XXXIX. Второй этап первоначального накопления
С тех пор, как Юра начал серьезно ограничивать себя в алкоголе, по вечерам после работы он смотрел вечерние новости. Когда они заканчивались на одном канале, он старался застать их на другом, потом на третьем.
В этот вечер у него были гости: Паша с Настей. Эти вообще не пили, поэтому на столе были торт и чай. Чай имел свои преимущества. Его можно было пить подолгу, не пьянея. Разговор был ни о чем. Или о том, о чем говорят на кухне: о политике и о жизни. Тем не менее, как всегда, в 21.00 Юра включил телевизор.
— Может, ну его? — спросил Паша.
— Давай взглянем, что сегодня, — предложил Юра.
— Пусть работает, ты не обращай внимания, — сказала Настя Паше.
Первым было сообщение о выступлении президента.
— Опять этот урод, — поморщился Паша.
— Как ты неуважительно относишься к власти, — усмехнулся Юра.
— Что делать, если там одни уроды?
— Еще бы, во власть ведь стремятся люди с комплексами, — подтвердила Настя.
На экране крупным планом высветилось достаточно заурядное и в то же время умное собранное лицо президента.
— Тс-с, подождите, давайте послушаем, — попросил Юра.
— Да бог с ним. Думаешь, он скажет что-то новое? — Паша, саркастически поморщившись, посмотрел на Юру.
Взглянув в камеру и снова опустив глаза в текст, президент начал говорить без лишнего пафоса, но разборчиво и четко, расставляя смысловые ударения: «Еще недавно мы говорили о том, что закончился бурный период реформ, под которым пора подвести черту. В это время были созданы огромные состояния, закончилась ваучерная и денежная приватизация, огромная часть государственной собственности перешла в частные руки. Возник новый класс собственников. Пора подвести итог.
И сегодня пришла пора сказать, что мы не во всем достигли тех целей, которые были поставлены. Мы должны констатировать, что управление приватизированной собственностью недостаточно эффективно. Современный менеджмент не более эффективен, чем прошлый государственный менеджмент…»
Паша тяжело вздохнул и начал щелкать переключателем на пульте.
— Паша, имей совесть, — сказала Настя.
— Я на секунду, просто посмотреть, — оправдывался Паша. Но по второму, и по следующему, и по следующему — по всем каналом шла та же трансляция, звучали те же слова. Это было слишком необычно. Паша тоже решил прислушаться. Президент продолжал:
«Выход один — и заключается он в передаче собственности в более эффективное управление. Но кто вправе определить новых менеджеров? Государство? Оно может только назначать, и, как показывает наша история и как свидетельствуют специальные разделы психологии, такие назначения не делаются по признаку реальной эффективности, но по другим причинам. Мы можем предложить и недавнюю схему, но о результатах ее действия я уже говорил. Мы уже подвели черту под этой эпохой дикого капитализма, мы провели амнистию по экономическим преступлениям. Сюда входят все правонарушения, связанные с собственностью. Это, во-первых, приватизация, проведенная с нарушением законодательства. Во-вторых, это коррупция и присвоение государственного имущества, а также извлечение выгоды, связанное с занимаемой должностью, и другие должностные преступления. Это, в-третьих, присвоение вкладов граждан и создание финансовых пирамид. В-четвертых, это вымогательство (речь идет о рэкете, с помощью которого созданы огромные капиталы, работающие сейчас на благо нашей страны)».
Интерес к штампованным фразам ослабевал. Теперь уже Юра начал щелкать переключателем. Только местное кабельное телевидение показывало детскую порнографию. По этому поводу у соседнего метро и в парке несколько раз собирались небольшие демонстрации, в которых принимали участие женщины средних лет. Сосед рассказывал, что они пытались штурмовать офис местной телекомпании, но их разогнали.
— Может, выключим? — предложила Настя.
Юра выключил телевизор и включил музыкальный центр, перебрал волны радиостанций. Музыка доносилась из угла комнаты. Он вспомнил, что одна из колонок, которые он расставил по углам, давно уже не работала. В сотый раз подумав, что надо бы ее починить, Юра остановился на радиостанции, которая передавала новости, и вернулся за стол. Диктор по радио пересказывал то, что они только что слышали по телевизору.
На следующий день на работе только и было разговоров, что о вчерашнем выступлении президента. Юра подрабатывал в небольшом оптовом книжном магазине. В его обязанности входило отслеживать спрос постоянных покупателей и искать у крупных оптовиков те издания, на которые этот спрос был. Человек пять сотрудников занимались примерно тем же.
Юра пытался понять, что же вчера сказал президент. В обеденный перерыв он сбегал за газетой. На первой странице красовались черные буквы через всю полосу: «Второй этап». Заголовки статей — «Вторая попытка», «Снова-здорово», «Запреты сняты», «Второе дыхание» — свидетельствовали о том, что все они комментируют вчерашнюю речь.
Вечером Юра, включив телевизор, с нетерпением ждал новостей и среди комментариев вчерашнего выступления президента увидел в записи часть его речи.
«Мы должны констатировать, — говорил президент, — что степень концентрации капитала в нашей стране недостаточна. Ощущается острая нехватка оборотного капитала, что тормозит развитие многих отечественных предприятий и национальной экономики в целом. Как показал опыт, эмиссия или внешние заимствования только загоняют проблему вглубь, не решая ее.
В результате долгой и кропотливой работы, тщательного изучения ситуации мы пришли к следующему решению.
С 21.00 сегодняшнего дня объявляется второй этап первоначального накопления капитала. Как гарант конституции, я обещаю, что он будет продолжаться в течение всего срока моего президентского правления. Вот основные его постулаты.
Первое: все экономические действия объявляются законными в том случае, если они не связаны с нарушением уголовного законодательства.
Второе: граждане имеют моральное право нарушать экономическое законодательство, и правительство не имеет морального права запрещать им это.
Третье: вводится трехмесячный мораторий на преследование за уголовные преступления и административные нарушения.
Подписывая это постановление, я исходил не только из экономических, но и из этических соображений. „Почему, — справедливо спрашивают граждане, — кто-то создал капитал преступным путем и получил амнистию? Получается, одним можно, а другим — нельзя. Почему те, кто делает сегодня то, что делали вчера нынешние, так называемые ‘хозяева жизни’, должны попадать в тюрьму?“»
Не дав Юре насладиться хотя бы мысленно участием в дебатах, его вызвал директор, поручив ему ответственное дело.
Вернувшись от начальства, Юра тут же приступил к его выполнению: он положил перед собой телефонный справочник и набрал номер ближайшего оружейного магазина, хотя его название больше подходило для магазина женской одежды.
— Это «Катюша»?
— Да.
— Оружейный магазин?
— Нэт, интим-салон, — ответил мужской голос с кавказским акцентом. — Канэшно оружие.
— Почем у вас пистолеты?
— Какие пистолеты хочэшь?
— Боевые.
— Есть за трыста, есть за пятьсот — захады.
Юра уточнил адрес и через двадцать минут был в магазине. Небольшой торговый зал был заполнен людьми. Как ни странно, большинство из них совсем не походило на бандитов. Юра посмотрел на продавцов и почему-то вспомнил мясные ряды на рынке. Вскоре он понял почему — почти все они были кавказцами. Юра сосредоточился на витринах и прилавках, но не обнаружил боевого оружия.
— А боевое оружие у вас есть? — спросил он у продавца.
— Канэшно, ест.
— А посмотреть можно?
— Сэйчас посмотришь. Только что фуру подвезлы. Еще не разложили.
На глазах у Юры несколько «мясников» начали выносить из подсобного помещения образцы оружия и раскладывать его под стеклом прилавков и витрин — туда, откуда только что сгребли ножи. Через несколько минут тут были автомат и пулемет Калашникова и несколько их модификаций, Макаров, ТТ и Стечкин. Дешевле всех был ТТ, но продавец со знанием дела порекомендовал Макарова.
— Зачем тэбе старье? Бэри Макаров. — Что-то в интонациях продавца внушало доверие. Казалось, он говорит со знанием дела.
