Когда охранники Пан-Мака влетели в подвал-тюрьму, Рон Трегарт спал.

- Поднимайтесь! - орали они, щедро раздавая пинки и тычки спящим пленникам. - Порднимайтесь, шевелитесь, нечего тут разлеживаться! Довольно вы тут бездельничали!

Трегарт поднялся и выпрямился, щурясь от яркого света, падавшего в камеру из коридора.

- Что это, Капитан? - хрипло прошептала Джилл Даннер, стоявшая на коленях на полу позади него.

- Лучше встань, - посоветовал Трегарт, взглянув сверху вниз на своего помощника. Джилли Даннер переносила заключение не хуже любого мужчины, но на всех оно сказалось равно тяжко. Сейчас все пленники мучительно щурили глаза от неожиданно яркого света. В огромной общей камере света не было много дней, а может, и недель; Трегарт уже давно потерял счет времени. В первые несколько дней он мог еще отмерять время по тому, как им выдавали еду. Иногда их даже кормили горячим, и тогда можно было определить время суток, потому что завтраки всегда были завтраками - подгорелый хлеб, который здесь называли «тостами» и жиденькая каша, а иногда и кофе, если это можно так назвать; в остальное время им выдавали некоторое подобие жаркого. Потом вместо жаркого им стали выдавать суп, и кроме супа им уже ничего не давали. Потом отключили свет; все, что сказали им охранники, что нет смысла тратить драгоценную электроэнергию на преступников, а суп стали давать реже. И теперь это была жиденькая похлебка, зачастую холодная.

Охранник в форме Флота Мира замахнулся своей дубинкой на Джилл Даннер, но Трегарт успел дернуть ее в сторону, и удар пришелся мимо.

- Всем выйти! - взревел представитель Пан-Мака. - Пришло время вам, ублюдки, браться за работу!

- За какую работу? - спросил Трегарт. Единственным ответом ему была злая усмешка и презрительное:

- Ты, вонючка.

Трегарт спорить не стал; он знал, что для всех них это было, увы, справедливо: запах от них шел скверный. Сорок один заключенный содержался в одной комнате, и Трегарт не смог припомнить, когда им последний раз давали достаточно воды, чтобы хотя бы умыться.

Поддерживая одной рукой свою помощницу, Трегарт присоединился вместе с ней к остальным заключенным, которые начали медленно покидать камеру, щурясь и часто моргая на ярком свету коридоров.

Он огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить, как выглядело это место, когда его привели сюда. Это не была настоящая тюрьма, это был какой-то подземный склад или убежище, построенное одним из толстяков Мак-Кенов еще в те безумные времена международной напряженности, когда не исключена была возможность ядерной войны в целях выяснения какого-нибудь спора о границах. Трегарт мог ясно припомнить, что когда его сюда привели, склады продовольствия были полны. Теперь вся еда исчезла. Чем ближе они . поднимались к поверхности, тем чаще он слышал стоны, а иногда ему удавалось разглядеть ряды коек с забинтованными людьми на них. Возможно, это были раненые. Но откуда тогда, что могло произойти? Может, за то время, что они провели в тюрьме, произошла война? А если так - то война между кем и кем? И были ли в это втянуты подводные города? И - и что с Грациэлой…

Он снова попытался прогнать прочь эти мысли, как это было уже тысячу раз за то время, что он провел в заключении.

Когда они достигли поверхности, он тут же позабыл обо всех прежних тревогах. Он стоял, пораженный ужасом, с остальными пленниками, по-одному протискивавшимися наружу, под жестокие жгучие лучи солнца.

- Что произошло? - прошептала Джилл Даннер. Позади них глухо заговорил М'Бора Сам, моряк из

Сити Пан-Негра:

- Значит, это правда. Это озоновое лето, и все сожжено! Что бы ни случилось, выглядело это скверно. Земля вокруг тюрьмы была прежде похожа на парк - теперь это более походило на парк, скажем, в Хиросиме в давние времена, сразу после того, как на город сбросили первую ядерную бомбу. Деревья были мертвы. Трава и цветы исчезли. Нигде, куда бы ни падал взгляд, нельзя было увидеть ни клочка зелени. И яростные беспощадные лучи солнца продолжали жечь уже и без того спекшуюся безжизненную землю.

- Стоять! - скомандовали охранники.

Колонна пленных остановилась. Вдоль крытой колоннады в тени, но при этом в огромных солнечных очках - по направлению к ним шагал тонкий высокий юноша с платиновым значком офицера. Стража встала по стойке смирно. Офицер кривой усмешой оглядел их, потом поднялся на возвышение, разглядывая пленных.

