Вот и швартовка, они действительно теперь находятся на станции. Деккер Де Во стал членом экипажа Со-Марс Два и таким образом всего проекта «Оорт»! Он не мог подавить тепло, разливающееся по всему телу, радость от того, что он здесь. Однако времени на наслаждения не было, необходимость прежде всего, и прежде, чем у Деккера Де Во или кого-либо из его спутников появится шанс оглядеться в этой новой чудесной обстановке, предстояло разгрузить грузовое судно.

Это была нелегкая работа. И при этом выполнять ее было весьма неудобно. И вот Деккер в условиях невесомости, еще не научившись двигаться в ней, потный как мышь, пытается показать себя в лучшем виде.

— Подаю, — крикнет из шлюза Джей-Джон Бельстер.

И Деккеру или кому-нибудь еще придется бросаться ловить картонную коробку или мешок, или деталь какого-нибудь механизма, которые вылетают из шлюза корабля, попытаться замедлить и притянуть к ближайшей стене. Вот и вся их работа. Оказавшись у стены, предмет там и оставался, поскольку каждый артикул груза снабжен самоклеящимися ленточками, и ими же оклеены стены склада. Поток груза все никак не иссякал. К тому времени, когда удавалось плотно закрепить что-то одно, прямо на вас плыл уже другой предмет, а от вас требуется успеть оказаться на его пути, чтобы вовремя поймать его.

Это была тупая, тяжелая работа. Деккер не раз ударялся о стены или острые углы механизмов, но его не особенно это волновало. Пока он чувствовал то самое тепло внутри. Деккер Де Во был дома. Он прекрасно сознавал, что представляет собой не более мельчайшего винтика в огромной машине размером с саму Солнечную систему. И все же, бросаясь на какой-то тюк больше него самого и хватая его за ручку, чтобы затормозить, он испытывал огромное удовлетворение. Он здесь. Он принимает пусть скромное, но участие в деле возрождения своей планеты. Когда недели или месяцы спустя осколки какой-нибудь взорванной кометы упадут на равнины Марса, это будет потому, что Деккер Де Во теперь часть экипажа, благодаря которому эти осколки попали точно в назначенное им место.

Жаль, что желудок его не наслаждался ситуацией в той же мере, что сам Деккер. Невесомость оказывала свое вполне предсказуемое воздействие. Слюнные железы под языком били фонтаном, и Деккер не испытывал никакой уверенности, что неприятности на этом кончатся. Уже двое из его сокурсников сдались на волю тошноты и отправились получать уколы, но Деккер не был еще готов оставить работу.

Он завидовал легким маневрам персонала станции, люди вплыли на склад, чтобы помочь в разгрузке. Марсианин наблюдал за ними, когда удавалось урвать пару секунд от своих собственных усилий, поскольку именно эти люди точно знали, что делают. На склад они вплыли совершенно беззаботно, одной рукой придерживаясь за поручни, другую оставив свободной для работы. Иногда, как заметил Деккер, им удавалось использовать для работы даже обе руки, отталкиваясь ногами от стены и утягивая за собой тюк, только что к ней прикрепленный. Они не затрудняли себя перебрасыванием предметов при разгрузке. Их задачей было разместить груз там, где ему следовало находиться в нишах самой станции.

Было здесь кое-что немало Деккера озадачившее. По каким-то причинам, прежде чем кто-либо из них покидал склад, ему приходилось останавливаться возле выхода. Там какая-то женщина проводила по каждому тюку каким-то инструментом, похожим на помещенный в металлический футляр литник.

Деккер не мог определить, что это за инструмент, однако он без труда узнал женщину. Это была Роза Мак-Кьюн, психолог, которая проводила его вступительный тест. Деккер сглотнул заполнившую рот слюну и притянул к себе поближе — правда, вверх ногами — проплывающую мимо Сяопин Йе.

— Что она делает? — тяжело дыша, спросил он.

— Похоже, определяет, нет ли в грузе наркотиков, — сказала Йе, вдавливая в стену что-то круглое и мягкое.

— Наркотики, — презрительно повторил Деккер.

Тут ему пришлось остановиться, поскольку мускулы его желудка стали вдруг тревожно сжиматься. Ухватившись за встроенное в стену кольцо, он закрыл глаза в надежде на то, что это вдруг поможет, — не помогло. У него было такое чувство, будто он проваливается куда-то в пустоту, волчком вертясь при падении. Внутреннее ухо громко протестовало против поступающих сигналов, а слюнные железы все быстрее вырабатывали слюну.

