19
Не меньше двадцати минут разгуливал Киматаре Ойбор по людному проспекту Искусств; заподозрив в соглядатайстве нервозного молодого человека, который вертелся то на одном, то на другом пятачке тротуара и, как показалось сержанту, слишком поспешно отводил глаза, когда они встречались взглядами.
Нет, парень этот не был «хвостом», в чем с облегчением убедился Ойбор, когда увидел, как тот бросился навстречу запыхавшейся подружке и как неподдельно возмущался по поводу ее опоздания, увлекая провинившуюся к стоянке такси.
На всякий случай покружив еще немного вокруг дома, в который намеревался войти, сержант наконец ступил в нужный подъезд, поднялся на второй этаж и дважды коротко позвонил в массивную, будто бронированную, дверь с пуленепробиваемым глазком.
—Кто?
—Балерина, — шутливо ответил сержант басом и, покинув укрытие, предстал перед дверным оком.
Ему открыл крепкий, спортивно подтянутый, загорелый, тщательно выбритый, благоухающий дорогим лосьоном европеец примерно того же возраста, что и он.
—А-а, мадемуазель, изволите дурачиться! — воскликнул мужчина и в обнимку потащил гостя к столу, сервированному на двоих. — Смотри, как встречают старых друзей!
—Польщен и тронут, — сказал Ойбор. — Что значит закоренелый холостяк. А вот мне ни за что не справиться со стряпней, даже старухе своей не могу подсобить на кухне.
—Не завидуй мне, старина, не завидуй, ибо мужчина становится к плите не от хорошей жизни! Садись — и в бой! В атаку!
—Не откажусь, набегался сегодня впроголодь.
—Хватай сам, поглощай до отвала! Ты всегда был зверем за столом, известно! Покажи свою пасть и брюхо, Кими! Дай-ка еще разок взгляну на тебя! Молодец, как прежде! Лев! Орел! Красив, как «Браунинг грейд-458 магнум»!
—Роскошная лесть, — грустно улыбнувшись, молвил Ойбор. — Врешь, брат, я порядком поизносился за эти годы.
—Нисколько!
—Хм, меня уже в глаза величают дедушкой. Не те уже силенки. Да и в зеркале такое отраженьице — хоть в колодец прыгай. Вот ты — совсем другое дело. Все еще тренируешься, сансей?
—Форму надо поддерживать до гроба!
—Ну, до этого, надеюсь, нам еще далеко, если, правда, не подставить голову где не следует. Ну-ка пусти меня к салату.
В раскрытое настежь окно вместе с городским шумом врывалось жаркое дыхание ветра. Тихо шелестели на секретере листки исписанной мелким почерком бумаги, словно вторили шороху листьев за окном. В довольно просторном и со вкусом обставленном жилище отставного инспектора царили чистота и порядок.
—Ну, спроси, спроси меня, — сказал он, подмигнув сержанту.
—Неужели раскопал? — оживился Киматаре Ойбор, даже вилку отложил и откинулся на спинку.стула. — Я уж решил, пусто, раз нг выпалил сразу.
—Ошибаешься! — не без самодовольства заметил отставной инспектор. — Я редко вынимаю крючки без добычи!
—Говори, не хвастай. Есть от него нити?
—Целая веревка! А кончик не слишком далеко, хоть и за границей. В Кении. Там затаился один его бывший компаньон, подполковник от артиллерии Maриб Голд-Амаду. Иммигрировал туда после первых же оплеух повстанцев вместе с группой приближенных и преданных холуев, прихватив, кстати, весь фонд четвер-той дивизии. Несомненно, осел там с поддельными документами, инкогнито. Под каким именем сейчас — установить пока не удалось. Место жительства — Найроби. Есть вилла где-то под Момбасой. Коммерсант, делец по части сбыта бананов, ананасов и прочей дребедени на десерт. Отыскать можно. Если, конечно, ке-нийские власти его уже не накрыли.
