Слева от Кика уже начинало проглядывать солнце над верхушками низких деревцев — пылающий красный шар — день обещал быть жарким. Ник надеялся, что успеет добраться до леса прежде, чем начнёт по–настоящему припекать. Конечно, он собирался отправиться пораньше, но всегда найдутся какие–нибудь причины, чтобы… Ник сердито смотрел сквозь опущенный щиток мотоциклетного шлема на дорогу впереди.

Да, всегда находятся какие–нибудь веские причины, из–за которых его желания не вписываются в планы, причём, разумеется, в его планы. Неужели Марго и в самом деле просто придумывала эти причины, а затем всё делала так, чтобы намерения Ника не осуществлялись? Одно время он это подозревал. Однако она настолько логично и убедительно доказывала, почему та или иная его идея абсурдна, что отец всегда соглашался с ней.

По крайней мере хоть этот уикэнд ей не удалось испортить. Может быть, потому что у неё и отца имелись свои планы или, скорее всего, у неё. Ещё один год — только один! — и Марго сможет говорить всё, что угодно. И Ник не будет её слушать: его здесь просто больше не будет. Да! — он с удовольствием предвкушал этот день, с которого он начнёт свою настоящую жизнь!

Отец… Ник поспешно отогнал эту мысль. Отец… он выбрал Марго, ему нравится её спокойная рассудительность. Ну и ладно, ему–то что! Но Ник не останется с ними ни одной лишней минуты.

Он заметил, что постепенно деревья по обе стороны дороги стали выше и ближе друг к другу. Но дорога, по которой с рёвом мчался мотоцикл, оставалась гладкой и ровной, и можно было хорошо разогнаться. После поворота к озеру не слишком–то разгонишься, хотя в любом случае к полудню он доберётся до коттеджа.

Мысли его больше не занимали прошлые события, а были обращены к будущему Весь уикэнд — с пятницы и до понедельника — он будет полностью принадлежать только самому себе. Марго не нравится этот домик у озера. Ник спросил себя, почему она не предложила отцу продать его. Возможно, ей просто всё равно. Слишком многим она владеет, не считая её власти над отцом.

Ник ещё больше нахмурил чёрные брови, сведя их на переносице, и крепко сжал губы. Это нахмуренное выражение уже никогда полностью не сходило с его лица, слишком уж часто за последние три года оно появлялось. Он управлял мотоциклом, как его предки погоняли своих лошадей, — слившись всем телом с металлической рамой. Голову его защищал круглый шлем, одет он был в рубашку, уже изрядно запорошенную пылью, старые застиранные джинсы, а на ногах — ботинки.

В сумках, крепко–накрепко привязанных к багажнику, хранилась прочая его одежда и еда, в летнем домике ещё найдутся консервы, да кое–что он купит в магазине по пути. Бак полностью залит, и целых четыре дня он свободен — будет самим собой! Ником Шоу, а не сыном Дугласа Шоу, не пасынком Марго (хотя, конечно, об этих родственных отношениях почти никогда не говорили вслух). Ник Шоу, собственной персоной, и в полном одиночестве!

За поворотом у подножия холма показался магазин среди редких домиков. Это местечко не имело статуса города, и на указателе, мимо которого промчался Ник, значилось только название — Рочестер, без указания численности. Он остановился у магазина. Неплохо бы взять кока–колу, Хэм Ходжес всегда держит запас в холодильнике.

Хлеб, сыр. Список Ник не составлял, ему просто нужно было купить то, что не пострадает на ухабистой дороге. Он громко протопал в своих ботинках по крыльцу и потянулся к ручке на двери с сеткой. За сеткой какая–то чёрная тень открыла пасть и почти беззвучно, но явно угрожающе зашипела.

Ник сдёрнул с головы шлем.

— Я не пришелец с Марса, Руфус, — сказал он огромному коту.

На него уставились немигающие голубые глаза, но пасть захлопнулась.

