Возмущенный вихрь — большое дрейфующее силовое поле неопределенной природы и происхождения, проявляющееся как гравитационная турбулентность, сопровождающаяся гидромагнитными и электрическими побочными эффектами. Название связано с тем фактом, что дифференциальные уравнения, описывающие условия на границах В В, сходны с уравнениями вихря в гидродинамике, а также из-за распространенной аналогии со смерчем. С этими вихрями связывают большое число феноменов, включая возмущения в движении планет и других небесных тел. Флюктуирующее силовое воздействие сил, оказываемое ВВ на космические корабли, а также вносимые им возмущения полей гипердрайва приводят к страшным последствиям; так, корабли часто разрушаются или бывают отброшены далеко в сторону на значительное расстояние. Несомненно, вину за большинство без вести пропавших кораблей следует возложить именно на ВВ. Наилучшая теория возмущенных вихрей выдвинута Рамачандрой. Согласно этой теории, локальные концентрации образующейся массы…

Энциклопедические определения! Случалось ли их составителю самому побывать в такой буре?

Молния прорезала темноту, громыхал гром. В отсвете вспышки Шон заметил, как на него валится вырванное с корнем дерево, и еле успел откатиться в сторону. Ветры хлестнули по рубашке.

— Илалоа! — закричал он. — Илалоа!

Она прижалась к нему, и он прикрыл ее своим телом. Корпус корабля вибрировал, и эта вибрация пронизывала все: кожу, кости, мозг. При свете очередной вспышки он заметил Тревильена, продирающегося через парк, волоча за собой Никки. Раздался женский вопль. А потом грохот металла заглушил все человеческие голоса.

Индуктивные токи… Он почувствовал, как нагревается под ним земля. Запахло горелой травой. Нельзя здесь оставаться! Земля снова дернулась, качнулась в сторону, а затем поднялась вверх, сокрушительно ударив его по ребрам. Это изменения гравитации.

— Поднимайся, Ло, поднимайся, — прохрипел он.

Они поползли вперед, цепляясь друг за друга. В темноте вокруг что-то грохотало, ревело, визжало и скрежетало хаотично. Из какого-то забытого уголка памяти пришло знание. Внутри полого заряженного проводника электрическое поле не возникает. Молнии били между деревьями, но все деревья уже повалило. Пожар, ведь может вспыхнуть пожар!

Корпус снова качнуло, и Шон покатился наземь. Обломанные ветки разодрали кожу. Он, пошатываясь, поднялся на ноги, хватаясь за Илалоа — та каким-то образом удержалась на ногах. Они перелезли через упавшее дерево.

Снова появился слабый свет — в воздухе заплясали голубоватые шаровые молнии. Среди тьмы мелькнуло белое, словно высеченное из камня лицо Илалоа. В нем не было страха, а проступало что-то другое, непонятное Шону.

Мимо крошечным солнцем пронеслась шаровая молния. Он почувствовал, как поднимаются дыбом волосы, свечение на несколько секунд ослепило его.

Кто-то натолкнулся на Шона. Мальчишка с перекошенным от страха лицом.

— Сестренку не видели? Где Джейни? — за бесконечным металлическим ревом слов было почти не слышно.

— Идем с нами, — Илалоа протянула руку, но мальчишка вывернулся и исчез. Шон успел заметить боль в ее глазах, потом снова сомкнулась тьма.

Сила тяжести чудовищно изменилась. Шон повалился на колени, сползая по горячей стали, затем его грубо притиснуло к стене. Илалоа все еще была рядом, вцепившись в него.

Над головой повисла еще одна шаровая молния. Шон заметил, как к ним пробирается человек с обезумевшим от ужаса лицом, из разинутого рта капала слюна.

— Аббат! Аббат Роберто! — заорал Шон, пытаясь перекричать раздирающий грохот металла.

Тот все приближался. Илалоа взвизгнула, увидев у него в руке нож. Аббат взмахнул им.

— Ведьма! Проклятая убийца, ведьма, это твоих рук дело! — прошипел аббат и замахнулся.

Илалоа перехватила руку с ножом, но аббат ударил ее свободной рукой, сбив наземь.

