В последнее время Сюити все чаще стал возвращаться домой вместе с Синго.

Электрички до Иокосука, ходившие вообще-то с интервалом в полчаса, по вечерам отправлялись каждые пятнадцать минут и часто бывали полупустые.

В Токио напротив Синго и Сюити села молодая женщина.

– Прошу вас, присмотрите, пожалуйста, – обратилась она к Сюити и, положив на скамейку сумку из красного пластика под замшу, встала.

– Вам два места?

– Видите ли…

Женщина ответила туманно – ее густо напудренное лицо при этом нисколько не покраснело – и, повернувшись к ним спиной, вышла на платформу. На ее изящной фигурке пальто с чуть приподнятыми плечами, мягкими складками спадавшее вниз, выглядело очень элегантно.

Синго был потрясен – как это Сюити сразу все сопоставил и спросил: вам два места? Быстро соображает. Как он мог догадаться, что женщина кого-то ждет, с кем-то условилась встретиться?

После вопроса Сюити Синго тоже решил, что женщина вышла, чтобы встретить попутчика.

И еще одно – почему женщина, севшая у окна, как раз напротив Синго, обратилась не к нему, а к Сюити? Может быть, потому, что, поднимаясь со своего места, она смотрела в сторону Сюити, а может быть, и потому, что Сюити всегда приветлив и женщины чувствуют себя с ним свободно?

Синго взглянул на Сюити.

Сюити читал вечерний выпуск газеты.

Вскоре женщина вернулась в вагон и, задержавшись у открытой двери, еще раз осмотрела платформу. Человека, с которым она условилась встретиться, видимо, там не было. Когда женщина возвращалась на свое место, ее светлое пальто, застегнутое под шеей на одну большую пуговицу, слегка колыхалось при каждом ее шаге. Карманы были прорезаны довольно низко, и женщина, держа руки в карманах, шла, как бы раскачивая пальто. Несколько необычный покрой пальто очень шел ей.

На этот раз она села напротив Сюити. Она трижды обернулась к двери, – с нового места ей лучше был виден вход.

Место напротив Синго было занято ее сумкой – цилиндрической, с закругленными краями и большим замком.

Бриллиантовые серьги были скорее всего фальшивые, но сверкали, как настоящие. На ее узком лице выделялся толстоватый нос. Рот маленький, прекрасной формы. Слегка вздернутые густые брови подбриты. Чуть припухшие веки, округлый подбородок. В общем, очень красивая женщина.

В глазах усталость, возраст не определить.

У входа поднялась сутолока – молодая женщина и Синго посмотрели в ту сторону. В вагон вошло несколько мужчин с огромными ветками клена. Они весело толкались, возвращаясь, видимо, из туристской поездки.

Багровые листья клена скорее всего с севера, подумал Синго.

Мужчины, не стесняясь, переговаривались громкими голосами, и стало ясно, что клены из Этиго.

– Наверно, и в Синею клены уже красные, – сказал Синго.

Но Синго вспомнил не столько клены в горах на своей родине, сколько багровые листья карликового клена, который поставили у алтаря после смерти старшей сестры Ясуко.

Сюити тогда еще не было на свете.

Синго пристально смотрел на ветки клена, которые лежали на скамейке, напоминая пассажирам о времени года.

Выйдя из задумчивости, Синго вдруг обнаружил, что напротив него сидит отец молодой женщины.

Значит, она ждала отца? Непонятно почему, Синго это успокоило.

У отца и у дочери были одинаковые толстые носы– рядом они выглядели смешно. И даже волосы росли у них одинаково. Отец был в очках в темной оправе.

И отец и дочь сидели безучастно друг к другу, с неподвижными лицами, не разговаривая между собой. Незадолго до Синагава отец заснул. Дочь тоже закрыла глаза. У них даже ресницы, казалось, были одинаковые. Сюити не был так похож на Синго.

Синго хотелось, чтобы отец и дочь перекинулись хотя бы словечком, но в то же время он даже немного завидовал тому, что они сидят безучастные друг к другу, как чужие.

Наверно, и дома у них мир и покой.

И когда в Иокогаме вышла только женщина, Синго был потрясен. Вот тебе и отец и дочь, – совершенно чужие.

У Синго даже настроение испортилось.

В Иокогаме сосед лишь чуть приоткрыл глаза и снова заснул.

Когда не стало женщины, этот пожилой мужчина показался Синго каким-то неприятным.