Келси шла, вернее, брела, спотыкаясь, поддерживаемая сильной рукой. Иногда, напрягая взгляд, они различала впереди серую одежду. Но одежда ли это? Или шерсть? Поднятый кошачий хвост. Кошка, размером с пантеру, шла перед ней. Кошка… кошка была… и врата… и потом невероятные события, которые в глубине души она до сих пор никак не могла признать реальными. Девушка с огромными усилиями подняла руку. В руке нет цепи, зато запястье покрывают шрамы, которых раньше не было.

— Леди… — голос доносился словно издалека. Келси пыталась не слышать его. Просто нужно остановиться и отдохнуть.

— Леди! — звуки стали более хриплыми и напряжёнными. Она сделала огромное усилие, повернула голову и увидела лицо, полузакрытое боевым шлемом. Серая одежда впереди колыхнулась; тот, кто шёл в сером, повернулся к ней.

— Девушка! — в этом голосе не было заботы, только требовательность. — Посмотри на свой камень!

Откуда–то снизу, с её собственного тела, исходило слабое сияние. Келси опустила голову и увидела светящуюся точку у себя на груди. Потом машинально шевельнула рукой в шрамах, чтобы коснуться её. Огонь! Девушка тут же отдёрнула руку — она уже обжигалась раньше, больше не хочет.

— Нас преследуют, — слова эти, произнесённые рядом с нею, ничего не значили.

— Ты можешь помочь? Разве камень не помогает тому, кто носит его?

— Может быть. Но только если им владеют законно, а не так, как эта… — это кошка отвечает? Келси, в сущности, было всё равно. Оставили бы её в покое!

— Ос… тавь… те… меня… — каждое слово давалось ей с огромными усилиями.

Девушка покачнулась в руках того, кто вёл её, а кошка стояла, смотрела и не вмешивалась.

— Леди, очнись! Они идут по нашему следу, мы не хотим, чтобы нас догнали.

Она слепо протянула руку, положила её на камень и тут…

Она вновь стояла в зале со множеством колонн, хотя лишь немногие из них поддерживают крышу. Поверхность колонн покрывала сажа от старых костров. Но она пришла сюда не разглядывать эти развалины, она пришла потому, что должна была прийти. Что–то потянуло её ослабевшее тело. И снова вдалеке она услышала голоса, но звуки не имели для неё смысла:

— Куда она идёт?

— Отпусти её, глупец. Ее тянет камень. Наша дорога там, куда она идёт.

Опять колонны, она проходила мимо них, но за ними вставали всё новые и новые, ряд за рядом уходили они вдаль, и она не видела конца своего пути между ними. Но вот путь её сузился до тропы между двумя рядами каменных деревьев, а за ними она увидела большие троны. Над каждым троном вилось облако дыма, вилось и вздымалось, словно обитатель трона не мог принять реальной формы. Но даже если эти обитатели хотели ей зла, они не пытались остановить её, заставить свернуть с пути. Келси продолжала идти с горящим камнем в руке, и ей ничего не оставалось делать, как только искать то, что должно быть найдено.

На сколько же миль протянулись эти ряды каменных столбов? Она могла идти и час, и день, а конца им всё не было видно. Теперь между колоннами сидели, скорчившись, странные гротескные звери, но ни один не грозил ей лапами или клыками, не останавливал её, и девушка продолжала идти. Пока не осознала, что больше не идёт среди колонн, — она…

Проснулась! Пробуждение было внезапным, словно она очнулась от удара. Она теперь знала, кто она… и кто эта женщина в серой одежде, идущая слева, и кто идёт рядом с ней и поддерживает на ходу. Стояла ночь; луна, начинающая убывать, ярко освещала землю и бросала кругом густые тени.

Они вышли из лесу, и шагали по открытой равнине, так что теперь должны быть хорошо видны тем, кто идёт за ними. Келси резко повернула голову, чтобы спросить, что они здесь делают…

Но она уже знала это. Она должна идти туда, куда ведёт её камень. Хотя девушка больше не держала камень в руке, тот, вися на цепи, тянул её вперёд, и она чувствовала, как трётся цепь о шею, словно стремится сорваться, освободиться, улететь вперёд, к тому, что её призывает.