— С тобой все в порядке, Деккер? — обеспокоено спросила Йе. — Посмотри, доктор Мак-Кьюн наблюдает за тобой.

Деккер открыл глаза, чтобы убедиться, что психолог занята именно этим. Она висела, зацепившись ногой за кольцо в стене, и смотрела на него в упор.

— Вы там, — окликнула она их. — В чем дело?

— Все в порядке, — несколько кривя душой, крикнул в ответ Деккер.

— Непохоже. Ты ведь Де Во, не так ли? Хорошо. Пойди приляг, пока мы тут закончим. Гаралек! Отведи его в лабораторию и сделай ему укол. Никому не хочется, чтобы его стошнило на наши запасы.

Вполне возможно, что Деккер не добрался бы сам до медпункта, хотя до последнего было не более двадцати метров. Ему и не пришлось. Человек, которому препоручила Деккера Роза Мак-Кьюн, довольно быстро потащил его за собой за шиворот, и как только он сделал марсианину укол, тот сразу же почувствовал себя лучше.

Глядя на Деккера, врач ухмылялся во весь рот.

— Это пройдет, — сказал он. — Тебя зовут Де Во? А я — Ллойд Гаралек, служба здоровья.

Деккер пожал Гаралеку руку.

— Думаю, мне лучше вернуться, — сказал он.

— Спешить некуда, — ответил Гаралек. — Тебе ведь не захочется пропустить великую приветственную речь Паркера, а он не покажется до тех пор, пока с корабля не снимут весь груз.

Деккер чувствовал себя теперь настолько лучше, что полюбопытствовал:

— Кто такой Паркер? Шеф станции?

— Шеф станции? Нет. Босс здесь — Пелле Марине. Симантоне Паркер — его заместитель, знаешь ли, он — один из вас. Во всяком случае, после того как его лордство произнесет свою речь, он скорее всего объявит пожарную тревогу, просто чтобы дать новичка попробовать здешней жизни… или, — подумав добавил Гаралек, — думаю все же не сразу. Смена Пелле как раз кончилась, а у Паркера хватит ума дать ему выспаться.

Врач потянулся и зевнул. Потом он мягко оттолкнулся от пола и поплыл к двери, где остановился, чтобы оглянуться на Деккера.

— Отдохни еще пять — десять минут, — посоветовал он. — Хотелось бы мне последовать этому совету, но придется возвращаться, поскольку Мак-Кьюн вечно за мной присматривает. Найдешь дорогу?

— Ну конечно, — ответил Деккер, чувствуя себя несколько оскорбленным. — Выйдя за дверь, я сразу поверну налево.

Гаралек рассмеялся.

— Повернешь налево, да? И с какой же стороны лево, если ты висишь вверх ногами? Следи за номерами, Де Во, двигаться надо в сторону уменьшения номеров. Увидимся.

Десятью минутами Деккер не воспользовался, но три или четыре употребил на то, чтобы потренироваться пересекать комнату, мягко отталкиваясь от стены, как делал это Гаралек. Это требовало большей сноровки, чем вначале полагал Деккер, но к тому времени, когда он рискнул выйти в маркированный зеленым коридор, который должен был привести его в грузовой отсек, он чувствовал себя вполне уверенным, что ему удастся преодолеть весь путь, не раскроив себе череп. И на самом деле, ему даже не понадобилось присматриваться к номерам на дверях, отсек без труда можно было отыскать по доносившемуся оттуда шуму.

Разгрузка была почти завершена, и ветераны разобрали уже почти весь груз. Появился Симантоне Паркер, без труда опознаваемый по тому, что кричал на всех, кто попадался ему на глаза.

Деккер сразу же понял, что имел в виду Гаралек, говоря «один из вас». Он имел в виду марсиан, поскольку Симантоне Паркер определенно был марсианином, но для последнего вел себя очень странно и необычно.

— Вы, грузчики, внимание, — скомандовал он. — И новички тоже, все хватайтесь за поручни, чтобы я смог поговорить с вами минутку.

Он махнул в сторону сравнительно не загроможденной стены грузового отсека, и Деккеру удалось пристроиться там вместе со своими сокурсниками. Нашарив наконец за что бы ухватиться, Деккер обнаружил, что держится за одну петлю с Вен Купферфельд, которая одарила его дружелюбной улыбкой.

