41
На Марс комету можно сбросить, не нанеся особого вреда планете, поскольку на Марсе почти нечему причинять вред. С другой стороны поверхность суши на Земле ранима в каждой ее точке. Едва ли остался хоть один квадратный километр суши, на котором бы не жили люди, не стояли бы здания, или от этого места зависели для обеспечения своих жизней еще какие-нибудь люди, даже если это было только лесное покрытие, в котором они нуждались, чтобы сохранить иначе бесполезный горный склон от оползания в их природные резервуары воды.
На Марсе взрывы при падении комет — не более чем, несколько фейерверков. А на Земле это было бы подобно Хиросиме, упади комета в застроенный участок суши… Даже если комета упадет в море, столкновение создаст огромные волны, которые в виде цунами — приливных волн, обрушатся на первое же побережье на своем пути и сметут прибрежные города, накрыв собой людей и здания. Один единственный фрагмент кометы, упади он на Землю, может лишить жизни миллионы.
Они связали Деккеру руки за спиной, завязали чьим-то черным шарфом глаза и пластырем заклеили рот. Беспомощное тело потом привязали ремнем лицом вниз в небольшом воздушном шлюзе поблизости от контрольного пульта. Деккер не пытался вырываться. Он, конечно, мог бы это сделать, и что тогда? Ему слишком много требовалось понять. Он просто прислушивался к неровному и судорожному дыханию Торо Танабе и беседам на контрольном пункте и думал.
И эти мысли совсем ему не нравились.
Время от времени до него доносились шепот и бормотание, когда в помещение входили новые люди. Он узнал несколько голосов. Женских голосов. Голос Аннеты Бэнкрофт. Голос Римы Консалво. Голос Вен. И мужские голоса — голос Джей-Джона Бельстера и голос Паркера, шефа станции.
Присутствие здесь женщин не особенно его удивило; он давно уже решил для себя, что земные женщины представляют собой тайну, не доступную его пониманию. Изумило же Деккера, даже шокировало его, что марсианин — только подумайте, марсианин! — может иметь, не говоря о том, чтобы угрожать им оружием. Он мог бы, может быть, рассчитывать на это в случае оземлянившегося Джей-Джона Бельстера, но даже начальник станции, даже его босс, такой порядочный с виду Джаред Клайн — даже он не считая землян, таких как Вен Купферфельд и Аннета Бэнкрофт, и других — все они полагали, что прибегнуть к оружию, чтобы не позволить Деккеру Де Во сделать что-то, что им не по нраву, совершенно естественно.
Когда он почувствовал, как ему развязывают руки, следующим шагом, как и ожидал Деккер, оказалось то, что с глаз у него сняли повязку, чтобы он мог видеть. Деккер поморгал, глядя на стоящих перед ним людей. Судя по всему, шеф станции ушел вместе с большей частью мужчин-землян, но Бельстер и три женщины все еще оставались здесь.
— Ты — невероятная заноза, Де Во, — сказал Джей-Джон Бельстер, подходя поближе. — Почему ты, как полагается, не остался в убежище?
Деккер на это ничего не ответил. Бельстер пожал плечами и передал пистолет Вен Купферфельд.
— Он в твоем распоряжении, — сказал он. — А нам надо попасть на коммуникационный центр.
— Ты его слышал? — усмехнулась Вен, взмахнув пистолетом.
Деккер не смотрел на оружие. Он смотрел на обеих женщин, с которыми занимался любовью, и еще на одну, которую знал еще ребенком.
— Вы сошли с ума, — сказал он.
Это было не обвинение. Это был обдуманный диагноз.
— Все не так, как ты думаешь, Деккер, — сказала Аннета Бэнкрофт.
— Да, это уже, пожалуй, не простое мошенничество или продажа экзаменационных документов, — согласился он. — Так что же я думаю, Аннета?
Она покраснела.
— Какое-нибудь насилие, наверное, сбросить комету на Санпойнт или куда-нибудь еще на Марс…
— Нет, — решительно возразил он. — Я об этом думал, вряд ли это именно так. Для этого здесь слишком много марсиан, и на такое не пошел бы даже такой психопат, как Джей-Джон Бельстер. И дело не в том, чтобы украсть комету для обитантов, так ведь? Так что все, что вам остается, это бомбардировка Земли.