Было ясно, что зрелище, представшее его глазам, не доставляет ему удовольствия. Он заговорил с неприкрытым презрением в голосе:

- Я - Лейтенант Марутиак. Запомните, вы все здесь отныне официально отданы в распоряжение Силам Мира под командой Генерала Маркуса Мак-Кена. Вам все это долго сходило с рук, покуда невинные жители города, поместившие вас в тюрьму, дабы наказать вас за ваши преступления, рисковали своей жизнью каждый день, чтобы прокормить вас! Теперь настала ваша очередь. Вы будете заниматься уборкой урожая - того, что еще остался после начала этого озонового ада. Работайте усердно! Попытайтесь этим оправдать свое существование! Заплатите свой долг Консорциуму Пан-Мак - потому что тот, кто не работает, не вправе есть.

Им пришлось отойти в сторону: прибыл автомобиль медицинской лэмощи. Человек в белом костюме и белых перчатках, в белой шляпе с широкими полями выпрыгнул из кабины водителя. Он повернулся к пленникам - глаза его были защищены темными стеклами очков - потом помахал рукой водителю; тот медленно дал задний ход и пятился до тех пор, пока задние двери машины не оказались в тени под защитой козырька крыши.

Из коридоров госпиталя-тюрьмы-склада появились измученные санитары и начали выносить из машины пациентов. Врач - в такой же широкополой шляпе и в темных очках, несмотря на то, что держался в тени, останавливал каждые носилки, чтобы за минуту осмотреть пациента, а потом дать знак нести его дальше. Некоторые пострадавшие стонали, как и пациенты внизу, некоторые только конвульсивно вздрагивали от боли. Когда врач взглянул на одного из них - этот, в отличие от прочих, не шевелился, - он только покачал головой:

- Этот мертв. Снимите бинты.

Один из санитаров опустил носилки неподалеку от Трегарта и медленно, утомленно принялся разбинтовывать его. Трегарт с ужасом увидел распухшее лицо умершего с туго натянутой кожей, цветом напоминавшей панцирь вареного рака. Его убило солнце.

- Теперь ты видишь, что они имеют в виду, говоря об озоновом лете, - с горечью прошептал М'Бора Сам. - Но я и подумать не мог, что это будет так!

- Тихо, вы там! - оборвал его командир из Пан-Маков. - Охрана! Первую десятку пленных - в машину; им пришло время поработать!

Поскольку Трегарт стоял ближе всех к машине, его загнали внутрь одним из первых; прямо за ним шел М'Бора Сам. Трегарт задержался, сдерживая напор пленных, и крикнул:

- Джилли! Иди сюда! Нам нужно держаться вместе! Но она стояла слишком далеко; охранник уже собрался отвесить ей удар дубинкой, и она остановилась.

- Все в порядке, Капитан, - крикнула она в ответ. - Я буду в следующей партии!

Двери машины захлопнулись, она тронулась с места. Внутри было темно, хоть глаз выколи. Трегарт едва мог дышать жарким смрадным воздухом; но тут он ощутил на своем плече руку М'Бора Сама.

- С ней все будет в порядке, Трегарт, - сказал подводник.

- Я надеюсь, - пробормотал Трегарт. - Как бы то ни было, я уверен, что скоро снова увижу ее.

Но он и сам не верил в свои слова - и был в этом прав. Он больше никогда не видел Джилл Даннер.

Пленные платили свой «долг» тому государству, которое бросило их в тюрьму без суда и следствия, тем, что перекапывали выжженную, спекшуюся, твердую, как камень, землю на полях в поисках клубней картофеля, моркови, свеклы - словом, всего, что было съедобного под коркой мертвой земли.

Это была чудовищно тяжелая работа, и земля, более похожая сейчас на твердую скалу, была еще не худшим, что было в этой работе. Хуже было солнце, несущее смерть. Даже надсмотрщика не заставляли рабочие команды выходить на поля в полуденные часы. В это время заключенным давали возможность поспать - самое большее по два-три часа, меньше, если в небе были хоть какие-нибудь облака; когда был дождь, отдых отменяли. Но если им выдавалось несколько часов отдыха в середине дня, эти часы приходилось отрабатывать ночью. Вокруг стояли охранники с фонарями и дубинками, готовые наказать любого, кто посмел бы съесть хоть что-нибудь из того, что они добывали с таким нечеловеческим трудом.