— Какие-нибудь документы нужны? — спросил Юра.
— Какие дакументы? Будишь брат — бири.
— А разрешение на ношение оружия? — Юра хотел подстраховаться.
Кто-то в образовавшейся за ним очереди засмеялся. Большинство же притихло и с интересом прислушивалось к их разговору с продавцом.
Юра вручил ему деньги, продавец пересчитал их, достал из-под прилавка черный новенький пистолет, передернул затвор и спустил курок. Незаряженный пистолет сухо щелкнул.
— А патроны есть? — спросил Юра.
— Канэшно.
Еще на сто долларов Юра приобрел патроны.
— Вы не могли бы дать мне чек? — спросил он продавца.
— Слушай, дарагой, какой чэк? Ты мне какой чэк давал?
Юра понял, что продавец прав и ответить нечего.
— Нэ горуй, — вдруг смилостивился кавказец. — Пиши заявление в милицию, что нашел пистолет, и носи в кармане. Понял?
Совет показался разумным — это лучше, чем ничего. Юра поблагодарил продавца, передернул затвор и, направив пистолет в пол, еще раз спустил курок. Увидев его движение, несколько покупателей отпрянули в стороны, но незаряженный пистолет снова лишь сухо щелкнул.
— Эй, завтра гранатометы будут, захады! — крикнул ему вслед продавец, уже как старому знакомому.
— А «Катюши» будут? — обернувшись, засмеялся Юра.
— Катюша на Твэрской ищи. Здэс нэ бардел, — обиделся продавец.
Кто-то из покупателей засмеялся.
Юра шел на работу. На улицах его удивляла необычная суета. В чем дело, он понял, когда уже возвращался домой, отдав пистолет директору и узнав, что теперь все сотрудники по очереди будут с этим пистолетом дежурить по ночам в магазине. Суета на улицах объяснялась повысившейся, в соответствии с обещанием президента, деловой активностью. У выхода из метро на добрую сотню метров растянулся строй, состоявший большей частью из старушек и теток неопределенного возраста. Они предлагали прохожим какие-то тряпки, безделушки, кто-то разложил перед собой на газетке книги. Среди новоявленных коммерсантов встречались подростки, торгующие кассетами и аппаратурой, мужички алкогольного вида, предлагающие бывшую в употреблении домашнюю утварь.
— А колонок к нему нет? — спросил Юра у паренька лет четырнадцати, который с важным видом покуривал сигарету, сидя рядом с музыкальным центром той же модели, что была у Юры.
— Нет, уже продал, — довольно улыбнулся подросток.
— А будут еще?
— Не знаю. Может, центр возьмете? Недорого.
Юра мотнул головой и прогулочным шагом пошел дальше вдоль строя продавцов.
«Может, и мне что продать?» — подумал Юра и начал перебирать в уме свое движимое имущество. Ничего, что можно было бы продать, на ум не приходило.
Поднявшись на свой этаж и уже опустив руку в карман за ключами, Юра вдруг обнаружил, что дверь его квартиры приоткрыта. Он осторожно потянул ее на себя. Дверь открылась. Появилось нехорошее предчувствие, что в квартире кто-то побывал. И явно не с благотворительными целями.
Не снимая куртку, Юра прошел через прихожую, заглянул в комнату. Там гулял сквозняк — стекло балконной двери было разбито, на полу валялись крупные и мелкие осколки. Мебель стояла на своих местах, но не было ни телевизора, ни музыкального центра. Неработающие колонки стояли на шкафу. Телефон, слава богу, был на месте. Юра набрал 02. Там было занято. Он попробовал еще раз пять — с тем же результатом. В записной книжке нашел номер своего районного отделения милиции, но и там услышал короткие гудки.
Наконец минут через десять удалось дозвониться. В двух словах он описал случившееся.
— Адрес? — спросил твердый голос.
Юра назвал.
— Хорошо, — сказали на другом конце провода, и тут же раздались короткие гудки.
Новые попытки дозвониться и уточнить, что «хорошо», ничем не увенчались. Юра припомнил паренька с музыкальным центром, от которого были проданы колонки, и в голове появилась догадка. Он рванулся было к двери, но в нерешительности остановился — сейчас может подъехать милиция. Почесав в затылке, он опять сел за телефон. Через двадцать минут дозвонился до отделения.
— Валера? — раздался голос на том конце.
— Это милиция? — спросил Юра.
— Отделение, а где Валера? — спросил тот же голос.
— Меня ограбили, — выпалил Юра, — скоро вы приедете?
— Замучили уже, блин, — бессильно выругался усталый голос, и опять раздались короткие гудки.
Он вышел на лестничную площадку и позвонил в соседнюю дверь.
— Кто там? — спросил настороженный голос бабушки-соседки.
— Это Юра.
— Кто?
— Юра. Сосед! — почти выкрикнул он и услышал за дверью невнятное бормотание и голос соседа:
— Кто там?
— Да это я, Юра.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась, насколько позволяла цепочка изнутри, и показалась половина Сашиного лица.
Соседу Саше было лет сорок пять. Почему-то все его звали Сашок. Он, кажется, и сам так себя звал. Работал он то ли в автопарке, то ли в автосервисе. Юра редко видел его трезвым. Иногда Сашок на правах соседа заходил перехватить деньжат или спросить, нет ли опохмелиться. Юра ему давал в долг, как и сам иногда одалживал у соседа инструменты или просил помочь починить какую-нибудь мелочь.
— О, это ты?! — воскликнул Сашок.
— А кто же еще?
— Ты один? — задал Сашок новый вопрос.
— Один.
Дверь закрылась, потом открылась уже без цепочки. На пороге стоял весь Сашок.
— Привет, — сказал он, — ты чего?
— Квартиру грабанули, — виновато улыбаясь, ответил Юра.
— В милицию звонил?
— Звонил.
— И чего?
— Ничего. Слушай, ты не мог бы посидеть у меня? У меня окно разбили, а мне надо отойти — я, кажется, знаю, кто ограбил квартиру — я видел парня у метро, который продавал, кажется, мой магнитофон.
— Хорошо, — сказал Сашок. — А выпить есть?
— Будет, — заверил Юра.
— Только недолго, — согласился Сашок.
Юра добежал до метро. Строй торговок значительно поредел. Паренька с магнитофоном не было. Юра встретил двух мирно гуляющих милиционеров с дубинками на поясе, рассказал им о своей неприятности, те сочувственно выслушали и, в свою очередь, поведали ему о том, что милиция сейчас меньше чем на убийства не выезжает. Да и то не всегда — не успевают.
Делать было нечего. Настроение упало до нуля. Он пошел домой, но, вспомнив о своем обещании соседу, заглянул в магазин, взял бутылку водки и колу.
— Ну что, принес? — спросил Сашок, как только Юра открыл дверь.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Юра.
Сашок покосился на бутылку:
— Как что, магнитофон, конечно.
Юра махнул рукой и прошел в комнату, где Сашок уже приготовил стаканы.
— А что ж колонки не взяли? — сочувственно расспрашивал Сашок.
— Не работают. Или не заметили. Не знаю…
— Дай-ка посмотрю. — Сашок хоть чем-то пытался его утешить.
Юра достал неисправную колонку. Сашок сходил к себе домой, вернулся с отверткой и через несколько минут сообщил, что просто отошел проводок и теперь все нормально.
— Что ни случается, то к лучшему, — сообщил Сашок. — А то бы и колонки взяли.
Когда бутылка закончилась, Сашок предложил свои услуги, чтобы сходить за второй. Автоматически подразумевалось, что Юра должен был дать деньги. Пить в компании Сашка Юре не хотелось. Кивнув на прямоугольный след, оставшийся от телевизора на запыленной тумбочке, он сказал:
— Ты что, откуда у меня теперь деньги? Нет ли у тебя, кстати, какого-нибудь стекла? — спросил он.