Деккер улыбнулся в ответ. Подобная реакция не была инстинктивной, наоборот, это был результат сознательного решения. Им придется провести рядом друг с другом долгое время, напоминал он самому себе, а Закон плота подсказывал, что делать.

Разговаривать они не стали, поскольку заместитель шефа как раз собирался начать свою речь.

— Я сказал, успокойтесь все, — приказал он.

Это однако не остановило ни перемещающих груз членов экипажа, ни Розу Мак-Кьюн, выискивающую контрабанду, но новые контролеры до некоторой степени все же притихли.

— Меня зовут Симантоне Паркер, — заказал заместитель шефа. — К сожалею, Пелле Марине не может сейчас поговорить с вами. Пелле — начальник нашей станции, но он уже сменился с вахты, и потому моя обязанность как его заместителя приветствовать вас на борту.

Он остановился, чтобы сурово оглядеть аудиторию, потом смилостивился и улыбнулся.

— Мы очень рады, что вы здесь, поскольку испытывали значительную нехватку в людях. Не хватает их нам и сейчас, просто с вашим прибытием положение станет чуть-чуть легче. Приятное в этом то, что сейчас на станции имеется больше чем обычно мест в жилых отсеках, так что каждый из вас может получить отдельную комнату. Но это только на время. Если кто-либо из вас желает жить в одной комнате с кем-либо, это может быть улажено. Вам не обязательно делать это сейчас, комнаты можно поменять в любое время, — он опустил взгляд на ручной экран, чтобы проверить, не забыл ли он чего-либо сказать. — О да, все получили дополнительные назначения? Хорошо. Когда доберетесь до своих жилых помещений, наберите код главы своего отдела — я полагаю, все знают, как пользоваться коммуникационными системами станции? — и свяжитесь с ним. Он даст вам знать, когда появиться для получения работы, — он вновь глянул на экран, потом поднял взгляд на аудиторию. — Есть вопросы?

Рука Торо Танабе рванулась вверх первой.

— А когда мы начнем работать по основной специальности?

Паркер усмехнулся.

— Вы хотите сказать, когда выйдет срок вашего дополнительного назначения? Что касается этого, ничего обещать не могу, вам самим придется для этого потрудиться. Однако мы знаем, каково вам, так что как раз вырабатывается расписание смен. Мы собираемся ставить по одному каждого из новоприбывших в одну смену с нашими ветеранами, так что каждый из вас в течение — сколько там? — следующих двадцати шести дней получит возможность хотя бы одни раз поработать на контрольной станции. А там посмотрим. Еще вопросы? О, подождите минуту. У вас есть что-нибудь для нас, Мак-Кьюн?

— Да, черт побери, — бросила от двери Роза Мак-Кьюн. Она стояла возле ящика, прибор в ее руках тихонько попискивал. — Это определенно наркотики, Паркер. У меня позитивные показания.

— О Господи, — фыркнул заместитель шефа. — Какой сукин сын привез на станцию наркотики? Если это один из новых ублюдков…

Но Мак-Кьюн покачала головой.

— Боюсь, это не их багаж. Подойди, взгляни на табличку с адресатом.

Паркер проплыл к двери и коротко оглядел подозрительную посылку, потом поднял гневный взгляд.

— Хорошо, — сказал он. — Всем вернуться к своей работе. Багаж оставить здесь. Я сам с этим разберусь!

Деккеру была назначена комната под номером Желтый ВЗ-43, и как только он выяснил, какой коридор маркирован желтый ВЗ, у него не возникло никаких проблем с ее розыском. Несколько из его сокурсников оказались в том же отсеке. С трудом подтягивая за собой тюк и картонку своего багажа, он увидел, как из своей комнаты выходит Рима Консалво. Рима сказала, что комната Сяопин наискосок через холл.

Сама комната выглядела в точности так, как показывали виртуалы. Чуть больше шкафа, ни кровати, ни стульев — потому как, на что они, если все равно никто не собирается ни садиться, ни ложиться на них, — но в общем и целом сносно. Ниша в стене оказалась вполне адекватной для хранения era немногих личных вещей. Естественно, здесь не было отдельной ванной, но не так уж это и страшно. Марсианин никогда не заметил бы такого недостатка, не проведи он какого-то времени среди земной роскоши. Деккер достал спальные ремни, с любопытством их ощупал и решил, что поместиться в это сооружение сможет довольно легко. Другое дело, насколько удобно в нем спать. И все же если этому научились двести человек экипажа станции Co-Марс Два, Деккер Де Во тоже сможет этому обучиться. Рано или поздно.