Неизбежно было, что кто-нибудь даст возможность охранникам проявить свои навыки на практике. И, возможно, неизбежным было и то, что таким человеком оказался М'Бора Сам.

Они едва успели закончить ночную работу и, оступаясь, брели к навесу, под которым спали.

Несмотря на чудовищную усталость, Трегарт оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на восход солнца. Теперь утреннее небо было окрашено самыми яркими и чистыми красками, какие только можно было себе представить. Трегарт никогда не видел таких восходов, но подводники вообще редко видят солнце. Даже через темные стекла очков небо виделось ему словно бы охваченным огнем.

- Они всегда такие? Восходы? - прошептал он пленнику из сухопутных, шедшему рядом с ним.

- Замолчи, - почти без голоса выговорил человек, бросив опасливый взгляд на охранника. Потом, когда тот отвернулся, и угроза попробовать дубинки-парализатора стала не столь реальной, пленник прошептал:

- Это дым. Копоть! Там, на западе, страшные пожары, и они продвигаются сюда.

Видимо, он все же говорил недостаточно тихо.

- Не разговаривать вы, двое! - прорычал охранник Пан-Мака, приближаясь к ним с дубинкой наизготовку. Трегарт попытался уклониться от удара, но не сумел: удар пришелся ему в шею, руки и ноги его задергались от шока, словно он был лягушкой под током в каком-нибудь эксперименте. Боль была неописуемой. Он растянулся во весь рост на дороге, ожидая следующего удара, уверенный, что второй удар прикончит его…

Но удара не последовало. Он услышал шум, а когда сумел поднять голову, то увидел командира подлодки из Сити Пан-Негра, М'Бора Сама, которого повалили на землю и держали четверо охранников.

- Будешь еду красть? - проорал один из четверых, обрабатывая темнокожего морехода дубинкой, а второй резко выкрикнул:

- Пусть визжит! У меня есть для него кое-какая еда! И когда М'Бора Сам разинул рот в вопле от боли,

охранник засунул туда конец дубинки и нажал на кнопку.

Звук, который издал М'Бора не был визгом. Это было более похоже на вопль проклятого в аду; Трегарт никогда не думал, что человеческое существо может так страшно кричать. Даже охранник Пан-Мака отскочил назад в ужасе и изумлении. Он огляделся по сторонам и проговорил, словно бы защищаясь:

- Это послужит ему хорошим уроком! И так будет с каждым вором!

Второй охранник резко приказал:

- Эй вы! Поднимите его! Если он умрет, ему придется умереть в лагере, где мы можем удостовериться, что он не прикидывается мертвым, чтобы потом бежать.

Трегарт подчинился приказанию. После этого он не мог заснуть много часов - он пытался по капле влить воду в рот М'Бора. В конце концов Трегарт уснул, сидя около так и не пришедшего в себя чернокожего. И, как это было каждую ночь, увидел во сне Грациэлу Наварро.

Но когда команду снова подняли, чтобы отправить на поля, М'Бора, хотя и не мог говорить, поднялся вместе с ними и с застывшим лицом принялся копаться в обжигающей грязи, добывая из нее остатки урожая.

Потом начались дожди.

Дождь лил целыми днями, неделями - горячий, маслянистый дождь, до нитки вымачивавший их изорванную одежду, превращавший поля в грязевые озера.

Заключенные говорили между собой, что это все из-за дыма; но, какой бы ни была причина, в следствии не было ничего хорошего. Река теперь была шоколадного цвета - от красной размытой по берегам глины и сажи, принесенной ветрами с пожарищ.

По крайней мере, думал Трегарт, больше не придется работать по ночам. Лучи солнца не стали менее смертоносными, но теперь они не могли пробиться сквозь сплошную пелену облаков, висевшую на высоте пять тысяч метров над землей.

Но тут он ошибался.

Дожди, которые превращали землю в грязь, размывали верхний слой почвы. В жаркой влаге оставшиеся корнеплоды начали гнить и преть; большинство же просто уносили водяные потоки.

Разумеется, Консорциум Пан-Мака не мог потерпеть такого разбазаривания своих ресурсов. А потому охранникам выдали новые распоряжения. «Сбор урожая» будет продолжаться день и ночь до тех пор, пока на полях остается хотя бы один корешок, пригодный в пищу. Стражники пировали в своих трейлерах - у них были консервы и замороженные продукты; подгнившие коренья предназначались для пленных. И в эту ночь стража отдала новое распоряжение:

- Ешьте на полях! Вы должны отработать еще по два часа, прежде чем уляжетесь спать, ленивые скоты! Ешьте сейчас - и быстрее!

