На шлюпке уже никого не осталось. Экипаж веселой толпой ушел в долину ставить лагерь, встречаться с остальными экипажами, веселиться, задираться, обсуждать серьезные дела. Когда Странник Йоахим Генри вошел в шлюз, его шаги эхом отдавались в опустевших металлических стенах. Шлюпка стояла рядом со своими собратьями с других кораблей в самом конце долины Номадов, сорокаметровая стальная колонна, подчеркнуто функциональная и аскетичная. Километрах в двух от шлюпок, как грибы, выросли палатки временного лагеря. В другое время Йоахим ушел бы туда вместе с экипажем отдыхать и веселиться. Но он был капитан, и его ждал Совет Капитанов. Это собрание не стоит пропускать, подумал он. Слишком важную новость он должен сообщить.

Капитан вошел в гравитационный лифт, шагнул в верхний луч, и поплыл на верхнюю палубу кубрика, где находилась его каюта. Прошел в угол каюты, отпер сундук. Надо бы побриться, подумал Йоахим и быстро натер щеки депилятором.

Обычно он не обращал внимания на регалии. Как все номады, капитан носил любую одежду, какая ему нравилась, а то мог отправиться в путь и нагишом. При спуске на поверхность планеты ему не требовалось носить форму, но сегодня парадная форма все-таки полагалась.

— Жить не можем без церемоний, — проворчал он, покосившись на отражение в зеркале.

Из зеркала на него смотрел коренастый мужчина среднего роста, смуглый, седеющий, с раскосыми серыми глазами, а в уголках глаз — морщинки. Лицо грубое и обветренное, прорезанное глубокими складками, но еще не старое. Капитану было шестьдесят пять, почти средний возраст, но в нем все еще чувствовалась жизненная сила.

Кильт из красно-черно-зеленого тартана Странников жал в талии. Черт, неужели сел? Нет, подумал капитан, кажется, это я раздался. Ненамного, но Джере, расширяя кильт, не преминула бы подшутить.

Джере. Уже пятнадцать лет, как она отправилась в Дальний Путь. Дети давно уже выросли, обзавелись семьями. Да ладно… капитан продолжал одеваться.

Поверх тонкой рубашки легла искусно вышитая куртка с эмблемами Йоахима. На рукаве были нашиты его звания — капитан, и род службы — астронавигация. Сандалии с ремешками вокруг ног, пистолет на пояс и берет с помпоном на коротко стриженную голову. Как велит традиция, — а традиции положено соблюдать — он надел массивное золотое ожерелье с алмазными подвесками. Запахнул пурпурно-красный плащ и натянул перчатки.

Йоахим вышел из каюты; снова лифт, шлюз, и он еще раз спустился по откидному трапу. В долину вела полузаросшая тропинка, Йоахим зашагал вниз, вразвалочку, немного по-медвежьи. Небо над головой было неимоверно синим; солнце сияло над раскинувшейся зеленой равниной; ветер доносил издалека хрустальный смех птицы-колокольчика. Да, человек создан не для того, чтобы мотаться в стальных коробках от звезды к звезде, думал капитан. Ничего удивительного, что многие не могут жить жизнью номадов. Как звали эту девушку… девушку с Нертуса, девушку Шона?

— Салют, Хэл,— раздалось у него за спиной.

Капитан обернулся.

— А-а, это ты, Лори. Давно не виделись.

Бродяга Мак-Тиг Лори в форме всех цветов радуги догнал его и зашагал рядом, стараясь попасть в ногу.

— Только вчера прилетели, — пояснил он, — наверное, мы последние. Мы принесли сообщения от «Путника» и «Пилигрима», в этом году они не прилетят. По-моему, теперь все корабли учтены. Все равно Путешественник Торкильд назначил Совет на сегодня.

— Должно быть, да. Мы связались со «Скитальцем» у Канопуса, они тоже не прилетят. У них там что-то наклевывается, кажется, новая планета с возможностью для торговли, поэтому они хотят успеть первыми.

Мак-Тиг присвистнул.

— Далековато они забрались. А тебя как туда занесло?

— Просто так заглянул, — невинно ответил Йоахим. — Канопус — все еще свободная территория, и ни один корабль пока не претендует на нее.

— Но зачем уходить в Прыжок, если на твоей собственной территории полно возможностей для торговли?