Стекла у Сашка не было. Еще раз посочувствовав, сосед ушел. Юра лег на диван, чтобы посмотреть телевизор, но вспомнил, что телевизора нет. Он взял журнал, но обнаружил, что буквы расплываются перед глазами, и решил соснуть. Через час из состояния дремы его вывел звонок в дверь.
— Кто там?! — крикнул он с дивана.
— Йй-я, — раздался за дверью нетвердый голос соседа.
Пришлось открыть. На пороге, покачиваясь, стоял Сашок с листом фанеры в руках.
Повертев в руках приобретение, Юра решил, что вставлять фанеру вместо стекла лучше утром и скрепя сердце перевел на час назад стрелку будильника.
Следующим вечером в дверь позвонили. На вопрос: «Кто?» — раздалось: «Участковый. Милицию вчера вызывали?»
На пороге стоял толстый капитан милиции с добродушным лицом.
— Юрий Сергеевич? Здравствуйте, я ваш участковый. Что случилось?
Слушая Юрин рассказ, он вошел в комнату, посмотрел на заделанную фанерой балконную дверь и сказал:
— Хорошо. У вас двухкомнатная квартира?
Юра кивнул.
— Двести рублей, пожалуйста.
— За что?
— Как за что? Вы же знаете, по указу президента, мы не обязаны в течение трех месяцев вас охранять, так что в частном порядке… если хотите.
— А почему двести?
— У вас ведь двухкомнатная квартира? По сто за комнату. Платить будем?
Юра заплатил.
— А как насчет ограбления? — спросил он.
— Попробуем. Но… похоже, это местные сделали. Следов уже не найти. Но я поспрашиваю.
— Может, нужно дать какие-нибудь показания?
— Да нет, я все запомнил.
Участковый ушел. Через полчаса в дверь опять позвонили. На пороге стоял Сашок со свежеподбитым глазом.
— Слушай, Юра, у тебя сотни нет?
— Ну ты же сам знаешь. А что у тебя случилось?
— Да участковый заходил. Двести рублей просит.
— Ну и?
— А у меня нету. Он обещал еще зайти. Ладно, пойду у Витальевны спрошу, — сказал Сашок, — бывай.
Отсутствовал он недолго.
— Может, этого, а? — подмигнул заговорщицки сосед, когда Юра на очередной его звонок открыл дверь.
— Чего этого? — раздраженно спросил Юра.
— Водочки? Ты не против?
На душе было слишком пасмурно, чтобы возражать, и Юра пропустил соседа в квартиру.
— Где ты водку взял-то? — спросил он, ставя на стол рюмки.
— Купил. — На лице Сашка отразилось безмерное удивление глупому вопросу.
— У тебя же денег не было.
— Так я ж у Витальевны одолжил, — еще больше удивился вопросу Сашок и наполнил рюмки.
— Ты же говорил, что для участкового…
— Пошел он, поганка!.. Ему и так хватит. У меня воровать нечего, значит, и охранять нечего. А балконную дверь я себе укреплю. Еще и сигнализацию поставлю.
Минут через двадцать Сашок, пошатываясь, удалился и вернулся еще с одной бутылкой. Разговор пошел о наболевшем.
— Сашок, а что ты думаешь обо всем этом? — спросил Юра.
— О чем?
— О моратории.
— О беззаконии? — Сашок был неумолимо точен в определениях.
Юра кивнул.
— Ты веришь президенту? — уточнил он свой вопрос.
Сашок, пьяно оттопырив нижнюю губу, отрицательно покрутил головой:
— Это нужно им, чтобы преступники расслабились и себя открыли.
— Думаешь?
— Точно. А иначе какой смысл? Смотри, что творится. Сегодня меня на улице чуть не застрелили — случайно. Нет, смысл может быть только один: чтобы преступники обнаружились.
— Да. Пятнадцать лет назад я тоже так думал — и теперь на бобах.
Сосед ничего не ответил.
— Это последний шанс. — Юра смотрел в пространство перед собой и как будто сам с собой разговаривал.
— Зачем тебе, Юра?
Юра с удивлением посмотрел на соседа. Тот был трезвее, чем он думал.
— Понимаешь, это шанс для тех, кто не успел тогда. Вот ты можешь купить нефтяную скважину?
— На что она мне?
— Если тебе уже все по фигу, то хотя бы затем, чтобы на твоих детей в школе не показывали пальцем и не говорили, что у них папа — нищий. Чтобы после школы они могли спокойно поступить в институт, пусть не в Америке, но хотя бы здесь. Чтобы они не комплексовали перед своими девчонками, потому что Вася Пупкин может сводить их в ресторан, а они — нет.
Сашок помрачнел.
— И однажды сын у тебя спросит, — продолжал Юра, — «Папа, а почему у Васи Пупкина есть, а у меня нету, почему Вася Пупкин может, а я нет, почему ему можно, а мне нельзя? Разве у меня папа — не самый лучший, не самый сильный, не самый умный, не самый богатый?»
— Наше дело маленькое, — угрюмо ответил сосед.
— Все зависит от тебя.
— Ничего от меня не зависит. — Сашок уже не злился, в его пьяном голосе чувствовались философские интонации.
— Что-то еще зависит. Помнишь, ты мне говорил, что сейчас даже мастерскую не откроешь, потому что все бумажки не соберешь?
— Да уж, пожарным дай, милиции дай, санэпидемконтролю дай, налоги, лицензии. И, главное, как можно сделать деньги без денег?
— Вот тебе дали еще один шанс.
— Э-эх, — потянулся Сашок. Он не был настроен на то, чтобы поддерживать эту тему, но Юре хотелось перед кем-то выговориться.
— Понимаешь, Сашок, надо дергаться. Пока есть силы, надо дергаться.
— Висельник тоже дергается. Сначала.
— При чем здесь висельник? — Юра вспомнил слышанное от Ильи сравнение. — Вот представь: две амебы… Знаешь, кто такие амебы?
— За амеб. — Сашок поднял полную рюмку.
— Это одноклеточные. Простейшие микроорганизмы. Может быть, наши предки. Так вот, если взять двух амеб, и вокруг нет пищи… Какая выживет?
— Хитрая?
— Нет. Выживет та, которая больше двигается. Пускай вслепую, наобум, но двигается. У нее больше шансов. Она может натолкнуться на пищу. Та, которая не дергается, не натолкнется уж точно. Понял, Саша? Надо дергаться. Даже когда нет пищи. Надо дергаться. Это касается и людей. Закон один.
— Сунь пальцы в розетку — будешь дергаться.
— Нет, Сашок, ты не понимаешь…
— Тут не дергаться надо. Надо, чтобы не было совести.
— Согласен! — горячо поддержал его раскрасневшийся от духоты и алкоголя Юра. — Если взять двух: у одного есть совесть, у другого нет, то лучше при прочих равных устроится тот, у кого ее нет. У него не будет никаких… оков.
— У амебы?
— При чем здесь… Помнишь, Илья учил: «Забудь о совести — и ты станешь другим человеком». Сейчас я понимаю, как он прав.
— Да что мне твой Илья — такая же сука, как все…
Ночью Юра видел один и тот же сон: как будто под микроскопом двигались полупрозрачные амебы, яростно дергая хвостиками. Утром он был преисполнен готовности действовать. Надо было придумать как.
Подойдя к зданию, где находился его мелкооптовый магазин, Юра увидел пожарные машины и толпу людей. Выяснилось, что ночью магазин горел, пожарные приехали по вызову жильцов дома — магазин был в подвале жилого дома. Милиция пока не приезжала, подвал никто не опечатывал. Позже выяснилось, что магазин ограбили — взяли кассу. Книги подожгли, чтобы замести следы. Директор через знакомых нашел бандитов, с которыми уже давно не общался. Приехали несколько бритоголовых шайб, почесали репы и сказали, что «концов не найти», а следов из-за пожара, наверное, тоже, работали скорее всего новички, которых никто не знает. Посоветовали обратиться в милицию. До вечера все сотрудники пересчитывали уцелевшие книги, сушили промокшие, раскладывали все по полкам, подсчитывали ущерб.