— Руф, ты бы это… отошёл, что ли, от двери. Сколько раз тебе говорить: будешь тут сидеть — когда–нибудь на тебя наступят…

Ник засмеялся.

— Когда, Хэм? Когда посетитель только собирается отовариться, или когда он выходит, ошарашенный твоими баснословными ценами?

Кот с надменным видом отодвинулся немного в сторону, пропуская его.

— Ник Шоу! — слева из–за стойки вышел ещё довольно молодой парень. — Твоя семья пожаловала на уикэнд?

Ник покачал головой.

— Я один.

— Жаль, что hjt твоего отца. Ларри Грин видел несколько здоровенных рыб в бухточке. Не далее чем час назад он заметил мне, что мистеру Шоу непременно следует приехать на рыбалку. Давненько его здесь не было.

Хотя Хэм и старался быть тактичным, но всё же ему это не слишком удавалось. Ник переступил с ноги на ногу. Имя Марго никогда не упоминалось, но она всегда присутствовала в их мыслях и в его, когда говорили о папе. До появления Марго отец любил это озеро и летом и осенью проводил там каждую свободную минуту. Но как долго ещё он будет владеть этой хижиной?

— Нет, — ответил Ник, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом. — Он очень занят, Хэм, ты ведь знаешь, как это бывает.

— Догадываюсь, что сам–то ты пожаловал сюда не за наживкой…

Ник вымученно улыбнулся.

— Ты же знаешь меня, Хэм. Я так же люблю рыбачить, как Руфус — собак. А что мне действительно нужно, так это хорошую закуску, — и чтобы я смог довезти её на мотоцикле и не разбить по дороге. Не найдётся ли немного хлеба Эми?

— Сейчас посмотрю. Почему бы какой–нибудь выпечке не остаться…

Ходжес скрылся в глубине магазина, а Ник прошёлся вокруг, выбирая остальное. Замороженная ветчина, немного сыра. За долгие годы своих появлений у Хэма он давно усвоил, где что лежит. Руфус вернулся на прежнее место и занял свой пост у двери с сеткой. Огромный котище, но не толстый. Напротив, несмотря на все полные миски, которые он ежедневно дочиста вылизывал, Руфус оставался довольно тощим. Фигурой он вышел в своего папашу, сиамского кота, однако масть у него была чёрной, как у полукровки.

— На кого–то охотишься, Руфус? — спросил Ник, возвращаясь к прилавку.

Ухо шевельнулось, но сам кот даже не шелохнулся. Его настолько сильно привлекло что–то на улице, что Ник тоже пошёл посмотреть. Наверное, птица или змея. Но он ничего не увидел.

Это вовсе не означало, что там ничего не было. Кошки видят не так, как люди, — гораздо больше. Там вполне могло быть что–то, что–то невидимое для человеческого глаза…

И тут Ник спросил себя, насколько правдивы те книги, в которых он читал про иные формы существования. К примеру, в той, где говорится, что вместе с нами в нашем мире существуют и другие формы жизни, невидимые для нас так же, как и мы невидимы для них. Не очень–то приятная мысль. Хватает проблем и с тем, что ты можешь видеть…

— Что там, Руфус? Летающая тарелка?

Ник почувствовал лёгкое беспокойство, увидев такое яркое проявление кошачьего внимания. Неожиданно Руфус широко зевнул и потянулся. Что бы там ни было оно исчезло.

Ник вернулся к прилавку. На нём лежала раскрытая книга в мягкой обложке. Ник поднял её и прочитал название: «Кто посещает нашу планету» некоего Кила. А рядом лежала ещё одна книжка. «Кое–что новое про «нечто» Сандерсона. Эту книгу он знал, когда–то прочитал по рекомендации Хэма.

У Хэма Ходжеса была целая библиотека подобной литературы, начиная с описаний Чарльза Форта о необъяснимых случаях. Книги эти могли заинтересовать кого угодно, к тому же у Хэма была веская причина интересоваться подобными вещами — после того, что случилось с его двоюродным братом на Короткой Дороге.