А рядом растекалось сияние другого камня, того, который был у Виттл. Он тоже ожил, но не натягивал цепь, и Келси показалось, что и светился он слабее.

— Где мы? — спросила она, и голос её прозвучал неожиданно сильно.

Виттл почти неслышно ответила:

— Тропу выбрала ты, тебе и отвечать. Где мы? Мы шли целый день, а когда отдыхали, приходилось тебя удерживать как беспокойную лошадь. И большую часть ночи мы тоже шли. А те, что охотятся, пока ещё нас не тронули. Пока. Ты не была обручена с камнем, почему же он у тебя такой живой? Я такого никогда не видела. Что ты с ним сделала, чужестранка?

— Ничего. Это сам камень…

— Нас всегда учили, — Виттл продолжала, словно не слыша слов Келси, — что когда умирает колдунья, умирает и сила её камня. Но Мэйкизи мертва, а ты, не имеющая на это права, владеешь камнем. Так не должно быть.

Келси хотелось поднять руку и, сорвав цепь с шеи, бросить её в океан высокой травы, по которой они теперь шли.

— Не я это выбрала… — тускло сказала она.

— Этого не должно…

— К чему слова? — вмешался Йонан. — Ты уже много раз говорила это. Не должно быть, но есть. Так признай это.

Колдунья повернула голову и гневно посмотрела мимо Келси на воина.

— Тише, мужчина! Что ваше племя знает о тайнах?

У Келси появилось воспоминание, но слабое. Как будто всё это произошло не с нею. О том, как её рану вскрывали металлом меча, как губы высасывали… потом холод камня на ране.

— Он спас мне жизнь, — сказала девушка, вспомнив недавнее. — А какая польза от твоих заклятий, Виттл? И я думаю, — она слегка нахмурилась, — что мы столкнулись с чем–то сильнее камней, — голову ей сгибало, камень продолжал тянуть вперёд, будто хотел освободиться. Но Келси смутно понимала, что если он исчезнет на найденной им тропе, она навсегда его потеряет. Даже камень колдуньи теперь светился ярче, он чуть приподнялся над её серым одеянием.

Море высокой, доходящей до колен травы впереди прерывалось. Там виднелось какое–то возвышение, но не горы, а мягкие пологие холмы. Они шли прямо к этим покрытым тенями холмам.

Дважды из травы поднимались птицы и кружили над ними. Даже в тусклом свете ночи были отчётливо видны их чёрные и красные перья. И хотя они не нападали, Келси была уверена, что они принадлежат Тьме, может, разведчики Сарнов или чего–то им подобного. Но трое путников даже не пытались скрыться, они шли по открытой равнине прямо к холмам.

Виттл время от времени что–то говорила; судя по звукам, повторяла одни и те же слова. Йонан шёл молча, но всегда рядом с Келси, достаточно близко, чтобы подхватить её, если понадобится.

Лунный свет позволял чётко различать тёмное и светлое. Кое–где на равнине росли кусты, и Келси с опаской посматривала на них: ей казалось, что тени под ними — не тени кустов, что там что–то затаилось, невидимое, но подчиняющееся силе лунного света.

Когда на небе появились первые признаки рассвета, они обнаружили, что шагают уже не по девственной степи. Это, конечно, была не дорога черепов, но трава поредела, теперь она пробивалась на стыках плит белого камня, которые, несомненно, когда–то выстилали дорогу. И когда они ступили на эту дорогу, на которой многие камни были вывернуты и наклонены, Келси осознала кое–что ещё. Она не видела и не слышала, только чувствовала его — принуждение, ощущение, что она должна что–то сделать, причём сделать быстро. Это ощущение заполнило её, и она перешла на бег рысцой. Немного погодя Виттл и Йонан присоединились к ней.

Дорога вела в разрез в первом ряду холмов, и обе стороны этого прохода охраняли каменные столбы, грубо вырубленные; время совсем сгладило их поверхность, и на ней только местами угадывались рисунки или символы.