Голодный и пропахший гарью Юра возвращался домой поздно вечером. В вагоне метро людей было немало.
— Всем на пол!!! — вдруг раздался крик и в подтверждение серьезности намерений сразу прозвучал выстрел. В замкнутом помещении вагона звук был похож на оглушающий хлопок.
Пачкаться на полу не хотелось, но и спорить с обладателями оружия — тем более.
— На пол — живо! Не оглядываться!
Нехотя опускаясь на пол, Юра заметил троих, размахивающих пистолетами парней лет двадцати в черных куртках.
— Всем выложить бумажники, быстрее! — прозвучало новое требование. Вслед за этим раздался женский голос и крик боли. Похоже, ребята кого-то торопили пинками. — Бумажники на пол — рядом с собой!
Один шел впереди — собирал бумажники, передавая второму, который бросал их в полиэтиленовый пакет. Третий шел сзади, не отвлекаясь на товарищей, с пистолетом в руке, контролируя пассажиров.
— Бумажник, живо! — снова прозвучал крик, и через несколько секунд снова раздался выстрел. Юра, медливший с кошельком, выложил его.
Собрав за две минуты свою добычу, налетчики перерезали кабель, соединявший кнопку вызова с кабиной машиниста. Поезд затормозил у станции.
— Всем сидеть! Никому не выходить! Выйдете на следующей! — крикнул один из грабителей.
На станции в вагон вошли еще два пассажира. Ребята в черных куртках выскочили из вагона перед самым отправлением. Никто из пассажиров не отважился вызвать машиниста или хотя бы дернуть стоп-кран. Вошедшие ничего не заметили.
На следующий день после работы Юра остался дежурить в магазине. Ему был оставлен пистолет и дано строгое указание никуда не отлучаться.
Просидев взаперти до двенадцати, Юра решил сходить к ближайшему ларьку — что-нибудь купить из еды. Он взял с собой пистолет и закрыл дверь на ключ. На улице было безлюдно, и даже у метро, где светился огнями круглосуточный магазин, народу против обыкновения не было.
Возвращаясь и уже повернув во двор, он увидел несколько темных фигур за деревьями. Одна из них отделилась и подошла к нему.
— Закурить не будет? — спросила фигура ломающимся голосом подростка.
— Не курю.
— А ну стой! Деньги есть?
Юра не остановился, но и не ускорил шаг. Трое сорвались с места и побежали за ним. Юре хватило несколько секунд, чтобы развернуться, выставить перед собой пистолет и крикнуть: «Стоять!»
Ребята застыли на месте. Теперь, в свете фонаря, было видно, что им лет по шестнадцать.
Юра приказал им лечь, сделал несколько шагов боком и, оглядываясь, пошел в контору.
Съев купленные консервы и запив их бутылкой пива, он подумал, что теперь можно было бы и вздремнуть, но спать не хотелось. Он чувствовал себя на удивление бодрым и готовым к какому-нибудь действию. Возбуждение после случившегося сменилось какой-то нервозной радостью, что он сумел так легко отделаться от малолетних бандитов. Он закурил, выпил вторую бутылку пива, сунул пистолет за пояс брюк под курткой и вышел на улицу.
Юра бродил по безлюдным переулкам, чтобы успокоиться. Навстречу не попадалось ни одной живой души, лишь у какого-то подъезда встретилась парочка влюбленных, которая при виде его поспешила скрыться за дверью.
При нем был пистолет. Другой такой случай, если и представится, то не раньше, чем через неделю. «Надо действовать», — говорил он себе. Юра представлял, как рядом с ним останавливается роскошная иномарка, из нее выходит новый русский, он кладет его на капот и требует выложить кошелек.
Через час на входе в темный двор перед Юрой действительно медленно проехала иномарка. Юра поспешил за ней и увидел, как она остановилась у подъезда и погасила фары. Юра ускорил шаг, стараясь идти в тени деревьев. Сердце вырывалось из груди и, казалось, теплым комком подскакивало к горлу, мешая дышать.
— Стоять, — негромко сказал Юра вышедшему из машины человеку, наводя на него пистолет. — Руки на крышу.
— Ты чего? — спросил человек.
— Руки на крышу. Стреляю.
Мужчина повернулся к машине и положил руки на крышу.
— Расставить ноги! — Фраза показалась ему неудачной. — Ноги на ширину плеч! — скомандовал он. — Шире! — и ударил человека по ноге. Обыскать он его не решился — тот мог выбить оружие. — Бумажник и все деньги — на крышу!
Мужчина сунул руку во внутренний карман.
— Медленнее! — Юра волновался.
— Мужик, — робко заговорил стоявший звездочкой человек, — оставь права, они в бумажнике.
К такому повороту он был не готов.
— Ладно, сейчас.
Стараясь держать жертву в поле зрения, Юра раскрыл бумажник. В отделении для денег лежали сотенная купюра и несколько десяток.
— А где деньги? — недоуменно спросил Юра у нового русского.
— У меня нет денег.
— Где деньги, говорю?! — Юра ткнул предпринимателя дулом в спину.
— Мужик, откуда у меня деньги, я водитель. Можешь посмотреть, я по доверенности езжу. Отпусти, а?
— Твою мать! — сказал Юра и, засунув обратно бумажки, бросил кошелек на капот. Кошелек скользнул и упал на землю.
— Счастливо, — сказал Юра и пошел прочь от водителя.
После неудачной попытки ограбления Юра вернулся в свой магазин, закрылся изнутри и устроился на диване, от которого попахивало дымом. Первоначальное накопление не спорилось. «Нужен план», — с этой мыслью Юра заснул.
Над планом Юра думал три дня. Купив несколько газет с объявлениями и предложениями, он прикидывал, что, если продать квартиру, но решил, что время для продажи не лучшее — не будет ни квартиры, ни денег. Старая мебель спросом не пользовалась. Дачи у него не было. Была еще возможность под квартиру взять кредит, но Юра отбросил эту мысль. В конце концов, он понял, что период первоначального накопления не годится для того, чтобы находить деньги законным путем.
Юра пролистал отдел «Услуги». Большинство объявлений было однотипным: «Секс», иногда по старинке «Интим-услуги», «Девочки», «Отдых», «Сауна», «Тайский массаж»… В одной из газет Юра наткнулся на большой раздел «Магия». Здесь многочисленные потомственные знахарки, колдуньи и ведьмы снимали сглаз, порчу, делали отворот-приворот и тому подобное. Дребедень. Взгляд остановился на объявлении: «Ищу потерянные вещи».
«Гениально! — оценил Юра предложение. — Над этим надо подумать».
С рабочего телефона он набрал номер, где сулили отыскать потерянное. Его заверили, что обязательно найдут, если он придет в офис прорицателя. Юра записал адрес. В семь часов вечера он стоял перед квартирой с железной дверью в многоэтажном доме на окраине Москвы и нажимал на звонок.
Дверь ему открыл невысокий седой мужчина лет пятидесяти в потрепанном костюме и темной рубашке.
— Вы по поводу кражи? — спросил он, пришепетывая.
— Ограбления. Я вам звонил.
— А да, помню-помню. Проходите.
Юра оказался в небольшой типовой квартире. В прихожей висела еще зимняя одежда, потемневшие обои были поцарапаны, пахло пережаренным салом.
— Это и есть ваш офис?
— Да. Как у Шерлока Холмса. — Мужчина слишком жизнерадостно и вместе с тем заискивающе засмеялся. — Он тоже принимал клиентов дома.
— А где доктор Ватсон?
— А доктор Ватсон мне не нужен. Пока справляюсь. Проходите, пожалуйста.
Хозяин проводил Юру в комнату. Обстановка здесь тоже не отличалась роскошью, но в глаза сразу бросились какие-то дипломы, висевшие в рамочках на стенах, старинный пистолет, также висевший на стене, несколько удостоверений, зачем-то приклеенных к обоям, копии фотографий из рубрики «Их разыскивает милиция» — бандитские лица в фас и профиль.