Экран оказался довольно прост в обращении, и, когда Деккер пролистнул меню, «аварийный контроль» выдал ему код связи с главой отдела, Джаредом Клайном.

Клайн преподнес Деккеру немалый сюрприз, и не потому, что оказался черным — хотя его кожа и была столь же глубокого пурпурно-черного цвета, как и у Вальтера Нгемба — а в основном потому, что Де Во почему-то не ожидал, что он марсианин.

— Привет, — глядя на него с экрана, сказал Клайн. — Ты Деккер Де Во? Хорошо. Прости, что меня не было, когда пришвартовался ваш корабль, но мне не хотелось в очередной раз ввязываться в «все, кто свободен, на разгрузку» Паркера. Во всяком случае, я рад знакомству. Давай посмотрим, — Клайн взглянул куда-то поверх линзы экрана — на часы, предположил Деккер, — вскоре мы встретимся. Как у тебя с ночлегом?

— Думаю, все нормально, — сказал Деккер.

Учитывая поток адреналина, выброшенного при прибытии на станцию, этот вопрос вообще не приходил Деккеру в голову.

— Прекрасно. Заходи, когда появится возможность. Не прямо сейчас. Лучше подожди, пока пройдут учения на случай солнечного излучения, иначе нас без конца будут прерывать. Красный 2-11, знаешь где это?

— Нет, но найду.

Клайн рассмеялся.

— И в этом ты прав. Один из вариантов того, чего тебе не удастся сделать на станции, — потеряться.

Изображение его исчезло, очевидно Клайн отключил экран, собственный дисплей Деккера вернулся к меню «готовность». Деккер с минуту в задумчивости повисел перед ним, размышляя, что ему теперь делать. Не голоден ли он? Пожалуй, нет, подумал он, но рано или поздно проголодается. Потому он выбрал «подача пищи» и как раз выяснял, что столовые открыты двадцать четыре часа в сутки и что на станции в разных отсеках их имеется три, когда услышал за спиной знакомое вежливое покашливание.

В приоткрытую дверь заглядывал Торо Танабе. Если бы Деккер не услышал кашля, то может быть, и не узнал его поначалу, поскольку никогда еще не видел лица Танабе под углом в приблизительно сто пятьдесят градусов.

— Заходи, — сказал Деккер, указывая Танабе на петлю в стене. — Ну, как тебе нравится Co-Марс Два?

Танабе воспринял этот вопрос всерьез.

— Полагаю, здесь не так уж плохо, если, конечно, не ожидать особых удобств. Но не нравится мне эта история с наркотиками. Сам я не такой моралист, чтобы кому-то запрещать употреблять их, Де Во, но глупо провозить их на станцию, когда ты точно знаешь, что тебя поймают.

— Очевидно, кто-то думал иначе. Они уже знают, чья это посылка?

— Насколько мне известно, нет. Мак-Кьюн откажется сказать что-либо, и этот Паркер тоже. Ты с ним знаком, Деккер? Нет, думаю, нет… Это земляне всегда полагают, что все марсиане знакомы друг с другом, точно также как американцы считают, что все японцы знают друг друга. Во всяком случае, — сказал он, настроение у него явно улучшалось, — в некотором отношении это место вполне цивилизованное. Доступна аудиосвязь с Землей. Я уже позвонил брокеру, чтобы он на эту неделю купил мне лотерейные билеты.

— Удачи тебе.

— Да, спасибо.

Танабе прокашлялся. Казалось, он несколько смущен.

— Моя дверь следующая по коридору, Де Во. Я… я думаю, мне стоит извиниться, что я не спросил тебя, не хочешь ли ты разделить со мной комнату, как это было в академии.

— О, все в порядке, — ответил Деккер.

Ему и на минуту в голову не приходила мысль о такой возможности. Если он собирался делить с кем-нибудь комнату, желанным соседом для него был бы отнюдь не Торо Танабе. Скорее это была бы Рима Консалво. Или Вен. Или даже Аннета Бэнкрофт.

Танабе, похоже, думал приблизительно то же самое.

