12. Патруль чужаков
Раф прислонился к стене. Действия чужаков на складе давно перестали интересовать его: чужаки не позволяли рассматривать добычу и не отвечали на вопросы. Лабле продолжал ходить за офицером, тщетно стараясь понять его речь. А Хобарт расположился у верхнего выхода, сложив руки на груди. Пилот знал, что капитан записывает все действия чужаков скрытой на запястье камерой, надеясь что–нибудь понять позже.
Самому Рафу хотелось уйти отсюда и самостоятельно побродить по подземным коридорам. Простояв на месте довольно долгое время, он обнаружил, что чужаки считают его присутствие само собой разумеющимся, они проходили мимо, занятые своими делами, и не обращали на него никакого внимания. И он медленно начал продвигаться вдоль стены к выходу. Лишь однажды, когда совсем рядом в сопровождении Лабле прошёл офицер, Раф застыл. Но потом сразу возобновил движение.
Ему вдобавок повезло. Когда он уже должен был нырнуть в дверь, но другом конце помещения началась шумная суета, четверо чужаков под град приказов пытались сдвинуть с места какой–то громоздкий механизм.
Раф стремительно выскользнул в коридор и прижался к стене за дверью. Передвигающиеся лучи солнца подсказали ему, что уже полдень. Помещение было пусто, в нём только валялась туша животного и ни признака чужаков, отправившихся на разведку.
Землянин легко пробежал по проходу к другой двери, которая вела вниз, к арене. Углубляясь в тёмный коридор, он извлёк станнер, луч которого должен лишать сознания, но не убивать. Впрочем, Раф надеялся, что ему не придётся устанавливать, как подействует этот луч на гигантских ящеров. Время от времени он останавливался и прислушивался.
Звуки, вокруг раздавалось множество звуков. Регулярные шумы, похожие на шаги, на далёкий бег. Чужаки возвращаются? Или существо, на которое они охотились? Раф выбрался на солнечный свет, ярким потоком заливавший арену.
Впервые он внимательно рассмотрел это место и только теперь понял, для чего оно предназначалось. Здесь население города наблюдало за свирепыми кровавыми развлечениями. Это лишь подтвердило его мнение о чужаках и их образе жизни.
Искушение исследовать город было слишком сильно. Раф задумчиво разглядывал решетки. На них можно взобраться, он в этом уверен. Или лучше испробовать один из многочисленных ходов, выходивших с арены? Пока юноша колебался в поисках решения, сзади послышался шум. Не какой–нибудь неопределенный звук, а настоящий крик, полный ужаса и боли. Раф повернулся и, не задумываясь, побежал.
Но крик не повторился. Послышались новые звуки… вой… скрежет… царапанье…
Пробежав коротким коридором, Раф обнаружил, что попал в круглую комнату, со всех сторон окружённую решетками клеток. Лучи солнца пробили полумглу и осветили сплошную чёрную массу, выкатившуюся из одного прохода. Перед ней выбежал один из солдат–чужаков. Чёрные существа окружили его, они двигались стремительно, и солдат не мог попасть в них из своего оружия; они быстро зажали чужака в углу, другой чужак, неподвижный и беспомощный, лежал на полу.
Раф понял, что прицелиться в эти существа будет невозможно. Они двигались чрезвычайно быстро, как рябь на воде. Он поставил переключатель станнера в положение «рассеянный луч» и на полной мощности заряда начал стрелять в стаю.
Несколько секунд ему казалось, что лучи станнера не действуют на чуждый метаболизм животных; их стремительные движения не прекращались. Но вот они одно за другим начали отпадать от плотного клубка тел и неподвижно застывали на полу. Убедившись, что он может воздействовать на животных, Раф повернулся к тем, что окружали чужака.
Землянин снова послал рассеянный луч, и он подействовал. Когда последнее животное застыло, чужак двинулся вперёд и с рычанием начал сжигать подряд всех нападавших. А Раф подошёл к солдату, лежавшему на полу.
Помочь тому было невозможно: горло разорвано, уже наступила смерть. Раф отвёл взгляд от тела. Второй солдат методично уничтожал оглушённых животных. И в действиях его сквозила такая жестокость, что Рафу не хотелось смотреть.