Когда Келси, опередив спутников, проходила между этими столбами, что–то глубоко внутри неё ожило, зашевелилось. Это были не её воспоминания, но девушка подняла руки в приветствии на восток и на запад. Её охватывало всё большее возбуждение.

Дорога уходила дальше, теперь она была в лучшем состоянии, и меньше травы посягало на её поверхность. От столбов отходили линии круглых возвышений, закруглённых камней — не как стены, а скорее, как обозначения дороги. Дважды дорога поворачивала, вначале направо, потом налево. И тут путь им преградил большой холм. Келси направилась к нему, словно на привязи: её тянул камень. И легла на землю, раскинув руки, камень пылал у неё на груди; девушка прижалась к почве, словно хотела погрузиться в неё и там обнаружить то, что искала колдунья.

Келси повернула голову и посмотрела на Виттл. У той камень тоже отделился от тела, указывая прямо на холм.

— Под ним… или за ним… — в раздумье сказала колдунья.

Келси обнаружила, что пальцами роет землю и дёрн, копает яму, словно животное нору. Виттл присоединилась к ней. Но тут их обеих оттащили, и их место занял Йонан, он мечом принялся рубить корни многолетней травы. Металл сверкал в рукояти так, как Келси никогда ещё не видела.

Он рубил, копал, тянул и постепенно освободил от дёрна большой кусок переплетённой корнями земли. Под ним ясно виднелся в лучах рассвета камень, вымазанный землёй. Йонан продолжал работать, и вот весь камень, большой, размером с дверь, предстал перед ними.

Келси невольно вскрикнула. Её подтащило к этой двери, бросило на колени, и сверкающий камень прижался к тому месту, где обычно помещается дверной замок. Девушка пыталась закрыть лицо, защититься от грубой жёсткой поверхности, а её камень начал медленно поворачиваться, поворачиваться направо, одновременно скручивая цепь. Келси начала задыхаться, словно ее казнили удавкой… Она просунула ладони между горлом и этой удушающей цепью, но не могла удержать её или разорвать, как не могла оторвать намертво прилипшие друг к другу камни.

Задыхаясь, она позвала на помощь, Йонан тут же оказался рядом и быстро просунул под цепь свой кинжал. Келси уже не могла дышать, когда ему удалось порвать цепь. Девушка упала, растирая горло и набирая полные лёгкие воздуха. И тут же увидела, что Виттл на коленях заняла её место. И теперь её камень прижался к двери, её цепь начала поворачиваться.

Но колдунья извлекла урок из опыта Келси, она успела снять цепь с шеи и теперь держала её в руке, чтобы не задохнуться. Сверху донизу, как стрелка часов, двигался по поверхности двери один камень, второй следовал за ним. Они ослепительно сверкали, и Келси, не в силах смотреть, заслонила глаза.

Послышался звук всасываемого воздуха, затем глухой скрежет. Йонан, руки которого по–прежнему лежали на плечах Келси, быстро оттащил девушку в сторону, она встала и только тогда осмелилась взглянуть сквозь пальцы. Отверстие. Каменная плита отошла в сторону, но не совсем, и за ней, несмотря на свет дня в долине, царила сплошная чернота.

— Они ищут то, что можно найти здесь, — Виттл на коленях подползла ближе. — Мы пришли и нашли утраченное!

Колдунья подняла руки, провела их сквозь сияние двух камней, и её камень отсоединился от плиты и упал ей в руку. Келси неохотно последовала её примеру и теперь снова держала на порванной цепи свой камень.

Если тут и находилась дверь, время почти закрыло её, и трое напрягали все силы, пытаясь ещё хоть немного отодвинуть плиту. Наконец Виттл удалось протиснуться между плитой и рамой, в которую она была вделана. Камень Келси снова поднялся и прямой линией цепи указывал на ту же щель. И она была уверена, что он не позволит ей сделать ни шагу в сторону. Её тело, ноги двигались словно вопреки воле, и хотя девушке очень хотелось вцепиться в дверь, выпустить цепь с её опасным грузом, выбора у неё не было, пальцы не разжимались и не выпускали цепи.

