раньше никогда не кричала со стороны леса. Такая, голубоватого цвета, мы сё видели — она ловила лягушек у реки.
Эш, даже не взглянув в сторону леса, пошёл за кувшином с водой.
— Берите снаряжение, — приказал он.
В их кожаных сумках хранился неприкосновенный запас, вполне достаточный для долгого марша. Мак Нейл взял сумки из–за мехового занавеса, прикрывающего вход в недостроенный домик. Снова закричала птица и её пронзительный крик разнёсся далеко вокруг. Росс подошёл к навесу для ослов и перерезал привязи. Вероятно, маленькие терпеливые животные очень скоро падут жертвами каких–нибудь лесных хищников, но всё же надо было дать им шанс спастись.
Мак Нейл, набросив на плечо плащ, чтобы скрыть сумки с провизией, взял кожаное ведро, словно он просто направлялся к реке за водой, и зашагал вслед за Россом. Они полагали, что проделали всё вполне естественно, и что для тех, кто прячется в лесу, лагерь выглядит вполне естественно. Но то ли они допустили какую–то ошибку, то ли нападающие очень спешили — из темноты вылетела стрела и ударила в костёр, Эш спасся от смерти только потому, что в этот момент нагнулся, чтобы подбросить хворосту в пламя. Он схватил кувшин с водой и выплеснул его на огонь, а сам откатился в противоположную сторону. Росс с Мак Нейлом нырнули в кусты. Прижимаясь к полупромёрзшей земле, они стали пробираться к речному берегу, где на открьгкш пространстве неожиданное нападение было менее вероятным.
— Эш? — прошептал юноша, и почувствовал тёплое дыхание Мак Нейла на своей шеке, когда тот ответил:
— Он уйдёт в другую сторону. Он это умеет делать — лучше некуда.
Они поползли. Дважды им пришлось залечь, с кинжалами в руках, услышав шорох, выдававший кого–то из нападавших. Оба раза Росса подмывало подняться и прирезать незнакомца, но он погасил в себе эти порывы. Он научился сдерживать себя, что было для него невозможным всего несколько месяцев назад.
Сквозь растущие в пойме кусты тускло замерцала река. В этих краях зима всё ещё упорно пряталась в тени холмиками нерастаявшего снега, а ветер и вода обжигали ледяными укусами. Росс поднялся на колени — у него перехватило дыхание, когда в ночи раздался крик. Он развернулся в сторону лагеря, но Мак Нейл схатил его за руку.
— Это был осел, — прошептал Мак Нейл нетерпеливо. — пошли к тому броду, что мы нашли!
Они свернули к югу и перешли на трусцу, пригнувшись к земле. Река вздулась от весеннего паводка, который только начал спадать, но двумя днями раньше они заметили в одном месте песчаную отмель. Перейдя по этому броду речное русло, они оторвались бы от преследователем и получили бы передышку, однако Росс внутренне содрогался при одной только мысли о том, чтобы войти в воду» Он только вчера видел, как течение несло здоровенные деревья. А столкнуться с таким в темноте…
Мак Нейл издал душераздирающий крик, который Росс в последний раз слыша?! в Британии — призывный вой охотящегося волка. Ниже по реке раздался такой же вопль.
— Эш!
Они двигались вдоль кромки воды, оставаясь настороже, пока не встретили Эша. Вместе перейдя реку, они снова повернули на юг, в сторону холмов. Тогда и произошла стычка, закончившаяся столь плачевно.
На этот раз Росс не услышал птичьего крика. Хотя он и был начеку, человеку, подкравшемуся сзади, удалось напасть внезапно. Только что Росс пробирался следом за Мак Нейлом и Эшем. Секундой позже он провалился в тёмную пустоту.
Он пришёл в себя от боли, раскалывавшей голову. Когда с большим усилием ему удалось открыть глаза, луч света словно острие стрелы вонзился в мозг, делая боль невыносимой. Росс поднял руку к лицу и тут же почувствовал страшную слабость.