— Нет! — отчаянно воскликнула Аннета. — Никаких бомбардировок! Скажи ему, Вен.
Вен Купферфельд пожала плечами.
— Ты не думаешь, что мы достаточно времени потратили на этого слабака?
— Скажи ему!
— Ладно. Видишь ли, Деккер, у меня были большие надежды на тебя. Ты мог бы быть нам полезен, — сказала она. — Не сам по себе. Но из-за твоей дерьмовой королевы мамочки. Если бы ты был на нашей стороне, это бы нам помогло… впоследствии.
Деккер огляделся по сторонам. Рима Консалво просто висела у стены, судя по всему, вполне удовлетворенная возможностью предоставить говорить остальным. Аннета Бэнкрофт кусала губы.
— После чего? — потребовал он ответа.
— Это япошки, — просто ответила Вен. — Ты же знаешь, это они отравляют всем жизнь своими обитантами. Тебе в той же мере, как и нам. Быть может еще не так поздно образумиться, Деккер. Тебе не кажется, что ты должен помочь нам остановить их?
Деккер сморгнул.
— Остановить их, — повторил он с удивлением.
Но для того, чтобы остановить их…
Он закрыл глаза, пытаясь отделаться от страшных видений. Он прекрасно помнил, как выглядела Чрайс Планития, когда в нее ударили первые осколки — пустая Чрайс Планития. Его желудок свело судорогой, когда он подумал, что такой кошмар может повториться на Земле. Там, где выросли города, полные людей города, заключившие в себе миллионы беспомощных тел. Мужчины, женщины, дети — все будут разорваны в клочья или сожжены, когда встанет на дыбы и закипит сама земля у них под ногами. И на километры кругом будет падать дождь расплавленных осколков.
— Вы убьете миллионы людей, — прошептал он. Во рту у него пересохло.
— О Деккер, — всхлипывала от смеха Аннета, — ты и вправду, думаешь, что мы это сделаем? Мы не собираемся позволить комете ударить Землю, правда, Вен?
— Конечно, нет, — успокаивающе сказала Вен Купферфельд. — Это — блеф, Деккер.
— Блеф?
— Военный маневр, — улыбнулась она ему. — Они сдадутся, я обещаю.
— А что, если нет?
Она помедлила, взглянула на часы и проговорила:
— Деккер, помнишь вирт Битвы Семи Дней?
— Ты все время спрашиваешь меня об этом, я же его видел.
— Господи Боже, я знаю, что ты его видел. Я не знаю, понял ли ты его. Видишь ли, Роберт Ли защищал Ричмонд…
— Вен, — запротестовала Аннета.
— Заткнись, Аннета. Я пытаюсь кое-что объяснить нашему другу. Причина, почему Мак-Келлан не взял город, заключается в том, что Ли перехитрил его. А как он это сделал?
Деккер покачал головой, глядя на пистолет в руке Вен. Правильно ли будет, задал он себе вопрос, попытаться отобрать его у нее? Станут ли Аннета и Рима вмешиваться? И как ему это сделать? И если он доберется до оружия, что ему делать дальше?
— Слушай меня, черт побери! Ли знал, что Мак-Келлан попадется на его блеф, потому что Ли прекрасно знал Мак-Келлана. Они служили вместе, и он знал этого человека. Он знал, что Мак-Келлан не станет бросать свои основные силы, если под тяжелой атакой окажется его правое крыло, и он не ошибся. Мак-Келлан бился там, где стоял, пока его не испугали потери, а потом он сдался и ушел назад в Вашингтон. И видишь ли, Деккер, здесь будет то же самое. Я знаю этих людей. Я знаю, что они сломаются.
Казалось, она в той же степени обращалась к Аннете, как и к нему самому, подумал Деккер.
— И что тогда? — спросил он.
За нее ответила Аннета.