В глазах у Шона потемнело. Он перешагнул через скорчившуюся на земле Илалоа и ударил аббата коленом в живот. Тот накинулся на него, хватая ртом воздух. Шон перехватил опускающуюся руку и вырвал нож, а когда аббат ткнул его пальцами в глаза, заколол того.

Шаровая молния взорвалась огненным дождем, ярко осветив сотрясающиеся стены. Шон упал на колени рядом с Илалоа, прижимая ее к себе…

Могучая рука швырнула Тревильена через весь отсек, он скользнул по вибрирующей стене и ударился головой о ствол дерева. Когда он пришел в себя, Никки отчаянно прижимала его голову к груди. Собрав все силы, заставил боль отступить.

— Пошли, — слова были погребены под железным грохотом. — Пошли отсюда!

Никки помогла ему встать, и они медленно побрели вперед, сквозь скрежещущий, звенящий полумрак. Краткие вспышки молний выхватывали из темноты поваленные стволы, сломанные ветви, скрюченные тела. Раненых почти не было.

А они неплохо справляются с этим, подумал Тревильен, без раздумий, не паникуя, поспешили на посты по аварийному расписанию.

Показался выход из парка. Никки споткнулась, он подхватил ее, прижал к себе. Какое-то мгновение в беснующемся полумраке они смотрели друг на друга. Затем взорвавшаяся шаровая молния залила все вокруг адским сиянием, и в этой вспышке он увидел ее лицо, выписанное на фоне тьмы, устремленные на него глаза, приоткрытые губы, развевающиеся на ветру волосы.

Грохнуло так, словно наступил конец света. И он поцеловал ее.

Поцелуй был долгим. Наконец они оторвались друг от друга, еще не вполне понимая, что происходит, и бросились на мостик в рубку.

Над астронавигационным пультом висел фонарь, — круг света и спокойствия, островок среди огромного моря тьмы. Свет от пультов падал на покрытое ссадинами лицо Йоахима. Увидев Тревильена, он проревел, перекрывая доносившийся грохот:

— Вот и ты! Во имя космоса, что мы можем сделать?

На мгновение Тревильену пришла в голову горькая мысль: на Соле уже около ста лет известна основа процессов, протекающих в вихре. Но эти скитальцы, для которых такое знание могло быть жизненно важным, так ничего и не знают.

— Пропусти меня к приборам! — проорал Тревильен.

Снаружи была полная темнота — обзорные экраны вылетели, но приборы все еще работали. Стрелки дергались, как сумасшедшие. Гравитационный потенциал, электрический потенциал, градиенты, магнетизм, вращения, частоты, амплитуды — он охватил все это одним быстрым взглядом, и натренированное подсознание сработало.

— Мы все еще на краю, — крикнул он. — Но нам нужно вырваться отсюда. Идет вибрация на резонансных частотах корабля, нас может разнести на атомы!

Ему вторил визг металла.

— Если мы попадем в одну фазу с основной пульсацией пространства… Связь с машинным отделением еще есть?

Йоахим кивнул.

— Отлично. Импульс на гипердрайв, синусоида, сейчас, вот параметры, — Тревильен нацарапал на странице бортжурнала несколько строк цифр.

Йоахим выдернул листок и застучал по клавишам аварийного телетайпа.

Корабль взвыл! Палуба вырвалась из-под ног Тревильена, он повис в бесконечном падении во тьму. Затем гигантская рука швырнула его о стену. Он вывернулся в воздухе, повинуясь заученному рефлексу, и приземлился на ноги. Удар за ударом сотрясал корабль. Палуба изгибалась. Он услышал, как хрустят переборки…

— Никки! — заорал он, протянув руки в темноту. Корпус корабля звенел, как огромный колокол. — Никки!

Ревущий гром прокатился по кораблю. Палуба стонала, словно по ней неслась целая армия всадников. Воинственный боевой клич заглушил все кругом.

И стих.

Резавший уши визг металла, становился все тише, тише… Уж не смерть ли это, подумал он, прислушиваясь к затихающему стону. Казалось он повис вне времени, вне пространства. Вокруг была непроглядная ночь. Он вгляделся во мрак, даже не зная, а может ли он еще видеть, и вдруг услышал вокруг себя крики людей.

