Глава 1. Возвращение Пта
Он был ПТА.
Не то чтобы он думал, что это его имя. Просто это было в нем, частью его, как тело и руки, как ноги и земля, по которой они ходили. Нет, последнее неправильно. Земля не была частью его. Несомненно, связь была, но весьма неясная и запутанная. Он был Пта, и он шел по земле, направляясь к Пта, возвращаясь в столицу Пта, в столицу его империи Гонволан после долгого отсутствия.
То немногое, что было ясным, с чем можно было согласиться, долго не размышляя, было очень важным. Он чувствовал необходимость этого пути, который он покрывал ровным быстрым шагом, чтобы увидеть следующий изгиб реки и повернуть на запад.
На западе простиралось огромное пространство, поросшее травой, изредка деревьями, и вдали, подернутые дымкой тумана, высились горные пики — его конечная цель.
С досадой он смотрел на реку, которая, все время петляя, преграждала ему путь, отнимая у него силы и время. Всеми своими силами и смутным знанием он жаждал добраться к тем горам, смеяться, кричать, прыгать от счастья, когда достигнет их.
Тут же он поймал себя на том, что не до конца уверен в себе.
Он — Пта, возвращающийся к своему народу. Но на кого похож его народ? Как выглядит Гонволан?
Этого он не мог вспомнить. Он изо всех сил старался дать ответ на эти вопросы, но это было вне его знания.
Сейчас он должен пересечь эту реку, которую знал. Дважды он ступал уже на мелкий морской песок вблизи берега и каждый раз отступал назад, ошарашенный чуждостью. Неожиданно пришла боль от осознания, что он что-то знал прежде, до того, как вышел из темноты. В замешательстве он смотрел на горы, которые лежали у самого горизонта на юге, востоке и севере. Они выглядели так же, как горы на западе, с одним лишь существенным отличием: его они не интересовали.
Он опять глядел на западные горы. Ему нужно идти к ним, мешает река или нет. Ничто не может остановить его. Через реку, вперед… Величественный мир манил.
Он ступил в воду, опять отступил на мгновение, затем вошел в темное, крутящееся течение. Река охватила его, казалось, что она живая. Она тоже двигалась по земле и не была ни частицей его, ни частью земли.
Его размышления закончились, когда он провалился в глубокую яму. Вода жадно взметнулась вверх, втекая в уши, рот, нос. Перехватило дыхание. Он присел и резко оттолкнулся руками и ногами от дна, стремясь выбраться на более мелкое место. После нескольких судорожных попыток это ему удалось.
Он не испугался, просто почувствовал некоторое неудобство. Он хотел идти к горам, а река пыталась остановить его. Но он не позволит ей задержать себя. Если кому-то и будет больно — то ей. Он смело шел вперед.
Он не обращал внимания на спазмы в горле и шел прямо через тьму воды, которая сдерживала его. И наконец его надежды оправдались, боль ушла. Вода поддерживала его и омывала, ноги погружались в мягкое дно, и каждый раз, когда он выныривал, то видел, что значительно продвинулся вперед.
Резкая волна боли вновь охватила его, когда он уже почти достиг берега. Вода попала ему в рот, он судорожно закашлялся и, выйдя на берег, упал на травянистый участок земли.
Когда приступ закончился, он встал и некоторое время смотрел в темноту крутящегося потока. Когда он отвернулся, то знал очередную вещь: он не любил воду.
Дорога озадачила его, едва он ступил на нее. Почти прямой линией она уходила на запад. Совершенно очевидно, что у нее есть цель, но она ему непонятна. Он начал думать о реке, которая бурлила, вращалась, но в то же время создавалось впечатление, что она никуда не течет. Тут он почувствовал, что разбираться в этом не имеет смысла, нужно идти дальше. И когда он остановился на этом решении, откуда-то пришел посторонний звук.
Он прислушался. Звук приближался; он шел с севера, откуда тянулась дорога, скрывавшаяся за поросшим деревьями холмом. Вначале он ничего не увидел, затем источник звука оказался у него на виду. Часть его имела тело, подобное ему.
У этой части были руки и ноги, тело и голова, точь-в-точь как у него. Однако лицо было светлым, а все остальное более темного цвета. Но на этом сходство и заканчивалось. Ниже была непонятная штуковина из дерева, ограниченная по краям большими кругами, а впереди всего этого возвышалось большое алое существо, четырехногое, с большим рогом, торчащим из лба.
Пта двинулся прямо навстречу этому зверю: глаза широко раскрыты, а мозг цепко фиксирует все детали. Он услышал, как верхняя часть этого странного сооружения что-то пронзительно крикнула ему, и затем морда, с возвышающимся над ней рогом, ткнулась ему в грудь. Животное остановилось.