—Еще есть сведения?
—Есть. Похоже, что он с компанией не брезгует рискованными аферами и контрабандой. Кожа, наркотики, этнографические штучки. Все? Нет, не все. Поддерживает официальные деловые связи с какими-то {европейскими фирмами, несколько раз вояжировал в Старый Свет, Новый и в Турцию. Принимал визитеров оттуда. Теперь все.
—Мда... спасибо и за это.
—Ну ты нахал, Кими! Я проделал колоссальную работу! Для тебя!
—Прости, я хотел сказать, что далековато все-таки. А жаль, из этого золотого Мариба можно было бы вытрясти серьезные, документально подтвержденные сведения к показаниям мальчишки и башмачника. Через беглого подполковника можно выйти на всю сеть. Пахнет крупной экономической диверсией с немалой примесью политики.
—Господи, далеко! Антарктида или Гренландия — вот далеко!
—Попробуем. Дело действительно не пустяковое, сам говоришь. На такое дело министерство безопасности найдет лишнюю монету.
—Ну хорошо, если удастся уговорить комиссара похлопотать, кто поедет? Мне, сам понимаешь, нельзя.
Отставной инспектор пожал плечами и небрежно произнес:
—Я не откажусь от прогулки на восточное побережье. Давно не видел океана и не слыхал прибоя. Засиделся тут, хорошо бы тряхнуть стариной.
Киматаре Ойбор с признательностью посмотрел на него, но сказал так:
—Тебя я хочу просить еще немного поработать дома. Есть несколько операций вроде банковских или погони за греческими сигаретами. Очень рассчитываю на тебя, поскольку для них больше подходит белый джентльмен, то есть твоя милость, тертый сыщик и хитрец. А в дальних краях легко угодить под кастет или пулю. Нет, ты мне нужен здесь.
—Под кастет или пулю в нынешние времена легко угодить где угодно, хоть в собственной ванной, особенно нам. А что касается названных операций, одно другому не помеха. Довольно жевать салат, оставь место для мяса!
Ойбор спросил в раздумье:
—Сколько, по твоим расчетам, нужно времени, чтобы отыскать лжебизнесмена в Найроби?
—Неделя.
—Хвастун.
—Абсолютно. Два дня на поиск, день на контакт, остальные на личное времяпрепровождение. Справедливо?
—Нет, сансей, развлекаясь, ты по старой привычке начнешь отвечать случайным задирам демонстрацией своих знаменитых бойцовских рук и ног. Где гарантия, что снова не наломаешь дров из-за этих штучек, которым тебя научил покойный Окамура-сан? Из-за них-то тебя списали.
—Ну, ладно, развлечения отпадают.
—Я считал тебя серьезным, а ты два дня на поиск...
—Вот именно, даже меньше! Бывший артиллерист — теннисный фанатик. Там вряд ли наберется десяток кортов.
—Хорошо, попробую устроить тебе запах океана, — сказал Ойбор, — если нальешь мне еще полчашки кофе.
—Сделай одолжение! Сахар, пожалуйста. Так. Ки-ми, тебе не надо объяснять, зачем агентов за рубежом снабжают другим паспортом, надежной легендой и еще кой-какими бумагами, кроме валюты?
—Не надо. В контрразведке толковые ребята.
—Тогда все в порядке. Знаешь, а ведь я чувствовал, что понадоблюсь когда-нибудь, что опять ринусь в приключения, поэтому купил себе новый талисман.
—То есть?
—Черный костюм с металлическими пуговицами! Старый-то обветшал!
При упоминании о черном костюме оба ветерана рассмеялись, шлепая друг друга по плечам.
Суть притчи о костюме в следующем.
Однажды, когда отставной инспектор был еще не отставным и даже еще не инспектором, а лишь младшим помощником такового, он обзавелся строгим черным костюмом по случаю грядущего ведомственного торжества.
