Книга: Рассвет 2050 года. Брат теней
Назад: 18
Дальше: 20

19

— Вы понимаете, что согласно закону 1732Х Кодекса, вы должны быть задержаны. — Капитан патруля Илан Шандор холодно взирал на слушателей. — Если цсекийское правительство потребует, чтобы вы предстали перед судом за организацию беспорядков и заговор, вы не можете претендовать здесь на убежище.
— Мы бежавшие пленные, — спокойно ответил Цуржал. — Нас привезли на Цсек против нашей воли и в нарушение межзвездного законодательства. Я еще не слышал, что похищение является законной формой приобретения иммигрантов.
— У вас одна версия…
— Она подтверждается читающим правду, — перебил Цуржал. Оборка на его шее колыхалась. — Никто не спрашивал нас, хотим ли мы сюда приехать. Правительство, до недавнего времени находившееся у власти, держало нас под стражей, и нам пришлось согласиться на некоторые предъявленные нам требования.
— И вы ускорили революцию, — резко вставил капитан. Впервые заговорил командир порта.
— Как вы видели, капитан, — он указал пальцем на несколько дискет читающего правду, лежавших между спорящими, — подготовка к этому выступлению велась уже давно, она началась еще до прибытия Ученого.
— С этой его внутренней машиной, — не сдавался капитан. — Хотя бы о ней мы можем позаботиться…
Оборка Цуржала стала переливаться желтым и красным цветами.
— На машине печать исследовательской службы закатана. Не думаю, что даже такая сверхмощная организация, как ваша, будет спорить о ее принадлежности.
Капитан возразил:
— Ты, Ученый, уже не являешься полноправным членом своей службы — и именно потому, что стал возиться с этим своим сканером! Любой протест может подаваться только старшим в твоем клане, а поскольку ты находишься в полугалактике от своего дома, на выяснение этого вопроса потребуется немало времени.
— Я выполняю самостоятельное задание, капитан. Если хотите, спросите у своего начальства. Вы обнаружите, что мои документы и полномочия в порядке. Мое исследование… До того как мое путешествие было преступно прервано, я направлялся на Лочан. Я уже показывал разрешение на проведение этих исследований. Я настаиваю, что произошедшее на Цсеке не имеет ко мне отношения.
— Тем не менее, факт остается фактом, за этой оградой идет гражданская война, — капитан махнул рукой в сторону ближайшего окна, выходящего на космический порт. — И вы приложили руку к тому, чтобы ее разжечь, желали вы того или нет. Вы преступили полномочия, данные вам вашим народом, и нарушили главный закон невмешательства.
— Капитан, — опять заговорил портовый офицер, — разве не лучше подождать и посмотреть? Существуют многочисленные доказательства, которые вы и сами видели, — он кивнул на дискеты, — что мощное подпольное движение существовало здесь еще до приезда Ученого и его телохранителя. То, что нападение началось именно в этот момент, — вполне естественно. Повстанцы знали — в достоверности сведений моих разведчиков сомневаться не приходится, — что Властитель планирует передать по телевидению свою тщательно отредактированную версию Великой Встречи. Его план сорвался потому, что два оператора, которые должны были транслировать эту программу, принадлежали к подпольщикам. Они были готовы саботировать эту передачу. Когда появился закатан, это добавило новый фактор, не входивший в их планы. На самом деле, Ученый, — он теперь обращался к Цуржалу, — ты показал то, что могло быть правдой пятьдесят лет назад. На эту поддержку они не рассчитывали, но быстро обратили ее себе на пользу. То, что показал твой сканер, было передано подпольными установками и ретранслировано по всей стране. Передача являлась сигналом к восстанию — и оно началось.
— Они еще не взяли под контроль всю территорию, — заметил капитан. — Трудно поверить, что им удастся занять такие крепости, как Смаган и Вер.