Пта почувствовал растущее в нем раздражение. Человеческая часть сооружения все еще орала на него; и он понимал. Наконец до него дошло, что это сооружение не является единым целым. Оно состояло из частей. И он ясно понял, что оно говорит ему:
— Что с тобой? Лезешь прямо под повозку! Ты болен? Что за идиотская мысль расхаживать нагишом? Хочешь, чтобы солдаты богини увидели тебя в таком виде?
Слишком много смысла было заложено в том, о чем он говорил, слишком много слов громоздились одно на другое. Он с трудом улавливал их смысл. Его злость увяла от неимоверного усилия связать набор слов в одно целое.
— Повозка? — повторил он наконец. — Болен?
Человек насмешливо уставился на него.
— Ты — болен, — медленно повторил он. — Тебе следует отправиться со мной в Линн, в замок. Это в пяти канбах отсюда. Там тебя накормят и окажут медицинскую помощь. Иди сюда, я тебе помогу.
Когда повозка двинулась, человек сказал:
— А где твоя одежда?
— Одежда? — смешно переспросил Пта.
— Определенно, — сказал человек, вглядываясь в него, — ты хочешь сказать, что не знаешь, что раздет? Посмотри на меня.
Пта тяжело повернулся. В тоне, каким было сказано последнее, чувствовался особый смысл, который ему не нравился, а именно предположение, что с ним что-то не в порядке.
— Раздет? Одежда?
— Не волнуйся, — заторопился путник. — Присмотрись… одежда… как вот эта!
Он ухватил собственный грубый пиджак и потянул его от себя.
Ярость ушла из Пта окончательно. Он всматривался в человека, пытавшегося объяснить, что он вовсе не темный ниже головы, просто что-то темное покрывало его тело. Он снял пиджак и повернул его во все стороны, давая возможность лучше рассмотреть его. Этот кусок одежды издавал шуршащий звук и свободно мялся в пальцах Пта. Он усмехнулся.
Тут человек закричал:
— Эй, ты что это?..
Пта озадаченно глянул на него. Ему пришло в голову, что это создание, такое шумное и крикливое, остановило его, чтобы показать свою одежду. Внезапно, инстинктивно, он тронул дыру на спине, плохо прикрываемую заплатой, и широко улыбнулся.
Глаза человека сузились, губы сжались, он прошипел:
— А ты знаешь, что такое одежда. Ты вовсе не болен. Ты дурачишь меня…
На лице его отразилось созревшее решение. Неожиданно он хлестнул пиджаком животное, и то с места рванулось вперед. Повозка подпрыгнула на кочке, и Пта, не готовый к этому, вылетел из нее.
Он лежал на дороге, а тележка быстро уносилась на запад. Все дальше и дальше она уносилась на запад, а возничий стоял прямо, непрестанно нахлестывая быстро несущееся животное.
Пта пошел по дороге, думая об экипаже и животном. Перемещаться на них довольно приятно, со злостью подумал он.
Прошло достаточно много времени, прежде чем на дороге, впереди, появились огромные звери. Он следил за ними с нарастающим интересом, особенно когда заметил, что сверху на них сидят люди. Сидя на животных, всадники передвигались очень быстро, покрыв уже значительное расстояние. Он ждал, подрагивая от нетерпения. Полностью он рассмотрел их лишь тогда, когда четверо животных приблизились достаточно близко.
Они были значительно крупнее, чем он ожидал. Они возвышались над ним, будучи почти вдвое выше его и гораздо массивнее.
Их шеи были длинными и заканчивались маленькими, злобными на вид, трехголовыми лошадиными мордами. Их ярко-желтые шеи резко контрастировали с зелеными телами и пышными, длинными, причудливого фиолетового цвета хвостами.
Они нетерпеливо перебирали ногами и все время крутились, осаждаемые своими седоками. Несмотря на свои большие размеры и массу, они двигались легко и быстро в клубах пыли, взбитой ими же.
— Это он, — сказал один из седоков. — Фермер его так и описал.
— Малый прекрасно выглядит, — добавил второй. — Точно так, как и нужно, чтобы мы могли его задержать.
Третий нахмурился.
— Где-то я его видел! Наверняка! Не могу только вспомнить где.
Они пришли за ним потому, что им его описали. Безусловно, этот человек в повозке был его враг. Почему-то это было вне его понимания, но это только усилило его догадку. Длинный волочащийся хвост представлял прекрасную возможность взобраться на зверя, но, очевидно, это прекрасно понимали всадники. И все же воспользоваться животным, которое несло одного из наездников, было бы неплохо.