— А твой экипаж думает так же?

— Н-ну, большинство. Конечно, и у нас есть такие, что вопят о «новых горизонтах»… но пока большинство с ними не согласно. Однако — хм-м… — Мак-Тиг прищурился. — Если ты принюхиваешься к Канопусу, Хэл, значит, там пахнет деньгами.

Гильдия Капитанов стояла на краю обрыва. Ее построили более двухсот лет назад, когда номады открыли Рандеву и выбрали ее местом для ежегодных встреч. Пронеслось целых две сотни лет, две сотни лет дождей, ветра и жаркого солнца, а Гильдия все еще стояла. И может быть, будет стоять даже после того, как последний номад уйдет во тьму.

Человек — ничтожное и торопливое создание; его космические корабли залетают на многие световые годы вдаль, под небесами тысяч миров роятся его машины, и питает их лихорадочная энергия подгоняемого смертью человека… а древняя тьма все равно простирается дальше, чем люди в силах представить.

У дверей собирались другие капитаны, водоворот красок, шум голосов. На этой встрече их было не больше тридцати. Четыре корабля сообщили, что не смогут прибыть, и были еще пропавшие без вести. Все капитаны выглядели уже зрелыми, немолодыми людьми, а некоторые уже совсем состарились.

Каждый корабль номадов был кланом, экзогамной группой, происходящей от общего предка. На каждом корабле было в среднем полторы тысячи человек всех возрастов. Женщины уходили на корабль мужа. Звание капитана было наследственным, нового капитана выбирали из мужчин капитанской семьи. Впрочем, семейства переходили с корабля на корабль. На «Путешественнике» первом, с которого и началась вся культура номадов, было всего шестнадцать семейств, и прием новых семейств ненамного увеличил эту цифру. Время от времени, когда на кораблях становилось чересчур много людей, молодежь собиралась вместе и строила новый корабль. Им помогали все номады. Так расширялся флот. Но председателем Совета Капитанов всегда оставался капитан «Путешественника», уже третьего корабля с этим именем, третьего за три сотни лет, прошедших с начала этого бесконечного странствия. И он всегда был Торкильд.

«Гуляка», «Джипси», «Вояжер», «Бедуин», «Оборванец», «Следопыт», «Исследователь», «Трубадур», «Тихоход», «Эмигрант»… Интересно, подумал Йоахим, глядя на входящих в Гильдию Капитанов, как назовут следующий корабль? Традиция допускала только слова, взятые из человеческих языков. Йоахим вошел в зал последним. Помещение было большим, просторным, колонны и панели стен старательно украшены затейливой резьбой, коврами и блестящими металлическими рельефами. Что бы ни говорили про номадов, отрицать, что они плохие мастера, не мог никто.

Йоахим уселся в свое кресло, закинул ногу на ногу и порылся в поисках трубки. Пока он раскуривал ее, окутавшись голубоватым облачком, Путешественник Торкильд Хельмут объявил Совет открытым. Торкильд, высокий, седой мужчина с суровым лицом, выпрямился в своем резном кресле мореного дерева:

— Во имя космоса, встретимся… — начал он торжественно.

Йоахим не стал прислушиваться к церемонным формулам.

— Все корабли, кроме пяти, присутствуют или учтены, — завершил Торкильд, — и я объявляю наш Совет открытым, чтобы определить нашу политику, обсудить новые факты и приготовить наши предложения к голосованию. Есть ли у вас дела, требующие совета?

Дел, конечно, хватало, важных, не очень, но ни одного безотлагательного. «Цыган» просил признать за ним территорию в пятьдесят световых лет вокруг Тоссы — теперь другие корабли номадов не смогут ни торговать, ни строить, ни вообще действовать в этом районе без разрешения владельца. Просьба была подкреплена тем, что «Цыган» выполнил львиную долю изыскательских работ в этом районе. После небольшого обсуждения это было разрешено. «Искатель приключений» сообщил, что шан Барджаз-Кауи, что на Давениго, еще известной, как Этталума IV, обложил торговцев новым налогом. На планете, о которой уже знала Служба Координации, номады не могут свергнуть шана силой, однако существует возможность отстранить его от власти мирным путем и возвести на престол более сговорчивого принца. Есть ли среди кораблей заинтересованные? Да, «Бедуин» может заинтересоваться этим делом. Детали капитаны обсудят позднее.