— Достал тебе буханку белого хлеба с изюмом и полдюжины булочек, — объявил Хэм, возвратившись. — Эми сказала, что булочки следует подогреть, они вчерашние.

— Пусть даже двухнедельные, всё равно они остаются хорошими, если только их готовила она. Мне повезло, что у вас осталось так много старого хлеба за день перед новой выпечкой.

— Ну, к нам должна была заявиться одна компания, но никто так и не приехал, вот поэтому и сохранилось так много хлеба. Странно всё это, — Хэм опустил буханку и булочки в пластмассовый пакет перед Ником. — Один парень позвонил в прошлую пятницу… ровно неделю назад. Сказал, что он из Хейсентайновского Института, и что они собирают материал о Короткой Дороге. Хотели сюда приехать и порасспрашивать о Теде и Бене… — Хэм помедлил на несколько секунд. — Подумать только — сколько уже времени прошло после их исчезновения. По крайней мере это на некоторое время отпугнуло народ от той дороги. Потом кто–то снял дом Вильсона на это лето, а так как с тех пор, как закрыли шоссе к Шоктону, Короткая Дорога — единственная возможность попасть на тот берег озера, то теперь снова по ней стали ездить.

Во всяком случае этот парень сообщил, что он занимается исследованиями, и поинтересовался, где ему можно остановиться. А у нас есть домик, вот мы и сказали, что поселим его там. Только он так и не появился и Даже не позвонил.

— А сколько же времени уже прошло с тех пор, Хэм?

— Это случилось двадцать четвёртого июля 1955 года. Ну, ведь ты и сам с родителями был в то лето здесь на озере. Припоминаю, что твой отец участвовал в поисках. Я тогда как раз вернулся из Кореи, только–только из армии. Мы прочесали тот район вдоль и поперёк — Тед был отличным парнем и знал всю округу как свои пять пальцев. Бен тоже был не дурак, он подружился с Тедом ещё на флоте и приехал сюда порыбачить. И они просто исчезли, как и все остальные — как Колдвелл с женой и двумя ребятишками в 1946 году, а до них — Латимер и Джонсон. Я тут на этой неделе просмотрел все свои заметки из записной книжки, чтобы ответить на любой вопрос, который этот парень из Института вздумал бы задать. Знаешь, с тех пор, как в газетах впервые появились сообщения об этом, на Короткой Дороге исчезло примерно тридцать человек. Люди стали пропадать тут ещё до того, как была проложена эта чёртова дорога. Что–то вроде Бермудского Треугольника. Только не так часто, чтобы это всерьёз взбудоражило людей. Всегда между исчезновениями проходило довольно много времени, чтобы всё успело забыться. Но всё же не следовало снова открывать эту дорогу. Джим Самюэльс попытался как–то отговорить новых владельцев, и хотя они прямо и не рассмеялись ему в лицо, мне кажется, они посчитали это глупыми предрассудками местной деревенщины.

— Но если в домик Вильсона можно попасть только по одной дороге… — Ник знал эту легенду о Короткой Дороге, но он также мог понять и приезжих.

— Да, конечно, им же нужно как–то туда добираться. Никто не станет прокладывать новую дорогу к нескольким летним домикам у озера только потому, что о той, что уже есть, ходят странные слухи, а сама она в приличном состоянии. Знаешь, а у этого писателя, — Хэм постучал ногтем по обложке книги, — попадаются довольно интересные мысли. А здесь, — он указал на «Кое–что новое про «нечто», — говорится, например, что то, что мы думаем, будто весь наш мир исследован, — неверно, и есть целые районы, о которых мы не знаем вообще ничего — горы, на которые никто никогда не взбирался, земли, куда цивилизация так ещё и не добралась.