Он сказал:
— Не поможете ли вы мне? До Линна пять канб. В замке меня накормят и окажут медицинскую помощь. Спуститесь и помогите мне взобраться наверх. Я болен и раздет.
Это показалось убедительным даже ему. Он ждал, наблюдая за их реакцией на его слова, изучая каждое ответное слово и жест, отмечая фразы, чтобы в будущем все это использовать. Всадник посмотрел на другого, затем улыбнулся. Наконец терпеливо сказал:
— Будь спокоен, парень, мы понимаем тебя. Для этого мы и здесь.
Другой добавил:
— Ты только немного напутал, незнакомец. Линн в трех канбах, а не в пяти, — усмехнулся он. — Твое счастье, что ты безобиден… Мы думали, что ты — мятежник. Вот тебе одежда… Дальярд!
На траву у дороги упал сверток. Пта недоуменно смотрел на части одежды, рассыпавшиеся на траве, в то же время краем глаза изучая, как одеты стражники. Но, к несчастью, их одежда отличалась от той, которая была рассыпана перед ним.
— Ты тупоголовый идиот! — грубо сказал один из всадников. — Не знать ничего об одежде! Вон то — верхняя одежда, а это — белье. Его надевай первым.
Пта соображал теперь быстрее. Теперь у него было больше фактов, которые он мог связать воедино. Подгоняемый сердитыми понуканиями, он через несколько минут оделся, подошел к одному животному и протянул руку солдату, тому самому Дальярду, который бросил ему одежду.
— Подняться, — попросил он. — Помоги мне подняться.
Предположение, что ему помогут, оправдалось.
— Держись за мою руку и взбирайся в седло.
Это было легко, очень легко. Пта помогал себе мускулами одной руки, держась другой за предложенную ему руку. Как только он очутился в седле, тут же вышвырнул своего помощника оттуда. И тот, пролетев подлинной траектории, ударился о землю. С громкими проклятиями он стал подниматься на ноги, а Пта, нахлестывая своего скакуна вожжами, направился на запад. Он двигался в том направлении, куда уехал его обидчик в повозке.
Быстрая езда привела его в восторг. Не было ни тряски, ни раскачивания, ни подпрыгивания вверх-вниз, как в повозке. Это был медленный, плавный и убаюкивающий ритм. Таким образом он, несомненно, пропутешествует весь оставшийся ему маршрут. Он с интересом поглядывал то на галопирующие ноги животного, то на его колышущийся в воздухе хвост, который, казалось, разгонял клубы пыли, повисшие сзади.
Так продолжалось до тех пор, пока он случайно не заметил часть дорога за ним. По ней неслись три животных; он успел отметить, что на последнем два седока.
Это было красивое зрелище — скачки наперегонки на бешеной скорости. Но постепенно преследователи, даже на последнем животном, стали неотвратимо настигать беглеца. Они приближались все ближе и ближе, и он почувствовал, что сделал ошибку и вряд ли успеет нагнать человека в повозке. Их крики уже были ясно слышны.
Они были как раз за его спиной. С нарастающим раздражением он следил, как звери окружают его. Возможно, его животное было не очень резвым, а может быть, его преследователи знали способ увеличить их прыть. Два животных вытянули свои длинные шеи и уже почти касались его своими мордами.
Внезапно его животное стало на дыбы, да так, что он чуть не вылетел из седла, и замерло на месте.
Пта сидел сердитый и неподвижный, ожидая, когда преследователи вернутся. Ситуация для него была абсолютно странной и новой. Беспомощному, ему оставалось лишь думать о предстоящих решительных действиях, когда эти люди постараются что-то предпринять, чтобы стащить его с животного.
Один из них сказал:
— Ну, мы его поймали. Что дальше?
— Дайте мне отплатить ему, — заверещал Дальярд. — Я превращу его смазливую физиономию в кровавое месиво.
Пта уставился на него. Он не был уверен, что правильно понял его слова, но его мускулы напряглись, и он подобрался, ожидая чего-то необычного. Смутный план зародился у него в голове. Он вышибет их всех из седел, направляя свое животное им всем в бок. Он увидел, как один из стражников вытянул из продолговатого кожаного чехла, который лежал поперек седла за ним, характерную длинную вещь. Когда он поднял ее вверх, ее конец вспыхнул ярким светом на солнце.
— Слазь! — закричал он. — Слазь на дорогу, или я нанижу твою бестолковую голову на копье!
— Почему бы не проткнуть его? — настаивал Дальярд. — Научи его не перечить стражникам.
