К рассвету они оказались у подножия утёса. Стена из обтёсанного камня убедила Сандера, что перед ними город Предков. Обломки вокруг свидетельствовали, что опустошение было сильное и мало что ценного осталось вверху, даже если они и сумеют подняться.

Если в этом городе находилась сокровищница знаний, которую ищет Фейни, то её поиск обречён на неудачу. Сандер тоже чувствовал разочарование, хотя, как говорил он себе, он никогда не верил в этот пресловутый кладезь знаний.

Посмотрев на девушку, он не обнаружил никаких признаков досады. Она смотрела на камни так, будто просто искала возможность подняться. Держалась она как человек, который знает, чего ищет, и уверен, что он на правильном пути.

— Что это за место? — спросил он.

Фейни снова подняла подвеску. Медленно повернулась, пока стала смотреть не на утёс, а на западные просторы.

— Не сюда, — со спокойной уверенностью сказала она.

— Туда. — Она показала на отдалённую тень земли.

Сандер считал, что город наверху был построен на мысе, глубоко уходившем в море, или даже на острове. Чтобы добраться до настоящего берега времён Предков, нужно идти дальше на запад.

Но им нужны вода и пища. Кузнец сомневался, что то и другое можно найти в развалинах наверху. Он подумал, что, вероятно, лучше по дну моря направиться прямо к земле.

Но он не предвидел бури, которую принёс холодный ветер. За короткое время ниоткуда поднялись тучи, ветер стал ещё холоднее, они сгибались под его ударами.

Животные приняли решение за них. Как две меховые молнии, пеканы уже устремились вверх по обломкам, образовывавшим широкую неровную лестницу к развалинам наверху. Рин побежал вслед за ними. В быстром движении животных ощущалась тревога. Чувства Рина гораздо острее, чем у человека. В прошлом Сандер не раз спасался благодаря удивительной остроте обоняния и слуха койота. Если Рин выбрал эту тропу, у него могут быть самые серьезные причины.

Пеканы и койот взбирались уверенно и быстро. Сандеру и Фейни, дрожавшим под порывами ветра, приходилось двигаться медленнее. Камни часто шатались под их ногами, некоторые падали под порывами ветра. Люди прижимались к ровной поверхности, переводили дыхание и ощупью продолжали путь дальше.

Наконец они перебрались через опасно нависавшую насыпь и оказались в диком нагромождении развалин, из которых торчали металлические обломки, настолько проржавевшие, что готовы были рассыпаться при первом же прикосновении.

Но здесь была и растительность; вьюнки, увядшие от мороза, полосы травы с острыми, как бритва, краями, даже одно-два изогнутых ветром дерева.

Первой мыслью Сандера было, что они должны держаться подальше от этих готовых обрушиться каменных груд. По пути он продолжал поглядывать наверх, осторожно делая каждый шаг. Фейни двигалась за ним, ступая туда же, куда и он.

Здесь, в развалинах, ветер был уже не так силён. Хотя по-прежнему было очень холодно, но по крайней мере их не било порывами бури.

Начался дождь. Холодный, как ветер, он проникал сквозь одежду и покрывал сморщившееся тело ледяной оболочкой. Сандер попадал в бури на равнине, но ничего подобного не испытывал.

Ветер выл и ревел над их головами, прорываясь между развалинами. Время от времени слышался грохот обвала. Но вот в одном из затиший Сандер услышал лай Рина.

— Сюда… — Он повернулся к девушке. Но слова его заглушил новый порыв бури. Он взял Фейни за руку.

Они обогнули очередную груду камней и оказались перед линией деревьев, избиваемых ветром, который безжалостно срывал с них листья, тут же прибивавшиеся к земле дождём.

Сандер, шатаясь, побрёл вперёд, к деревьям, подальше от предательских развалин. Ветви поглощали часть дождя, но не весь. Под деревьями расхаживал Рин, поворачивая голову и терпеливо дожидаясь людей. Пеканов не было видно.

Под ногами ощущалась относительно ровная поверхность — по-видимому, древняя дорога, хотя и поросшая кустами и деревьями. Здесь опасных развалин не было, и идти можно было скорее. Через несколько минут вслед за койотом они оказались на поляне, на краю которой виднелось убежище. Бревенчатые стены, крыша из густо переплетённых ветвей. Единственная дверь открыта, ни следа обитателей, хотя сооружение явно нового времени.

Сандер приготовил самострел, знаком остановил Фейни и осторожно направился к двери.

Но когда из двери показалась морда Кая, он понял, что его опасения беспочвенны. Из последних усилий койот, Сандер и Фейни вбежали внутрь, и Сандер захлопнул дверь.

