Экономика пограничных планет, и все, созданное руками человека на этих планетах, так же разительно отличается от земного, как и культура этих планет. Как и на всех вновь открывавшихся в истории человечества землях, здесь происходит возвращение к старым, более примитивным формам социальной организации. Однако же существующие здесь формы — вовсе не реконструкция прошлого.

От Сола до границ Союза в районе Стрельца два месяца пути даже на самом скоростном корабле с гипердрайвом. Но все потребности соляриан удовлетворялись дома; у них не было никакой необходимости торговать с колониями. Межзвездным колонистам приходилось самим заботиться о себе.

Они были рассеяны по многим планетам, эти колонисты. Они не были изолированы — у них были и телесвязь, и гравитационные флайеры. Однако селились они порознь. Между соседними звездами любого сектора шла небольшая, но оживленная торговля, с помощью торговых судов тех номадов, которые не рвались в бездонные глубины пространства. До границ доходили и товары с Сола, с других высокоразвитых систем. Все это означало космопорты, склады, хранилища, мастерские, магазины — а значит, и местные автоматические робофабрики, административные центры, увеселительные заведения. Так возродился забытый феномен из истории Сола — город.

Одного города, как правило, хватало на планету, а то и на целую систему. Город на Звезде Карстена III, на Нертусе, назывался Стелламонт. Йоахим повел «Странник» туда, за запасами и снаряжением.

Перелет занял около трех недель.

«Странник» связался с робомонитором Нертуса, и получил координаты своей орбиты. Эта остановка была короткой, поэтому большинство экипажа осталось на борту. Йоахим с несколькими помощниками отправились «вниз» по торговым делам, а в шлюпку загрузились те, кому по жребию выпала увольнительная «на берег». Остальные, которым не так повезло, философски выругались, и разошлись выполнять свои обычные судовые обязанности. Среди всего прочего, в главном зале отдыха «Странника» шла игра в покер и в кости, которая продолжалась (с небольшими перерывами) уже около столетия, превратившись за это время почти в талисман.

Своим успешным капитанством Йоахим был обязан множеству трюков, и среди прочего — изящному искусству жульничества со жребиями. Получили увольнительную именно те, кто, на его взгляд, наиболее всего нуждался в этом. Среди них оказались и Шон с Илалоа. В последнее время лоринианская девушка чувствовала себя не очень хорошо, и Йоахим решил, что немного голубого неба над головой пойдет ей только на пользу.

Оказавшись на земле, Шон полной грудью вдохнул воздух Нертуса и улыбнулся стоявшей рядом Илалоа.

— Так-то лучше, милая?

— Да, — из-за шума космопорта ее голос был почти не слышен.

Шон покачал головой, уловив горечь.

— Ты привыкнешь. Нельзя же надеяться, что такая перемена происходит мгновенно.

— Нет-нет, все в порядке, — настаивала она.

Перед ним в памяти всплыло другое лицо, другой голос.

Он сжал губы и большими шагами направился к выходу.

Они оставили бетонные джунгли космопорта позади и выбрались на широкую улицу. Улица кипела жизнью; люди и негуманоиды торопились по своим делам, грузовики на земле и проносившиеся над головой аэрокары наполняли воздух равномерным, несмолкающим рокотом. Илалоа зажала уши руками. Она попыталась бодро улыбнуться, но потемневшие глаза выдали ее.

Даже в этой разномастной толпе они выделялись. Шон был одет в костюм номадов: кильт, сандалии, широкая рубашка и узкий жилет, плащ, развевающийся за спиной, и берет, сдвинутый набекрень. Илалоа, несмотря на свою открытую неприязнь к одежде, облачилась в свободное тонкое женское платье. Темно-синий и багровый цвета еще больше подчеркивали ее призрачную красоту. У обоих на боку висело ручное оружие — экипаж обычно носил его на всех планетах, кроме Рандеву.

— Шон, Шон, отпусти меня.

Они отошли в сторону, под арку. Она вцепилась ему в рукав, глаза расширились настолько, что стали похожи на черные дыры.

