На Малую Охту, на Гранитную улицу, где живет Ванда Лавецкая — в ее квартире сегодня утром Ира Уклеева нашла окровавленные вещи Марины, — я приехала вместе с оперативно–следственной группой и Русиновым. Как объяснила Ира, вчера вечером Марина пришла к ней с двумя сумками и попросила позвонить знакомым девушкам и попросить, как она сказала, «переночевать на несколько дней». Ира предложила переночевать у себя, но Марина решительно отказалась, сказав: «Здесь найдут». Стали звонить, и одна из подруг Иры, Ванда Лавецкая, ушла ночевать к родителям, отдав Марине ключи от собственной однокомнатной квартиры. Сегодня, собравшись на Гранитную, Ира позвонила, но на звонок никто не отозвался. Обеспокоенная, она поехала туда, позвонила в дверь условным звонком — и увидела, что замок сорван и дверь открыта. В квартире разгром: кровать сдвинута с места, постель перевернута, рядом с кроватью валяются две пустые сумки Марины, вещи из них свалены рядом, на кровати скомканное и окровавленное нижнее белье, юбка и кофта.

При входе в квартиру я осмотрела дверь: она была чуть приоткрыта, со шпингалета с внутренней стороны сорвано гнездо для запора.

Войдя вместе с другими, увидела уютную, хорошо обставленную однокомнатную квартиру. Пока работала опергруппа, вошел Русинов; по его словам, соседи, которых он спросил, в один голос утверждают, что все было тихо, никто не слышал, как взламывали дверь.

Без сомнения, в вещах Марины что-то искали, причем искали в спешке; вещи, вынутые из сумок, были, скорее, даже не разбросаны, а просто сложены несколькими беспорядочными кучками.

Уже вернувшись в прокуратуру, я подумала о Лагине. Вот кому непросто будет сообщить о смерти Марины. Кроме того, Лагина я должна освободить не только по просьбе Русинова, но и по закону: срок его задержания истек, доказательств вины Лагина у меня нет.

Позвонив в лабораторию, я узнала: группа крови на простыне и белье в квартире шестнадцать по Гранитной улице совпадает с группой крови Марины Шаховой.