Она, вероятно, была открыта уже давно, потому что на полу скопился довольно толстый слой земли. Пришлось его разгребать, чтобы дверь закрылась. Окон не было, только узкие разрезы высоко под крышей, и Сандеру трудно было осматривать помещение.

Это было не временное убежище, как он решил при первом взгляде, а большое и прочное сооружение. Под ногами лежал относительно гладкий каменный пол — часть древней дороги. У дальней стены располагался большой очаг из массивных камней, выпачканных сажей и дымом. Теперь очаг пуст. Но рядом стоял ящик с дровами.

Фейни достала свой свет и направила луч на стены. Полки по большей части пустые, лишь один-два небольших ящика. Под полками нары для сна. На них толстый слой спутанных, слежавшихся листьев и веток.

Сандер ощущал слабый запах дыма и, как ему казалось, даже пищи. Но пустота свидетельствовала, что место это давно не имело обитателей.

— Это дом клана, — сказала Фейни. — Смотри… — Она направила луч света на большой металлический крюк в стене. — Здесь подвешивали разделительный занавес. Но клан был маленький.

— Твой народ? — Ему казалось, что единственным посёлком её племени был Педфорд.

Фейни покачала головой. «Нет. Может быть, Торговцы.

Они тоже живут кланами. И они не берут с собой в путешествия женщин и детей, но иногда говорят о своём доме. А этот город — отличное место для их поисков металла. Должно быть, очистили весь район и перешли в другой. Или узнали о более богатом месте. Я думаю, дом пустует уже не один сезон.»

Сандер согласился, что дом достаточно крепок. Теперь, когда дверь была прочно заперта на засов, он не так прислушивался к буре. Направился к очагу, набрал дров. Дрова сухие, зажечь их будет легко. Скоро пламя согрело их и осветило новое жилище. Пеканы лежали у огня, вылизывая шкуру. Даже Рин не казался таким большим в этом длинном помещении.

Убежище, тепло — но им нужна ещё и пища. Фейни порылась в ящиках на полках. Вернулась с двумя, плотно закрытыми. В них оказалось нечто, похожее на муку, найденную Сандером в Педфорде, и какие-то высохшие хлопья.

— Значит, они всё-таки ушли недавно, — заметила Фейни, — мука не заплесневела и не испортилась. А это сушёное мясо.

Она немедленно сбросила свой плащ, повесив его сушиться у огня. После этого намешала тесто из муки и мясных хлопьев, а большую часть мяса она отдала пеканам и Рину.

Сандер бродил по длинной комнате, внимательно разглядывая её и удивляясь, какая большая работа осуществлена при возведении дома. Теперь он не верил, что это всего лишь временное убежище. Скорее постоянное поселение. Хотя, наверное, предназначалось для отдельных времён года.

В дальнем углу комнаты он обнаружил в каменном полу круглый кусок металла, изъеденного и изношенного, но всё ещё прочного. К кругу была приделана ручка. Вероятно, чтобы поднимать его. Может, там, внизу, какой-то склад.

Он сходил к ящику с дровами, выбрал подходящее полено, подсунул его под ручку и надавил. Потребовались немалые усилия, но, наконец, ему удалось сдвинуть крышку с места. Согнувшись, он посмотрел в тёмную щель и увидел начало металлической лестницы. Значит, действительно там путь в глубину.

Лёжа на животе, он провёл руками по лестнице, как мог далеко. Ступеньки были укреплены грубыми подпорками. Но доносившийся снизу запах не свидетельствовал о складе. Влажный и неприятный. Сандер поднял голову и закашлялся. Больший пекан подошёл с другой стороны, опустил голову в щель и принюхался. Потом Кай зашипел, выражая своё неприятие того, что находится внизу. Сандер положил крышку на место. У него не было ни малейшего желания исследовать, что находится там, в темноте.

В качестве предосторожности он прижал сверху крышку куском дерева. Он не знал, что может скрываться внизу, но приключения в лесу и на реке научили его, что в незнакомом месте лишняя предосторожность не помешает.

Дом вздрагивал от порывов ветра. Все жались к огню, время от времени поворачиваясь, чтобы просушить одежду.

Ящик с дровами был полн, но Сандер опасался, что дров на ночь не хватит, и осмотрел деревянные полки вдоль стен. Их можно оторвать и тоже сжечь. А пока достаточно того, что они в тепле, что они нашли убежище, построенное людьми, что больше их не окружают опасные развалины.

Рёв ветра часто сопровождался отдалённым грохотом. Сандер считал, что это обрушиваются развалины. А в прорезях высоко под крышей всё время сверкали молнии. Пеканы и Рин беспокоились и больше не сидели у костра, как вначале.

