Глава 9
В темном дворе их ожидала карета, похожая на ту, что везла Их в Гастонхау. Как и тогда, окна были зашторены, внутри тускло горел фонарь. Лорд Гилберт лично проводил их до кареты. Перед тем, как расстаться с Принцессой, он что–то шепнул ей на ухо.
В этот раз Полковник не сопровождал их. Дверь кареты закрылась и фонарь погас.
— Полная темнота. Странно, — удивилась Принцесса. — Я полагаю, Гилберт хочет, чтобы мы проехали как можно незаметнее.
— Куда мы едем? — Роун закуталась в накидку. Вечер был промозглый, да и в карете было неуютно и прохладно.
— В Гастонхай. Это замок Королевской Семьи, рядом с озером Иммер.
Время от времени сквозь занавески мелькали тусклые отблески огней. Роун хотелось открыть занавеску, чтобы увидеть, куда их везут. «Как будто пленники в качающейся коробке». Как и в прошлый раз, от качки у неё закружилась голова.
— Моя мать — двоюродная сестра Короля Гостара, — сообщила Принцесса, — жаль, я не знаю, каковы были их взаимоотношения. Хорошо бы они расстались друзьями, когда она выходила замуж в Ревении!
— А что, может быть и наоборот? — поинтересовалась Роун.
— Бывает, что враждуют не только замки, но и Королевские Дома. И дом Хилларой, откуда родом Король Гостар, всегда славился своей вспыльчивостью и взбалмошностью. С тех пор, как Хранители перестали являться людям, в истории произошло много изменений. Только прикасаясь к Короне, мы получаем уверенность, что сможем преодолеть все препятствия и выжить, что бы там ни было. Я должна найти Корону. По крайней мере Нелис сделает всё возможное, чтобы форсировать поиски.
— Ты отправила Полковника искать Корону? — Роун напряглась. «Что это может означать для Дяди Оффласа и Сандара? Представляю, как столкнутся войска Ревении и наши исследователи. Да, такого ещё не случалось в истории Службы! О, возможно, им даже придётся взлететь!»
— Он знает это место, и ему я доверяю.
— Но как же Корона? Я думала, что ты хочешь скрыть, что она где–то спрятана.
— Да, но Нелис будет ждать меня. Никто, кроме меня, не может дотронуться до Короны. Нелис только разведывает путь.
«Но как же Дядя Оффлас, Сандар?» — Роун с тревогой подумала о них.
Карета теперь уже неслась с бешеной скоростью.
— Королю Гостару, должно быть, не терпится нас увидеть, — заметила Принцесса.
Роун бросало из стороны в сторону. Она судорожно сглатывала и, как могла, боролась с тошнотой.
— Это слишком быстро, — по частям выдавила Принцесса. Карета рванулась, и Роун поняла, что это последняя капля и сейчас она просто опозорится. Изо всех сил она держала рот руками.
— Что такое, Роун? — воскликнула Принцесса. — Держись поближе к окну. Ты можешь поднять занавеску?
Роун отчаянно пыталась. Наконец она нащупала что–то похожее на край занавески. Рванула, но тщетно, как будто занавеска была приклеена или прибита.
— С этой стороны так же! Можешь наклониться и открыть дверь? — Преодолевая качку, Роун мучительно шарила вдоль двери. Замка не было, не было ничего, кроме гладкой поверхности. От страха и отчаяния ей хотелось заплакать. Карету трясло на ухабах.
— Я — не — мо–гу — най–ти. Дверь — глад–кая, — прокричала Роун.
— Я — то–же!
— Но почему? — начала она. — Почему?
— Мы в плену, — ответила Людорика. — Но у кого? У Лорда Гилберта?
— Но почему? Я чувствую, что мы едем не в Гастонхай.
— Куда? — Роун бросило, и от резкой боли она вскрикнула.
— Что случилось?
— Мой бок! О, как глупо! У меня же есть прожектор! И как только я могла забыть о нем!
Провалы в памяти — вот ещё один характерный штрих последних дней. Роун чувствовала, что иногда она не могла или даже не хотела вспоминать о вещах, бывших частью её инопланетной жизни.
Одной рукой она нащупала прожектор и включила слабый свет. Двери! Она была права, на дверях не было ничего похожего на замки. Роун перевела свет на окна, и их глазам предстали прибитые досками занавески.
— Пока мы не приехали, мы — пленники. И они, кто бы это не был, не намерены выпускать нас из кареты. Но наше будущее зависит от того, кто окажется по ту сторону.
— Реддик?
— Не без содействия Лорда Гилберта, если это не сам Король отдал приказ. Или подмена карет, или… Мы можем долго гадать, но всё равно не узнаем правды. Достаточно того, что мы — пленницы. А причина не так важна, как факт. Какие у тебя есть инструменты, чтобы нам выбраться отсюда?