— Отпусти меня ненадолго, Шон. Совсем ненадолго, я просто хочу послушать голоса деревьев. И солнце, Шон, я хочу Солнца!

Он застыл, испуганный, неуверенный. Затем пришел простой ответ: Илалоа просто не переносит города. Ей нужна тишина.

— Да… конечно, — ответил он. — Конечно. Мы поедем…

— Нет, Шон, одна, я хочу одна. Я хочу… подумать! Я вернусь.

— Ну… ну, конечно, если ты так хочешь, конечно, — он все еще улыбался, но его губы онемели. — Пойдем.

Шон проводил ее до остановки общественных аэрокаров, вложил в приемник одного из каров несколько банкнот Союза из своей тощей пачечки и объяснил Илалоа, как им управлять. Чтобы попасть на лоно природы, ей не придется улетать далеко. Он встретит ее на остановке.

Она расцеловала его, радостно рассмеявшись, и скользнула в кар.

Жеребенок, подумал он, дикая кобылка. Даже не осмеливался думать, что будет, если Илалоа поступит подобно его первой жене.

А еще он подумал: «Напьюсь!».

Шон быстро зашагал прочь от остановки, пока не оказался в старой части города. Здесь за порядком следить было некому; это был квартал аборигенов, живущих особняком не столько из-за дискриминации, сколько по своей воле. Местные были достаточно дружелюбны, но в тех районах, где жили люди, чувствовали себя неловко. Высокие существа, двуногие, четверорукие, покрытые зеленой шерстью, следили ничего не выражавшими золотистыми глазами, как Шон шел под деревьями, отводя руками загораживавшие дорогу цветущие лианы. Машин нигде не было видно, разве что деревянные повозки, запряженные шестиногими нертусианскими «пони».

Бар «Комета» стоял на самой окраине квартала. Небольшое строение с низким потолком, фундамент, обросший травой. Шон вошел внутрь. Пара колонистов потягивала пиво в углу, больше не было никого. У стойки Шон нажал на несколько клавиш, заказав суррогатное виски, уселся за столик. Тишины ему не хотелось.

Дверь открылась, на мгновение впустив внутрь луч закатного солнца, и вошел еще один посетитель. Шон тупо поднял глаза. Парень был с Сола, это было ясно по одежде: бриджи до колен, гольфы, свободная рубашка, легкие туфли и невесомый плащ с капюшоном, все в приглушенных серо-голубых тонах. Но прежде всего в глаза бросалась уверенная сила движений.

Незнакомец поймал взгляд Шона и, вынув из ниши автоматического бара стаканчик с выпивкой, подошел и уселся рядом с номадом.

— Привет, — кивнул он. Акцент солярианина спутать было невозможно. — Вас тут нечасто встретишь.

— Мы нечасто бываем, — проворчал Шон.

— А я здесь, в Стелламонте, уже две недели, — продолжал незнакомец. — Дело, вроде того. Но все уже закончено, так что это нужно отметить. Ты не подскажешь какое-нибудь приличное местечко и чтоб народу поменьше?

— Какое дело может быть у солярианина здесь? — поинтересовался Шон.

— Научное исследование, — отозвался землянин. — Так можно сказать. — Он цокнул языком и протянул пачку сигарет.

— Куришь?

— Ммм… спасибо, — Шон вытащил одну, прикурил и затянулся. На границе табак был дорогим; кажется, только у выращенных на Земле сортов был нормальный вкус.

Интересно, подумал Шон, верно ли, что у соляриан такое раздутое чувство, пунктик насчет тайны личной жизни, как рассказывают?

— Как тебя звать? Не буду же я называть тебя сольменом?

— Если хочешь, то пожалуйста. А зовут меня Тревильен Мика. А тебя?

Солярианин вежливо приподнял черные брови.

— Перед тобой Странник Торкильд Шон. Если бы ты разбирался в наших мундирах, ты бы сразу понял, что я Странник Торкильд. Звание — энсин, должность — пилот-стрелок.