Сандер внимательно следил за ними. Ему казалось, что на животных действует не только буря. Воображение рисовало подбирающуюся к убежищу угрозу. Дважды он вставал и осматривал сначала запор на двери, а потом тот, что закрывал дыру в полу. Оба запора казались вполне надёжными.

Когда они поели, Фейни села у костра, набросив на себя плащ, и стала просушивать свою скудную нижнюю одежду. Волосы её спутались, но она даже не пыталась привести их в порядок. Напротив, сидела с закрытыми глазами, сжимая в руках подвеску. В ней чувствовалась какая-то отчуждённость. Может, она дремала, хотя сидела прямо, не расслабляясь. Но если и не спала, то была полностью погружена в свои мысли. Должно быть, такое состояние входило в её шаманское обучение.

Тем временем пеканы подползли к ней с обеих сторон, и она положила руки им на головы. Но и животные не спали. Как только Сандер начинал шевелиться, он видел устремлённые на себя блестящие глаза.

Сандер тревожился, отчуждённость Фейни заставила его почувствовать себя одиноким. Рин лежал между огнём и дверью. Но Сандер видел, что уши его насторожены: койот к чему-то прислушивался.

Раскаты грома стихали, молнии больше не сверкали в прорезях. Но шум дождя о крышу не становился тише. После ночного перехода Сандер хотел спать, время от времени он начинал дремать. Но ложиться на нары ему не хотелось, беспокойство мешало расслабиться. И не зря: Фейни внезапно вздрогнула, глаза её широко раскрылись, и она подняла голову, чутко прислушиваясь.

Но животные продолжали спокойно лежать.

— Что случилось? — спросил Сандер.

— Мысль… ищущая мысль, — ответила она, но говорила с отсутствующим видом, как будто не хотела нарушать своей сосредоточенности.

Её слова не имели для него смысла. Мысль — что такое ищущая мысль?

— Есть кто-то… кто-то с шаманской подготовкой… — продолжала она. — Но очень… — Она опустила подвеску, но руки продолжала держать сжатыми, как будто удерживала в них невидимую воду. — …очень сильный! И это не чистая мысль… в ней что-то ещё…

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — бесцеремонно ответил Сандер, стараясь разорвать нечто чуждое, окружившее её. — Я не знаю обычаев шаманов. Ты хочешь сказать, что кто-то идёт сюда?

Он снова взглянул на животных. Они оставались спокойными, хотя смотрели внимательно. Рин не позволит кому-нибудь приблизиться без предупреждения.

Лицо Фейни выражало возбуждение, а не страх. Как будто она кузнец, и перед ней стоит трудная задача — расплавить новый металл, и вот она видит её решение. Он сам знал, какое возбуждение охватывает в такие минуты.

— Это… это не враг. — Она, казалось, с трудом подбирает слова. — О нас он не знает… я это чувствую. И я чувствую силу его мысли, но это не моя сила, и я не понимаю, откуда она идёт. Знаю только, что есть тот, кто её посылает. Ах… она ушла! — В её голосе звучало разочарование. — Теперь я больше ничего не чувствую…

Сандер видел, что она верит в свои слова. Но сам не мог поверить. Помнящие проводят долгие годы в «воспоминаниях», они снова и снова слушают пересказы древних легенд, рассказы о событиях прошлого, чтобы Кочевье в случае необходимости могло обратиться к ним для решения новой проблемы. Нужно было также помнить происхождение всех людей Кочевья, чтобы не допустить кровосмешения, которое ослабляет род. Забота о стадах, очертания земель, через которые Кочевье прошло за все годы после Тёмного Времени, — всё это хранится в голове Помнящих, чтобы при необходимости появиться на свет. Но ищущая мысль?.. Искать можно только глазом, голосом, телом.

— А у Торговцев есть свои тайны? — спросил он. Эти бродяги, иногда приходившие в Кочевье, казались ему людьми особой породы. Они хранили свои тайны, да. Но это тайны торговли, места, где хранятся их запасы, где есть металл, так необходимый для изготовления оружия и инструментов. Торговцы рассказывали всякие страшные истории о землях, через которые они проходили, но в Кочевье считали, что это нарочно — чтобы отпугнуть тех, кто захотел бы заняться тем же. Известно было, что Торговцы убивают тех, кто может открыть местоположение их запасов. Но об ищущей мысли они никогда не говорили.

— Никогда не слышала о таких тайнах, — быстро ответила Фейни. — Торговцы, которые приходили в Педфорд, — она снова покачала головой, — они не очень отличались от нас. Но мы видели странных людей, не нашей крови. Подумай о лесных людях и о тех, в реке. Мир полон чудес, и тот, кто путешествует, узнаёт их.

— Торговцы рассказывают всякие страшные истории, но только для того, чтобы испугать других.

— Так и мы считали, — возразила она. — Но, может, в каждом таком рассказе есть зерно истины.