— «Здесь обитают чудовища», — процитировал Ник.

— Что ты сказал? — Хэм поднял на него глаза.

— У папы есть настоящая старинная карта, которую он купил в Лондоне в прошлом году… она вставил её в раму и повесил в своей комнате. На ней изображена Англия и часть Европы, а по нашу сторону океана на ней лишь какие–то значки с драконами и морскими змеями, а сверху написано: «Здесь обитают чудовища». На старых картах неизвестные земли населяли тем, что, по представлениям автора, могло там водиться.

— Ну, что же, мы действительно многого не знаем, а большинство людей не желают знать ничего больше того, что находится прямо перед их глазами. Пытаешься объяснить им вещи, которые выходят за рамки их обычных представлений, а они только отмахиваются, что это просто тебе мерещится и на самом деле ничего необычного нет. Но мы–то знаем о Короткой Дороге и о том, что там происходит

— А что, по–твоему, там происходит на самом деле, Хэм? — Ник взял бутылку кока–колы из холодильника, открыл её и сделал глоток.

— Есть же Бермудский Треугольник, только этот Сандерсон утверждает, что никакой это не «треугольник», а нечто гораздо большее, что там провели несколько опытов и выяснилось, что это только одно из десяти подобных мест на планете. Корабли, люди и самолёты то и дело там пропадают — и ничего не нашлось, что могло бы объяснить происходящее. Однажды там пропало целое звено самолетов ВМФ и посланный на их поиски гидроплан. Может, всё дело в каких–то магнитных полях, действующих в таких районах. Сандерсон предполагает что происходит прорыв в другой пространственно–временной континуум. Возможно, один из подобных «треугольников» есть и здесь, у нас. Как жаль, что этот парень из Хейсентайновского Института так и не приехал! Иногда кое–кто из яйцеголовых действительно проводит толковые исследования. И…

Его прервал отчаянный лай снаружи. Руфус, выгнув дугой спину и распушив хвост, угрожающе зашипел в ответ Хэм обернулся.

— Что за чертовщина! — и он направился к двери.

Руфус прижал к голове уши, его голубые сиамские глаза превратились в две узенькие щелки, он исступлённо шипел и иногда издавал глухое ворчание. Но было очевидно, что того, кто лаял снаружи, это совершенно не испугало.

У магазина остановился автомобиль, вернее сказать, джип, и за его рулём сидела девушка, но она не могла выбраться из машины, поскольку удерживала крайне возбуждённого и разъярённого пекинеса, который бешено вырывался из её рук, не сводя выпученных глаз с Руфуса.

Девушка посмотрела на Хэма сквозь забранную сеткой дверь и на выглядывавшего из–за его плеча Ника.

— Пожалуйста, — она слегка улыбнулась, — не могли бы вы убрать своего бойца? Я хочу войти, но не могу же я выпустить Ланга Хсина!

— Извините! — Хэм остановился и подхватил Руфуса, с привычной лёгкостью избегая когтей, которые огромный кот уже выпустил, приготовившись к схватке. — Прошу прощения, Руфус, но тебя на время придётся запереть в кладовке, — и хозяин магазинчика ушёл с брыкающимся и завывающим котом, а Ник открыл дверь девушке. Она по–прежнему не выпускала из рук пекинеса, который замолчал при виде удаляющегося не по своей воле врага.

— Он слишком мал, чтобы сразиться с Руфусом, — заметил Ник. — Руф только махнул бы один раз — на этом всё бы и кончилось.

Девушка нахмурилась.

— Не будьте так уверены в этом! Пекинесов когда–то называли собаками–драконами. Псы–львы — они даже охраняли дворцы. Для своего роста они считаются одними их самых храбрых в мире животных. А теперь тихо, Ланг, ты уже добился своего. Мы все знаем, что ты очень храбрый пёс, бесстрашное Драконово Сердце, — пекинес высунул язык и лизнул девушку в щёку, а затем величественно огляделся, словно теперь, после бегства его врага с поля битвы, всё вокруг стало принадлежать ему.