Мозг Пта захлестнул гнев, постепенно перешедший в ярость, и это увеличивало его возможности. Он увидел вариант, который мог бы использовать. Прежде всего он был направлен против Дальярда и человека, с которым он делил седло.
Животное, на котором они сидели, можно было легко достать рукой. Ухватить его пальцами, сбить ударами ног седоков и… Затем ему следует напасть на человека с копьем и уже после него расправиться с оставшимися; но ясно, что это будет потом. А вначале ему нужно управиться с этими двумя…
Удар кулаком пришелся ему прямо в лицо.
Это было неприятно, не потому что больно, ему не было больно, просто это было необычно для него, но в то же время это вынудило его к решительным действиям. Ногой он ударил в лицо человека позади Дальярда.
Хрустнули кости, брызнула кровь. Человек с диким криком откинулся назад и вывалился из седла на землю. Тот же эффектный способ Пта применил и по отношению к Дальярду. Тот вывалился из седла, грохнулся о землю и стал кататься по ней и кричать:
— Проткни его, Бир, проткни! Он убил Сэна!
Пта резко отклонился в сторону в седле. Он ожидал боли, но ничего не произошло. Человек с копьем был уже далеко впереди по дороге. Пта подстегнул свое животное и попробовал догнать беглецов, но когда он достиг большой лощины, куда умчался преследуемый, то увидел, что его силуэт мелькнул меж деревьями на другом конце лощины.
На выходе из лощины дорога плавно поворачивала вправо. Поблизости в поле работали люди — пропалывали грядки.
Изумленный, Пта остановил свое животное. Перед ним было явно ненормальное зрелище. Дорога раздваивалась, и обе были совершенно одинакового размера. Этот абсурд привел его в недоумение.
Его напряжение отступило перед этим неожиданным фактом, он расслабился. Только что здесь была одна дорога. Теперь же она разделялась. Одна ее часть плавно шла направо, а другая вела на запад, к огромной равнине.
Наконец он опомнился и направился к своей цели. Он уже далеко проехал по западной дороге, когда в небе послышался звук.
Над ним пронесся летящий зверь, едва не задев. Его огромные серо-голубые крылья резко вздымались, длинная, треугольной формы голова свешивалась вниз, всматриваясь в него яростными, огненными глазами. Пта заметил также, что на его спине двое людей и один из них — Бир. Пта застыл на месте.
Его очередной враг на необычном летающем чудовище, ничего не опасаясь, снова будет надоедать ему. Это упорное преследование становится невыносимым. Пта потряс кулаком и закричал, что их ожидает то же, что и всадников на длинношеих животных.
Летающий зверь сделал еще один круг, затем поднялся выше и медленно полетел в западном направлении. Вот он стал точкой в небе, а затем и вообще исчез.
Пта продолжал скачку. Внезапно солнце, которое он едва замечал, так как оно было уже над горизонтом, и вовсе исчезло в облаке пыли. Пыль приближалась, пока наконец не превратилась в длинную лаву животных, таких же как у него, и на каждом был наездник. Над скачущими животными парило множество серо-голубых существ.
Огромная толпа неслась прямо на него; сплошная волна животных окружила его. Что-то длинное и тонкое, похожее на очень длинные вожжи, захлестнуло его.
Рывок — и он слетел с животного на землю. Он упал на руки и колени; в тот момент его смятение было полным. Звери крутились вокруг него; стоял крик, шум, гам, даже при желании трудно было сделать такой бедлам.
Наконец, оправившись, он встал.
Затем Пта ухватил лассо руками и скинул его с себя. Освободившись, он понял, что его спешили и что весь «процесс» приобретения верхового животного придется повторить снова.
Пта стал присматриваться, стараясь увидать среди всадников Бира. Его не было видно — это хорошо. Значит, они еще не знают его уловки. Он задумался на мгновение, находя подходящие слова, затем сказал:
— Спуститесь и помогите мне взобраться. До Линна всего три канба. Там меня накормят и окажут медицинскую помощь. Я…
Он остановился, его взгляд упал на… не мужчину. Это создание походило на остальных, но вместо шорт на нем было длинное темное платье, и вместо того, чтобы сидеть в седле, оно размещалось в небольшом ящике, закрепленном на спине животного. Перед ящиком сидел человек, который управлял животным. Женщина заговорила звучным контральто.
— Мой лорд, — сказала она, — что за странная речь? Он сумасшедший?
Высокий мужчина с волосами серо-стального цвета ответил:
— Думаю, да. Хочу тебе сказать, дочь, что повстречавший нас стражник предупредил, что этот парень — убийца. Капитан, передайте принцессе донесение.
