17
По характеру поступающих к нему мыслей Кемп понял, что это был прямой контакт. И соответственно его мозг, натренированный мгновенно реагировать при поступлении большого количества сигналов, настроился на регистрацию как можно большего числа импульсов, исходящих из передающего мозга… И у него возникла картина. Мимолетное видение, такое короткое, что даже спустя несколько секунд было трудно поверить, что это было реальностью, а не плодом воображения.
Нечто огромное лежало в глубине планетоида, погруженное в темноту. Оно лежало там, создавая впечатление необъятной мощи. Оно не выставляло себя напоказ, а наблюдало за Кемпом, используя лишь крошечную часть самого себя.
Большая часть была наполнена сознанием мира и могла манипулировать огромными частями времени и пространства.
«Остальным не говори ничего». — И вновь фраза прозвучала так, словно это был прямой контакт, словно звучали произнесенные слова.
Страх, охвативший Кемпа, был уже готов перейти в отчаяние. Он вошел в твердыню Шелки, веря, что его земная подготовка и знания Кибмадина дают ему хотя бы временное преимущество над космическими Шелки, и, если не мешкать, он был бы победителем в борьбе, которая могла устранить угрозу со стороны этих настоящих Шелки полностью.
Вместо этого он, ничего не подозревающий, вошел в логово космического гиганта. Он испуганно подумал: «Вот то, что называли Энергия». И если то видение было реальностью, то это была такая колоссальная мощь, что его собственные возможности и сила равнялись практически нулю. Он сделал вывод, что именно это и напало на него дважды.
— Это правда? — спросил он, используя ту же частоту, на которой и принимал мысли.
— Да. Я этого не отрицаю.
— Почему? — последовал молниеносный вопрос Кемпа.
— Зачем ты это сделал?
— Чтобы мне не пришлось раскрывать свое существование. Я всегда боялся того, что если другие жизненные формы узнают о моем существовании, то они найдут способ уничтожить меня. А сейчас слушай и делай, что я скажу…
Эта фраза снова всколыхнула эмоции Кемпа. Неиссякаемая сила, поддерживаемая уровневой логикой и порожденная ею, питала возникшую в нем ненависть. В тот момент это была реакция организма на попытку его уничтожения. И ему было трудно сдерживать некоторые ее проявления.
Но части головоломки занимали свои места. По приказу монстра он смог сказать И-Лерду и другим Шелки: «Подумайте немного над этим. И когда Шелки, принявшие ваше предложение, прибудут с Земли, я поговорю с ними. И тогда мы все еще раз обсудим».
Это было настолько крутое изменение в настроении, что два Шелки выразили свое удивление. Но он увидел, что они истолковали перемену в его отношении к проблеме как слабость и с облегчением вздохнули.
«Я вернусь через час», — телепатировал он И-Лерду, затем повернулся, взмыл вверх, оставляя позади двор, и направился к проходу, который вел в глубь планетоида.
И снова его рецепторов коснулась низкая, медленная вибрация. «Ближе!» — властно приказало существо.
Кемп повиновался, действуя по принципу: пан или пропал. Он опускался все ниже, минуя дюжины барьеров, и оказался в пустой пещере, вырубленной в метеоритной породе. Она не была даже освещена. Войдя, он принял прямо направленную мысль: «Сейчас мы можем поговорить».
Кемп думал с яростной скоростью, стараясь свыкнуться с опасностью, которая была так велика, что у него не было возможности оценить ее размеры. Но тем не менее Энергия открыла себя ему, так и не позволив И-Лерду что-либо выяснить. Похоже, что это и есть его единственный козырь, но у Кемпа было убеждение, что это так, только пока он находится в планетоиде.
Он подумал… Надо полностью использовать преимущество!
И телепатировал:
— После всех нападений на меня ты должен прямо ответить на некоторые вопросы, если хочешь иметь со мной дело.
— Что ты хочешь знать?
— Кто ты? Откуда ты пришел? Чего ты хочешь?
Существо не знало, кто оно есть.
— У меня есть имя. Меня зовут Глис. Когда-то давным-давно было много таких, как я. Я не знаю, что с ними стало.
— Но что ты есть?
Никаких знаний на этот счет у него не было. Энергетическая жизненная форма, путешествующая от одной звездной системы к другой, оставаясь там на время и покидая вновь, не знала ничего о своем происхождении.
— Но зачем все время уходить? Почему бы не остаться?
— Приходит время, когда уже сделано все, что я могу, для какой-нибудь определенной системы.
Используя огромную энергию, оно доставляет большие метеориты, состоящие из льда и воды, на планеты, лишенные воздуха, и делает их обитаемыми, очищает их от опасных космических обломков, превращает ядовитые атмосферы в пригодные для жизни…
— В настоящее время работа здесь выполнена, и пришло время двигаться дальше на исследование бесконечного космоса… Как ты видел в пещерах, я делаю картину населенной планеты и ухожу дальше в космос.
— А Шелки?
— Это древняя метеоритная форма жизни. Я обнаружил их давно и, так как мне были нужны мобильные разумные помощники, уговорил их согласиться на постоянное сотрудничество.