— Просто, если мне повезет, я, думаю, последую местным обычаям брать себе «временных жен». Похоже, у них есть, что предложить.

Деккер попытался скрыть ухмылку.

— Ты уже остановил свой выбор на ком-то конкретном?

— Нет, пока еще нет. Впрочем, что касается тебя, я не был бы удивлен. Хотя выбор здесь не такой большой, как хотелось бы надеяться. На станции мужчин гораздо больше, чем женщин, и мне сказали, что большинство из них уже разобраны.

Деккер дал себе время переварить эту новость, прежде чем задал вопрос:

— Ты не знаешь, не выбрал себе ли кто-нибудь из наших… а… временную жену?

Или не стала ли временной женой, о чем на самом деле хотелось спросить Деккеру.

— Не думаю. По-моему, у них просто еще не было времени. И все же если у тебя есть какие-то особые планы, то тебе, пожалуй следует… о Господи милосердный! — ошарашено оборвал свою тираду Торо Танабе, когда по всей станции зазвучал громкий, режущий ухо скрежет, — Что это, черт побери, такое?

— Наверное, тревога солнечного излучения, — сказал Деккер. — Уверен, что она всего лишь учебная, Танабе. Но может быть, и нет, так что нам, пожалуй, лучше отправиться в убежище.

Деккеру не требовалось знать, где располагается убежище от солнечного излучения станции Co-Марс Два — все что пришлось делать им с Танабе, это следовать всеобщему неторопливому потоку людей в коридоре. Все двигались в одном и том же направлении. Но естественно, Деккер все знал. Все эти долгие часы, проведенные за изучением виртуалов, врезались в память, запечатлев в ней план станции. Убежище помещалось не в центре самой конструкции, как это было на космических кораблях и терминалах Небесных Крюков. Там наиболее безопасные места находились в центре, поскольку время от времени корабли и терминалы вращались вокруг своей оси. В случае Co-Марс Два все было иначе. Центр станции заполняли резервные танкеры с водой и тяжелые механизмы, качавшие воду и воздух по системам станции. Убежище находилось прямо за этими массивными и непроницаемыми для радиации помещениями, на стороне, дальней от Солнца, и, когда не было действительного излучения и учебных тревог, использовались как гимнастический зал станции.

Для двоих человек, только что окончивших подготовительные курсы на Земле, самым сложным было не отыскать это убежище, а попасть туда. Ни Танабе, ни Деккер не освоили еще сложного искусства перемещения по станции в условиях антигравитации, а потому они плыли, то и дело сталкиваясь друг с другом и натыкаясь на стены прохода.

— Слава Богу, это только учебная тревога, — выдохнул Танабе. — Как бы я ненавидел это излучение, возникни настоящая необходимость скрываться от него.

— Ну, никакой катастрофы не будет.

Деккер говорил с мудростью человека, выросшего на планете, где солнечная радиация время от времени представляет собой серьезную проблему. Он подумал было, не объяснить ли Танабе, что солнечная радиация всегда приходит двумя волнами: сначала видимое глазом свечение самого излучения, а потом, много часов спустя, дождь частиц. Он бы это и сделал, если бы у него хватило на то дыхания. Оба они к этому времени зависли на перекрестке, и, пока они собирались с силами, чтобы изменить направление с желтого на зеленый коридор, Деккер дальше по коридору увидел Аннету Бэнкрофт и Розу Мак-Кьюн. Они не двигались в сторону убежища. Они просто висели там и явно пребывали посреди какого-то спора. Спор, судя по всему, был довольно жарким. Деккер был потрясен, увидеть на глазах Аннеты слезы ярости, а психолог в ответ только с каменным видом качала головой.

Танабе с любопытством уставился на сопящую пару, но Деккер потянул его за руку, и японец неохотно последовал за ним.

— Интересно, в чем там дело? — тяжело дыша, поинтересовался он.

— Не наше дело, — как настоящий марсианин, ответил Деккер. — Они придут, когда будут к этому готовы. Вот убежище.

Прошло еще некоторое время, прежде чем они попали внутрь, потому что у тяжелой герметично закрывающейся двери ждала целая толпа. Изнутри слышались оживленные разговоры. Когда они пробились сквозь толпу, Деккер с любопытством огляделся по сторонам. Помещение оказалось гораздо большим, чем он ожидал. Все шесть стен несли на себе прикрепленные к стенам тренажеры. Каждый на станции был обязан регулярно ими пользоваться, чтобы постараться сохранить крепость костей и силу мускулов. Под всевозможными углами по всей комнате группами висел экипаж.