— Располагайтесь, — пригласил хозяин, указывая на старое кресло у журнального столика, и сел в такое же напротив. После этого извлек откуда-то длинную курительную трубку и стал набивать ее табаком.
— Это тоже досталась от Холмса?
— Так точно, — ответил хозяин. — Кстати, меня зовут Михаил Михайлович. Полковник КГБ в отставке. А кроме того, потомственный колдун.
— Юрий Павлович, — ответил Юра.
— Отлично. Что у вас?
— Кража.
— Ограбление?
— Да.
— Так я и думал, — как о чем-то само собой разумеющемся сказал Михаил Михайлович. — А знаете что? — Хозяин квартиры внимательно посмотрел на Юру. — Давайте, пока не поздно, протестируем вас прибором. Просто так, это ничего особенного не значит, так что вы не пугайтесь, а то он в последнее время что-то пошаливает. Положите руку на этот шар. Так, чтобы он оказался в ладони.
Юра положил ладонь на блестящий металлический шар на длинной спице, точь-в-точь такой же, какие используются в электрофонной машине в школьных кабинетах физики. Правда, спица этого шара уходила в прибор непонятного предназначения, а тот, в свою очередь, был подсоединен к компьютеру.
Михаил Михайлович что-то набрал двумя пальцами на клавиатуре и сощурился, глядя на экран.
— Так, кажется, работает. Проверяем. У вас украли что-то ценное. Это произошло недавно, скорее всего на днях. Вы предпринимали самостоятельные попытки найти, но у вас ничего не получилось. Правильно?
— Правильно, — кивнул Юра.
— Пойдем дальше, — задумчиво проговорил хозяин дома. — Вы — человек умный. Так… талантливый, но это вам не помогает. Вы — человек мягкий, хотя иногда можете проявить твердость. Ваша мягкость вам мешает. Вы живете один?
— Да.
— Так я и думал. Ладно, оставим пока это занятие, познакомимся поближе.
— Позвольте вопрос, — сказал Юра.
— Я вас слушаю.
— Что это за прибор?
— Это — одна из последних оборонных разработок. Из той конторы, где я служил. Модификация детектора лжи. Теперь, кроме информации на уровне «да — нет», он дает большой спектр промежуточных и внешних данных.
— Понятно, — сказал Юра.
— Вернемся к делу. Почему сразу не обратились?
— Только вчера узнал о вас.
— Как узнали?
— Из газеты.
— Так я и думал, — задумчиво произнес Михаил Михайлович. — Что и как украли? Рассказывайте.
Юра все подробно рассказал.
— У вас двухкомнатная квартира? И украли электронику? М-да… А другие ценности не тронули.
— Какие еще ценности?
— Ну, может быть, драгоценности, деньги. — Михаил Михайлович говорил медленно, после каждого слова испытующе глядя на Юру.
— Могли, конечно, взять мебель, но кому она нужна.
— Давайте запишем ваши данные, — неожиданно предложил сыщик.
— Зачем?
— Ну, это не просто форма или привычка. Я должен знать основную информацию о человеке, даты, предпочтения. В моей работе это — главное.
Юра ответил на все вопросы Михаила Михайловича. Эти вопросы представляли собой странную смесь анкеты для допуска к секретной информации и теста из оккультного журнала.
— Подозреваете кого-нибудь? — спросил Михаил Михайлович, закончив записывать.
— Участковый говорил, что скорее всего это — местные. И еще я видел у метро паренька, который, кажется, торговал моим магнитофоном.
— И что вы сделали?
— Я тогда не знал еще, что меня ограбили.
— А что милиция?
— Не думаю, что они что-нибудь нашли бы, даже если бы не было этого президентского моратория.
— Это точно. Лучше доверяться настоящему профессионалу. Многие думают, что раз в форме, то профессионал. Так, значит, вы говорите, в апреле родились? В четверг, говорите, дело было? Так я и думал.
— Почему? — спросил Юра, не уверенный в том, говорил ли он сам о дне недели.
— Знаете, нельзя упускать из виду астрологию. Все по-настоящему серьезные конторы — я уж не говорю о КГБ, но даже серьезные брокерские конторы, например, при прогнозировании кризиса учитывают астрологические данные. Сколько бы мы ни говорили о последнем ближневосточном кризисе, нельзя не видеть, что Уран был в созвездии Водолея, а Меркурий, покровительствующий торговле, находился в самопоедающем Скорпионе. Можно говорить сколько угодно о политических предпосылках и влиянии нестабильности евро на цены на нефть, но любой мало-мальски знающий астролог за год до этого сказал бы вам что к чему.
— По поводу чего?
— По поводу кризиса.
— А как же украденные вещи?
— Так… вы хотите найти украденные вещи. — Хозяин выдержал паузу, как будто услышал о чем-то принципиально новом. — Так это уже денег стоит.
— Я понимаю, — закивал Юра. — Сколько?
— Я беру деньги только за конкретную работу. Не так как некоторые — берут, а потом ищи ветра в поле.
— Угу.
— Но вы сами понимаете, что расследование займет какое-то время, потребуются расходы?
— Я понимаю.
— Тогда половину сейчас, половину — когда вы заберете свои вещи.
— И сколько?
— Ну-у, — Михаил Михайлович еще раз внимательно посмотрел на Юру, — это зависит вот еще от чего. Во сколько вы оцениваете пропажу?
— Ну, долларов в восемьсот.
— Это если новые… — Михаил Михайлович имел в виду новую аппаратуру.
— Нет, я все это купил тысячи за полторы.
— М-да… Я возьму четыреста. — Хозяин в упор смотрел на Юру, ожидая реакции.
— И как скоро? — Юра искал подвох в условиях хозяина, но пока не находил его.
— В течение недели. — Михаил Михайлович не отрывал глаз от Юры.
— Вы говорите, это если я сам вещи заберу? А если вы мне просто скажете, где это?
— Понимаете, может быть, ваша аппаратура будет у разных людей в разных местах. Тогда я просто не смогу собрать их сам. В этом случае я информирую вас о местах, где лежит похищенное. Тогда я с вас просто не буду брать вторую половину денег.
— Понятно. Когда приступите?
— Как только вы заплатите, так сразу и приступлю. — Михаил Михайлович в ожидании смотрел на Юру.
— Я, честно говоря, не взял с собой денег… сразу. Знаете, всякое бывает — непонятно, куда идешь.
— Да. А я сразу не спросил вас.
— Тогда я схожу за деньгами.
— Ладно, буду ждать. — Голос Михаила Михайловича стал грустным.
Идя от Михаила Михайловича к метро, Юра смеялся и одновременно восхищался колдуном-кагэбэшником. Он перечислял про себя приемы сыщика, которые отметил. Поискав в карманах листок бумаги, он тут же записал, чтобы не забыть: 1. Узнать источник информации о клиенте. 2. Примерно определить фин. состояние клиента. 3. Потратить его время, и только потом назначить цену. 4. Запросить половину платы заранее. И, подумав немного, добавил: «Недорогой, но убедительный антураж». И еще дописал: «Легенда».
По дороге Юра купил еще одну газету и внимательно изучил новые предложения. Этот раздел заметно расширился. Обратили на себя внимание несколько объявлений, в которых предлагались человеческие органы для пересадки. Другое объявление в рамочке гласило: «Скупаю детские человеческие органы». В отдельную рубрику были вынесены наркотики. Все-таки ничего лучше, чем магический сыск, Юра не нашел.
У Михаила Михайловича он больше не был.
В ближайшие дни Юра нашел, отсканировал и распечатал фотографии Дзержинского, Берии, Андропова и нынешнего председателя ФСБ, вставил их в рамочки от репродукций. В своем магазине купил по отпускной цене самое толстое издание Уголовного кодекса и несколько книг по праву и криминалистике. У участкового выпросил несколько копий фотографий преступников. Тот принес целую пачку, получив обещанную бутылку, и, довольный, ушел. С усовершенствованным детектором лжи пришлось повременить, но вместе с Сашком они соорудили аппарат, выходивший на шкалу вольтметра. Когда все было готово, он купил трубку и снял на месяц квартиру. Хозяева двух квартир отказались сдавать ему жилье без предъявления паспорта. Зато хозяин третьей, алкоголик, увидев деньги, забыл обо всем.
