Через некоторое время Форрестер вновь обрел способность двигаться. Он обнаружил себя в флайере. Он беспричинно хихикал, наблюдая внизу идиллические сельские пейзажи.

Сзади раздался голос:

— Дорогой Чарльз, вы в порядке?

Он обернулся улыбаясь.

— Разумеется, только кое-что вылетело из головы.

— Что именно, дорогой Чарльз?

Он рассмеялся.

— О, например с сирианином. Последнее, что я помню, — это то, что он дал мне хорошую порцию гипнотика. Потом мы куда-то двинулись, и я не помню, как оказался здесь. И я не понимаю, почему ты так странно одета.

Эдна молчала, лукаво посматривая на него зелеными глазами.

Форрестер уже не мог смеяться.

— Это так неприятно, — сказал он. — Извини, я, наверное, снова что-то напутал.

Она была слишком занята, чтобы ответить. Девушка тщательно изучала приборную панель флайера, где на экранах высвечивался маршрут их полета.

— Дорогой Чарльз, — строго сказала она, — готов ли ты к выполнению запрограммированного задания?

— Какого запрограммированного задания?

Но этот вопрос стал ошибкой. Непереносимая боль, взрывом возникшая в его голове, разлилась по всему телу до кончиков пальцев и, круша нервную систему, эхом вернулась обратно. Он закричал. Это была знакомая боль. Он вспомнил. А также вспомнил о запрограммированном задании.

— Тебя зовут Эдна Бенсен. Ты хочешь, для шутки, чтобы я провел тебя на космический корабль. На борту я должен присоединить командный блок к корабельному компьютеру и никому об этом не рассказывать. Иначе шутка не получится. И тогда будет больно.

— Дорогой Чарльз, — пробормотал холодный, резонирующий голос, — ты готов к выполнению запрограммированного задания.

Боль исчезла. Форрестер устроился поудобнее. Самочувствие было отвратительное. Кружилась голова, подташнивало. Он был сломлен. Мозг его отказывался работать после всех этих испытаний.

Шутка Эдны вовсе не была смешной. В данный момент Форрестер просто ничего не соображал. Возможно, это и не была шутка — смотря как оценивать. Он чувствовал, что сходит с ума. Ужасная сонливость сочеталась со странной бессонницей. Он напоминал человека, который всю ночь не спал и теперь смотрит с ненавистью на ярко освещенное окно. Глаза слипались, но стоило их закрыть, как веки поднимались снова. Форрестер был напуган.

И он не мог сориентироваться во времени и пространстве.

Голова была абсолютно пуста. Он осознавал, что за бортом флайера простирается ночная тьма. Что случилось? Время убегало мимо его сознания. Его удивляли странно зеленые и блестящие глаза Эдны, но немного погодя это уже не выглядело странным. Иллюзия. Может быть, Эдна сделала ему инъекцию? Но зачем ей было это надо? Почему она все время повторяла свое имя? (Как будто он его плохо помнил.)

Разве он мог забыть девушку, одетую в странный сирианский скафандр, которая непрерывно его инструктировала, подкрепляя свои указания вспышками боли?

Он закрыл глаза, застонал.

Они летели над открытым пространством, но уже не на флайере. Временами он чувствовал какие-то прояснения. То он стоял на черной, высохшей, мертвой траве. То слышал металлический лязг открывающегося люка и шипение выходящего газа. Он открыл люк, пропихнул тело в конусообразном скафандре и присоединил какую-то коробку к приборной панели. И вот он снова снаружи, направляется к флайеру, а над головой сияют звезды.

Но где Эдна?

Он сел в кресло. Его голова раскалывалась от боли.

— Черт бы тебя побрал, — сказал он и заснул.

Когда он проснулся, флайер стоял на обочине ховер-шоссе, напротив конусообразного желтого шпиля. Двигатели не работали. Он сразу вспомнил это место. Именно здесь и проделал сирианин с ним операцию.

Он выбрался из кабины и глубоко вздохнул. С другой стороны дороги доносился визг шин пролетавших ховер-крафтов. Больше до него никаких звуков не доносилось. По всей видимости, наступило утро.

— Эдна? — громко позвал он.