Кемп не спросил, каким образом уговаривались Шелки. Ввиду того, что Шелки ничего не знали об этом сотрудничестве, Кемп сделал вывод, что их склонили к нему хитростью. Но тем не менее все, что он видел, представляло собой вполне мирное сосуществование. У Глиса были агенты — Шелки, — которые действовали в условиях, где требовалась тонкая работа. Они, в свою очередь, располагали какой-то частью «тела» самого Глиса, которая могла выполнять задачи, выходящие за рамки возможностей Шелки.
— Я желаю, — сказал Глис, — договориться о таком же положении вещей с твоим правительством на то время, пока я нахожусь в Солнечной системе. Но необходима полная секретность.
— Почему?
Он ответил не сразу, но коммуникационный канал оставался открытым. И благодаря этому присутствие Глиса ощущалось постоянно — впечатление безграничной мощи, существа такого могучего, что вся остальная разумная жизнь Вселенной казалась величиной ничтожно малой по сравнению с ним.
Кемп вновь ощутил шаткость своего положения. Но он телепатировал: — Кое-кому я должен сказать. Они должны об этом знать.
— Это не должны быть другие Шелки. Это однозначно.
Кемп не спорил. Все эти тысячелетия Глис хранил в тайне от космических Шелки свое существование. Кемп был абсолютно уверен, что он скорее уничтожит весь планетоид, чем раскроет эту тайну.
Кемпу повезло. Монстр пытался его убить на том уровне, где была разрушена лишь одна комната. Тогда он сдержал себя, и Кемп остался жив.
— Об этом могут узнать только лишь члены Верховного правительства и Совет по делам Шелки, — продолжал Глис.
Допущение казалось разумным. Но в то же время у Кемпа было жуткое подозрение, что те, кто когда-либо узнавал секрет этого существа, были им убиты.
Сознавая это, он не мог идти на компромисс.
— Дай мне посмотреть на тебя всего, — потребовал Кемп.
Он почувствовал, что Глис колеблется, и настойчиво продолжал: — Я обещаю, что об этом узнают лишь те, кого ты назвал. Но мы должны знать!
Паря между полом и потолком пещеры в состоянии Шелки, Кемп чувствовал энергетический заряд в воздухе и в стенах. Не включая дополнительных анализаторов, Кемп ощутил, что защита исчезает, и он начал записывать открывшуюся ему картину.
Первым его впечатлением была необъятность. После долгого измеряющего взгляда Кемп оценил размеры существа скалоподобной структуры — около тысячи футов в диаметре. Оно было живое, но не из плоти и крови. Оно питалось от какой-то внутренней энергии, которая соперничала с энергией, заключенной в ядре Солнца.
И Кемп заметил удивительное явление. Магнитные импульсы, которые проходили через существо и принимались рецепторами Кемпа, претерпевали изменения таким способом, о котором Кемп ничего не знал, — словно они проходили через атомы неизвестной структуры.
Он вспомнил свой анализ группы молекул. Тут было то же самое, но в гораздо больших масштабах. Его поразило то, что вся его интенсивнейшая подготовка в вопросах подобного рода не давала ему и намека на природу этой структуры.
— Достаточно? — прозвучал вопрос.
Кемп с сомнением ответил «да».
Глис воспринял его неохотное согласие как безоговорочно утвердительный ответ. Все, что было видимым, внезапно исчезло. Мысль чужака прозвучала в сознании Кемпа: «Раскрыв себя перед тобой, я сделал очень опасную вещь. И я еще раз со всей серьезностью довожу до тебя важность того, что лишь ограниченное число людей должно знать то, что ты сейчас увидел».
Затем он сказал, что сохранение тайны означает безопасность не только его самого, но и Кемпа.
— Я знаю, — сказало существо, — что мои возможности поистине безграничны. Но и я могу быть не прав в своих деяниях. Я единственный в своем роде. И это тревожит меня. Я не хотел бы вдруг ощутить страх, который бы побудил меня к уничтожению всей системы.
Кемп никогда не слышал, чтобы угроза звучала с такой беспощадностью. Кемп колебался, его мозг был уже пресыщен, но ему хотелось узнать еще больше.
— Сколько живут Шелки? — спросил он быстро и добавил: — Мы этого не знаем, так как еще ни один из нас не умирал естественной смертью.
— Около тысячи земных лет, — был ответ.
— Что ты хочешь от земных Шелки? Зачем ты хочешь, чтобы мы вернулись?
Опять последовала пауза, и снова ощущение огромной мощи. Затем Кемп услышал неохотное пояснение, что новые Шелки, рожденные на планетах, ничего не знают о Глисе. И следовательно, находятся вне его непосредственной власти.
Он закончил:
— Ты и я должны заключить особое соглашение. Ты можешь занять место И-Лерда, и я буду поддерживать контакт через тебя.
Поскольку И-Лерд ничего не знал, в отличие от Кемпа, то Кемп не испытывал никаких чувств от предложения, кроме чувства опасности.
Ему в голову пришла трезвая мысль: «Если я отсюда уйду, то мне никогда больше не разрешат вернуться».
Но это уже не имело значения. Самое важное сейчас было — убираться отсюда! И побыстрее!