— А тогда они подпишут договор, — с гордостью сказала она. — Они остановят строительство новых ферм-обитантов. Проект «Оорт» будет доведен до конца. Наши вложения вновь будут что-то стоить!
— А если они откажутся?
Вен задумчиво оглядела его.
— Ну тогда, — сказала она, — дела пойдут действительно паршиво, правда? Но они подпишут, обещаю.
— Лучше бы вы нашли Танабе врача, — только и сказал Деккер. — Мне не нравится, как он дышит.
— Дерьмо, — с отвращением отозвалась Вен. — Хорошо. Рима, останешься с ним?
Рима Консалво посмотрела на Деккера чуть ли не нежно.
— Не уверена, что мне этого хочется, — сказала она.
— Тогда дело за тобой, Аннета, — Вен снова посмотрела на часы. — Просто смотри, чтобы он никуда не ушел. В любое время теперь могут начать задавать вопросы остальные станции, так что нам с Римой лучше пойти помочь им отвечать.
Руки у него по-прежнему были связаны за спиной, причем связаны крепкой, неподатливой клейкой лентой, но не это было основной проблемой Деккера Де Во. Изо всех земных виртуалов, которые он видел в детстве, Деккер знал, что в таком случае делать. Согнулся, с трудом протащил ноги сквозь кольцо связанных рук, так чтобы они оказались впереди, и найдя сравнительно острый край — там, где на космический скафандр надевается шлем, — начал тереть об него ленту.
Работа с импровизированным ножом двигалась не очень быстро, но и это не было проблемой. Настоящая проблема представлялась гораздо более сложной. Во-первых, дыхание Торо Танабе стало чуть более спокойным, но он все еще был без сознания — связанный, но определенно без сознания. Во-вторых, тот факт, что он заперт в комнате, из которой не видит выхода. И наконец, самое серьезное, что ему делать с тем, что происходит вокруг, если ему удастся освободиться.
Конечно, шептал в дальнем уголке сознания предательский голосок, может просто случиться так, что нет никаких причин для него что-то делать. Вен говорила, что они борются за проект помощи Марсу, а разве не этого он хочет? И если поверить ей, поверить в то, что блеф сработает… ну тогда, можно поверить практически во все, что угодно.
Деккер не поверил предательскому голосу. Он стал тереть сильнее и все еще тер, когда открылось окошко контрольного пункта.
В окошке возникло лицо Аннеты, бывший инструктор увидела, что он делает.
— Тебе никогда ее не снять, — проинформировала она его.
Деккер не перестал тереть, Аннета вздохнула.
— О черт, — сказала она, втолкнула в шлюз картонку с обедом, закрепила на столе и собралась уходить.
— Они принесли мне обед. Я подумала, что, может быть, тебе он нужнее, чем мне.
— Танабе нужен врач.
— Я приведу его, как только смогу, обещаю. А тебе, наверное, стоит поесть.
Так он и сделал. Но еще больше ему нужно было что-то, чем можно было бы утолить жажду, о которой он до того даже не подозревал. От его связанных рук было не много пользы, но ему удалось все же откинуть крышку картонки и схватить фляжку — оказалось, что в ней кофе, — и жадно напиться.
Потом он посмотрел на женщину.
— Спасибо, — сказал он.
— Не знаю, как тебе удастся поесть, если у тебя связаны руки, — с сомнением сказала она. — Но думаю, ты что-нибудь придумаешь. Мне нужно возвращаться следить за пультом.
— Подожди минутку, — настойчиво сказал он. — Мне кажется, что ты не знаешь, что происходит на самом деле.
— О Деккер, — терпеливо произнесла она, — я уже целый год об этом знаю. Как ты думаешь, кто помогал планировать все это?
— Дав возможность попасть сюда нужным людям в нужное, время и не допустив сюда тех, у кого могли бы возникнуть подозрения, так? — сказал он. — А когда вы запланировали убийство Сяопин Йе?
К этому она оказалась готова.
— Это был просто несчастный случай. Тут ничего нельзя было поделать. Тоби Мори просто пытался заставить ее уйти, а она сопротивлялась.
— Правильно, — кивнул Деккер, — как и Танабе.
