2
Неудачная семейная жизнь Фусако омрачила детство Сатоко. Это не могло не вызывать сочувствия Синго, но было еще множество забот, не дававших ему покоя. Да и распавшуюся семью дочери уже ничто не могло спасти.
Синго просто не знал, что делать.
Всем известно, чего стоит влияние родителей, когда речь идет о жизни дочери в семье мужа, но только когда дело доходит до развода, начинают по-настоящему задумываться, насколько бессильна сама дочь.
Фусако с двумя детьми уйдет от Аихара и вернется к родителям, но это совсем не значит, что все устроилось. Фусако этим не исцелить. И жизнь ее тоже не наладить.
Неужели рухнувшую семейную жизнь женщины исправить уже невозможно?
Когда осенью Фусако ушла от Аихара, она не вернулась в дом родителей, а поехала в деревню, на родину матери. Из телеграммы, которую Фусако прислала оттуда, Синго и его домашние узнали, что она ушла от мужа.
Потом Сюити привез ее к родителям.
Прожив у них около месяца, Фусако уехала, чтобы, как она сказала, окончательно объясниться с Аихара.
Синго, правда, считал, что лучше бы с Аихара поговорить Сюити, но Фусако не послушалась и поехала сама.
Когда Ясуко предложила ей поехать без детей, Фусако набросилась на нее с истерическим криком:
– С детьми вопрос еще не решен. Я пока и сама не знаю, с кем они будут жить – со мной или с Аихара.
Она уехала и долго не возвращалась.
Такие дела касаются прежде всего мужа и жены, поэтому Синго и остальным домашним не оставалось ничего иного, как терпеливо ждать, пребывая в полном неведении, – это были тревожные дни.
От Фусако по-прежнему не было известий.
Может, она решила остаться с Аихара?
– Фусако не знает, что ей делать, – сказала Ясуко.
– А может быть, именно мы виноваты в том, что она не знает, что ей делать, – ответил Синго, и оба помрачнели.
И вот под самый Новый год Фусако неожиданно вернулась.
– Ой, что случилось?
Ясуко испуганно смотрела на Фусако и детей.
Фусако пыталась сложить зонтик, но он не слушался ее – дрожали руки, и, похоже, несколько спиц было сломано.
Увидев зонтик, Ясуко спросила:
– Разве на улице дождь?
Подошла Кикуко и взяла Сатоко на руки.
Кикуко перед тем помогала матери раскладывать по мискам рыбу и овощи, сваренные в соевом соусе.
Фусако вошла с черного хода, прямо на кухню.
Синго подумал было, что Фусако приехала, чтобы занять немного денег, но все оказалось иначе.
Ясуко, вытерев руки, тоже пришла в столовую и, не садясь, пристально посмотрела на Фусако.
– Что ж это такое, Аихара-сан отпускает жену под самый Новый год, – сказала она.
Фусако, не отвечая, заплакала.
– Оставь ее. Разве ты не видишь, что у них полный разрыв? – сказал Синго.
– Вот оно что? Все равно, подумать только, выгнать жену под Новый год – где это видано?
– Я сама уехала, – сквозь слезы возразила Фусако.
– Ну что ж, прекрасно. Так и решим – ты вернулась домой, чтобы отпраздновать Новый год со своими родными. Наговорила я тебе неизвестно чего. Прости меня. А в новом году спокойно все обсудим.
Ясуко ушла на кухню.
Синго неприятно кольнули слова Ясуко, но в них ему послышалась и материнская любовь.
Не потому ли, подумал Синго, что Ясуко немного стыдно перед ним, она сразу же пожалела Фусако, когда та поздно вечером под Новый год вернулась домой с черного хода, пожалела и Сатоко, когда та на следующее утро бегала по темной веранде?
В новогоднее утро Фусако спала дольше всех.
Вся семья сидела за столом и дожидалась Фусако, слушая, как та полощет горло, но ее туалет длился бесконечно.
Всем было неловко, и Сюити со словами:
– Выпьем пока по одной, – налил в чашечку Синго сакэ, – Отец совсем поседел.
– Ничего не поделаешь. В нашем возрасте каждый день прибавляет седых волос; да что там каждый день – прямо на глазах седеешь.
– Что ты говоришь?
– Правда. Посмотри. – С этими словами Синго наклонил голову и подался вперед.
Вместе с Сюити голову Синго стала рассматривать и Ясуко. Кикуко с серьезным видом тоже посмотрела на голову Синго.
Она держала на коленях младшую дочь Фусако.