— Эшша… — ему казалось, что он произносит это имя вслух, но он не услышат собственного голоса. Они были в долине. Волк бросился на него из зарослей. Волк? Нет, волк был убит, но потом снова ожил, и завыл на речном берегу…
Росс снова заставил себя открыть глаза, с трудом выдерживая боль, которую причиняли солнечные лучи. Он повернул голову, спасаясь от них, и попытался сосредоточиться. Зачем–то было нужно двигаться, выбираться отсюда? Откуда? И куда? Когда Росс пытался думать, в его сознании возникали лишь неясные, лишённые связи картины.
Затем в узком поле его зрения возник движущийся объект, перемещающийся между ним и чем–то, что, кажется, было стволом дерева. Четвероногое существо с красным высунутым языком. Оно, рыча, подошло ближе и, обнюхав его неподвижное тело, отрывисто залаяло.
От шума голова заболела так, что Росс закрыл глаза. Затем его привела в себя пригоршня ледяной воды, выплеснутая ему в лицо, и он, очнувшись, увидел, что над ним склонилось странно перевёрнутое бородатое лицо человека, уже виденное им когда–то.
Его схватили чьи–то руки и подняли так резко, что он вновь провалился в темноту. Когда сознание вернулось вновь, вокруг была ночь, а боль в голове стала глуше. Он пошевелил рукой и обнаружил, что лежит на подстилке из шкур и укрыт одной из них.
— Эшша… — он снова попытался произнести имя. Но на его тихий зов пришёл не Эшша. Рядом с ним опустилась на колени женщина, держащая в руках чашу из рога. Её волосы были аккуратно заплетены в косы и в них в отблесках костра серебром отсвечивала седина. Росс знал, что видел её раньше, но не мог вспомнить, когда и где. Она подсунула ему под голову свою сильную руку и приподняла его. Потом она поднесла к его губам роговую чашу, и он глотнул горькую, обжигающую горло жидкость, от которой внутри разлилось блаженное тепло. Затем она снова покинула его, и он, несмотря на боль и растерянность, погрузился в сон.
Росс вряд ли мог понять, сколько дней пролежал в лагере Ульффы под опекой главной жены вождя. Именно Фригга убедила племя проявить заботу о человеке, который, когда его нашли, был почти что мёртв, именно она выхаживала его, приложив все знания, что достались ей от полусотни поколений мудрых женщин, бывших жрицами и врачами у этих бродячих племён.
Зачем же Фригге вообще понадобилось возиться с раненым чужаком? Ответ на этот вопрос Росс узнал тогда, когда уже мог самостоятельно сидеть и сумел привести свои запутанные мысли в некое подобие порядка. Предводительнице племени были нужны знания. Сперва она испытывала на Россе своё врачебное искусство. Потом, когда ей стало ясно, что он выживет, она вознамерилась научиться всему, что знает он.
Ульффа и его соплеменники с благоговением и алчностью взирали на металлическое оружие торговцев, но Фригте было нужно большее, чем просто вещи. Она хотела узнать секрет производства одежды, которую носили пришельцы, всё, что она могла узнать об их жизни и о тех местах, откуда они явились. Она засыпала Росса бесконечными вопросами, и он отвечал на них как мог подробно. Росс пребывал в том странном полусонном состоянии, когда лишь настоящее имеет смысл. Прошлое было затеряно в туманной дымке, и хотя время от времени он вспоминал, что ему нужно что–то сделать, он точно также легко забывал об этом.
После того как напавшие чужаки оставили недостроенную заставу, вождь и его люди пробрались туда и вернулись с кучей всяческого добра — бронзовой бритвой, двумя разделочными ножами, несколькими рыболовными крючками и отрезом материи, которую забрала себе Фригга. Росс безразлично наблюдал за этим разграблением, никак не протестуя. Страшные головные боли заставляли его забыть о происходящем вокруг, он лишь лежал долгими часами, а подчас и целыми днями, прикованный к своей постели, тупой и равнодушный ко всему.
Он узнал, что всё племя жило в постоянном страхе перед нападением тех, кто разгромил факторию. Но позже их разведчики сообщили, что враг ушёл на юг.