— Благодаря нашим друзьям, собравшимся здесь, — портовый офицер кивнул на противоположный конец стола, — Властитель в руках повстанцев. Как все, кто приходит к власти, он долгие годы методично уничтожал всех подчиненных, которые могли бы поставить под сомнение его власть, опираясь на тех, кто был связан с ним так тесно, что его падение стало бы крахом и для них. Они могут держаться в укрытиях, спасая свои жизни, — даже крысы начнут бороться, если задеты их интересы, но у них больше нет диктатора, чтобы их науськивать, и их давно поразили ревность и междоусобица.
— Давно ли вы наблюдаете развитие этой ситуации, командир? — Оборка у Цуржала начала светлеть.
— Как лицо, ответственное за порт, я должен делать наблюдения, — подтвердил его собеседник. — Каждое правительство рано или поздно достигает плато, с которого больше невозможно подниматься вверх. Поскольку жизнь разумных существ не статична, происходят изменения. Это хорошо известно твоему народу, Ученый. Это произошло и здесь. Но когда повстанцы победят, им будет за что поблагодарить твоего телохранителя — диктатор в их руках.
— Как я и говорил! — воскликнул капитан, — вмешательство в судьбу местного правительства!
— Вам, капитан, будет приятнее видеть нас мертвыми?
Поражен был не только патрульный офицер, все присутствующие в комнате повернулись к пятому члену компании. Драгоценная избавилась от своих соблазнительных струящихся нарядов. Тайнад попросила старый костюм спейсера и быстро переоделась в него. Длинные волнистые волосы были заплетены в аккуратные косы и завернуты вокруг головы, но из–за обилия волос прическа напоминала тюрбан.
— Да, — капитан почти мгновенно приспособился к ее присутствию и скрытому сарказму ее вопроса. — Вы тоже здесь, джентльфам. Я полагаю, что вы прибыли сюда по приглашению Властителя, так ли это?
— Поскольку это так, мне нет смысла оставаться здесь, если он больше не может меня принимать. Само мое присутствие в числе его приближенных приговорило бы меня в глазах повстанцев. Я обязана тем, что осталась жива, Ученому и его телохранителю. И я им глубоко благодарна. Мне не хочется думать, капитан, что вы передадите меня цсекийцам…
Жофре почувствовал, что она использует свою тренированную силу воли. Хотя она и не оборачивалась к нему, он ощутил, как эта воля концентрируется. Как бы ни был дисциплинирован патрульный офицер, ему не устоять перед убеждением исша, к которому прибегла Драгоценная.
— Почему вы приехали? — Этот вопрос задал не офицер, а командир, и она исчерпывающе ответила на него.
— У Властителя был командующий армией с большими амбициями (я видела как его зарезали в зале, и поэтому он больше не является моим нанимателем). Он отправился в офф–велд на охоту за Ученым, которого хотел преподнести своему хозяину в подарок, а на Асбаргане ему представился шанс познакомиться с Драгоценными. Согласно обычаю, он договорился о том, чтобы взять меня на службу. У него были планы… — Она пожала плечами. — Я была оружием, но у него не было времени, чтобы меня использовать.
— Теперь, когда мы выслушали ряд объяснений и отрывочные новости, не могли бы мы вернуться к основному пункту нашего собрания? — спросил Цуржал. — Планы, которые я вынашивал много лет, оказались грубо и бесцеремонно нарушены. Я намерен воплотить их, и мне кажется, что никто, в том числе и капитан, не сможет назвать разумные причины, которые помешали бы мне в этом.
— Вы подождете, пока не будет улажен вопрос, — равнодушно сказал капитан.
Цуржал теперь обратился не к нему, а к командиру порта.
— Командир, вы показали, что у вас есть веские основания для того, чтобы верить, что мой приезд сюда не имеет отношения к теперешнему конфликту. Вы также знаете, что я прибыл сюда вопреки моей воле. Допускает ли Межзвездное законодательство, чтобы нас таким образом здесь удерживали?
Командир не смотрел ни на патрульного офицера, ни на закатана, вместо этого он внимательно изучал ногти на своей правой руке.