У «Непоседы» были более серьезные неприятности с корди. Похоже, корабль торговал оружием с расой, еще не готовой к таким технологиям, и Служба Координации пронюхала об этом. Какое-то время всем номадам придется быть внимательнее.

«Легконогий» отправлялся к Спике за солярианскими товарами и хотел знать, не войдет ли кто-нибудь с ним в долю. Товары, доставляемые прямиком оттуда, дорого стоили.

Совет шел своим чередом — предложения, обсуждения, споры, доклады и наконец окончательные решения. Йоахим зевнул, поскреб подбородок… Подошла и его очередь, и он поднял вверх палец.

— Капитан Странник Йоахим, — кивнул ему Торкильд. — Вы будете говорить от имени своего корабля?

— От своего, — ответил Йоахим, — но мой корабль поддержит меня в этом. Я хочу сделать сообщение.

— Мы слушаем.

Все, сидевшие за длинным столом Совета, посмотрели на Йоахима. Йоахим снова начал набивать трубку.

— Несколько лет назад я заинтересовался одним странным предметом. Я думал, собирал информацию, держал ушки на макушке… Можно даже сказать, что я действовал, как корди, расследующий преступление. Да, совершено преступление, или идет война. Тихая, но продуманная война.

Он сделал рассчитанную паузу, раскуривая трубку.

— За последние десять лет мы потеряли пять кораблей. Ни один из них так и не успел сообщить, что случилось. Что это может означать? Один или два раза это могла быть чистая случайность, но все вы знаете, как осторожно мы движемся в неисследованных районах. Потерять пять кораблей — это слишком. Особенно когда все они пропали в одном и том же районе.

— Подождите-ка, капитан Странник, — перебил Торкильд. — Это не совсем так. Корабли пропадали в направлении Стрельца, а это огромное пространство. Их курсы находились во многих парсеках друг от друга.

— Ну-у… Может быть, и так. Но территория, на которой пропали наши корабли, все же меньше, чем территория Союза.

— Не хотите ли вы сказать… Нет, это смешно. Множество кораблей пересекало этот район без всякого вреда, и судя по их сообщениям, этот район совершенно нецивилизован. Те несколько планет, которые исследовали мы, оказались очень отсталыми. Ни на одной из них не было даже примитивной механической культуры.

— Да-да, — Йоахим кивнул. — Разве это не странно? В таком большом куске пространства должна быть как минимум одна раса, которая в своем развитии дошла хотя бы до паровых машин.

— Что ж, мы исследовали… эээ… — Торкильд задумчиво погладил бороду.

Вместо него заговорил Цыган Ортега Педро, отличавшийся фотографической памятью.

— Эти корабли исчезли в пространстве объемом… скажем, от двадцати до тридцати миллионов кубических световых лет. В этом объеме находится около четырех миллионов звезд, и практически каждая из них должна обладать планетами. Именно потому, что этот район отсталый, он считается таким малообещающим, и туда отправляется очень немного кораблей. Насколько я знаю, в этом районе номады останавливались менее, чем у тысячи звезд. Вы в самом деле считаете это достаточной выборкой, Йоахим?

— Нет, я просто считаю это небольшим… знаком, если так можно сказать. Еще раз повторяю, я отказываюсь верить, что пять кораблей за десять лет могут пропасть из-за неизвестных болезней, нападения аборигенов, вихревых возмущений и тому подобного. Капитаны этих кораблей были не настолько глупы. Я говорил с номадами, которые побывали там, я говорил с другими — с изыскателями, с торговцами, с разведчиками, ищущими подходящие для колонизации планеты, с кем угодно. Или с чем угодно, потому что я связывался и с Другими, — он имел в виду космонавтов-негуманоидов, — которые пролетали через этот район или останавливались там. — Я даже уговорил отдел корди на Нертусе, и они позволили мне заглянуть в архивы Галактической Службы Изысканий. Космос слишком велик для нас. Даже тот маленький кусочек, который освоили люди, больше, чем можно себе представить — а ведь мы проводим в пространстве всю жизнь. Мы в тридцати тысячах световых лет от центра Галактики. А во всей Галактике несколько сот миллиардов звезд! Люди никогда не смогут конкретно мыслить в таких масштабах. Это просто невозможно. Вот почему множество информации разбросано кругом в виде изолированных фактов, и никто не связывает их между собой, и никто не видит, что они означают. Даже Служба Координации не делает этого — у них хватает забот с Союзом и без пограничных и неисследованных районов. Когда я начал свое расследование, то оказалось, что я первый, кто задумался над этими фактами.