Сандер хотел рассмеяться, но вовремя сдержался. Ведь правда, его уверенность в господстве человека была существенно потрясена встречами с лесными и речными жителями. И хотя Кочевье никогда не встречало никого, кроме таких же скотоводов, можно ли утверждать, что только они населяют землю? Рыбаки Педфорда по цвету кожи и образу жизни отличались от его племени. И он слышал о Морских Акулах, которые приходят с юга в поисках рабов, хотя никто не понимает, зачем они ловят беспомощных людей и уводят их в рабство. Но и они тоже люди — в некотором смысле.

Он начал вспоминать рассказы Торговцев. Может, она права? Может, и есть где-то гигантские бронированные звери, убивающие каждого встречного, или летающие существа, не люди и не птицы, но помесь того и другого, такие ужасные и пугающие, хватающие своими когтями любого человека? Легче поверить, что земля всё ещё местами кипит и пузырится, что всякий, кто углубляется в такую местность, погибает от отравленных газов, заполняющих воздух, тонет в дымящихся ямах, откуда никто не может выбраться.

— Видишь, — Фейни улыбнулась, — я заставила тебя изменить мнение. Может, разумнее поверить, что где-то существуют шаманы, по сравнению с которыми я всего лишь малый ребёнок, не знающий даже простейших способов лечения. — Она развела руки, потом снова прижала их к груди, будто сохраняя что-то очень дорогое. — В мире может существовать множество чудес, нужна только храбрость, чтобы отыскать их! И если кто-то научился искать мыслью — я тоже этому научусь! Разве я не из рода тех, для кого знание — всё равно что мясо и питьё? Может, я молода и неопытна, но могу сказать искренне — у нас один тип мозга, поэтому позвольте и мне научиться тому, что знаете вы.

Сандер беспокойно следил за ней. Да, он мог понять её стремление к знаниям. Разве он сам не испытывает его? Но он хотел знать нечто конкретное, он не имел дела с какой-то неопределённой мыслью. Ему нужно знать, что он может сделать своими руками, когда мастерство совершенствуется мыслью. Странно думать, что мысль можно использовать и по-другому, не сопровождая физические действия, но вместо них… если он правильно догадывается о том, что она ищет.

— Мне казалось, — он хотел вернуть её к повседневности, — что ты ищешь оружие, чтобы отомстить за своих людей.

— А разве ты не знаешь, — вспыхнула Фейни, — что мысль можно использовать как оружие, если её использовать умело, она может быть опаснее твоих стрел? Да, у меня долг перед мёртвыми. Не думай, что я об этом забыла. — Она покраснела. — А теперь… — Она встала. — Нужно поспать. Мои пушистые и твой Рин покараулят.

— Огонь…

Огонь в очаге почти погас.

Фейни рассмеялась. «Не беспокойся. Кай знает, что делать. — Она положила руку на голову большего пекана.

— Он будет следить за огнём, и хорошо следить. Он делал это для меня и раньше.»

Она выбрала нары у ближней стены, закуталась в просохший и согретый плащ. Сандер смотрел, как она укладывается, потом последовал её примеру. Последнее, что он запомнил: большой пекан вытащил из ящика полено, перехватил его мощными челюстями и сунул в огонь с ловкостью, которая свидетельствовала, что он проделывал это уже не раз.

И Сандер уснул. Во сне он пробирался через какой-то тёмный туннель, шёл на звуки молота, там был кузнец, который знает всё, и у него Сандер узнает все тайны своего искусства.

Холодное прикосновение к щеке вырвало его из этого коридора, прежде чем он увидел своего кузнеца. Над ним склонился Рин, это его нос коснулся лица Сандера. Животное вторично наклонило голову, и Сандер очнулся и сел.

Шум ветра, удары дождя — всё стихло. Стояла такая тишина, что Сандер слышал шум своего дыхания, слабый треск огня. Но пеканы не лежали у очага. Они стояли по обе стороны закрытой двери, глядя на неё. И когда Рин увидел, что Сандер проснулся, он посмотрел в том же направлении.

Сандер сел и потянулся к обуви. Башмаки просохли, и надевать их было трудно. С трудом натягивая их, он тоже прислушивался.

Сначала он ничего не слышал, но в поведении животных ошибиться было невозможно: они предупреждали, что поблизости какая-то опасность. Торговцы возвращаются в свой дом?

Но этого не стоит бояться. Законы гостеприимства, которых придерживаются все племена, кроме Морских Акул, извинят их вторжение в такую бурю, если и в самом деле приближаются Торговцы. Сандер отчаянно надеялся на это.

Но он всё же взял самострел, высвободил нож из ножен, как мог тихо подошёл к запертой двери и прижался к ней ухом.