Пта с интересом прислушивался к объяснению. В нем было много интересного для него. Слова, которые он не мог ни с чем связать, ни с каким образом, и сквозь которые проскальзывала угроза.
Тот факт, что, начиная с человека в повозке, его все время пытались задержать, раздражал его, но это было уже столько раз, что ему не следует обращать на это внимания. Он пойдет дальше. Решение принято, он повернулся и, пройдя мимо зеленой туши животного, пошел по дороге дальше.
Дул прохладный ветерок, который немного освежал его. Пта не успел далеко отойти, как вдруг что-то пронеслось мимо него и он отлетел в траву, сбитый животным. Снова он был окружен животными.
Женщина сказала мягко:
— Даже для сумасшедшего его логика необычна. Что ты намерен делать с ним, мой лорд?
Человек пожал плечами.
— Казню. Убийца есть убийца. — Он кивнул капитану:
— Выдели шесть человек. Оттащите его в поле и заройте там. Трех футов будет достаточно для могилы.
Пта насмешливо смотрел, как шестеро спешиваются. Для него слова «мой лорд» наконец приобрели какой-то смысл, но все же в словах было заложено столько информации, что он еще не увязал их в единую картину. А серьезный тон и некоторое понимание указывали ему, что положение угрожающее.
Действительность оказалась для него неожиданной, когда двое наездников, не замеченных им, подошли к нему сзади и схватили за локти. Действие было ему неприятным и оскорбительным, так что он молниеносно расшвырял их в стороны и они полетели в грязь. Пта раздраженно повернулся, и в этот момент третий нырнул к его коленям. Когда одно его плечо опустилось и рука коснулась ноги Пта, тот яростно ударил его сжатыми в кулак руками по голове. Бедолага рухнул на землю и остался неподвижно лежать.
Пта наступил одной ногой на грудь поверженного врага и в этот момент был схвачен двумя всадниками, которые обхватили его туловище, третий упал в ноги и обхватил их. Оки повалили его на землю, это уже совсем было невыносимо. Пта напрягся, высвободил одну ногу и пнул ею солдата, державшего его ноги. Затем разорвал объятия двух других, встал на ноги и, ухватив обоих, стукнул их друг об друга головами, после чего отшвырнул их прочь.
Он посмотрел на лорда и перевел взгляд на женщину, потом опять на лорда. Так Пта переводил свой яростный взгляд с одного на другую, как бы примеряясь к расстоянию, разделявшему их. Все молчали, потрясенные таким концом, молчал и он, переводя дыхание.
Наконец женщина сказала:
— Кажется, я его прежде видела. Незнакомец, как тебя звать?
Вопрос обезоружил его. «Его имя? Ну, Пта, конечно. Пта из Гонволана, Трижды Величайший Пта». Он почувствовал изумление от этого вопроса, нетерпеливо потряс головой и произнес это, но из-за крика, который подняли товарищи пострадавших воинов, ничего не было слышно. Лорд кричал о каких-то стрелах, он яростно жестикулировал руками; и тут же внезапная боль пронзила левую часть груди Пта.
Он опустил голову и увидел, что в его груди торчит тонкая деревяшка. Недоуменно посмотрев на нее, Пта выдернул ее и выбросил. Вторая стрела пригвоздила его руку к телу. Он выдернул и ее и развернулся к человеку, который доставлял ему такое беспокойство.
Он услышал, как женщина закричала:
— Мой лорд, останови их! Останови их! Неужели ты не слышал, что он сказал? Разве ты не видишь?
— А? — мужчина повернулся к ней.
Пта в бешенстве выдернул третью стрелу. Он услышал в ее голосе озадачившую его нотку.
— Разве ты не видишь? — ответила женщина. — Он тот, «чья сила неисчерпаема, кто не ведает усталости, не знает страха…»
Голос мужчины хлестнул:
— Что за дурацкая болтовня? Этот миф мы поддерживаем для толпы. Мы же с тобой говорили тысячу раз, что богиня Инезия использует имя Пта для пропаганды. — И он добавил: — Ну и наконец, это невозможно.
Она вскрикнула:
— Останови их! Он вернулся после веков отсутствия к расе. Присмотрись! Его лицо! Похоже на статую в замке.
— Или похоже на принца Инезио, любовника богини, — сказал мужчина. — Не вмешивайся! Дай закончить.
Истерика отразилась на лице женщины, ее глаза сузились.
— Не здесь, — сказала она быстро. — Доставь его в замок.
Лорд отдал команду своим людям, а затем сказал Пта:
— Ты пойдешь с нами в замок Линн. Мы накормим и вылечим тебя, а затем мы дадим тебе летающего скрира, который доставит тебя, куда пожелаешь.