— И что вы выяснили? — негромко спросил Торкильд.

— Не очень много, но и это уже о чем-то говорит. В этом районе пропадали также и корабли Других. А вот у Службы Координации и Галактических Изысканий никаких проблем не было. Если бы что-то случилось с одним из их кораблей, они бы отправили туда корабли-шпионы на такой скорости, что увидели бы свой собственный затылок. Вы понимаете, что это значит? Кое-кто знает о нашей цивилизации довольно много — достаточно, чтобы сообразить, кого можно безнаказанно придавить. Далее. Там существует огромное число 3-планет, — как и ожидалось, но очень немного планет с разумной жизнью — что неожиданно. А эти планеты… Там по меньшей мере дюжина планет, точь-в-точь похожих на Рандеву, прекрасных зеленых миров, на которых не встретишь ни дорог, ни домов.

— Может быть, они такие же робкие, как и жители Рандеву? — предположил Бродяга Мак-Тиг. — Мы узнали, что здесь есть местные жители, только пятьдесят лет спустя после высадки. Подобный случай произошел и на Нертусе, если вы помните.

— У нертусиан необычная культура, — задумчиво заметил Цыган Ортега. — Нет, вероятнее всего, те миры, о которых вы говорите, в самом деле необитаемы.

— Вот именно, — кивнул Йоахим. — Но это еще не все. Там есть несколько 3-планет с тем, что мы считаем нормальной культурой. Дома, посевы и так далее. Во всех случаях контакт проходил без всяких затруднений, и в общем аборигены, кажется, уже были знакомы с видом космических кораблей. Но когда я сверил сообщения, то выяснил — ни одну из этих планет до того не посещал ни один корабль нашей цивилизации.

— Постойте, — начал Торкильд, — уж не хотите ли вы сказать…

— Я еще не окончил, — не дал ему продолжить Йоахим. — К несчастью, в районе… в районе Икс было лишь несколько экспедиций, уделявших должное внимание науке, поэтому я не смог получить достаточно точных описаний местной флоры и фауны. Однако те, с кем я говорил, были удивлены сходством растений и деревьев на нескольких предположительно необитаемых планетах. Здесь я нашел полезную информацию в Галактической Службе Изысканий. Они обнаружили нечто большее, чем сходство — они обнаружили полную идентичность доброй дюжины растений на шести необитаемых мирах. Попробуйте-ка объяснить это!

— А как это объяснила Служба Изысканий? — спросил Легконогий Когама.

— Никак. У них слишком много дел. В робофайле была указана высокая вероятность того, что это сходство — результат пересадки, может быть, случайной, сделанной тиунранской экспедицией.

— Тиунра? Что-то я не слышал…

— В этом нет ничего странного. Это жители М-планеты на той стороне Веги. Странная культура — они овладели космическими путешествиями за добрых пятьсот лет до того, как человек покинул Сол, но никогда не задумывались о колонизации. Даже сейчас, кажется, они не имеют с Союзом почти никаких дел. Им это просто неинтересно. Так или иначе, я связался и с той планетой. Отправил сообщение с Нертуса года два назад. Я интересовался их изыскательскими сообщениями о районе X. Что они там обнаружили? И чем они там занимались? Ответ пришел шесть месяцев назад, когда мы снова остановились на Нертусе. Очень вежливое письмо, даже на человеческом бейсике. Да, их корабли проходили через район X около четырехсот лет назад. Они не заметили никаких странностей, о которых я говорил, и не занимались никакой пересадкой растений ни случайно, ни намеренно. И они потеряли там четыре корабля. Ну вот и все, — Йоахим откинулся в кресле, вытянув под столом ноги, и выпустил в воздух несколько дымных колечек. — Вот и все, друзья. Сами решайте, как нам поступить.

Наступила тишина. Ветер дул в открытые двери зала, шевелил гобеленами на стенах. Легонькая металлическая плакетка зазвенела, как крошечный гонг. Первым, словно прилагая большое усилие, заговорил Ортега.

— А как поступили тиунране? Они предприняли что-нибудь насчет этих пропавших кораблей?