— Вы знаете, он прав, — заметил он. — У нас есть доказательства того, что он был похищен и работал против своей воли. Он попросил убежища согласно соответствующему Кодексу, который соблюдается с тех пор, как первые спейсеры встретились с представителями его цивилизации. Мы не ссоримся с закатанами, а используем их знания, они пользуются дипломатической неприкосновенностью…
— Этот слишком много на себя берет, — перебил его капитан Патруля.
— По вашему мнению…
Эти три слова капитан встретил кислым молчанием. Он вцепился в край стола, словно желал схватить вполне невинный предмет мебели и швырнуть в назойливую тройку.
— Итак, Ученый, — командир, по–видимому, рассчитывал, что капитан больше его не прервет, — каковы твои пожелания?
— Я хотел бы вернуться на Вейрайт и осуществить там свои планы, — ответил закатан. — Мой телохранитель отправится со мной и эта джентльфам — тоже, если таково ее желание.
— Я согласна, — сказала Тайнад. Она ничего не прибавила к этому, и Жофре было интересно, какие мысли роятся в ее голове
Поскольку ее наниматель погиб, в понимании исша, она теперь была свободна от своей присяги. Интересно, будет ли она искать способ вернуться на Асбарган, когда окажется на Вейрайте?
— Кроме того, мы должны решить, что делать с жатом, — сказала Драгоценная.
— С ним справиться нетрудно, — снова вмешался капитан. Должно быть, он был рад, что ему достался такой простой вопрос. — Он будет возвращен на свою родную планету.
— В том состоянии, в котором он сейчас находится? — спросила она.
Офицер бросил вопросительный взгляд на командира порта.
— К сожалению, это существо впало в кататоническое состояние, которое не удается прервать, — сообщил он. — Его связь с Властителем так резко прервалась, что это вызвало у него кому. Медики сообщают, что они не в силах чем–нибудь помочь.
— Было бы неплохо, если бы они дали попробовать мне. — К удивлению Жофре, это сказала Драгоценная. — Разрушенная связь может действительно вызвать удар, но перенесение связи на другое лицо…
— А это возможно? — спросил командир. Она поколебалась лишь мгновение.
— У таких, как я, есть свои методы, джентльомо. Я привязалась к этому существу и много общалась с ним, когда он был при хозяине. Позвольте мне переориентировать его привязанность.
— Но его все равно необходимо возвратить…
— Мы решим это после того, как посмотрим, что удастся сделать, — решил командир. — Хорошо, джентльфам, я распоряжусь, чтобы вам дали возможность попробовать, возможно, вы достигнете успеха.
К изумлению Жофре, Драгоценная обернулась и посмотрела на него.
— Этот человек из моего мира, — сказала она, указывая на него. — Обучение, которое он прошел, обеспечивает ему налаживание контактов с другими видами. Мне потребуется его помощь.
У Жофре не было возможности поговорить с ней наедине. Она косвенно дала понять, что ей известно, кто он. Но это едва ли давало шанс на установление какого–либо контакта между ними. Командир проводил их в медицинское отделение, и там они увидели тщедушное тельце, свернувшееся почти в комочек на одной из коек.
— Он все еще жив, — сообщил медик, — но он не ест и не пьет, и сердцебиение у него очень медленное. Он близок к смерти.
— Ян ищет того, кого лишился, кто составляет его половину. — Тайнад села на край кровати, наклонилась, чтобы взять жата на руки, как больного ребенка. — Медик, в нашем мире существуют приемы, которые позволяют нам достичь единства с другими существами, не принадлежащими к нашему виду. Может быть, нам удастся проникнуть в душу Яна и вернуть его к жизни. Мы можем хотя бы попробовать.
Медик покачал головой.
— Джентльфам, боюсь, что это безнадежно, но если ты можешь что–нибудь сделать…
Он пошел в другой конец комнаты и сел там на стул, внимательно глядя на них.
Тайнад осторожно пересела на другой край кровати так, чтобы Жофре оказался у нее за спиной.
Потом он сел за спиной Тайнад и положил руки ей на плечи. Он знал внутренние команды и давал их по очереди, каждая из них приближала его к Центру. Пока что он не чувствовал ничего, кроме своего внутреннего стремления к полному контролю.