Как обычно, Принцесса начинала с самого важного.
— У меня с собой прожектор, аптечка и оружие. — Роун вспомнила о станнере. — Оно не убивает, а только усыпляет того, кто попал в его луч.
— А такое, как твой брат пробовал на мне? Но какая же ты молодец, Роун! И как ты догадалась взять всё это! Теперь мы будем только поджидать, пока они откроют двери, тут–то мы их всех усыпим и тогда…
— Я сделаю всё, что смогу, — медленно сказала Роун. Случилось то, в чём она боялась признаться самой себе. Когда ей пришлось выбирать между делами Клио и Службы, в её душе поселилось странное беспокойство.
Она запросто пользовалась прожектором, но станнер — это совсем другое дело. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Влияние! Не раз Роун подвергалась защитной обработке — для того, чтобы преодолеть вредное инопланетянке воздействие. А теперь эта защита перестала действовать, она боялась своего же оружия — оружия, отпугивающего чужих.
Чтобы выяснить, что происходит, она протянула прожектор Принцессе:
— Подержи!
Потом она дотронулась до станнера. О ужас! Ей пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы прикоснуться к гладкой поверхности металла.
О, язык правды! Что случилось с ней? Защита, призванная беречь оружие от чужаков, оборачивала своё действие против неё.
Никогда раньше Роун не испытывала такого ужаса. Почуяв неладное, Людорика забеспокоилась:
— Что? Что случилось?
— Всё в порядке, — быстро ответила Роун.
Принцесса была слишком проницательна, и Роун пришлось изрядно потрудиться, чтобы скрыть свои чувства.
— Это качка — меня тошнит.
Людорика призналась:
— Я часто путешествовала в карете, но с такой скоростью никогда.
— Я тоже… — но она так и не договорила, потому что в этот момент они почувствовали, что скорость снизилась, качка почти исчезла, карета остановилась.
— Готовься, — приказала Принцесса. В руках она всё ещё держала прожектор, направляя его луч в сторону двери.
Роун заставила себя дотянуться до станнера. Но ничего не произошло. Девушки напряженно прислушивались — сквозь толстые стены доносился едва уловимый звон. Дверь никто не открывал.
— Они меняют двурогов! — догадалась Принцесса. — Это значит, что нам предстоит ехать ещё дальше. А мы уже проехали гораздо больший путь, чем до Гастонхай.
Принцесса оказалась права, потому что спустя несколько минут карету тряхнуло, и они опять поехали, сначала не спеша, а потом опять с бешеной скоростью. Но, к счастью, это продолжалось недолго, карета перешла почти на шаг и резко наклонилась в сторону. Было похоже на то, что они взбирались в гору.
— Мы вернулись в Ревению, — констатировала Принцесса.
— Откуда ты знаешь?
— Мы едем по горам, а ближайшие от Гастонхау горы лежат на границе с Ревенией. Теперь нас могут встретить или люди Короля или Реддик.
— Но скорее последний.
— Наверное Гилберта провели. А нам надо быть готовыми к самому худшему.
Глаза Роун наконец–то привыкли к темноте, теперь она уже различала силуэт Принцессы в противоположном углу кареты.
— Фаншер и Увещеватель — а сколько ещё таких проникли в дом к Гилберту, как он и предполагал. Но даже он не догадывался, как далеко раскинулись их сети. Нелис — мы можем верить только ему. Теперь всё зависит от того, куда нас привезут.
Принцесса замолчала, и Роун подумала, что она взвешивает их шансы. Опять она не могла не поразиться мужеству, выдержке и уму Людорики.
Пришло время, наконец, Роун подумала и о себе. У неё был станнер, против которого на Клио не существовало защиты. И с его помощью можно было вырваться из рук кого бы то ни было. А потом — назад, в лагерь, если он ещё существует и дядя Оффлас не покинул Клио.
Карета с трудом пробиралась по горам, затем настал черёд равнины и карета остановилась. И опять к дверям никто не подошёл. Некоторое время они сидели в тишине, прислушиваясь. Когда карета тронулась, стало ясно, что дорога идёт под гору, к счастью, не так быстро, как раньше. Крутой склон сменился равниной, а сквозь черные занавески в карету проник свет.
— Уже день. И скоро мы пересечём границу. Ах! — Принцесса вскрикнула и Роун испуганно взглянула в её сторону. Колпак накидки Принцессы упал ей на плечи, и она, выдвинувшись вперёд, завороженно смотрела на переднюю стенку кареты. Роун попыталась понять, что ещё так взволновало Принцессу. Из щели в стенке тянулась тонкая струйка белесого дыма. Роун уловила его ни на что не похожий запах.
— Они хотят одурманить нас!
Людорика бросилась вперёд, пытаясь закрыть источник газа. Но напрасно, с боков показались ещё две струйки. Остановить их было невозможно.