Но когда он снова посмотрел, то увидел, что ствол оружия чужака нацелен на него. Не обращая внимания на мёртвого товарища, чужак приближался к землянину, как будто видел в Рафе нового врага, которого необходимо сжечь.
Автоматически пилот начал действовать так, как его учили на многочисленных тренировках. Ствол станнера почти упёрся в оружие чужака. А тот за последние несколько минут, видимо, проникся уважением к земному оружию, потому что опустил своё, словно и не пытался угрожать Рафу.
Пилот понятия не имел, что ему теперь делать. Возвращаться в склад он не хотел. Но считал, что чужак не позволит ему уйти одному. К тому же на землянина весьма отрезвляюще подействовала свирепость животных, грудами валявшихся на полу. Эффективное предупреждение: не стоит одному гулять по подземным путям.
Дилемму разрешило появление из другой двери целой группы чужаков. При виде поля битвы они застыли, потом их предводитель подошёл к выжившему участнику за объяснениями. Тот сопровождал свой рассказ многочисленными жестами, которые Раф сумел отчасти понять.
Чужак со своим товарищем слишком далеко углубился в один из подземных ходов, когда на них началась охота; они сумели добраться только до этого места, прежде чем стая напала. По какой–то причине, оставшейся непонятной Рафу, чужаки предпочли бежать, а не сражаться. Но бежали они недостаточно быстро и оказались захваченными здесь. Красочно жестикулирующие руки описали участие Рафа в схватке.
Подойдя к землянину, офицер–чужак протянул руку и показал, что Раф должен отдать своё оружие. Пилот покачал головой. Неужели они считают, что он по простой просьбе останется безоружным? Особенно после действий этого солдата несколько минут назад. Он даже не стал убирать станнер в кобуру. Если попытаются отобрать силой, пусть только попробуют!
Предводитель чужаков, по–видимому, понял его решимость, потому что не настаивал на исполнении своего приказа. Знаком он пригласил землянина присоединиться к отряду. У Рафа не было причин отказываться. Оставив мертвых — и животных, и чужака — на месте, солдаты двинулись по другому подземному пути, который вывел их на улицу, ведущую к реке.
Здесь отряд растянулся, солдаты внимательно разглядывали мостовую, как будто кого–то выслеживали. Раф заметил в одном месте след ящера. Иногда попадались и другие, меньшие следы, которые он не сумел опознать. Солдаты осматривали все эти следы, но, по–видимому, искали не их.
Они методично прочёсывали берега, и Раф, уже несколько привыкший к их поведению, понял, что предводитель недоволен и раздражён. Они должны были что–то найти. Этого здесь не было, но оно должно было найтись! И им обязательно следовало это найти, чтобы оправдать время, затраченное на поиски.
Солдаты безжалостно убивали любое существо, которого вспугнули их поиски. Множество маленьких зверьков, которых первыми увидел Раф при приземлении, осталось лежать на их пути, слабо дёргая лапками. Землянин не понимал причин такого бессмысленного уничтожения: ведь эти грызуны казались совершенно безвредными.
В конце концов солдаты отказались от поисков и вернулись на поле, где стояли шар и флиттер. Увидев свой флаер, Раф оставил отряд и побежал к нему. Сорики приветственно помахал ему рукой.
— Самое время одному из вас показаться. Что они там делают? Собираются погрузить полгорода в эту штуку?
Раф поглядел, куда он показывает. Несколько чужаков тащили тяжело нагруженную тележку к люку шара, а другая группа с пустой тележкой возвращалась к складу.
— Опустошают склад. Вернее, пытаются.
— Ну, действуют они так, будто само Старое Время прижигает им хвосты ракетным пламенем. Отчего такая спешка?
— Кто–то здесь побывал, — Раф быстро рассказал, что видел в городе, закончив описанием охоты, в которой принимал невольное участие. — Я голоден, — закончил он и принялся рыться в припасах.
— Итак, кто–то попытался опередить наших раскрашенных приятелей, — задумчиво проговорил Сорики; Раф жевал концентраты, не имевшие ни вкуса, ни запаха свежей пищи. — Мохнатые?
— Чужаки нашли возле мёртвого ящера сломанное копьё, — заметил Раф. — А те, с острова, были вооружены копьями…
— Должно быть, хорошие бойцы. Копьем убить такого большого ящера, как ты поведал… Он ведь на самом деле большой, верно?