— Нет, они просто оставили этот район.

— И они не сообщили об этом Службе Координации.

— Насколько я знаю, нет. С другой стороны, Координация даже не спрашивала у них.

Торкильд помрачнел.

— Это серьезная проблема…

— Это слишком слабо сказано, — проворчал Йоахим.

— Но ведь вы не представили никаких решающих доказательств.

— Может быть, и нет. Но этой проблемой следует заняться.

— Ну что же, хорошо. Давайте примем вашу догадку. Район X, возможно, весь Большой Крест, находится под властью скрытной и враждебной цивилизации, технологически равной нашей, а может быть, и превосходящей. Однако я до сих пор не могу представить, как можно скрыть высокий уровень развития технологии. Взять, к примеру, нейтринное излучение крупного ядерного реактора. С помощью простого нейтринного детектора можно за много световых лет найти планету, на которой используют ядерную энергию. Хотя, может быть, у них есть какой-то защитный экран… — Торкильд побарабанил по столу худыми пальцами. — Итак, мы им не нравимся, и они устроили нам небольшую диверсию. О чем это говорит?

— Завоевание? Может быть, они собираются захватить Союз? — предположил Мак-Тиг.

— Может быть, они просто хотят, чтобы их оставили в покое, — покачал головой Следопыт Петров.

— И чего они смогут добиться войной? — возразил Ортега.

— Я не стану гадать об их мотивах, — ответил Йоахим. — Эти существа не люди, и нам лучше всего считать, что они враждебны нам.

— Ну хорошо, — не выдержал Торкильд. — Ты больше всех нас думал над этим. К какому выводу пришел ты?

— Посмотрите на карту, — мягко ответил Йоахим. — Союз, как культурное и наполовину политическое образование, расширяется в глубь Галактики, по направлению к ее центру, к Стрельцу. Империя X лежит прямо на пути у Союза. Пусть у нее самые мирные намерения, тем не менее они могут считать, что пора принимать ответные меры. А где находимся мы? На границе Союза в районе Стрельца, и движемся дальше, в неисследованные области. Прямо между Союзом и Икс. Координационная Служба Союза недолюбливает номадов, а Икс уже показал, как они к нам относятся. Конечно, мы варвары — и мы оказались прямо между жерновами!

Еще одна пауза. Они могли смотреть в лицо смерти, но мысль об уничтожении всего их народа была ошеломляющей. Вся история номадов была непрерывным бегством от культурной ассимиляции.

Тридцать с небольшим кораблей, чуть больше пятидесяти тысяч человек — что они могли предпринять?

Йоахим ответил на этот немой вопль скупо, неторопливо.

— Я немного размышлял над этим, друзья. Первое условие любой операции — разведка. Ведь мы даже не знаем, действительно ли Икс — наши недруги. И вот что вам предлагается. Пока давайте не будем поднимать шума. Конечно, ни один наш корабль не будет входить в район Большого Креста, но в остальном жизнь должна идти своим чередом. Но мой «Странник» станет кораблем-разведчиком, и мы выследим это неизвестное.

— Что? — заморгал Торкильд.

— Да-да. Вначале я, конечно, скажу своему экипажу, что это обычное изыскательское предприятие. Корабль будет рыскать в этом районе, как обычно, а я буду направлять его туда, куда сочту необходимым. Если надо, мы сможем сражаться, а когда включится гипердрайв, нас будет невозможно ни выследить, ни обстрелять.

— Ну что ж, это… это… очень хорошо, — протянул Торкильд.

— Конечно, — усмехнулся Странник, — у нас должны быть развязаны руки. Мне понадобится оформленное по всем правилам решение Совета, разрешающее мне и моему экипажу нарушать, изменять или даже преступать любой закон номадов, Союза, чей угодно, если такое потребуется.

— Ээээ… я вижу, к чему он клонит, — заметил Мак-Тиг.

— И кроме того, — не обращая внимания, продолжал Йоахим, — «Странник» будет действовать в малоразвитом районе (или на враждебной территории) и у нас не будет никакой возможности получить честную прибыль. Поэтому я прошу… скажем, двадцать процентов от всех прибылей номадов, полученных между этим и следующим рандеву.

— Двадцать процентов! — задохнулся Ортега.

— И не меньше. Мы-то рискуем всем нашим кораблем, а?