Так вот. Купил, надел, зашагал в учреждение. И вдруг господь послал ему, мирному прохожему, прямо в руки весьма опасного нарушителя, оторвавшегося от полицейской погони.
Сослуживцы с юмором объяснили первый его подвиг магической силой обновы. Посмеялись вместе с ним.
Однако следующая удача, как нарочно, по чистому, конечно, совпадению, случилась именно в тот момент, когда на нем снова был упомянутый черный костюм.
Не то чтобы он был суеверным, но с тех пор, отправляясь на любое «горячее» дело, облачался в одежду, ставшую для него своеобразным талисманом. Хотя сам любил посмеяться над собственной причудой, поскольку в таком жарком климате и белая-то .одежда не слишком защищала от солнечного огня.
Его начали величать «Белым человеком в черном костюме». Потом проще — «Человек в черном костюме». Ему нравилось. Даже отчеты подписывал прозвищем, объявив его законным псевдонимом. Приучил всех своих друзей и сослуживцев именовать его только так и не иначе. Ребячество взрослого романтика?
Окружающие смирились и привыкли, считая, что это право всякого человека, а право надо уважать всем без исключения.
«Человек в черном костюме» был сообразительным, сильным, ловким, бесстрашно пускался на головоломные трюки, словно каскадер, что вызывало к нему симпатию сотрудников всех рангов, а это, естественно, не является тормозом для карьеры.
Многие считали, что он стал бы знаменитостью, если бы не серия банальных бытовых драк, причем в солидном возрасте, которыми скорее всего он пытался лишний разок показать себе и другим свое физическое неувядание.
Дух и тело его не увяли, это точно, зато увяла деятельность, оборвалась, ибо неприглядные потасовки «на публику» вызвали настолько скандальный резонанс, что ему пришлось подать прощальный рапорт. Новая, народная власть решительно пресекала нарушения дисциплины и злоупотребления в своих органах. . Сознавая свою провинность, ушел в отставку сознательно, без обиды. Занялся мемуарами в своей холостяцкой квартире, охотно, впрочем, отрываясь от домоседства, если представлялся случай посодействовать бывшим сослуживцам.
—Ну что ж, — сказал ему Киматаре Ойбор, встав из-за стола, — прими комплимент за угощение, «Человек в черном костюме». Мне пора. — И, взглянув на часы, пояснил: — Надо попасть к окружному на прием точно в положенное время. Значит, с тобой предварительно договорились?
—Договорились, договорились, старый сыч.
—Твердо? Не передумаешь?
—Твердо, Кими-Гора. Уже и детали обдумал.
—Об этом нетрудно догадаться, зная тебя.
—Не забудь про паспорт, легенду и вспомогательные бумажки.
—Постараюсь, если попаду на прием, — сказал Ойбор уже у двери.
—Тебе он вряд ли откажет, — сказал человек пока еще не в черном костюме, — тебе, служаке с тремя лентами!
—Хочу еще выпросить у него чрезвычайные полномочия в расследовании по закрытому приказу.
—Мотивы?
—В связи с особыми обстоятельствами делопроизводства.
—Да ты что! Откроешь комиссару подозреваемого? Сейчас? Без моих козырей из Кении? Ради чрезвычайных полномочий, без которых можно обойтись?
—Скажу ему все. Войди в мое положение, еле выкручиваюсь, устал.
Отставной инспектор прильнул к дверному глазку, удостоверился в безлюдности лестничной площадки, дважды щелкнул ключом, выпуская гостя из своего жилища-крепости. Сказал:
—Ты прав, Кими, подобного положения сыщика не припомню. Но окружной может взорваться и сгоряча выхватить меч, а это сейчас ни к чему.
—Комиссар парень что надо, — сказал Ойбор, — все будет нормально. До встречи! Готовься пока к банковской операции в гигантском нашем городишке.
—Хоть сейчас! Салют, Кими! Жду вестей, документов и визы!