— Чем могу служить? — спросил возвратившийся Хэм, облизывая палец, который, по всей видимости, успел–таки укусить изгнанный Руфус.

— Мне нужно, чтобы вы объяснили, как проехать, а также два ящика кока–колы и… — теперь, прижимая Ланга Хсина одной рукой к своему боку, поскольку тот больше не вырывался, другой рукой девушка порылась внутри сумки, висевшей через плечо. — Вот и он, — сказала она с облегчением. — Я уж подумала, что он в третий раз провалился на самый низ, и мне снова пришлось бы всё вытряхивать из сумки.

В руке у неё был список.

— Если только я ещё разберу почерк Джейн. Ей бы в самом деле отпечатать его на машинке, по крайней мере тогда хоть можно было бы разобрать. Правильно, два ящика кока–колы, один оранжада и один — пепси. И она сказала, что у вас должны быть дыни… ой, я забыла представиться, меня зовут Линда Дюран, и всё это нужно Джейн Риджуэлл — она поселилась у Вильсона. Она обещала позвонить вам и предупредить о моём визите. Хэм кивнул.

— Да, точно, она звонила, и я всё уже приготовил. Мы быстро погрузим это в вашу машину… — он бросил короткий взгляд на Ника, который с готовностью снова отошёл от прилавка. Ему хотелось помочь Хэму. Хотя особенно торопиться не стоило.

Линда была почти одного роста с Ником. Но в наши дни много высоких девушек. Её длинные волосы были прихвачены сзади ярко–красной тесьмой и ложились на плечи тёмными прядями. У неё была белая кожа. Если она и загорала когда–нибудь раньше, то только не в этом году.

Джинсы на ней были такого же красного цвета, что и тесьма в волосах, а одета она была в белую блузку без рукавов с прыгающими вверх–вниз дельфинами. Очки болтались на колечке, в которое была продета ещё одна красная ленточка, охватывавшая её шею, а на ногах — плетёные туфли. Обычно он особо не приглядывался к девичьим нарядам, но этот так подходил девушке, что она, казалось, сошла с обложки журнала.

Ник положил на плечо одну из указанных Хэмом дынь, взял вторую под мышку и понёс их к джипу. Сам же Хэм занялся ящиками кока–колы.

— Подожди, я сейчас принесу мешки, — заметил он Нику. — А то, если ящики растрясти, бутылки побьются друг о друга.

Линда Дюран вышла вслед за ними.

— Значит, впереди будет дорога с ухабами? Вы бы рассказали, как мне ехать дальше, а то указания Джейн какие–то путаные.

И только сейчас Ник понял, что она собирается ехать по Короткой Дороге. Он бросил косой взгляд на Хэма, который невозмутимо занимался своим делом. После всего, что он только что говорил, посылать незнакомого человека, к тому же девушку, по Короткой Дороге… Однако если иной возможности попасть туда нет… И всё равно на душе у Ника было как–то неспокойно.

Тут было ещё одно: он также мог поехать по этой дороге. А ведь, действительно, вдруг осенило его, так и к его домику путь изрядно сократится. И целая вечность уже прошла с тех пор, как пропали Тед и Бен. Ярко светит солнце на небе, да и эти Риджуэллы, наверное, раз сто уже ездили по этой дороге с того времени, как поселились там. И почему вообще нужно бояться чудовищ, особенно если их нет?

— Послушайте, — начал Ник, когда снова появился Хэм с мешками и газетами и начал упаковывать груз. — Я тоже направляюсь в ту сторону. Дорога неважная, и нам придётся почти что ползти, но если вы готовы ехать с той же скоростью, что и я, — он махнул рукой в сторону мотоцикла, — я провожу вас туда. Меня зовут Ник — Ник Шоу. Мистер Ходжес знает меня. Мои родители уже очень давно владеют домиком на берегу озера.

