Я затормозил у дома Залюмов и, даже не постучавшись, взбежал по скрипучим деревянным ступенькам. Теодора, наверно, расслышала мои быстрые шаги — не успел я подняться, как дверь отворилась:

— Заходите, пожалуйста! Я знала, что вы придете.

Я вошел в комнату. Теодора выглядела так, словно ничего не случилось: свежая, бодрая, зеленые глаза мерцали, как росистые листья на солнце.

— Ну? — проговорила она любезным, может быть, даже слишком любезным тоном и, глядя на меня слегка прищуренными глазами, попыталась принять довольно замысловатую позу: подняла левую руку, подложила ладонь под затылок, локтем оперлась о книжную полку и слегка наклонила голову, а правую руку уперла в бок, притом скрестив ноги, я бы сказал, не очень грациозно.

Поза получилась на редкость искусственная. Стараясь не усмехнуться, я подошел к Теодоре, вынул из кармана руку с зажатым в ней куриным богом и поднес к ее глазам. Зеленые глаза приоткрылись шире, Теодора воскликнула:

— Ах! Какой прелестный уродик! Это вы мне принесли?

Не успел я опомниться, как она схватила камешек с моей ладони. «Черта с два, — подумал я возмущенно, — не флиртовать же я сюда явился!» К счастью, я вовремя сдержал свои чувства и спросил:

— При каких обстоятельствах вы его видели раньше?

Глаза у Теодоры стали круглыми.

— Этого уродика? Что вы, дружочек! Никогда я его не видела.

— Хорошо, пусть не видели. А что это такое — знаете?

— Что это такое?! Разве вы не видите — на камне сделана мордочка! Какая забавная!

Я был разочарован. По дороге сюда я воображал себе, что Теодора узнает камешек. Или она его действительно никогда не видела, или... или она была замечательной актрисой!

— Отдайте! — сказал я кратко.

Теодора лукаво улыбнулась, снова прищурилась и шепнула:

— А если я не отдам? — и спрятала руку за спину. Выражение ее лица и поза были явным вызовом мне — попробуй-ка отними свое имущество силой!

Должен сознаться, это была одна из самых гротескных ситуаций в моей жизни. Что, если колхозной кокетке действительно вздумалось не отдавать камешек добром? Я стоял перед ней, обалдело моргая глазами, по том проговорил сквозь зубы:

— Вы кокетничаете довольно вульгарно...

Я, кажется, избрал правильную тактику — оскорбленная Теодора швырнула камешек на пол, я поднял его и с облегчением спрятал в карман.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Теодора. — Кокетничаю? Я — с вами?! Ну, знаете... Такое самомнение вам не к лицу, товарищ следователь. Я ничуть не удивляюсь, что у вас так слабо подвигается дело... — Она презрительно отвернулась.

— До свидания, — сказал я и вышел.

Я сел за руль «Москвича» и погрузился в мрачное раздумье. Проклятый куриный бог только спутал мне карты. Можно ли поверить, что Теодора раньше не видела камешка? Врать ей был смысл только в одном случае — если бы она точно знала, что камешек принадлежит Райбачу, знала, где он найден, и хотела отвести от Райбача подозрение. Но она же, наоборот, обвиняла Райбача в убийстве Ванадзиня — в тот раз, когда изображала обморок! Может быть, Райбач не показывал ей камешка? А если камешек этот вообще принадлежал кому-то другому и на место убийства попал случайно? Так или иначе, очень важно выяснить, кому же в конце концов принадлежал этот оригинальный сувенир.

Я стал думать об Айе, но мысли о ней, конечно, не улучшили моего настроения. Намек Теодоры на неумелое ведение следствия вышиб меня из колеи, я даже не догадался подробнее расспросить ее о Райбаче. Хотя что это дало бы? Вряд ли от такой Теодоры услышишь хоть словечко правды!

Ох эта правда! Люди других профессий вряд ли сталкиваются с таким явлением, я же за короткий период моей работы здесь пришел к печальному выводу: от следователя часто скрывают правду так старательно, что ему начинает казаться, будто самое трудное, самое невозможное дело в мире — докопаться до правды. Да зачем далеко ходить — я же сам, разговаривая по телефону с Айей, сказал ей неправду! А еще требую правдивости от других...

В таком настроении я подъехал к сельсовету. Дамбит еще не вернулся. Кажется, уже назрело время побеседовать с Клявой. И все-таки я решил его не тревожить, пока не повидаюсь с Дамбитом. Нужные сведения о Кляве, может быть, даст мне другой персонаж — уже упоминавшийся ранее Ян Земит, который помогал девушкам отвезти в медпункт тело Ванадзиня. Эту неделю он как раз работает на животноводческой ферме — значит, вместе с Клявой.