— Я же тебе сказала, что к нему придет врач!
— Да, Аннета, только вот возможно, он до тех пор не доживет, и я не верю тому, что ты говоришь. Слишком многое из того, что вы здесь говорите, — ложь. Видишь ли, я над этим думал. Они делают это не для того, чтобы спасти проект, Аннета. Никто его не может остановить. Слишком много в него вложено денег и сил. Так что должна быть какая-то другая причина, и насколько я мог догадаться, они хотят снова поднять стоимость Бонов, чтобы получить назад свои деньги.
— Да, это тоже, скорее всего, произойдет. Мы все… — она помедлила, а потом быстро проговорила: — Собрали все деньги, какие у нас были, чтобы сбить цену на акции обитантов. Признаю, я сама на этом сделаю деньги. А что в этом плохого? — осведомилась она.
— Я верю тому, что ты говоришь о деньгах. А все остальное — ложь, Аннета. Или ты лжешь мне, или они лгут тебе.
— Никто не лжет!
— И ты действительно в это веришь? Ты думаешь, что те, кто решился на убийство, будут беспокоиться из-за лжи?
— Мы поступаем правильно! — отрезала она.
— Так значит, никакого солнечного излучения нет, правда?
— Это — наилучший способ убрать всех подальше, не причинив никому вреда, так ведь? У них есть пища и воздух, и с ними все будет в порядке, — она помедлила. — О, я бы предпочла другой способ, если бы у нас был выбор. Я не люблю лгать. Мне жаль всех этих людей, которые заперты в убежище и не знают, что происходит. Мне не нравится и многое из того, что здесь случилось. Я говорю не только о несчастном случае с Йе. Ну, мне не хотелось, чтобы они подставляли Пелле с наркотиками. Он был хорошим человеком. Но он — не из тех, кто согласился бы на наш план, так что его надо было убрать со станции.
— А все остальные? Те, кого отчислила с нашего курса Роза Мак-Кьюн?
Она пожала плечами.
— Они должны были освободить место для того, чтобы сюда могли попасть Вен Купферфельд, Джей-Джон Бельстер и я. Нам пришлось немало поработать, чтобы уложиться в запланированное время. Когда бы еще мы дождались нужного расположения планет, так чтобы поступающие на Марс кометы проходили вблизи Земли? — Аннета казалась задумчивой и печальной. — Жаль, конечно, их карьеру, но, когда история выйдет наружу, я думаю, они свое получат.
— Некоторые нет. Они будут мертвы, Аннета. Одной из погибших, скорее всего, окажется моя мать.
— Я же тебе говорила, никто не погибнет, — в ярости бросила она.
Аннета захлопнула окошко, а Деккер угрюмо вернулся к своим наручникам.
Деккер как раз вернулся к картонке с обедом — руки у него были по-прежнему связаны и уже начинали болеть, когда услышал, как вновь открывается окошко. На него глядела Аннета.
— Просто проверяю, — сказала она. — Мне жаль, что у тебя столько неприятностей.
Деккер прожевал кусок рулета, который ему как-то удалось откусить. Остальная часть рулета плавала где-то позади него.
— Ты готова теперь меня выслушать? — спросил он.
— Нет! Я хотела сказать, — поправилась она, — я проверяла пульт, и у меня пока затишье. Я вполне готова поболтать с тобой минутку. Не то, чтобы тебе удалось убедить меня, что мы делаем что-то дурное, поскольку это не так. — Просто, чтобы ты понял, что мы поступаем правильно.
— Убийство многих тысяч людей едва ли можно считать правильным поступком, — вежливо отозвался он.
Аннета посмотрела на него со смесью гнева и жалости.
— Черт тебя побери, Деккер! Ты раз за разом это повторяешь, а я же сказала тебе, что никто не будет убит.
— Ты хочешь сказать, за исключением Сяопин Йе. И, может быть, Танабе.
— Бельстер сказал, что с ним все в порядке!
Деккер покачал головой и указал на другой факт:
— У тебя в руках по-прежнему этот пистолет. Что бы ты сделала, если бы я сейчас прыгнул на тебя?