Вслед за Виттл она протиснулась в щель и, услышав скрежет металла о камень, поняла, что Йонан пробрался за нею. Впереди она видела сверкающие точки и серое платье колдуньи, но где она шла, сказать не могла. Только снова ощутила ледяной холод, который уже привыкла связывать с Тьмой и местами, где она обитает.

Пахло землёй, камнем и чем–то ещё — а вскоре появилось ощущение, словно они не одни, что кто–то наблюдает за ними, не с угрозой, не благожелательно, не с доброй или злой волей — а равнодушно, словно не вполне проснувшись.

Виттл неожиданно выпрямилась, и Келси увидела первую грубо вырубленную лестницу. Они пошли по ней. Оба камня светились, но их свет ограничивался темнотой, в которой скрывались стены прохода и то, что находилось впереди. Потом они оказались в коридоре, таком же, как и предыдущий, но в его дальнем конце мерцал слабый свет — не свет камней, а дневной.

И вот они вышли на широкий карниз и увидели под собой местность, казалось, совершенно опустошённую. Вначале Келси подумала, что они стоят над лесом, деревья которого лишены кем–то ветвей и листьев, так что торчат одни стволы, как сломанные зубы. Но потом поняла, что это каменные столбы во вмятинах, хотя никаких следов крыши, которую они когда–то поддерживали, не сохранилось. Только серо–белые ряды закруглённых колонн.

От карниза отходила длинная лестница с сильно изъеденными временем ступенями; она без всякого ограждения шла вдоль стены пропасти, и Виттл уже сделала первые шаги по ней, уверенно направляясь вниз. Келси ничего не оставалось, как последовать за ней, потому что камень в её руке повернулся и указал в направлении странных развалин внизу.

Развалины целиком занимали довольно большую треугольную долину. Путники находились в узком конце треугольника. Келси догадывалась, что когда–то здесь находилось очень важное сооружение: храм, дворец, крепость — что угодно.

С лестницы они вышли на площадь, вокруг которой рядами стояли колонны. Покрытие площади было не серого цвета, как у камней обрыва позади, а голубого, почти зелёного, так что с расстояния можно было подумать, что это свежий дёрн. Площадь была испещрена ярко–голубыми знаками и символами, которые образовывали сложные арабески под ногами, хотя местами их скрывала нанесённая ветром почва. На почве не было видно никаких, следов, ни признака того, что тут в прошлые годы кто–то побывал.

И снова Келси не нашла ни следа Тьмы, леденящей тело и душу. Вообще ничего, только смутное ощущение чего–то крепко спавшего; но при их появлении оно начало просыпаться. И если бы собственное тело повиновалось девушке, она побежала бы вверх по лестнице, потом в проход и вернулась бы в нормальный мир — более нормальный, чем этот.

Но если у неё появились подозрения, то колдунья, очевидно, их не разделяла. Она восхищённо, с выражением ожидания на лице шла вперёд. Так они прошли по одному проходу между колоннами, Виттл впереди, Келси за ней, Йонан последним. Воин держал меч в руке наготове — либо привык полагаться на металл в рукояти, либо ожидал, что рано или поздно они столкнутся с противодействием.

Между колоннами было видно, как раздвигаются стены долины; а порядок расположения столбов говорил о том, что некогда они занимали всю долину. И здесь не ощущалось никакой вибрации, в отличие от жилища чудовища, вообще никаких следов жизни. Пока они не отошли на приличное расстояние от того места, где спустились в долину.

Впереди поперёк дороги поверх голубоватого камня лежала полоска почвы. Виттл не намерена была останавливаться, но Йонан опередил Келси и схватил колдунью за широкий рукав платья, заставив её резко остановиться. И острием меча указал на полоску почвы.

На ней глубоко отпечатались следы. Келси подумала, что наиболее отчётливы были следы босых ног, напоминавших человеческие. Они перекрывали другие, более старые следы. Виттл попыталась вырваться из хватки Йонана, резко рванув руку. Выражение ожидания покинуло её лицо, оно стало гневным.

— Что ты делаешь? — её резкий голос эхом отразился от множества колонн.