Но рационы снова урезали. Теперь пища даже не была приготовлена! Им приходилось есть ее сырой; тот картофель, который днем погрузили в грузовики, сейчас снова высыпали из них и раздали - по две картофелины на человека. На этот раз гроза была еще страшнее, чем прежде. Молнии разрывали пелену туч над головой, громыхал гром, а когда Трегарт попросил немного воды для М'Бора, к которому только начал возвращаться голос, охранники только рассмеялись:

- Воды? Здесь воды предостаточно! На всех хватит! Они хохотали и ухмылялись, указывая на потоки

взбаламученной грязной воды вокруг.

Трегарт открыл было рот, чтобы возразить, но М'Бора положил руку ему на плечо.

- Бессмысленно, - прошептал он; его лицо застыло от боли, которую по-прежнему вызывала у него любая попытка заговорить. - Пошли.

В очищенных от остатков урожая полях М'Бора встал под проливным дождем, сложив руки лодочкой у лица, и пил грязную теплую воду до тех пор, пока не утолил жажду.

На этот раз им почти ничего не удалось откопать. К тому времени, когда, пробираясь сквозь грязь, они достигли конца поля, их мешки были почти пусты. Под ними внизу у дороги был припаркован автомобиль командования Пан-Мака; на его крыше бесцельно вращался прожектор, освещая поле и работающих в нем заключенных. Трегарт услышал обрывки музыки - танцевальной музыки! - доносившиеся изнутри кабины. То, вероятно, был магнитофон; но Трегарта потрясло, что на этой разоренной земле у кого-то может найтись достаточно свободного времени, чтобы слушать музыку.

М'Бора зашелся в приступе кашля. Один из охранников, сидевших в машине, высунул голову, продолжая разговаривать с тем, кто оставался внутри. Потом, ругаясь, они оба выбрались из кабины - в черных дождевиках и шлемах, осветив заключенных лучами ручных фонарей. Они подошли к Трегарту и М'Бора, с подозрением оглядывая их.

- Что вы двое тут делаете? - спросил один из охранников. - Шляетесь и крадете пищу нации?

Трегарт не ответил. За его спиной М'Бора прошептал что-то зло и неразборчиво, глядя на приближавшихся охранников.

- Ага, смотри, - сказал охранник своему напарнику. - Это тот черный моряк, которого мы уже поймали на воровстве. Похоже, ему показалось мало и он хочет еще порцию!

Второй охранник потянул к себе мешок М'Бора и заглянул внутрь:

- Это точно, он вор. Ты только посмотри на этот мешок! Здесь не наберется и дюжины гнилых корешков! Небось, хорошими они себе брюхо набивали ночью!

Оба охранника теперь приближались к М'Бора, светя фонарями ему в лицо. Он молча щурился на них; его лицо не выражало ничего. Он не пошевелился, пока один из стражников, выругавшись, не поднял свою дубинку-парализатор, намереваясь нанести удар.

Тогда М'Бора замахнулся на него своим мешком. Удар пришелся охраннику в лицо. В почти пустом мешке было недостаточно веса, чтобы причинить значительный вред этим ударом, но человек из Пан-Мака споткнулся, гневно вскрикнув, поскользнулся и упал в липкую грязь; и тогда Трегарт шагнул вперед. Он не задумывался. Он просто не мог позволить этим двоим снова наказать М'Бора Сама. Он бросился на спину второму охраннику, обхватив руками его грудную клетку, потом стиснул его шею со всей силой…

Голова человека мотнулась вперед с тошнотворным хрустом.

Трегарт не стал проверять, мертв ли охранник. Он бросился к М'Бора, который в этот момент сцепился со вторым охранником.

Минутой позже один из охранников был мертв, второй оглушен его же дубинкой, а М'Бора и Трегарт осторожно пробирались к командной машине.

Мгновение они в молчании смотрели на нее. Это была красивая машина. Пуленепробиваемая обшивка - даже кондиционер воздуха… На крыше машины был установлен легкий пулемет, способный поворачиваться на 360 градусов. Мотор мог работать на любом топливе, начиная от ракетного и заканчивая дровами.

Трегарт посмотрел на М'Бора Сама.

- Чего мы ждем? - спросил он.

И М'Бора Сам, впервые за несколько недель, громко рассмеялся. Правда, горло ему перехватило почти мгновенно, он сжал его рукой, но улыбка на лице осталась.

- Только после вас, друг мой, - прошептал он, жестом указывая Трегарту на сиденье водителя.