Первой мыслью Роун было поскорее спрятать пояс. Ватными руками она нащупала пояс, задрала юбку, и, преодолевая головокружение, укрепила пояс под платьем. Пальцы слушались её с трудом, глаза закрывались. Последнее, что она увидела — бессильно сползавшая на подушки Принцесса. А через несколько секунд и сама Роун последовала за ней…
Ей было жарко, очень жарко. Как будто она лежала под солнцем пустыни Калладелла. Роун шевельнулась и закрыла руками лицо, пытаясь укрыться от жгучего солнца. Но под ней был не песок, а какая–то ткань, которая мялась и скользила при каждом её движении.
Роун открыла глаза. Сверху был деревянный потолок, а прямо в лицо ослепительно било солнце.
Губы её слиплись и высохли. Ей хотелось воды, жажда была чудовищной. Неподалёку, в солнечном свете, на табуретке стоял графин. Роун приподнялась. Двигаться было чрезвычайно трудно. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы заставить тело повиноваться. Роун даже и не пыталась встать на ноги, она лишь сползла с кровати на пол и потянулась к скамейке. Негнущимися пальцами она сжала графин, перевернула его, разливая содержимое на пол и на платье, и припала к горлышку.
Вода немного освежила её, прогоняя дурман. Сидя на полу, с графином в руках, Роун огляделась. Она находилась в небольшой комнате с единственным окном, забранным решёткой. Стены были каменные. Её кровать была простой, без всяких украшений. Рядом стояла такая же, на ней лежала Людорика. Её лицо раскраснелось, она тяжело дышала во сне. Роун видела, как Принцесса металась и что–то неразборчиво бормотала.
Две кровати и табуретка с графином — такова была скудная обстановка комнаты. Напротив кроватей располагалась дверь с замком величиной с ладонь. Не оставалось сомнений, что они были пленницами. Но чьими? С большим трудом, преодолевая головокружение, Роун проковыляла к окну. Там она увидела обнесённый стеной двор, массивные ворота. За стенами виднелись верхушки деревьев, а за ними холмы, которые вполне могли быть холмами Хитерхау. В душе Роун затеплилась надежда: «Если это так, то я без труда найду дорогу в лагерь», — мелькнула у неё мысль.
— Пить, — доносившийся с кровати голос заставил её прийти в себя. Держась за стену, Роун вернулась обратно.
Принцесса пыталась приподняться. Роун двинулась в сторону скамейки, взяла графин и передала его Людорике. Принцесса жадно глотала. Теперь пришла её очередь осмотреться. Её взгляд остановился на окне, она кое–как выбралась из кровати, и, по стенке, медленно побрела к проёму.
Роун последовала за ней:
— Ты знаешь, где мы?
Людорике не пришлось долго осматриваться, чтобы ответить:
— Где точно, я не скажу, но этот шпиль, — она подняла вялую руку, — я узнаю. Он находится в пол–лиги от Хитерхау. Мы, должно быть, в каком–нибудь небольшом замке. Может быть, в Фамслоу. Значит это всё–таки Реддик.
— Это его земля?
— Земля его близких родственников. О, смотри!
У стен стояла карета, на двери которой красовался яркий вол. Окна кареты были тщательно зашторены, кучера и двурогов не было. Но Роун почему–то была уверена, что вчера они приехали именно в ней.
— Карета… — начала было Роун.
— Ну конечно! Но герб на двери!
Роун трудно было понять важность этой мысли.
— Это личная карета Лорда Гилберта, такую не остановят на границе. Вот как им удалось пробраться.
— Подожди, — Роун напряжённо вспоминала. Сумрачный двор Гастонхау, Лорд Гилберт. Она видела дверь в свете фонаря, но герба на ней не было! Или его как–то замаскировали.
— Его не было на двери раньше.
— Какая разница? Он сделал своё дело… — Откуда–то сверху раздался звук рога, ему вторил ещё один.
Во дворе появились люди, одетые в серое и зеленое. Они быстро построились в две шеренги, а двое побежали открывать ворота.
— Как он пошел на это? — поразилась Людорика.
— Кто? — не поняла Роун.
— Кто? — Принцесса повернула к Роун своё пылающее от ярости лицо. — Это Королевский сигнал! Никто, кроме Королевской семьи, не имеет права его использовать. Это мой сигнал, мой! Мой по рождению! Я наследница Ревении — только я!
Звук рога прозвучал ещё раз, и в открытые ворота въехал сам трубач, одетый в жёлтое и красное. За ним проследовал второй всадник в жёлтом костюме, его лицо закрывала большая шляпа. Принцесса зашипела от гнева и бессилия.
— Реддик! Он едет за глашатаем Королевского наследника! Предательство! Подлое предательство!
Принцесса вцепилась в решетку, отчаянно дергая её, как будто хотела вырвать её из камней и запустить в своего брата.