— Никки! — всхлипнул он.

— Мы вырвались, — откуда-то издалека донесся тихий, звучный голос Йоахима. — Мы ушли от шторма.

Гипердрайв выключился, должно быть, Йоахим приказал. Они висели в обычном пространстве, чистом пространстве. Сгоревшие экраны действовали, как обыкновенные иллюминаторы, и Тревильен увидел звезды.

И рядом с туманным поясом Млечного Пути, реки из звезд, текущей в бесконечность, он увидел Никки. В памяти всплыли слова, словно кто-то нарушил это торжественное молчание: «Давал ли ты когда-нибудь в жизни своей приказание утру и указывал ли заре место ее?».

Йоахим взглянул на звезды.

— Где мы?

— Созвездия не изменились! Нет, постойте, немного изменились, — Ференци смотрел в другой иллюминатор, его фигура черной тенью маячила на фоне Млечного Пути. — Вот этого зубца раньше не было.

Йоахим указал на яркий свет Канопуса.

— Мы все еще в знакомом районе. Но вихри могут отбрасывать корабль на… на любое расстояние.

— Мы недалеко от какой-то звезды. Посмотри-ка сюда.

Йоахим подошел к Мануэлю Петрову, стоявшему, расставив ноги, над иллюминатором на палубе. Да, звезда совсем рядом, красная звезда, на расстоянии, может быть, нескольких световых часов. От ее блеска болели глаза.

Капитан заморгал, отворачиваясь от яркого света в полумрак рубки. В иллюминаторе над головой блестели звезды. Он взглянул туда и замер.

— Гром и молния! — выдохнул он. — Ко мне, ребята! Мы прибыли.

Все, кто был в рубке, кинулись к иллюминатору. Светящаяся паутина лежала внутри серпа из дюжины ярких звезд.

— Туманность! — воскликнул Йоахим. — Шторм выбросил нас туда, куда мы летели! На скрытом в тени лице Ференци блеснула улыбка. Йоахим перевел взгляд с ледяного облака на экипаж:

— Ладно, ребята. За дело!

Тревильен и Никки стояли у одного из экранов. Они смотрели друг на друга, просто смотрели, крепко взявшись за руки. Йоахим усмехнулся. Жизнь продолжается. Что бы ни случилось, жизнь продолжается.

— Эй, на палубе! — окликнул он. — Нежности оставьте на потом.

— Оставим, — радостно всхлипнув, ответила Никки.

Тревильен медленно подошел к капитану. Никки пригладила встрепанные волосы слегка дрожащими руками.

Йоахим уже склонился над интеркомом. Часть коммуникационных систем корабля вышла из строя, но он смог связаться с большинством постов. Те отвечали не сразу, еще не веря в спасение.

— Ну что ж, — Йоахим обернулся к офицерам. — Нас потрепало, но корабль, кажется, на ходу. Ты остаешься за старшего, Карл. Наведите здесь порядок и разберитесь, что к чему. Выясните, где мы находимся, и как можно точнее. И присмотритесь к этой красной звезде. А я пройду по кораблю. Не хочешь присоединиться, Мика?

— Конечно. Здесь я мало чем смогу помочь.

— Ты уже сделал больше чем достаточно. Если бы не ты, парень, нас разорвало бы пополам.

— Ну… — кровоточащие губы Тревильена сложились в улыбку. — Координаторы иногда бывают очень кстати.

Йоахим бросил взгляд на Никки:

— И ручные зверьки из них тоже неплохие, а?

Никки промолчала. Она как раз вытирала кровь с лица Тревильена.

Они спустились вниз по трапу. Трап был изогнут восьмеркой, нижний конец оторвался от палубы. В лучах фонариков открылась картина разрушений. Парк превратился в груду расщепленных выкорчеванных деревьев, разбитых фонтанов, обугленной и обгоревшей травы. В неподвижном воздухе висела толстая завеса дыма.

— Вентиляторы накрылись, — прокомментировал Йоахим. — Это придется чинить в первую очередь.