Раф посмотрел на город, держа в руке недоеденный концентрат. Да, это загадка. Не хотел бы он встретиться с таким чудовищем даже с бластером в руках. Но ящер мёртв, и разбитое копьё засвидетельствовало, как он был убит. И все остальные на арене тоже мертвы. Насколько большой отряд вторгся в город? И где он сейчас?
— Хотел бы я знать, как они это проделали, — пилот обращался скорее к самому себе, чем к связисту. — Никаких других тел…
— Их могли унести друзья, — предположил Сорики. — Но если они ещё здесь, надеюсь, они не поверят, что мы большее и лучшее издание раскрашенных парней. Не хотелось бы получить копьём в спину!
Раф невольно вспомнил лабиринт улиц и переулков. В зданиях сотни превосходных укрытий для нападения. А он с такой уверенностью и невежеством проходил там сегодня! Теперь он понял, почему нервничали чужаки. Если бы на какой–нибудь крыше пристроился снайпер с лазерным ружьём, никто из них не вернулся бы на поле. Даже несколько метких копейщиков легко сократили бы их численность вдвое или втрое. У Рафа вырабатывалось стойкое отвращение к городу. Он не собирался по доброй воле возвращаться в него.
Остальную часть дня он провёл с Сорики, наблюдая за непрерывной деятельностью чужаков. Было ясно, что они собираются упрятать в свой корабль всё, что смогут вынести со склада. Как будто хотели за один рейс увезти двойной груз. Может, потому что обнаружили присутствие других в своей сокровищнице?
Позже с одним из рабочих отрядов вернулись Хобарт и Лабле. Лабле был чрезвычайно возбуждён увиденным, строил догадки. А капитан оставался необычно молчалив и сдержан; оказавшись во флиттере, он тут же снял с запястья камеру и отдал Сорики.
— Сделайте копию, — приказал он. — Мне нужны два экземпляра записи, и поскорее!
Брови техника поднялись.
— Считаете, что одну мы можем потерять, сэр?
— Не знаю. Но подстрахуемся. Должно быть два экземпляра, — капитан взял пакет с рационом, который протянул ему Раф, но разворачивать его сразу не стал; он внимательно смотрел на шар, вороша каблуком почву, как будто размалывая что–то в порошок.
— У них полная готовность, — заметил он. — Словно в любую минуту могут стартовать…
— Они объяснили, что эту территорию захватил враг, — напомнил Лабле.
— Кто же этот загадочный враг? — спросил капитан.
— Животные с острова?
Раф хотел было сказать «да», но Лабле задал ему вопрос, и пилот коротко рассказал о своих приключениях, не забыв описать эпизод в помещении с решётками, когда только что спасённый чужак обратил против него оружие.
— Естественно, они подозрительны, — заметил Лабле, — но для тех, кто ещё не дорос до космических перелётов, они исключительно непредвзяты и готовы принять нас. Хотя мы должны казаться им очень странными.
— Копия сделана, капитан, — Сорики вышел из флиттера, камера была у него в руках.
— Хорошо, — но Хобарт не стал надевать камеру на руку и не обратил внимания на слова Лабле. Очевидно, приняв какое–то решение, он повернулся к Рафу.
— Вы сегодня уходили с разведчиками. Как вы думаете, сможете ещё раз присоединиться к ним, если они куда–нибудь отправятся?
— Попытаюсь.
— Они могут только прогнать его назад, — усмехнулся Сорики. — А что вы о них думаете, сэр? Они хотят нас подорвать?
Но капитан не стал спорить со связистом.
— Мне нужна запись их похода, — он протянул камеру Рафу. — Надевайте и не забудьте включить, когда отправитесь. Не думаю, чтобы они вышли сегодня вечером. Им не нравятся пешие переходы в темноте. Вчера мы это заметили. Но утром следите за ними…
— Да, сэр, — Раф пристегнул камеру. Ему хотелось, чтобы Хобарт объяснил, чего ждёт, но капитан, кажется, посчитал, что объяснил уже всё. И ушёл вместе с Лабле к шару, словно говорить больше было не о чём.
Сорики потянулся.