К тому времени, когда Деккер нашел, за что зацепиться, он увидел, что к нему плывет Сяопин Йе. По отношению к Деккеру плыла она вниз головой, но ему все же удалось разглядеть выражение беспокойства на ее лице.

— В чем дело? — спросил он.

В ответ китаянка покачала головой, потом изогнулась так, чтобы они оказались в более похожем на нормальное положение для беседы.

— Не знаю, что это за место, куда мы попали, Де Во. Ты был там, когда нашли наркотики в грузе?

— Да.

— А ты знаешь, кому они принадлежат? Они находились в личных вещах шефа станции, Марине. Его разбудили, взяли анализ крови, и в крови у него оказались наркотики. Роза Мак-Кьюн отсылает его на Землю с нашим же кораблем. А шефом теперь стал этот Паркер.

— Господи, — сказал Танабе. — Шеф? И его вышвыривают со станции?

Деккер покачал головой.

— Если он употребляет наркотики, он должен уехать. Особенно, если это шеф станции.

— Но если шеф станции наркоман, — настаивала Йе, — что это говорит о Co-Марс Два?

На это у Деккера не нашлось ответа. Он извернулся, чтобы взглянуть на дверь. В убежище вплывали последние опоздавшие. Деккер увидел, как по стенке с трудом пробирается Аннета Бэнкрофт, плакать она перестала, но на лице застыло выражение ярости. Прямо под ней были Роза Мак-Кьюн и заместитель начальника — нет, теперь шеф, начальник станции. Паркер отдал приказ, дверь закрылась, отрезав им выход наружу.

Шеф достал микрофон.

— Тишина, — приказал он. — У меня есть объявление. На корабле были найдены наркотики, а потому доктор Роза Мак-Кьюн приняла решение провести анализ крови у всего персонала. Никакого излучения нет. Тревога только учебная. Но прежде, чем покинуть помещение, каждый из вас оставит здесь образец крови. Можете становиться в очередь на сдачу анализов, — и потом, как будто спохватившись, добавил: — Пожалуйста.

… Очень быстро Деккер осознал, что тестирование двух сотен людей займет немало времени. Это раздражало, но вскоре он понял, что кое-что раздражает его еще больше. Было еще одно физиологическое отправление, о котором он забывал с того самого момента, как вступил на корабль. И в скором времени ему придется опорожнить мешок.

Деккер сообразил, что что-то для этого должно быть предусмотрено в убежище. Так оно и оказалось, с дюжину туалетов располагалось вдоль одной из стен зала.

Однако он находился в условиях антигравитации.

Выходил он с широкой ухмылкой, гордый тем, что ему удалось справиться с неизбежно сложным механизмом антигравитационного туалета. Тут Деккер обнаружил своего босса, Джареда Клайна, висящего поблизости. Клайн тоже ухмылялся во весь рот.

— Я увидел, как ты входишь, и решил, что лучше побуду поблизости на случай, если тебе понадобится помощь. Для тебя ведь это первый опыт, — сказал он. — Как все прошло?

— Не думаю, что мне когда-нибудь будет это нравиться. Но все в порядке.

— Хорошо, — сказал Клайн. — Слушай, Нам придется пробыть здесь еще какое-то время, так что мы вполне можем поговорить здесь, и тебе не понадобится идти в мой офис. Тебя готовили на аварийные системы? Тогда мне не придется всему тебя учить. Все, что тебе, вероятно, понадобится, это обойти станцию со мной или с кем-то еще из отдела, так чтобы ощутить, так сказать, вкус этого места. Виртуалы хороши, но, не знаю как для тебя, лично мне кажется, что я ничего не знаю о вещи, пока не потрогаю ее собственными руками. У Вонга сейчас вахта, где-то через час он сменится. Если у тебя есть желание, почему бы нам втроем не отправиться обедать? Там я вас и познакомлю.

— Согласен, — ответил Деккер. — А потом мне, наверное, стоит поспать.

— Нет проблем.

Клайн извернулся, чтобы посмотреть в сторону выхода. Половина экипажа все еще толпилась у двери, ожидая своей очереди сдать анализ крови.