Ответа не было. Но он его и не ждал, а только надеялся.

Двадцать четыре часа исчезли из его жизни, и он был голоден. Он порылся в карманах, пытаясь обнаружить остатки денег своего друга. Ничего. Разумеется, он этого ожидал. Его ресурсы были полностью выработаны. Денег не было. Кредит исчерпан, Витлоу, его учитель в мире Забытых Людей мертв, необратимо мертв. Форрестер подумал, что время стерло в людях этой эпохи всяческие инстинкты.

Он надеялся на Эдну, и только на Эдну. Он немного постоял, подумал и направился в ее кондоминиум.

Форрестер прекрасно понимал, пробираясь через дороги и увертываясь от проходящих машин, насколько призрачны его притязания на Эдну. Ее могло не быть дома, она могла его попросту не впустить.

Но она была дома и открыла дверь. Правда, не проявила никакого энтузиазма.

— Ты выглядишь ужасно, — сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Ладно, заходи.

Он присел, чувствуя себя не в своей тарелке. Дети внимательно смотрели на видеостену. Они взглянули на него и снова уставились на экран. Впрочем, Эдна поступила так же.

Форрестер прочистил горло. Помимо мыслей о еде и деньгах у него было к тому же страстное желание принять ванну. Он просчитывал варианты, при которых Эдна пригласила бы его на обед или, хотя бы, позволила умыться.

— Я попал в странную историю, — робко сказал он.

— Подождать немного можешь, Чарльз? — недовольно ответила Эдна.

Она явно чем-то огорчена, подумал Форрестер, наблюдая, как Эдна нервно нажимала кнопки на джоймейкере, поглядывая на меняющиеся картинки на видеостене.

— Я думал, что ты вчера была со мной, — отчаянно заговорил он. — Но это было либо безумием, либо галлюцинацией. Я встревожен. Тебя ведь там не было, правда?

— Чарльз, неужели ты не можешь минуту подождать? — она внимательно смотрела на стену. Форрестер взглянул тоже…

И увидел знакомую сцену. Это было открытое пространство, покрытое засохшей травой. И след, оставленный на земле тяжелым предметом. Происходящее комментировалось мужским голосом с притворно-скорбными интонациями:

— Челночный корабль избежал встречи с орбитальными патрулями и уже находится на пути к Сириусу. Радарная сеть зафиксировала старт и послала предупреждение, но ответа не последовало.

Форрестер с трудом сглотнул.

— Неужели сирианин… неужели один из них совершил побег?

— Пот, Чарльз! Где ты был? Это уже длится несколько часов! — зашипел мальчик.

Форрестер закрыл глаза и попытался восстановить самоконтроль. Мужской голос продолжал вещать:

— Разумеется, правительство крайне обеспокоено происшедшим. Несомненно, кто-то из людей участвовал в организации этого побега. Мониторы джоймейкеров подобных действий не зафиксировали. Мотивы также не выяснены. Альянс Сол-Сирианской дружбы предложил своим членам добровольно пройти психопробы. Восемь зарегистрированных нигилистических организаций на вопросы ответили различными формулировками, что человечество должно совершить самоубийство. Но информации о их причастности нет. Отвлекаясь от рассмотрения вопроса о виновности, нужно верно оценить последствия. Но самым сильным аргументом является тот факт, что сирианин начал свое долгое возвращение на родную планету, располагая информацией об ответственности Земли за уничтожение сирианского космического корабля. Эксперты по сирианской психологии утверждают, что результатом подобного сообщения будет война. Весь мир в этот час…

— Ничего нового, Мим, — проворчал мальчик. — Мы прослушали это уже дважды. Может, выключить?

Эдна кивнула и поудобнее устроилась в кресле. Лицо ее стало отрешенным. Видеостена показывала теперь декоративную картину джунглей.

Форрестер кашлянул.

— О, — сказала Эдна. — Я совсем о тебе забыла. Так о чем ты хотел спросить?

— Ничего особенного, — замялся Форрестер. — Думаю, что сейчас это не важно.

— Да, по сравнению с этим, — согласилась Эдна. — И все же?

— Пустяк. Я хотел спросить, была ли ты со мной вчера, но теперь и так все ясно. Я знаю, кто со мной был.