Они прошли через весь парк. К стволу карликового дуба привалилось тело мужчины с широко раскрытыми невидящими глазами, с неестественно вывернутой шеей. Поодаль лежала женщина со сломанной ногой, кто-то уже оказывал ей помощь. Здесь было тихо: ни звуков, ни движений.

— Ваши люди неплохо справляются, — сказал Тревильен. — Ого, кажется, кто-то плачет.

Он шагнул вперед, отодвигая ветви, продираясь сквозь живую изгородь кустов. На земле скорчилась Илалоа, ее тело содрогалось от рыданий. Шон сидел рядом. Перед ними лежал мертвец с ножом в груди.

Йоахим нагнулся над трупом.

— Аббат Роберто…

— Он хотел убить Илалоа, — глухим голосом ответил Шон.

— Да-да, припоминаю… У него были какие-то странные идеи. И корабельный суд тоже может так подумать. Ладно… — Йоахим выдернул нож. — Роберто, должно быть, оступился и напоролся на что-то острое.

Он вытер нож и вложил его в ножны на поясе трупа.

— Спасибо, — кивнул Шон.

— Не стоит, парень. У нас и без этого хватает хлопот.

Они обошли весь корабль, заглядывая повсюду и составляя общую картину повреждений. Жертв было на удивление немного — несколько смертей, десятка два тяжелораненых, остальные отделались легкими царапинами. Более хрупкому оборудованию был нанесен огромный ущерб, но никаких невосполнимых потерь; основные конструкции тоже уцелели. После капитанского обхода по всему кораблю уже работали аварийные команды.

— Мы сможем двигаться уже через несколько часов, — подвел он итоги, — но восстанавливать боеспособность придется дольше. Надо подыскать местечко, где мы смогли бы укрыться, пока не закончим ремонт.

— Это обязательно должна быть планета? — спросил Тревильен.

— Желательно. По крайней мере, нам необходим запас массы для конвертера. Наш запас кончается, а вы знаете, как его пожирает корабль в гипердрайве. И для оружия может потребоваться сырье. Несколько тонн чего угодно, может быть, парочка астероидов. Потом наша пищевая фабрика тоже повреждена. Мы можем продержаться и на консервах, но свежие овощи с 3-планеты поддержат дух экипажа, пока мы снова не запустим наши синтезаторы. И приборы нуждаются в калибровке. Готов поклясться, что шторм расстроил их все к чертям. А для этого потребуются наблюдения внутри планетной системы. Кроме того…

— Не стоит продолжать. Я понял. Никки и я поможем вам.

— Конечно, парень. Бывай. — И Йоахим заспешил в рубку. Освещение уже успели восстановить. Коренастая фигура капитана казалась странно одинокой.

Никки повернулась и снова посмотрела на Тревильена.

— Не может быть, — негромко сказала она.

— Чего не может быть?

— Что я снова так счастлива.

Он улыбнулся и не спеша поцеловал ее. На какое-то мгновение вспомнил о Диане, там, на Земле, надеясь, что она недолго останется в одиночестве…

Корабль угодил в вихрь… но почему? Нет, такое случалось и раньше, но не прячутся ли X за завесой вихря? Нет, не может быть. Вихри перемещаются с высокой скоростью; совершенно невозможно, чтобы родная звезда X двигалась с той же скоростью, что и вихрь.

А может быть, тот «мыслитель» в Кавкасу намеренно подбросил Илалоа эту зацепку? Может быть, кратчайший путь к обнаруженному сектору неминуемо привел бы «Странника» к беде?

Сейчас он не стал ломать над этим голову, понадеявшись на свое подсознание, и принялся за работу. Авария потрясла номадов, но они быстро пришли в себя.

Наконец им выпало несколько часов отдыха. Тревильен проводил Никки до ее каюты, но не стал входить следом. Вместо этого он отправился к себе и грохнулся на койку.

Его разбудил вой сирены и топот людей, спешащих по тревоге.

«УУУУУ-УУУУУ-УУУУУУУ-УУУУУУУ! Тревога! Всем стоять по боевому расписанию! Приближается неопознанный корабль!»