— Клайн? — решился Деккер, над чем-то усиленно размышляя. — Ты сказал, у того человека вахта? Ты хотел сказать, что он — контролер?

— Верно. Неполную смену. Каждый на станции раз в месяц или около того работает на контроле.

— Но что если действительно возникнет излучение? Разве контролеры не должны быть в укрытии?

— Нет, Де Во. Все пульты находятся на теневой стороне — их специально поместили туда, так как это убежище оказывается между ними и Солнцем. Там они в безопасности. В случае особенно сильного излучения они, конечно, могут получить некоторую дозу вторичной радиации, испускаемой самой конструкцией станции. Но дозы очень невелики. Конечно, и за этими дозами нужно постоянно следить, поскольку тогда учитывается общая их сумма за всю жизнь. Таким образом при следующем излучении за пультами будет работать другая смена.

Он снова бросил взгляд на дверь и устало пожал плечами.

— Придется еще подождать. Откуда ты, Де Во?

— Сагдаев. Небольшой дем на Маунт…

— О черт, Де Во. Я знаю, где Сагдаев. Я сам из Кеннеди. Знаешь, на Элизиуме? Но немало прошло времени с тех пор, как я в последний раз его видел, — он задумчиво взглянул на Деккера. — Если ты из Сагдаева, ты, наверное, имеешь какое-то отношение к Герти Де Во?

— Она — моя мать, — ответил Деккер, ожидая услышать привычные жалобы в ее адрес.

Однако их не последовало.

— Она — замечательная женщина, Де Во, — искренне сказал Клайн. — Мой дядя работал с ней в Совете. Я рад, что ты здесь.

— Спасибо, — отозвался Деккер, испытав прилив теплых чувств к этому человеку.

Всякий, кто восхищался Герти Де Во, автоматически становился другом ее сына. И в самом деле, чем больше он узнавал Джареда Клайна, тем больше тот ему нравился. Как выяснил Деккер, после развернутой Розой Мак-Кьюн охоты на «нестабильных», Клайна повысили до контролера на полную смену, однако он тянул на себе двойной груз, выполняя обязанности начальника отдела контроля за повреждениями.

— Не в том дело, что я не доверяю другим, Де Во. Просто хочу быть на своем месте до тех пор, пока станция снова не наберется сил.

— Она еще не оправилась?

— Ну… не совсем. Но, по крайней мере, уже приблизилась к этому, — и немного помедлив, Клайн добавил: — Во всяком случае, меня теперь не так волнует, есть ли у меня свободное время, как раньше. Моя жена была одной из тех, кого сослали на Землю.

— О черт. Печально.

Клайн кивнул.

— И я так думал… И все же она была несколько нервной последние пару недель. Я просто надеюсь на то, что, чтобы там ее не беспокоило, все это они смогут уладить в клиниках, и тогда она вернется… ну, если мне повезет.

Клайн откашлялся и, отвернувшись, стал смотреть на толпу у двери.

— Может быть, нам пора становиться в очередь, — предложил он.

— Хорошо.

Деккер внимательно наблюдал за тем, как Клайн грациозно отталкивался то от одной, то от другой стены, легко избегая столкновения с другими членами экипажа. Марсианин попытался скопировать его движения. И это ему почти удалось: всего лишь один раз врезавшись в стену, он нагнал босса и пристроился за ним.

В гимнастическом зале осталось не более тридцати человек. По словам Клайна, анализы крови брали трое: Роза Мак-Кьюн и двое врачей станции. Это была не особенно сложная процедура: укол, пауза. Потом на крохотной ампуле выводят имя, наклеивают на руку антисептический пластырь, и пациенту позволено выйти.

Как раз подошла очередь Аннеты Бэнкрофт. Когда Джаред Клайн увидел, что Деккер смотрит на нее, он сказал:

— Нелегко ей пришлось.

— Аннете? Почему? Я хочу сказать, она, очевидно, чем-то расстроена, потому что я видел, как прежде чем войти сюда она спорила с Мак-Кьюн. Но я не знаю, о чем шла речь.

— Сдается мне, я знаю, — отозвался Клайн. — Готов поспорить, речь шла о Пелле Марине. Мак-Кьюн отсылает его на Землю, ты это уже знаешь? В его посылке с Земли нашли наркотики.

— Слышал.

— Ну, естественно, Аннета расстроена. Она была его временной женой.