— Смотри! — Йонан снова указал на следы. — Эти следы свежие, видишь, как по краям обваливается почва? Мы здесь не одни, леди. Ты хочешь идти вперёд и без предупреждения встретиться с тем, что нас поджидает?

Она жестом указала на проход в столбах.

— Ты хочешь удержать нас, воин? Снова говорю тебе: не вмешивайся в дела, которые не способен понять ни один мужчина.

— Возможно, мы понимаем больше, чем ты думаешь, колдунья, — гневно ответил он. — Разве ты не согласилась, что нас отпустили, чтобы проследить, что тебе так нужно? Найти источник истинной силы? И если нас ждёт впереди ловушка, надо быть поосторожнее.

Виттл, сжимавшая свой камень в руках, теперь поднесла его ко рту и подышала на него. Губы её зашевелились, но слов не было слышно — Келси решила, что это какой–то очередной магический ритуал. Камень засветился ярче, а окружавшая его светлая дымка исчезла. И Келси показалось, что вместо камня Виттл держит полную горсть воды и размышляет над ней.

Её собственный камень тоже изменился, и она торопливо осмотрела его. Раньше свет его был белым с голубоватым оттенком, теперь стал синим — чистым и приветливым, как небо середины лета, безоблачное и обещающее прекрасный день. Но тут появилась тень, и Келси ясно увидела дикую кошку с двумя котятами и детёнышем снежной кошки. Они лежали на камне в лучах солнца, и кошка вылизывала своих трёх детёнышей, удовлетворённо урча. Но вот она открыла глаза и встала, словно ощутила на себе взгляд Келси. И тут изображение дрогнуло и исчезло.

Кошка? Какое отношение имеет теперь к ней дикая кошка? Келси вспомнила, что её камень — не прямой дар умирающей колдуньи, что он перешёл к ней при посредничестве кошки. И… она взглянула на следы на почве. Да! Теперь она ясно их видела. До этого босоногого здесь проходила кошачья семья. Кошка… Девушка ни разу не видела кошек в этом мире, кроме той, которая вовлекла её в это дикое приключение. Друзья… она вспомнила рассказы и предания своего мира о том, что кошки всегда сопровождали тех, кого в прошлом считали ведьмами. Но какое отношение кошка имеет к этому месту?

Виттл оторвала взгляд от своего камня.

— Тут ни следа Тьмы! — торжествующе воскликнула она.

— А есть ли следы Света? — возразил Йонан.

Колдунья поколебалась, как будто раздумывала, сказать ли правду или солгать ради какой–то выгоды. Потом неохотно признала:

— Тоже нет.

— Но как же сила? — настаивал воин. Виттл с ненавистью взглянула на него.

— Сила есть — сила, которая может существовать без Света и Тьмы, — Келси показалось, что Виттл сама себя подбадривает. — Многие Великие не приняли ничью сторону, они стремились только к знанию. В наших записях рассказывается о таких. Теперь мы, должно быть, приближаемся к месту, где сосредоточена такая сила. И если мы доберёмся до неё, — глаза колдуньи блеснули, слюна выступила в углах тонкогубого рта, — то сможем использовать ради Света. Но если Тьма доберётся первой…

— Тогда, по–твоему, всё потеряно? Но ведь кто–то уже искал эту силу, судя по следам, — и Йонан вторично указал остриём меча на следы.

Виттл склонилась над участком почвы и позволила цепи низко провиснуть, почти коснувшись потревоженной поверхности земли. Цвет камня не изменился, камень не раскачивался, он по–прежнему лишь указывал вперёд.

Колдунья злобно улыбнулась.

— Видишь, воин? Никакого вреда нет.

Однако Йонан не спрятал меч, но ответил ей взглядом на взгляд.

— Не сомневаюсь в силе — ни в твоей, ни в силе Тьмы, которую мы оставили позади. Но запомни: мы можем встретиться с тем, о чём не сказано даже в свитках Лормта. И лучше быть осторожнее…

— Ну и будь осторожен! — выпалила она. — Мужчина может делать только то, что ему говорят. И тебе будет сказано в своё время!

И Виттл нарочно наступила прямо на след босой ноги и пошла дальше.