— Я бы сказал, что за ними нужно наблюдать непрерывно, — медленно проворчал он. — Капитан считает, что в темноте они не выступят, но что мы о них знаем? Будем смотреть, и тогда ты всегда сможешь пуститься вслед…
Раф рассмеялся.
— Придётся. Не думаю, что получу приглашение, а если заблужусь…
Но Сорики покачал головой.
— Не заблудишься. Я собираюсь подготовить для тебя маяк. Поставлю в шлем.
Конечно, только связист может до такого додуматься! Небольшое приспособление во встроенных в шлем наушниках, и Сорики со своего устройства связи во флиттере всегда выведет его назад. Эффективно, как радар корабля. Теперь Рафу можно будет не опасаться заблудиться на улицах, если он потеряет тех, за кем будет следить.
— Хорошо придумано! — он снял шлем и взглянул на улыбавшегося Сорики.
— Ну, не такие уж мы космические бездельники. Когда–нибудь и сам поймёшь, приятель. Тебя ведь направили в полёт сразу после тренировочного курса?
— Да, — осторожно согласился Раф, не собираясь рассказывать о себе. В конце концов все это есть в его документах, а их может на корабле прочесть любой. Да, он не ветеран; но все и так об этом знают.
— Когда–нибудь перестанешь быть подозрительным, — продолжал связист, — и поймёшь, что мир не так уж плох. Ну, попробуем, — он взял шлем Рафа, достал из сумки на поясе наборчик инструментов, снял крышки наушников и принялся что–то переставлять внутри. — Вот так ты всё будешь слышать, и в то же время свист не разорвёт барабанные перепонки. Попробуй.
Раф надел шлем и двинулся в сторону от флиттера. В ушах его раздалось слабое жужжание, но сквозь него он хорошо слышал и все остальные звуки. И жужжание устойчиво сохранялось на любом направлении; он проверил это, сделав несколько петель вокруг флаера. Каждый раз, выходя на прямую, он бывал вознагражден низким приглушённым гудением. Да, он хорошо слышал маяк, ведущий его к дому, и в то же время слышал вес другие звуки.
— Неплохо! — отдал пилот должное сделанному. Но все же разговориться не смог. Слишком долго молчал. Что–то по–прежнему не позволяло принять открытое дружелюбие связиста.
Тени удлинялись. Никто из чужаков не приближался к флаеру. Перестали приходить отряды из города, большинство солдат ушло в шар и осталось там. Сорики заметил это.
— Они сами не очень–то уверенно себя чувствуют. Похоже, закрываются на ночь.
Действительно, раскрашенные подняли рампу и с грохотом захлопнули люк. Увидев это, связист рассмеялся.
— Теперь у нас двойная причина установить дежурство. Вдруг те, кого они опасаются, набросятся на нас? Похоже, наши друзья об этом не подумали.
Поэтому они распределили время: три часа дежурства, три часа отдыха. Когда пришла очередь Рафа, он не остался во флиттере слушать тяжёлое дыхание связиста. Вышел в ночь и прошёлся вокруг машины. Над головой мерцали звёзды, ярко и отчётливо. А в мёртвом городе не появлялось никаких огней. И Раф был уверен, что чужаки не остались там на ночь.
Он спал, когда Сорики разбудил его, тряхнув за плечо. Раф мгновенно пришёл в себя, этому он научился на полевых тренировках в половине Галактики отсюда.
— Мне кажется, они собираются выступить, — прошептал связист, склонившись к пилоту.
Начинало светать. Раф приподнялся и бросил осторожный взгляд на шар. В нём виднелось тёмное отверстие, чужаки тихо открыли люк. Раф быстро оделся, закрепил пояс с инструментами и оружием, надел шлем, обулся.
— Идут! — сообщил Сорики. — Один, два… пятеро… нет, шестеро. Направляются в город. Никаких тележек. Все вооружены.
Земляне, не высовываясь из машины, проследили, как патруль чужаков удаляется в сторону города. Судя по поведению, солдаты старались уйти незаметно. Раф выскользнул из флиттера. В сером предутреннем свете темная одежда делала его почти невидимым.
Сорики подбадривающе помахал рукой, пилот ответил быстрым салютом и двинулся вслед за чужаками.