Тайнад гладила рукой маленькое тельце, раскачивая жата как младенца. Она стала тихо что–то напевать — слова песни нельзя было различить, она вся состояла из тихих умиротворяющих звуков.
Жофре нашел в себе ту силу, к которой стремился, и соединился с ней. И теперь он запустил, как стрелку дартс, то, что он собрал. Он чувствовал, как это отдает его тело, его центр, его руки. И тогда…
Прикосновение, непосредственная связь, которая родилась по воле другого. Стена, о которую ударилась эта воля, начавшая ритмично пульсировать, нащупывая слабое место, через которое можно просочиться…
Удары становились чаще, внутренняя сила Жофре продолжала уходить. Он вызывал в себе все больше того, что могло питать, могло укреплять…
Сопротивление неохотно отступало, словно слегка сморщивалось — по частям. Перед ними клубился хаос ужаса, чуждого и потому угрожающего. Они сформировали не мощный молот, способный разбивать стены, а, скорее, нить, которая могла соединиться с тем, что населяло этот хаос, билось и извивалось в нем. И они были довольны достигнутым, хотя им приходилось платить за это дорогой ценой, и ужас пролился на них отрицательной силой. Они должны были не только удерживать этот слабый контакт, но и защищать себя.
Наконец! Она не произнесла ни слова, но Жофре почувствовал команду, словно услышав воинственный клич. Он послал вперед сгусток силы, и нить натянулась. Теперь она прочно удерживалась, зацепившись за этот хаос. И она проложила им тропу. Мрачная холодная пустота выплеснулась на тех, кто решился к ней прикоснуться.
Комната ушла, Жофре ощущал лишь кипение невидимой битвы. Вот… вот… Он отчаянно искал щит, оружие, что–нибудь, что могло бы противостоять этому темному противотоку.
И он знал, что ему теперь нужно, словно этот предмет давил своим весом на его ладонь. Камень Куа–эн–иттер! Сила асша, если это была она, только асша могла дать ему эту силу. И хотя он продолжал держать эту нить, свитую Драгоценной, он рылся в своей душе, пока не прикоснулся к нему. Но это был уже не хаос, а упорядоченная энергия. Его внутренняя сила забурлила, когда он попытался накинуть на нее упряжку. Этого было слишком много, он почувствовал, что его наполнил огонь, снедавший его в стремлении вырваться наружу, пока он не поглотил все его тело.
Жофре беспощадно сражался, стараясь накинуть узел из свитой нити на этот огонь.
И ему это удалось, может быть, благодаря его усилиям, а может быть, потому, что он нашел источник силы асша.
Нить вилась, становилась толще, опутывая темноту, словно та была материальна. А тьма затягивала ее все глубже в себя, пока не нанизала на нее всю боль и весь ужас. Нить оплела их и потянула к собственному источнику.
Теперь Жофре снова заметил женщину, сидящую рядом с ним, тело которой дрожало, и сильнее сжал ее плечи, чтобы унять эту дрожь. Потом в него посыпались последние обломки сломанной связи, и он чуть не упал сам, но удержался благодаря силе исша, которую она направила на него.
Он принял сломанную связь и был готов испить любой терпкий эликсир, если бы это было необходимо. Потом он сделал еще один призыв и не знал, кто откликнулся на него, исша, асша, но словно включилась какая–то лампа или ударил бластер — темень прошла.
На ее место потекло нечто иное — тепло, принадлежащее не ему самому, и вовсе не исша, оно было чужим, но не враждебным, оно несло легкость духа, душевный покой. Жофре понял, что их связь держалась, но совершенное Драгоценной превзошло их ожидания — жат освободился от отчаяния, которое могло бы его убить, он оказался привязанным… к ним!
Через плечо Тайнад он увидел, что это существо больше не лежало комком в ее руках. Одна его передняя лапка была поднята и водила толстым пальчиком по щеке Тайнад. Оно вопросительно хрюкнуло, и Тайнад слегка вскрикнула, крепче обняла его и стала потихоньку раскачиваться взад и вперед, как сделал бы тот, кто боялся за ребенка, а потом увидел, что страх прошел.