На следующий после этого день он дал объявление в ту же газету. Текст не вызвал у него особых творческих мук. В специальном бланке газеты он написал: «Разыскиваю пропавшие ценности, угнанные автомобили, должников. Сыск магический и традиционный. Телефон…» Юра развесил по стенам портреты, расставил приобретенные книги на самых видных местах, почистил и помыл квартиру. Объявление вышло на второй день. Юра увидел его, открыв купленную по дороге на работу газету, развернулся и пошел обратно домой. Он позвонил в свой магазин и сказал, что на него напали грабители, у него подозрение на перелом и он отлеживается дома. И потом отправился на арендованную квартиру.
Первые звонки начали раздаваться примерно через час. Юра быстро сообразил, что мелкое воровство надо отсекать сразу. Скоро он научился распознавать такие звонки, в которых ему говорили об украденных кошельках, куртках, велосипедах и сумках. Он решил сосредоточиться на драгоценностях, документах, машинах и розыске преступников, за которых обещали любые деньги. На следующий день он назначил две встречи. Первой должна была прийти молоденькая, судя по голосу, девушка, которая обещала тысячу долларов за поиск любимого, второй — женщина, у которой угнали автомобиль и ограбили дачу.
На девушке Юра решил потренироваться. За час до назначенного времени он надел костюм, белую рубашку и темный галстук. Повертелся перед зеркалом, примеряя на лицо разные маски: выражение мужественной решимости, сосредоточенного размышления, внезапного озарения, внимательного изучения. При этом решил отрастить небольшую бороду. Так он будет выглядеть загадочнее.
Юра выкурил сигарету, поглядывая на трубку, достал из шкафа старые свечи и подсвечник, водрузил их на столе, критически оглядел портреты руководителей КГБ, строго взиравших на него со стен, и решил найти где-нибудь иллюстрации к Конан Дойлю. Не помешали бы еще портрет Нострадамуса и какая-нибудь средневековая мистика.
Раздался звонок в дверь. Посмотрев в глазок, Юра увидел женскую фигуру и открыл дверь.
— Владимир? — спросила девушка, в нерешительности стоя перед порогом.
— Да. А вы, вероятно, Варвара?
— Да.
— Проходите. Туфли можете не снимать.
Варваре было лет двадцать с небольшим. На ее изящной фигурке поверх футболки была накинута легкая курточка, стройные ноги обтягивали узкие джинсы.
— Садитесь. — Юра проводил ее в комнату и указал на кресло перед журнальным столиком, выдвинутым на середину комнаты.
— А это кто? — спросила Варвара, кивая на портреты.
«Вот те раз», — подумал Юра. Портреты, по его расчетам, должны были произвести главное впечатление.
— Это портреты руководителей одной организации, в которой я имел честь состоять.
— Понятно.
— Организация называлась Комитет государственной безопасности. Слышали?
— Да, кажется, кое-что слышала. Вы сможете найти Витю? Ну, того парня, который мне нужен?
— До сих пор я находил все, что искал. Это моя профессия. Давайте, пока я не начал расспрашивать вас подробно, посмотрим показания прибора. Можно вашу ладонь?
С выражением недоумения на лице Варвара протянула Юре руку. Он взял ее за тонкое запястье и положил ладонь на никелированную пластину, к которой был подведен провод, идущий к вольтметру.
— А что это такое? — спросила девушка.
— Это — детектор лжи. Последняя разработка. Американский патент. — Он решил о КГБ больше не упоминать.
— Понятно.
— Так. — Юра внимательно изучал замершую стрелку, потом пощелкал по вольтметру, стрелка качнулась и вернулась на прежнюю отметку. — Этого человека зовут… Виктор. Он старше вас… — Юра вопросительно посмотрел на Варвару.
— Да, — с радостным удивлением ответила девушка.
— Он — достаточно состоятельный человек.
— Да, — радостное удивление усилилось.
— Так… вы испытываете к нему сложные чувства.
Девушка подняла глаза вверх, будто прислушиваясь к сложным чувствам, и ответила:
— Да.
— Вы, — продолжал Юра, внимательно следя за ее реакциями, — человек сложный и увлекающийся. Вы готовы потерять голову, и это вам иногда мешает.
— Да-да, это мне часто мешает.
— У вас есть вкус, вы интеллигентны, умны… — Юра взял паузу.
— Это мне часто мешает. — Девушка уже почти не слушала его с того момента, когда он задел самую тонкую струну. — Вы не представляете, как это мне мешает. Вот и Витя. Он просто пропал. Мы общались с ним почти неделю.
— И вы хотите его найти.
— Да. — Она доверчиво устремила свой взгляд в его глаза.
— А зачем он вам? — Юре было совестно за авантюру, которую он начал, и он всячески откладывал момент назначения цены. — Если он вас бросил.
— Вы думаете, он меня бросил?
— А вы как думаете?
— Ну… не знаю, может быть, с ним произошло какое-нибудь несчастье…
— Посмотрим, — многозначительно произнес он. — Где вы живете? — неожиданно спросил Юра. Он считал, что разными не связанными друг с другом вопросами он не даст клиенту сосредоточиться для того, чтобы начать оценивать происходящее критически.
— А зачем это вам?
— Это необходимо.
— Я снимаю квартиру, — скромно ответила девушка.
— Работаете? — Информация о квартире означала, что деньги у нее есть, по крайней мере она сможет их достать.
— Ну как, иногда работаю моделью.
— Да-а-а, так я и думал, — задумчиво протянул Юра. — Вы готовы были бы выйти за него замуж?
— Откуда вы знаете?
— Работа у меня такая. Я же — сыщик.
— А вы найдете его?
— Найти-то я его найду, но давайте теперь поговорим о деньгах. Думаю, это будет стоить не менее… — Юра колебался: пятьсот или тысячу? — тысячи долларов.
— Скажите, Владимир, а у вас тут нет кофе? Можно, я закурю?
— Да, пожалуйста, курите. Растворимый кофе вас устроит?
— Да, конечно, — ответила Варвара. — У вас зажигалки нет?
Юра дал ей прикурить. Она придержала его руку с зажигалкой своими тонкими пальчиками. И ему показалось, что задержала их на его запястье чуть дольше, чем следовало.
— Подождете здесь, пока я сделаю кофе?
— Да, конечно.
Выходя на кухню, Юра подумал, что не стоит в дальнейшем оставлять в комнате незнакомого человека. Надо будет поставить чайник в комнате. И кофе с сахаром. Он включил чайник, достал кофе с сахаром. Буквально через три минуты чайник вскипел, он насыпал в пустую чашку кофе, залил кипятком и вздрогнул от неожиданного прикосновения к плечу, услышав за спиной нежный голос:
— Владимир, вас так долго не было…
— О, это вы?
— А кто же? Хотите, я вам сделаю кофе?
— Да нет, спасибо, я сам сделаю. — Юра пожал плечами и несколько отстранился от посетительницы, вдруг обнаружив, что она стоит босиком. То-то он не услышал, как она подкралась.
Юра быстро сделал себе кофе.
— Возьмите сахар, — сказал он Варваре и с чашками в руках пошел в комнату.
Юра сел в кресло, Варвара устроилась напротив, подобрав под себя ноги.
— Вы ведь выполните мою просьбу? — спросила она.
— Какую просьбу?
— Вы найдете его?
— Как договоримся, — мягко ответил Юра.
— Мы же договорились… — капризно произнесла Варвара, притворно надувая губки.
— Не совсем.
Варвара встала, подошла к Юре сзади и обняла, нежно положив ему руки на грудь.
— Варя, я на работе.
— Ну и что? — Она уткнулась лицом в его шею. Потом легонько поцеловала.
Через час Юра в накинутом на голое тело халате сидел на краю кровати и гладил Варвару по голове.
— Ко мне должен прийти клиент, — сказал он. — Тебе надо собираться.