Аннета отодвинулась на несколько сантиметров назад.
— Ты не можешь отсюда выбраться. Во всяком случае, я не стану стрелять, чтобы убить тебя, просто чтобы заставить тебя остановиться. Я же тебе говорила…
— Ты говорила, что япошки сдадутся и пообещают прекратить строительство обитантов, — прервал он ее. — Возможно и так, в данный момент они пообещают все, что угодно. Но что случится после того, как вы отведете комету? Как по вашему, сколько времени они станут держать свое обещание?
— А ты думаешь мы этого не предусмотрели? — с презрением спросила она. — Обо всем позаботились, Деккер. Там на Земле уже готовы на подпись контракты. Как только они поймут, что нас интересует дело, наши представители направятся в Токио, чтобы подписать эти контракты. В каждом из них предусмотрены штрафные пункты и оговорки и… что?
Деккер уже некоторое время пытался прервать ее тираду.
— Ты сказала, они собираются направиться в Токио? Ты хочешь сказать, что они не в самом городе? Почему?
Аннета с минуту молча глядела на него.
— Просто мы так запланировали, вот и все.
— Нет, Аннета, не все. Подумай немного. Причина тому, что сами они не в Токио, заключается в том, что именно туда, на Японию упадет комета.
Аннета покачала головой.
— О нет, — уверенно ответила она. — Ты сам не знаешь, что говоришь, Деккер. Это невозможно.
Деккер нахмурился. Может быть, он что-то упустил?
— Почему? Тебе кажется, что Co-Марс Два может перехватить и отвести комету?
— Конечно, нет. Только не 67-JY. Рима и Берт Корман работали с ней в Оорте, они же встроили в нее датчики. Первое, что мы сделали, это подключили их, и теперь они не будет слушаться ничего, кроме наших сигналов.
— Ага, — сказал Деккер. На место встали последние кусочки головоломки. — Вот почему они подобрали такую маленькую. Она просто разрушит то место, в котором приземлится. А местом этим станет Япония.
Деккер увидел, как взгляд Аннеты затуманился, и нанес еще один удар.
— Знаешь, почему я в этом так уверен? Подумай сама немного. Сколько японцев здесь на станции?
— Почему? — она на минуту задумалась. — Думаю, большую часть из них отослали на Землю, — признала она.
— Большую часть?
— Ну хорошо, может быть, почти всех! Откуда мне знать? Я же не считала!
— Во всяком случае, я здесь японцев не видел. За исключением Танабе, а он был последним японцем на курсе, и он едва не отказался от контракта в последнюю минуту. Как ты думаешь, почему так произошло?
— Да ты просто болен! — в ярости выкрикнула Аннета. — И я устала слушать весь этот бред. Позволь мне сказать, что тебе стоит сделать. Как только все это закончится, тебе стоит отправляться домой, Де Во. Сажай растения, отвлекись от этих дурацких фантазий, женись на какой-нибудь марсианке и заведи дюжину детей, а главное, не приставай ко мне больше!
С этими словами Аннета захлопнула окошко.
Для него, как признался самому себе, вернувшись к перетиранию импровизированных наручников, Деккер, проблема заключалась в том, что Аннета хотя бы отчасти была права. Он болен тем, что не выпадало на его долю никогда раньше, поскольку готовы были рухнуть все его представления о морали и общественном порядке.
Как люди, пусть даже они и земляне, могли задумать такое? Что уж говорить о марсианах?
Возможно ли, что он ошибается?
Деккер тщательно обдумал такую возможность, неутомимо перетирая шнур. Это правда, он в необычной стрессовой ситуации. Еще никогда он не оказывался против своей воли в заключении.
Тут ему пришло в голову, что у монеты есть еще и обратная ее сторона. Он не единственный из тех, чье зрение может быть затуманено. И другие тоже оказались под воздействием шока. Деккер попытался представить себе, каково это быть богатой землянкой, потерявшей все свое состояние. Большой шок? Без сомнения, подумал он, вспоминая ту избалованную Аннету Каши из Санпойнт-Сити, белое платье, золотые заколки в волосах, бесспорная наследница всего вокруг. Могло ли это породить такую обиду, которая Могла бы быть заглажена чем-то подобным происходящему сейчас?
