108. Между тем прошло уже столько времени, что наступил великий пост; и они стали приготовлять свои корабли, чтобы отплыть к пасхе. Когда корабли были нагружены, на следующий день после пасхи крестоносцы вышли из города и расположились в гавани; а венецианцы разрушили и город, и башни, и стены.

109. И тогда произошел случай, который очень плохо сказался на войске: ибо один из высоких баронов, по имени Симон де Монфор, заключил договор с королем Венгрии, врагом крестоносцев, и поехал к нему, покинув войско. С ним отбыли его брат, Гюи де Монфор, Симон де Нофль и Робер Мовуазен, и Дрэ де Крессонак, аббат де Во, который был монахом цистерцианского ордена, и многие другие. А вскоре не замедлило последовать и то, что к королю венгерскому отправился другой высокий сеньор из войска [крестоносцев], по имени Ангерран де Бов, и его брат Юг, и те из их вассалов, которых они смогли увести.

110. И они оставили войско, как вы это слышали: это был великий урон войску и большой позор для тех, кто так поступил. Тогда начали выходить в море корабли и юисье, и было постановлено, что они отправятся к гавани Корфу, острова Романии, и что [те, кто прибудут] первые обождут последних, пока не соберутся [все] вместе; так они и сделали.

111. Прежде чем дож. и маркиз, и галеры отплыли из гавани Задара, [сюда] прибыл Алексей, сын императора Сурсака константинопольского. А он был послан Филиппом, королем Германии, и он был принят с великой радостью и великими почестями; и дож дал ему столько галер и кораблей, сколько ему было нужно. И таким образом они отплыли из гавани Задара, и был попутный ветер; так плыли они, пока не достигли гавани Диррахий. Жители его, увидев своего сеньора, весьма охотно сдали ему город, и поклялись ему в верности.

112. И, отплыв оттуда, они прибыли на Корфу и нашли там войско, расположившееся возле города; крестоносцы раскинули палатки и шатры, и вывели коней из юисье, чтобы они попаслись. И когда они услышали, что в гавань прибыл сын императора константинопольского, видели бы вы, как множество добрых рыцарей и множество добрых оруженосцев вышли ему навстречу, ведя множество прекрасных коней. Так приняли они его с великой радостью и великими почестями. И он приказал поставить свою палатку посреди войска; а совсем рядом была раскинута палатка маркиза Монферратского, под чье покровительство отдаться советовал ему король Филипп, женатый на его сестре.

113. Крестоносцы оставались три недели на этом острове, который был весьма богат и покрыт [щедрой] растительностью. И во время этого пребывания с ними приключилась беда, огорчительная и тяжкая; а именно, большая часть тех, кто хотел, чтобы войско распалось, и тех, кто в свое время воспротивился этому, заявили все вместе, что им это дело кажется слишком долгим и чересчур опасным, и что они останутся на острове, а войско пусть отплывает; и что с помощью жителей Корфу они пошлют к графу Готье Бриеннскому, который владел тогда Брандисом, чтобы он прислал им корабли, на которых они могли бы отправиться в Брандис.

114. Я не могу назвать вам всех тех, кто споспешествовал этому делу, но перечислю вам только часть наиболее видных предводителей (следует перечень 14 баронов)... И многие другие втайне обещали принять их сторону, не решаясь из чувства стыда сказать об этом открыто. Книга [эта] свидетельствует, что более половины войска было в согласии с ними.

115. И когда об этом услышали маркиз Монферратский и граф Бодуэн Фландрский, и граф Луи, и граф Сен-Поль, и бароны, находившиеся заодно с ними, они были в сильном смятении и сказали: «Сеньоры, дела наши плохи. Если эти люди уедут от нас, последовав за теми, которые уже многажды от нас отделялись, то наше войско будет погублено и мы не сумеем произвести никаких завоеваний. Так пойдем же к ним и припадем к их стопам и возопим к ним о милосердии; пусть они бога ради сжалятся над собой и над нами, и пусть не обесчестят себя, и пусть не лишат нас [возможности добиться] освобождения Заморской земли».

116. Так решено было устроить совет; и они отправились все вместе в некую долину, где те собрались на свою сходку, и привели с собой сына императора константинопольского и всех епископов, и всех аббатов войска. И когда они пришли туда, то слезли с коней. А те, увидев их, [тоже] сошли со своих коней и двинулись им навстречу. И бароны припали к их стопам и сильно восплакали; и сказали, что не сойдут с места, пока остальные не дадут обещания не покидать их.

117. И когда те это увидели, они прониклись великой жалостью, и разрыдались, узрев своих сеньоров, и родичей своих, и своих друзей припавшими к их стопам. И они сказали, что посоветуются, и отошли в сторону, и посовещались между собою. А результат их совета был таков, что они останутся еще вместе с крестоносцами до праздника св. Михаила при условии, что им законно поклянутся на Евангелии, что, начиная с этого времени, им предоставят — в любое время, как только они того потребуют, и без обмана, — в течение 15 дней флот, на котором они смогли бы отплыть в Сирию.

118. Так было постановлено и скреплено клятвой; и тогда во всем войске разлилось великое ликование. И крестоносцы взошли на корабли, а кони были введены в юисье.

119. Так отплыли они из гавани Корфу накануне Троицы 1203 года от воплощения господа нашего Иисуса Христа. Там были все нефы, и все юисье, и все галеры войска, и довольно торговых кораблей, которые держали путь вместе с ними. И стоял ясный день, и дул тихий и добрый ветер; и они подставили ветру паруса.

120. Жоффруа, маршал Шампанский, который продиктовал это произведение (и который ни разу ни словом не солгал с умыслом, а это был человек, присутствовавший на всех советах), свидетельствует вам, что никогда не было видано столь прекрасного зрелища. Казалось, что этот флот должен непременно завоевать землю; ибо насколько далеко схватывал взгляд, только и виднелись паруса нефов и кораблей, так что сердца людей были преисполнены радости.

В последующих главах рассказано о дальнейшем пути крестоносного флота, прошедшего через острова Негропонте и Андрос и затем по рукаву св. Георгия (Дарданеллы) — к Константинополю, который крестоносцы впервые увидели 23 июня 1203 г., когда корабли бросили якорь в гавани св. Стефана, что в трех лье от византийской столицы.

Geoffroi de Villehardouin. Op. cit., t. 1, p. 110—129.