— Хорошо. Как прикажешь, мой сыщик. Я схожу в душ?
— Конечно. Только быстрее. Хорошо? Я дам тебе чистое полотенце.
Через несколько минут Варвара вышла из ванной уже одетая. Обувшись, она остановилась у двери. Юра тоже был уже одет и готов к встрече со следующим посетителем.
— Ты ведь найдешь его? — спросила Варя тоном, заимствованным, видимо, из телевизионной мелодрамы.
— Это еще актуально? — спросил Юра. — Зачем тебе он?
— Как это «зачем»? — Голос Варвары изменился.
— Конечно, я же обещал, — ответил Юра. — Через три дня я позвоню.
Варвара ушла. «Чего только не сделаешь ради любимого», — усмехнулся про себя Юра. Он перенес в комнату чайник, банку с кофе и сахар. После этого сделал себе еще кофе, закурил и погрузился в свои размышления.
Из этого состояния его вывел звонок в дверь. Он поднялся и, после обязательного «кто там?», открыл дверь. На пороге стояла дама лет сорока в красном костюме. Она была тщательно раскрашена, но от этого не казалась очень привлекательной.
— Вы — Владимир?
— Совершенно верно. Проходите. Мы с вами договаривались?
— Да. Я Галина Степановна.
— Так я и думал… — многозначительно произнес Юра. — Конечно, конечно. Туфли можно не снимать. Проходите в комнату. У меня здесь, знаете ли, проходной двор, — продолжал он. — Сначала я держал тапочки, но не будешь же министров или банкиров заставлять надевать тапочки…
— У вас бывают министры?
— А то как же? У них, конечно, свои вопросы… Кто украл транши и все такое. «Портреты министров, что ли, повесить — типа клиенты», — подумал Юра.
Случайно оброненное замечание насчет тапок, оформление комнаты скромного сыщика, детектор лжи произвели на гостью рассчитанное впечатление.
Дама была директором небольшой страховой компании. По ее словам, кто-то из партнеров «кинул» ее на сумму в несколько сотен тысяч. Эту историю в подробностях она и поведала Юре. Детектор лжи показал, что сумма несколько меньше, на что дама, подумав, согласилась. Через полчаса беседы он обещал сделать все возможное, а дама с неожиданной легкостью, расстегнув сумочку, достала оттуда несколько пачек долларов:
— Здесь пять тысяч. Это задаток.
— Через неделю мне потребуется еще столько же. И десять — после завершения операции.
— Вы будете держать меня в курсе! — Фраза была больше похожа на приказание, чем на вопрос.
— Конечно, буду.
На стенах его кабинета в снятой квартире появился новый изобразительный ряд: почетное место занял портрет Нострадамуса, окруженный увеличенными картинками из детской энциклопедии по религии с изображением Страшного суда, портретами министров и толстых мужчин с сигарами во рту, которые должны были изображать олигархов. Все это венчали самодельные грамоты и письма с благодарностями.
Через неделю Юра попросил свою старую знакомую Катю отвечать на звонки и говорить в зависимости от ситуации, что он на расследовании дела или в командировке на выполнении операции. Так они продержались примерно неделю, отсекая тех, кому Юра должен был представить результаты поиска, и встречаясь с теми, кто нес деньги.
Однажды Юре позвонил молодой человек, пожаловавшийся на то, что у него украли новенький джип. Осмелевший Юра начал торговаться прямо по телефону. Договорились о трех тысячах предоплаты и десяти после того, как машина будет найдена.
— Владимир? — раздался голос за дверью после очередного звонка. — Я по поводу машины.
Юра открыл дверь.
В комнату вошел высокий парень с короткой стрижкой. «Наверное, мелкий бандит», — подумал Юра.
— Значит, вы по поводу машины?
— А вы и есть сыщик?
— Ну, это громко сказано, — замялся Юра и успел лишь заметить резкое движение за спиной гостя.
Удар в лицо отбросил его к шкафу, перед глазами, как в тумане, мелькнуло несколько пар ног… Его взяли под руки, приподняли, и он опять увидел перед собой вошедшего, который еще раз ударил его в лицо. Юра потерял сознание.
Он очнулся на диване с ощущением, будто его окунули в воду. Вся грудь была в чем-то мокром, затылком и плечами он ощущал липкую холодную влагу. Первой мыслью было: «Кровь!» Парень, стоявший рядом с диваном, повертел в руках пустой таз и бросил его в сторону. Кроме него в комнате было еще несколько человек.
— Давай деньги, колдун! — сказал вошедший первым автолюбитель.
— Вы что, ребята, — прохрипел Юра, подымаясь и оглядывая себя. Вероятно, его поливали водой. Крови не было. — Какие деньги? — едва смог сказать он, как получил удар в печень.
— Где деньги, колдун? — не отставал автолюбитель.
— В кармане, — выдавил из себя Юра.
Он почувствовал, как ощупывают его грудь, потом карманы брюк, как оттуда извлекаются бумажник.
— Где другие деньги? — спросил парень, переворошивший бумажник.
— В банке. — На самом деле Юра хранил деньги дома, где и ночевал, а утром, как на службу, ходил в снятую квартиру.
— Ах, в банке… — После этих слов Юра почувствовал, что его стаскивают на пол. Он попытался подняться, но удар ногой по голове бросил его на ковер. Юра снова потерял сознание.
Привела его в себя внезапно появившаяся Катя.
Когда Юра смог встать, он оценил картину разгрома, устроенного визитерами. Рамочки со стен были сорваны, книги, сброшенные с полок, валялись на полу — в них, вероятно, искали деньги. Ящики из шкафов и стола были выброшены. Среди безвозвратных потерь были пистолет и бумажник.
Лежа на диване, обложенный холодными мокрыми полотенцами и платками, Юра раздумывал, стоит ли идти домой. С одной стороны, там деньги. С другой — бандиты могут за ним следить. Значит, надо отлежаться. Пистолета нет. Чтобы купить его — надо ехать далеко. Может, попросить Катю? Но ведь здесь нет денег.
— Что-то долго нет «скорой», — вздохнула Катя, сидя рядом с ним на стуле.
— Думаю, и не будет.
— Как ты? — спросила она испуганно.
— Нормально.
— Ну да… Что делать будем? Уже скоро одиннадцать.
— Мне лучше остаться здесь. Могут следить.
— А как же я?
— Иди домой. До завтра постараюсь не умереть.
— А вдруг они меня тоже видели? Что же делать? — Катя поднялась и в волнении стала ходить по комнате.
— Тогда оставайся здесь.
В конце концов она так и поступила. Ночью Катя меняла Юре компрессы, хотя он мог бы делать это и сам, но забота всегда приятна. Переломов у Юры не было, только сильные ушибы и ссадины на лице. И, наверное, легкое сотрясение.
На следующий день Катя отвечала на звонки, что «шеф в больнице — вчера брали банду, завтра будет». Юру слегка мутило и подташнивало, но, как он считал, единственное лекарство от сотрясения — это покой. Катя была рядом. Она выглядела грустной, и Юра спросил ее:
— Что с тобой сегодня?
— Ты знаешь, я недавно была на дне рождения у подруги. Там один парень сказал о ней, что она девчонка без проблем.
— И что это нынче значит?
— Ну… что у нее все есть. Родители богатые, квартира.
— И что? — холодно поинтересовался Юра.
— Как что?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Знаешь… Я после этого случая смотрю на всех девчонок и прикидываю: с проблемами они или без? И про себя думаю: «А я с проблемами»?
— И что придумала?
— С проблемами. Квартиры у меня нет, машины нет. И перспектив…
Юра помолчал:
— Зато у тебя есть я.
Катя ничего не ответила.
— А я — с проблемами? — спросил он.
— Ну, — она замялась, — в общем-то, да: у тебя тоже нет перспектив и стабильности.
Разговор оставил неприятный осадок. Но после него хотелось скорее вернуться к работе. Через день он снова принимал посетителей. Ссадины и пластырь на лице добавляли его образу сыщика особый колорит.