— Друг, — Жофре дернул головой.
Жат повернулся в объятиях Тайнад и теперь смотрел на него. Он снова вытянул переднюю лапу, чтобы погладить руку, все еще лежавшую на плече Тайнад. От этого прикосновения на Жофре снизошли мир и покой, которые он почувствовал раньше, но это ощущение усилилось, словно его подзарядили энергией, как ракетный двигатель.
— Вы это сделали. — Медик стоял рядом с ними, глядя на жата, который, оставаясь на руках Тайнад, уцепился за Жофре.
Жофре впервые услышал звенящий смех Драгоценной.
— Может быть, не так, как этого хотел бы капитан Патруля, — ответила она. — Боюсь, что даже теперь он не сможет выполнять команды. Ян установил новую связь с… — Она посмотрела на Жофре. Ее черты чуть смягчились, придав бльшую нежность красивому лицу. — Ян установил связь с нами!
— И мне кажется, — поспешно вмешался Жофре, — вам не стоит предпринимать вторую попытку. — Он был удивлен теплом собственных чувств. Исша не поддавались установлению связей, за исключением случаев, когда давали присягу, а здесь, разумеется, о присяге и речи быть не могло. А может быть, какая–то присяга все–таки была дана, только она оказалась выше и глубже всего того, чему учили в Ложах.
Жофре был уверен, что женщина испытала то же, что и он. Это было нехорошо, по правде сказать, они поступили необдуманно, так как между ними как будто тоже установилась некая связь, неизвестная ранее их племени, и это сделало одно мелкое миролюбивое и дружелюбное существо. Жофре спросил себя, какие осложнения они навлекли на себя, совершив воскрешение жата.
Он снял руки с плеч Тайнад, почувствовав легкую неловкость, и потянулся вперед, чтобы погладить по голове жата, задержав руку между его торчащими ушками.
— Вы уверены? — спросил медик. — Это вызовет проблему…
— Мы уверены, — хладнокровно ответила Драгоценная. — Больше мы ничего не могли сделать, чтобы спасти жизнь малыша. Разрушение связей — смертельно, — ее рука на мохнатой шкурке чуть вздрогнула.
Медик посмотрел на них нерешительно.
— Мне придется занести в отчет… — И с этими словами он вышел.
Тайнад подождала, пока за медиком закроется дверь. Потом она уселась так, чтобы быть лицом к Жофре.
— Брат. — Она высвободила одну руку и сомкнула с ним пальцы в приветствии.
Но смеет ли он отвечать ей как Тень Тени? В таком ответе была бы ложь, а это нарушало правило исша.
— Я больше не принадлежу к Братьям, — ответил он, внимательно глядя на нее в ожидании, что мягкость ее лица вот–вот пропадет. — У меня длинная история, Драгоценная. Но ее итог таков… — И он кратко рассказал ей обо всем, что произошло после того утра, когда Магистр заплатил Цену–Мертвого–камня, а он был изгнан. Но он не упомянул про ночь, проведенную в Куа–эн–иттер, и про свою находку, так как чувствовал, что этим нельзя делиться ни с кем. Находка была окутана слишком великой тайной, которую он вначале должен разгадать сам.
— Ты исша, несмотря на измышления Шагга, — неожиданно ответила она. — Разве ты не присягнул, следуя правилам, к тому же этот лорд вполне достоин службы. Неужели ты думаешь, что мы могли бы соединиться, чтобы спасти это существо, — она кивнула на жата и снова обратилась к Жофре, — если бы ты не был Тенью? Иногда Шагга слишком много себе позволяют.
Он был поражен тем, что она поставила под сомнение авторитет старших. Может быть, у нее тоже были основания для обиды на священников? Но она приняла его! Он сделал приветственный жест, а сердце в его груди радостно забилось, и он поприветствовал ее не как исша, встреченного мимолетно, а как соплеменника, с которым связывает общая цель.
Назад: 18
Дальше: 20