— Не знал, что номады так строго организованы.

— Это важно только в бою. — Шон осушил свой стакан, бросил его в ближайший приемник мусора и заказал еще, нажав на клавиши.

Тревильен только слегка пригубил.

— Допустим, столкнулись с враждебным местным населением или кораблем чужаков. Вот тогда звания действительно нужны.

— Понятно. А так, обычно, вы, значит, торговцы?

— Мы кто угодно, приятель. Мы не можем сами делать все, что нам нужно. Да это и не по-нашему. Поэтому мы летаем, здесь купим по дешевке, там поменяем на что-то другое, а еще где-нибудь продадим третье за кредитки Союза. Или нанимаемся работать на шахтах или еще где. Обычно мы договариваемся с аборигенами, и они делают за нас такую работу.

Тревильен улыбнулся.

— Моя очередь, — он заказал номаду еще один стакан. — Рассказывай-рассказывай. Меня всегда удивляло, почему ваши люди выбрали такую трудную жизнь. Без дома, без корней.

— Почему? Потому что мы номады. Этого достаточно.

— Хм, — Тревильен ухмыльнулся. — Это мне напоминает один случай в системе Сириус…

Последовал анекдот, и они принялись обмениваться байками. Тревильен пил умеренно, и все же язык у него мало-помалу начал заплетаться.

— Как насчет того, чтобы подзаправиться твердым топливом? — наконец предложил он.

— Ты на правильной траектории, — старательно выговаривая слова, ответил Шон. — Только давай найдем местечко повеселее.

— Как скажешь, — дружелюбно кивнул Тревильен.

Они поужинали в маленькой и шумной таверне, которая с заходом солнца стала наполняться людьми. Тревильен неуклюже пытался приударить за хозяйкой, пухлой женщиной, дело чуть не дошло до драки, и их вежливо, но настойчиво проводили до дверей.

— То, что надо, — смеялся Шон. — Ты славный парень!

— Электронные оболочки, — пробормотал Тревильен. — Мы как два электрончика: перескакиваем с оболочки на оболочку.

Они отправились вдоль по улице, останавливаясь в каждом из попадавшихся навстречу баров. В полуосвещенном, прокуренном подвале Тревильен наконец уронил голову на руки, идиотски хихикнул и расслабился. Шон тупо поморгал, уставившись на него и не соображая, что делать.

— С вас четыре шестьдесят, — раздалось где-то в вышине.

Шон поднял голову. Бородатый гигант с несговорчивой физиономией стоял возле него.

— …если, конечно, не закажете что-нибудь еще.

— О нет, — Шон полез в кошель. Пусто.

— Четыре шестьдесят, — повторил гигант.

— Сейчас, у друга, — Шон потряс неподвижного солярианина за крепкое плечо.

Черноволосая голова безвольно перекатилась по сложенным рукам. Шон еще раз покосился на неясные очертания хозяина забегаловки, поразмыслил и пришел к очевидному ответу.

Он перегнулся через стол, пошарил в кармане брюк солярианина, нащупал бумажник из искусственной кожи. В глазах расплывалось. Шон раскрыл бумажник и присмотрелся как следует. Светящиеся буквы на карточке ослепили его.

ТРЕВИЛЬЕН МИКА ОПЕРАТИВНЫЙ АГЕНТ A21392-3X-843 ЗВЕЗДНЫЙ СОЮЗ 2 СЛУЖБА КООРДИНАЦИИ

А над буквами горела звезда в кольце, горела холодным огнем, и кажется, даже вращалась на темном фоне…

Это корди!

Медленно, еле заставляя себя делать нужные движения, Шон расплатился и сунул бумажник на место. Мысли путались, надо принять отрезвляющую таблетку. Это могло быть просто совпадением, но…

— Тревильен! Тревильен Мика! — затряс его Шон. — Я начальник округа. Твое задание на Нертусе? Проснись, Тревильен! Твое задание на Нертусе?

— Номады, — пробормотал тот. — Пробраться на корабль номадов, шеф. Отцепись, я спать хочу.