Катя предлагала сделать паузу в работе, но Юра считал, что надо торопиться. Могут пойти визитеры посерьезнее.
Некоторое время спустя Катя с Юрой сидели в машине, которая мчалась по Ленинградскому шоссе.
Деньги Юра передал Володе — Катиному старому приятелю, который постоянно крутился в финансовых сферах, то ли играл на бирже, то ли занимался обналичкой, то ли и тем и другим одновременно. Володя обещал Юре перевести деньги на оффшор и заверил, что тот сможет снять их в любом западном банке. Денег было всего триста семьдесят тысяч. Юра не стал продавать квартиру. Он никогда не представлялся клиентам своим именем и считал, что надо просто пересидеть какое-то время за границей. Заодно и отдохнуть. В кармане были билеты и деньги на мелкие расходы.
Юра сидел рядом с водителем, сзади сидела Катя. День был солнечный и теплый. Солнце слепило глаза, пейзаж вокруг будто выцвел под его лучами. В воздухе ощущался чуть слышный пряный аромат: так пахло лето.
Постояв немного в душной пробке у аэропорта, машина наконец подъехала к стеклянным дверям. Юра вытащил из багажника два чемодана. На спину Кате был водружен небольшой рюкзак. Она была в короткой маечке с открытыми плечами, которая, оказывается, называлась блузкой. Здесь, на входе в аэропорт, они по-настоящему почувствовали жару. Жара висела в воздухе и отражалась от побелевшего асфальта, ей было наполнено небо, где не было ни единого облачка. В Испании должно было быть еще жарче. И еще там должно быть море. И небольшой беленый домик у самого берега. И машина в гараже рядом. И в домике должен быть кондиционер.
В здании аэропорта было прохладнее. На табло среди других рейсов они нашли свой, в буфете съели по пирожку, запив кока-колой. Как медленно тянулось время до посадки…
В ларьке, где продавалась всякая мелочь, были ручки: синие, черные, красные, зеленые и даже оранжевые, а также блокноты, ножи, бумажники и презервативы. Они купили презервативы. Юра поймал себя на мысли, что среди снующих и шатающихся пассажиров ему мерещатся бандиты и фээсбэшники. Он ловил на себе пристальные взгляды, которые оказывались случайными. В газетном киоске Катя купила журнал, а Юра — газету. Потом они пошли в туалет. «Самое лучшее место, чтобы взять нас», — пронеслась мысль. Но Юру никто в туалете не «взял». Катя задерживалась. Юра забеспокоился. Катя вышла, улыбаясь. Юра попросил ее не отходить от него далеко. Катя поняла причину его беспокойства. Они нашли бланки таможенных деклараций и заполнили их.
Наконец объявили посадку. Все происходило неимоверно медленно. Очередь, окруженная чемоданами и сумками, потные рубашки толстых мужчин, красные лица матерых женщин с фантастическими башнями крашеных волос, недовольный громкий шепот впереди и сзади, настороженные лица таможенников и милиционеров, нестерпимо долгие проверки документов и досмотр багажа.
И вот, будто на крыльях, не замечая чемоданов и сумок в руках, они летят к воротам, за которыми — только стюардесса и самолет. За которыми — только солнце и море. И безбрежное, как небо, ощущение свободы и беззаботности. Правда, надо будет еще снять деньги, но ведь Володя обещал их перевести.
Перед последней дверью уже толпился народ с беззаботными лицами, с которых исчезли или почти исчезли следы усталости. Юра достал из кармана сигарету.
— Здесь не курят, — сказал ему спортивного вида мужчина в светлых брюках и светлой рубашке.
— Вот же пепельница.
— Здесь не курят, — повторил мужчина.
— Не курят, так не курят. — Юра достал из кармана пачку, вернул сигарету на место, поднял глаза и увидел перед собой развернутое удостоверение.
— Пройдемте, пожалуйста. — Юра почувствовал, как чья-то рука крепко сжала его локоть. Справа стоял еще один подтянутый мужчина.
— Но у меня самолет.
— Подождет.
— Он не будет ждать.
— Здесь уже нейтральная территория, — попыталась вмешаться Катя, но ее никто не слушал.
Юру потащили в сторону. Сопротивляться было бессмысленно. Он видел отдаляющиеся от него, расширенные от удивления или от страха глаза людей в толпе. Катю вели за ним.
Они оказались в небольшой комнатке, где за столом сидел человек в погонах полковника. У него были голубые, почти прозрачные глаза и неприятный взгляд. Парни, которые привели их сюда, остались рядом.
— Так, присаживайтесь, — сказал полковник. — Вы подозреваетесь в попытке незаконного провоза денег через государственную границу.
— А как же мораторий? — спросил Юра.
— Ты что, телевизор не смотришь? Он уже третий день как не действует. Президент положил конец этому беспределу.
— А что, закон действительно отменили? — спросил Юра.
— Не отменили, так отменят.
«Значит, это самодеятельность», — подумал Юра и сказал: — Мужики, может, договоримся?
— О чем?
— У меня самолет улетает.
— Ладно, сколько ты там вывозишь?
— Я ничего не вывожу.
— А деньги?
— Вот. Пятьсот долларов с собой. Как в декларации. — Юра вытащил из кошелька тоненькую стопку стодолларовых бумажек.
— Сережа, — сказал полковник одному из ребят. — Давай первый чемодан. Думаю, часа за два с багажом справимся.
— Вы что? Самолет улетает через десять минут! — почти закричал Юра.
— Мужик, ты что, переживаешь? Так ты не переживай, — сказал мужчина, который вел Катю. — Разберемся — отпустим.
— Может, так? — Юра взял из стопки одну купюру и положил на стол.
— Взятка? — ледяным тоном процедил полковник и поднял прозрачно-голубые глаза на Юру.
За стеной объявили время до вылета.
Юра, сдерживая дрожь в пальцах, вытащил еще одну бумажку.
— Не понял? — проговорил полковник.
— Это я просто так кладу, — сказал Юра, пытаясь выдержать взгляд человека за столом.
— Ты что-то забыл, мужик. — Мужчина слева как бы по-дружески положил руку на плечо Юре.
— Самолет же улетает, — еле сдерживая крик, проговорила Катя.
Юра достал третью бумажку и положил рядом.
— Спрятал небось, сволочь, — глядя в упор, медленно произнес полковник. — Иди.
— Сволочам всегда везет, — услышал Юра, выходя из комнаты, голос одного из оперативников, или кто они там были.
Двери, ведущие к самолету, оставались еще открытыми. На нетвердых ногах они добежали до трапа. Там еще стояла стюардесса.
— Опаздываете, — сказала она. — Билеты.
Они сидели в креслах, из кондиционера над головой опускался чуть видимый морозный пар. Самолет качнуло. Он оторвался от земли.
«Все, — облегченно вздохнул Юра. — Если Володя перевел деньги… Катя говорила, что он ее не кинет. А она меня? — Юра отогнал страшное предположение. Мысли вернулись к свежеиспеченному богатству: — Из них надо делать новые деньги. Навечно их не хватит. Нельзя успокаиваться. Надо дергаться. Как амебы». Перед глазами плыли прозрачные кружочки. Казалось, у них были крошечные хвостики. Они будто передвигались с их помощью по глазным яблокам. «Может, это повышенное давление?» — подумал Юра. «Сволочам всегда везет», — вдруг всплыла в голове фраза. «Пусть хоть так».
— Кать, — он тронул ее за руку, — а может, вернемся?
— Как это?
— Пока есть время, еще поработаем. Пока есть время.
Катя изумленно смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— А как же Испания?
— Ну… побудем там недельку, а потом снова поколдуем пару недель… в Питере, например. Сволочам должно повезти.
* * *
Этот роман я написал до того, как прочитал изданный недавно труд Александра Зиновьева «На пути к сверхобществу». Было приятно обнаружить созвучие своих мыслей взглядам такого выдающегося мыслителя современности.
Назад: XXXVIII. Выборы
На главную: Предисловие