На этот вопрос Деккер ответить не мог. Он не сомневался в том, что получение денег являлось для землян жизненно важным, уж очень давно свидетельства таких представлений окружали его повсюду. И все же, могут ли они быть настолько поглощены своей безумной страстью к богатству, чтобы пойти на столь кровавое насилие?
И на этот вопрос у него не было ответа… тут ход его мыслей прервался, поскольку нечто в непосредственной близости от стертых рук поддалось.
Деккеру потребовалось не более нескольких секунд, чтобы сообразить, что это было. Его настойчивые попытки принесли свои плоды. Одна из петель шнура наконец разорвалась. Это еще не означало, что он свободен. И руки уже почти ничего не чувствовали, если не считать боли, но когда он все же ощупал шнур, оказалось, что остальные его петли держатся все так же крепко.
Однако не настолько как было раньше, а это открывало новые возможности, которые Деккер принялся исследовать незамедлительно. Если бы только удалось подтянуть руки так, чтобы они были перед ним…
Это означало попытаться изогнуть позвоночник так, как до сих пор еще никогда не пробовал Деккер, и он заранее знал, насколько это будет болезненно. С трудом выгнув спину, он попытался опустить кисти рук вдоль бедер. Как выяснилось, это не столь невозможно, как поначалу казалось. Просто очень больно, но на его стороне было преимущество сухощавого организма. Худое тело марсианина сгибалось гораздо ловчее, чем если бы на его месте был кряжистый землянин. И даже в этом случае оставалась проблема, как преодолеть препятствие в виде длинных ног.
Это было уже гораздо сложнее. На это ушло немало времени, и давалось это с еще большей болью, поскольку Деккеру пришлось вывернуть сначала одно, потом другое колено, чтобы вытащить ноги по очереди.
Но наконец руки оказались у него впереди.
Осталось только отыскать свободные концы шнура и потянуть за них зубами, пока руки не окажутся свободны. Деккер ради эксперимента осторожно сжал и разжал кисти. Кровоснабжение в пальцах никак не желало восстанавливаться. Ладони болезненно покалывало, и пальцы плохо двигались. Но ему все же удалось засунуть руку в карман комбинезона и сжать пальцы вокруг того, что лежало в нем.
Аварийный ключ по-прежнему был на своем месте. А это означало, что Деккер больше не узник.
Зажав ключ в зубах, Деккер стал растирать руки, чтобы восстановить утраченное кровообращение. Потом он сделал то, что все время откладывал последний час, он подплыл к тому месту, где покачивалось неподвижное тело Танабе, привязанное ремнем к поручню. Деккер наклонился над японцем, чтобы выяснить, как он.
Танабе больше не дышал.
Когда Деккер выпрямился, лицо у него было осунувшимся. Он висел в воздухе подле тела мертвого друга, все еще рассеянно растирая руки. Он не оплакивал смерти Танабе, на это в данный момент не было времени. Вместо этого он обдумывал то, что предстояло сделать. Это будет нелегко. Вполне вероятно, что и его могут убить. Но есть ли у него какой-нибудь выбор?
…Когда Деккер появился в дверях контрольного пункта, волоча за собой скафандр, Аннета, увидев его, судорожно вздохнула и схватилась за пистолет.
— Вернись назад! Как тебе вообще удалось выбраться?
Деккер не ответил, его занимали гораздо более важные дела. Он толкнул в ее сторону скафандр.
— Одевай, — приказал он.
Аннета одной рукой остановила плывущий к ней скафандр, в другой она все еще держала пистолет.
— Какого черта! Послушай, Деккер, если ты думаешь, что я тебя боюсь…
Деккер покачал головой.
— Танабе мертв, — сказал он.
Аннета побледнела.
— О Деккер! — растерянно прошептала она. — Бельстер же пообещал, что найдет ему врача, пока не станет слишком поздно.