Линда посмотрела на него долгим изучающим взглядом. Затем кивнула и улыбнулась.

— Это просто замечательно! Джейн тоже говорила мне, что эта дорога очень плохая, и я могу вообще не заметить её. Я очень рада, что вы поедете со мной.

Хэм распихал внутри джипа оставшиеся газеты, а Ник, собрав свои покупки, побросал их в мешок и привязал его к багажнику поверх сумок. Из кладовой доносились возмущённые вопли, на что пекинес напоследок ответил резким лаем.

Линда нацепила на нос очки и села за руль. Но Хэм сказал Нику тихим голосом.

— Особо не усердствуй. У меня странное чувство…

— А что нам остаётся делать, если она собирается ехать к дому Вильсона, — заметил Ник.

Заводя мотоцикл, он подумал, какая же опасность может подстерегать их на Короткой Дороге. Ни один из тех, кто с ней повстречался, так и не вернулся, чтобы рассказать об увиденном. Нет, Ник не собирался давать волю своему воображению. Давно ему уже не мерещится за каждым деревом летающая тарелка или что–нибудь в этом роде. Он махнул рукой Линде и выехал на дорогу. Девушка кивнула и последовала за ним.

Через полмили они свернули с шоссе, и Ник снизил скорость, обратив всё своё внимание на избитую поверхность просёлочной дороги. Он уже множество раз ездил по ней и мог по памяти припомнить почти каждую яму и выбоину, но прошедшие на прошлой неделе дожди ещё больше размыли дорогу, и ему вовсе не хотелось перевернуться из–за собственной небрежности.

Ещё полторы мили — и будет поворот. Из года в год проезжая мимо, он каждый раз пытался обнаружить невидимый вход, откуда начинается этот зловещий путь в никуда. И вообще, пройдёт ли там джип? Хотя дорогой уже пользовались, и не раз, так что проезд должен быть расчищен. Двадцать четвёртое июля 1955 года… Он был тогда слишком мал, чтобы понять происходящее. Но потом он много слышал об этих событиях. Все эти поиски, в которых участвовали соседи, шериф со своими помощниками… они ни к чему не привели. Ни малейшего следа, ни намёка на то, почему двое молодых здоровых мужчин однажды летним утром исчезли на отрезке дороги длиной в полмили.

Джим Андерсон видел, как они свернули на эту дорогу, после того, как поговорили с ним о том, где лучше всего клюёт. Джим направился в магазин, а они — к озеру, до которого так и не добрались, и где их так и не дождались два приятеля–рыбака.

Начало Короткой Дороги напоминает широко разинутую змеиную пасть, готовую проглотить любого.

Ник попытался обуздать своё воображение. Если он не проводит Линду к озеру, она поедет туда одна. И если он допустит это, сможет ли он завтра утром смотреть в зеркале в свои глаза, когда будет бриться.

Ведь это всего полмили или, может, чуть больше. Можно проехать за несколько минут, несмотря на все ухабы. И чем скорее они проедут здесь, тем лучше. Интересно, а что бы сказала Линда, узнай она его мысли? Наверное, решила бы, что он раздувает из мухи слона. Но если ты с самого детства слушал рассказы об этой Короткой Дороге, тогда у тебя может быть своя точка зрения.

Он брал у Хэма почитать множество книг, а некоторые покупал сам, так что знал обо всех тех случаях, которые время от времени происходят в мире и которые, похоже, никто не в силах объяснить. Возможно, Форт и другие писатели имеют право на своё понимание этих событий. Учёные же, чьи мозги могли бы разгадать эти загадки или, по крайней мере, попытаться их разрешить, отказывались даже взглянуть на доказательства, лежавшие прямо перед их глазами, потому что они не соответствовали имевшим разумное объяснение «фактам». Но могут же быть такие вещи, которые вообще не поддаются ни разумному, ни логическому объяснению.

