Войдя в квартиру, я зажег свет в прихожей и сразу отправился в ванную, под душ; мне всегда казалось, что холодная вода обладает чудодейственным свойством смывать не только пыль и физическую усталость, но и излишнюю взбудораженность, работу мозга «на холостом ходу».

Как только я вошел в комнату, меня сразу же, у порога, остановило ощущение, будто я в комнате не один. Подобное ощущение испытывают многие: входишь в помещение и каким-то шестым чувством воспринимаешь присутствие человека, хотя и не видишь его и он не выдает себя ни звуком, ни движением...

Часть комнаты закрывал от меня шкаф, стоящий у двери. Я медлил нажать выключатель, в голове молниеносно проносились догадки: Айя? У нее есть ключ от моей квартиры. А если не Айя, если... Квартиру Бредиса тоже сумели отпереть... А пистолет у меня в прихожей, в пиджаке.

Вдруг я рассердился на себя и прошел в комнату. Окно было залито лунным светом, я увидел, что на тахте лежит человек.

— Айя!

Я подошел к тахте, ее руки обвились вокруг моей шеи.

— Берт, что с тобой? Скажи мне, что с тобой? Я не могу так, не могу, слышишь!

Руки, обвившиеся вокруг моей шеи, дрожали.

— Я боюсь за тебя, Берт. Бредиса ранили.... Откажись! Ради меня, я прошу, откажись от этого дела! Почему ты... почему именно тебе надо этим заниматься?

— Подумай, что ты говоришь! А почему кому-нибудь другому? За каждого кто-то да боится.

— А ты? Меня ты успокаиваешь как ребенка, а сам? Сам-то ты разве не боишься? Только не лги! Почему ты так долго стоял у двери? Разве ты не боялся, не нервничал?

— Какое это имеет значение?

— Берт, откажись, прошу, умоляю тебя! Я забыла наши разногласия, пришла... первая...

— Я оценил это. Но давай серьезно, Айя, совсем серьезно! Чтобы не тратить зря нервы и время на подобные разговоры... Ненужные... Скажу тебе, Айя, прямо: не думаю, что ты по-настоящему взвесила то, что сейчас говоришь и требуешь от меня. Скажи: ты уверена в том, что к подобному предложению — ради любви отказаться от своей работы, какой бы она ни была, — можно отнестись серьезно?

— Ну, если ты так переворачиваешь каждое слово...

— Если говорить, так уж поставить все точки над «i».

Айя не отвечала. Я лег на тахту рядом с ней. Напрасно прождав, что она заговорит, я заметил миролюбиво:

— Давай отложим разговор. Наверно, спать хочется?

Молчание. Я повернул голову к ней. Серебристый, холодный свет луны разливался по комнате. Айя лежала не шевелясь, с закрытыми глазами, видно, и вправду уснула.

Может быть, я должен был обнять ее и приласкать, не говоря ни слова? «Должен?..» Если я употребил такое слово, значит...

Неожиданно Айя спросила:

— Неужели другие юридические специальности не привлекают тебя, не кажутся важнее твоей?

— Я над этим не задумывался. Знаю одно: моя работа кажется мне достаточно привлекательной и важной, чтобы никогда от нее не отказываться.

Молчание.

Что творилось в голове у Айи? С чего ей вздумалось поставить работу и любовь на позиции двух соперников?

— Слушай, Айя, это же азбучная истина. Моя любовь к тебе была бы в опасности вот именно, если бы меня точило сознание своей неполноценности, бесцельности... Я понимаю, что любовь может требовать себе большого места в человеческой душе... но единственного? Не единственно же, Айя?

— Не будем больше об этом! Мне и вправду спать захотелось...

Она повернулась ко мне спиной. Но мне почему-то казалось, что Айя тут солгала. Мне-то, во всяком случае, спать расхотелось, я так и не уснул до утра.