— Бельстер солгал, — сказал Деккер, удивляясь, что ему приходится это говорить. — Он обо всем лгал. Мне казалось, что ты это уже поняла. Вопрос в том, смерти скольких еще людей ты готова стать свидетельницей, Аннета? Моей, например?
— Я никогда не хотела никого убивать!
— Тогда, — урезонивающе сказал он, — нам необходимо убрать эту комету прежде, чем она ударит о землю, так ведь? У нас есть еще время произвести несколько крупных взрывов, которые собьют ее с орбиты…
— Нет!
— Да, — поправил ее Деккер. — У тебя нет выбора, Аннета, потому что единственное, что тебе остается, чтобы помешать мне — это застрелить меня. Ты собираешься это сделать?
Этот вопрос занимал и его самого, но тем не менее его позабавило выражение, появившееся у нее на лице. Деккер добавил:
— Эта комета, знаешь ли, не пройдет мимо Земли. Если только мы не поможем ей в этом.
— Какой смысл говорить об этом? — потерянно спросила она. — Даже если ты и прав, это все равно не сработает. Как только мы начнем корректировочные взрывы, об этом узнают в центре коммуникаций и появятся здесь, чтобы остановить нас.
Деккер попытался говорить добрее, поскольку Аннета сказала «мы».
— Нет, они не смогут сделать этого, Аннета. Они вообще никуда не пойдут, я об этом позабочусь. Но у меня больше нет времени на споры. Так вот, ты можешь сделать одно из двух: ты можешь застрелить меня, если это то, чего ты хочешь, или ты можешь просто положить эту дурацкую пушку и начать одевать скафандр.
Сделает ли Аннета, как ей было сказано, или нет, Деккер не знал. Он отвернулся, не дожидаясь ее ответа. Поворачиваясь к люку шлюза, он почувствовал, как между лопаток у него бегут мурашки, но не обернулся, начав забираться в свой собственный скафандр. Он прикинул, что вероятность того, что она и в самом деле его застрелит, очень невелика, но не ему принимать решение.
К тому времени, когда шлем плотно был закреплен на его скафандре, выстрела еще не прозвучало, а приглушенное постукивание металла о пластик позволяло предположить, что Аннета тоже что-то делает со своим скафандром. Пока все в порядке, поздравил он самого себя, теперь пора за дело.
Деккер подобрал аварийный ключ там, где оставил его плавать в воздухе, и от ближайшей стены оттолкнулся, чтобы поплыть в сторону консоли управления шлюзами. На тело Танабе он старался не смотреть. В этом не было смысла, Танабе ничем уже нельзя было помочь, а для Земли еще оставалась надежда. Набирать комбинации неразработанными руками, на которых теперь еще были перчатки, было очень неудобно, но в конце концов, там в академии на холме он столько раз практиковался именно в этом во время учебных тревог.
Точно так же как на тренировке, как только он открыл вентиляционные каналы, через которые в случае задымления из помещений откачивался воздух, по всей станции оглушительно запели сирены тревоги.
Их предупреждающий вой должен длиться в течение десяти секунд. Деккер понадеялся, что Аннета успела загерметизировать скафандр. Ему не хотелось отнимать у кого-то жизнь — даже у нее, хотя, она принимала участие в этом преступном плане. В особенности у нее, поправился он и сам удивился, почему.
Десять секунд истекли.
И тут все случилось одновременно. Деккер услышал грохот, резкий хлопок, скрежет — это разом закрылись все двери на станции. Мгновение спустя всю станцию потряс огромный толчок, когда распахнулся каждый шлюз, чтобы выпустить весь имеющийся на ней воздух в вакуум космоса. До него донесся резкий вой извергающихся в космос потоков, но шум быстро стих. Через пару секунд на станции не осталось воздуха, чтобы мог доноситься какой бы то ни было звук, и вокруг него лежал тихий и мертвый Co-Марс Два.
Каждый, кто оказался за пределами загерметезированного отсека, теперь мертв, подумал Деккер и понадеялся, что никто не оказался столь глуп. И все, кто сейчас находится в безопасности внутри отсеков, не выйдут оттуда, пока он, Деккер, не решит вновь впустить на станцию воздух.