Впереди показался поворот. И там определённо произошли изменения со времени его последнего появления здесь. Выглядело, как будто по дороге прошёл бульдозер. Ник облегчённо вздохнул. Эта открытая, свежерасчищенная дорога, которая теперь выглядит не хуже той, что ведёт к его собственному летнему домику, совсем не похожа на петляющую вниз, почти непроходимую и пользующуюся дурной репутацией тропу. Он пристроился сбоку от джипа, когда стал тормозить.

— Вот дорога, — крикнул он. Внутри слегка ещё шевелились щупальца страха при виде этой дороги, но он не желал признаваться в этом. У него до сих пор не пропало то странное чувство беспокойства, овладевшее им при виде шипящего на что–то невидимое для него Руфуса, как будто кто–то, помимо его воли, нашёптывал, что там действительно что–то есть.

— Не стоит спешить, — предупредил он, также против своей воли. Ему хотелось проехать этот участок пути как можно быстрее. — Я не знаю, насколько хороша дорога.

— Хорошо, — тёмные солнцезащитные очки скрывали её лицо. Конечно, теперь, в тени деревьев, они ей не требовались, но девушка не сняла их, как в магазине. Пекинес сидел на сидении, касаясь передними лапами бардачка и глядя вперёд с той же устремлённостью, что и Руфус. Он не лаял, но каждая морщинка его маленького шелковистого тела напряглась, как будто пёсик хотел подогнать их.

Ник дал полный газ, сворачивая на Короткую Дорогу и тут же сбросил скорость. Джип фыркнул позади, ползя со скоростью пешехода. Дорожники использовали при расчистке дороги грейдер, но из–за дождя появились поперечные канавки, которые так и не были устранены.

Вся эта дорога казалась совсем новой, кусты и даже молодые деревца были выкопаны и выброшены по обе стороны, где они сохли и увядали. Это была неприглядная картина… неправильная, решил Ник. Он считал, что нужно было расчистить всю дорогу, и было странно, что дорожники забыли убрать всё остальное. Возможно, те, кто работал здесь, знали о зловещей истории Короткой Дороги и поэтому не захотели оставаться здесь дольше, чем было необходимо.

Сломанные ветки и стволы стеной окружали их, будто специально стремясь удерживать их посреди дороги, отрезав путь к лесу. Нику показалось, что они всё дальше и дальше забираются в западню. Усилилось беспокойство, и он изо всех сил пытался сохранить самообладание. Это же просто глупо! Он должен обуздать своё воображение. Следует только следить за рытвинами и буграми на дороге, чтобы не угодить в какую–нибудь… делай это и продолжай ехать. Ещё совсем немного — и они минуют это место.

Всё застыло, не доносилось даже шелеста листьев. Но над ними дугой изгибались деревья, закрывая солнце. Наверное, здесь было бы совершенно тихо, если бы не шум моторов мотоцикла и джипа, оповещающих об их прибытии. Оповещающих кого? Ник надеялся, что только людей из домика Вильсона.

Прямо впереди лежал крутой поворот. И дорога ещё более суживалась. Там совсем не было места, чтобы разминуться, если кто–либо выскочит им навстречу. Хотя, конечно, шум моторов достаточен, чтобы…

Шум! Пекинес снова залился лаем, почти таким же, каким он бросал вызов Руфусу. Ник услышал, как девушка закричала:

— Лежать, Ланг! Лежать!

Он чуть обернулся, и тут мотоцикл на что–то налетел и вильнул в сторону. Ник едва выровнял руль, чтобы не врезаться в кусты. Но тут он заметил ещё что–то, какое–то облако… туман, выползающий из–за деревьев. И он сгущался, быстро приближаясь, покрывая всё словно ковёр…

Кажется, он закричал. А сзади раздался ответный крик и треск. Затем Ник на что–то налетел, вылетел из седла, острая боль пронзила его, и он провалился в полную темноту.