Между тем произошло событие, не замеченное самим Россом, но которое могло бы привести в изумление Эша с Мак Нейлом. Росс Мэрдок в самом деле был убит тем ударом, что заставил его рухнуть без сознания у реки. Юноша, которого вернула к жизни Фригга, звался Росса из народа горшечников. Этот Росса лелеял горячее желание отомстить тем, кто напал на него и его родичей, желание, хорошо понятное семейному клану, спасшему его.
Именно эта жажда заставила его подняться на ноги, хотя он и весьма нетвёрдо стоял на них. Его лук был утерян, но Росс затратил немало времени, чтобы переделать под себя новый. Свой медный браслет он выменял на дюжину лучших наконечников для стрел, что были в лагере Ульффы. А свою булавку с самоцветом он подарил Фригге в знак благодарности.
Теперь, когда силы к нему возвращались, он уже не мог бездельничать в лагере. Он был готов отправиться в путь, хотя рана на голове ещё болела при прикосновении. Пойдя ему навстречу, Ульффа решил выступить на охоту в южном направлении, и Росс присоединился к племени.
Он покинул охотников, когда они подошли к границе запретной территории. Собственная личность Росса была подавлена образом горшечника, поэтому он колебался, но всё же решил не отступать. Когда все оставили его, он посмотрел на запретные холмы, и в этот момент его мучала и тревожила не только головная боль, возвращающаяся с болезненным постоянством. Разум подсказывал, что холмах таилось то, что он искал, но холмы были табу, и он не решался отправиться туда.
Неизвестно, сколько времени он мог провести в подобных колебаниях, если бы на следующий день после ухода людей Ульффы он не заметил бы некий след. На закате луч опускающегося солнца осветил зарубку на стволе одного из деревьев. На тот краткий миг, когда Росс увидел этот знак, его раздвоенное сознание воссоединилось. Поняв, что это — начало пути, он рванулся вперёд, разыскивая сперва вторую, а потом третью зарубку. Росс был убеждён, что этот путь поможет ему проследовать в глубь незнакомой местности, и жажда исследования победила в нём искусственно привитые предрассудки.
Имелись и другие признаки того, что по этому маршруту ходили неоднократно: очищенный от опавших листьев и выложенный камнями родник, ступеньки, вырубленные в крутом склоне оврага. Росс двигался осторожно, настороженно прислушиваясь к любому звуку. Он ещё не чувствовал себя в лесу привычно, но быстро учился, возможно, ещё быстрее от того, что его ложная память вытеснила настоящую.
Ночью он не стал разжигать костра, а вместо этого спрятался в ложбине между корнями деревьев. Один раз его разбудил волчий вой, а в другой — треск старого дерева, рухнувшего от ветра.
Утром он собирался уже выбраться обратно на тропу, от которой предусмотрительно удалился накануне вечером, как вдруг заметил пятерых бородатых, одетых в шкуры людей, очень похожих на соплеменников Ульффы. Прижавшись к земле, Росс подождал, пока они исчезнут из виду, а потом последовал за ними.
Весь день он, то и дело прячась, следовал за маленьким отрядом, иногда замечая этих людей, когда те поднимались на пригорки или останавливались, чтобы поесть. Вечером он осторожно заполз на вершину холма и посмотрел вниз, в долину.
Там был посёлок, простые бревенчатые дома за частоколом. Ему приходилось видеть очень похожие посёлки, но в этом сквозило что–то похожее на сон, словно в самом деле он был вовсе не таким, каким казался,
Подперев рукой подбородок, Росс принялся внимательно рассматривоть посёлок и людей, ходивших по нему. Некоторые из них были одетыми в шкуры охотниками, но другие выглядели совершенно иначе. Он даже привскочил, негромко вскрикнув, когда увидел, как один из таких людей быстро прошёл от дома к дому — это, несомненно, был торговец–горшечник!
Его недоумение росло с каждой секундой, но странность этого посёлка, казалось, не таила в себе никакой опасности. Росс поднялся на колени, чтобы рассмотреть его получше, и в этот момент неизвестно откуда в воздухе просвистел аркан, и верёвочная петля крепко обхватила его туловище, безжалостно выдавив воздух из лёгких и туго притянув руки к бокам.
Назад: 8
Дальше: 10