37. Вена, май 1913 года
…Наступил субботний вечер 24 мая. «Голубой» Дунай бурно мчал свои коричневые воды мимо столицы империи, лазурное небо обещало жаркий день в воскресенье, сочная весенняя зелень листвы и трав источала вечерний аромат, который не могли заглушить газолиновые моторы авто.
Без десяти минут шесть в полицейской комнате раздался оглушительный электрический звонок, вызвавший беспечно дремавших сыщиков из глубокого послеобеденного покоя, украшенного парой бутылок доброго венского пива. Покуда агенты натягивали пиджаки и бежали через внутренний проезд от Мясного рынка до Доминиканской церкви к окошку Центрального почтамта, робкий почтовый чиновник, как ни старался затянуть дело, все же успел выдать письма на имя господина Никона Ницетаса. Получатель ушел!
Сыщики выбежали на Доминиканер-бастай и успели только заметить, что какой-то статный господин вскочил в автомобиль с работающим мотором. Автомобиль тут же тронулся. Один из агентов обнаружил, что это было такси. Номер машины они тут же записали для памяти.
Но что проку было в этой записке, ведь другой машины для погони рядом не оказалось. Какой смысл будет в том, чтобы спрашивать на следующий день водителя такси, откуда он привез незнакомца и куда он его доставил? Совершенно ясно, что седок достаточно опытен в этих делах и не станет брать мотор от своего дома или места службы.
Оба агента ясно представили себе, как доктор Шобер (а он заменил доктора Новака в руководстве операцией со стороны полицейпрезидиума) возбудит против проштрафившихся дисциплинарное обвинение, исходом коего может быть лишь увольнение от службы с позором и уменьшенной пенсией.
Сыщики стояли на площади у Доминиканского собора, ломали голову, как быть. Один из них предложил найти еще сегодня шофера такси, опросить его с пристрастием и угрожать лишением лицензии на промысел, если он не покорится, а затем условиться с ним о какой-нибудь истории, которая живописует бегство незнакомца. Другой агент настаивал на том, чтобы сразу доложить начальству всю подноготную, а самим подать в отставку.
Пока препирались о том, кому первому в голову пришла идея выпить после обеда пива, расслабляющего волю, на площади показалось такси. О редкое счастье нижнего чина полиции! Это был тот самый номер, который увез полчаса назад из почтамта их несостоявшуюся добычу! Австро-венгерской контрразведке стало с этого момента везти, как азартному игроку, «поймавшему» талию.
Агенты бросились бегом за мотором, свистками и криками привлекли внимание водителя, и он остановился на углу, у выезда на шумную Волльцайле.
— Куда отвез седока с почтамта? — грозно спросил сыщик, вскочив на подножку машины.
— В кафе «Кайзергоф»…
— Живо вези нас туда же! — рявкнул другой агент, демонстрируя жетон политической полиции.
Усевшись в авто, сыщики обшарили весь салон в поисках окурка или иной свежей улики. Их труды не пропали даром. В сгибе сиденья и спинки они нашли футляр для перочинного ножичка, сделанный из светло-серого сукна…
Кафе «Кайзергоф» в этот субботний вечер было переполнено. Венцы целыми семьями располагались за уютными столиками не только в зале, но и прямо на тротуаре, отгороженные куртинами зелени от сутолоки улицы. Некоторые витрины были уже вынуты на лето, можно было входить в кафе прямо с улицы, минуя парадный вход и швейцара. Агенты бросились к вахмистру. Швейцар не стал искать господина в толпе посетителей, а сразу сказал, что статный светловолосый незнакомец только что покинул «Кайзергоф» и направился к стоянке такси.
В эпоху конных экипажей на каждой венской стоянке извозчиков служил мальчишка-водолей, в обязанности которого входило подносить лошадям ведра с водой для питья. Когда такси вытеснили с венских улиц большинство конных прокатных экипажей, мальчишку-водолея сменил на стоянке такси мальчишка-мойщик. Он протирал автомобили влажной замшей, полировал их зеркальные стекла и драил медяшку, щедро украшавшую самодвижущиеся коляски.
Агенты разыскали «водолея», как по традиции называли мальчишку, на стоянке у кафе «Кайзергоф» и строго спросили его.
Выяснилось, что искомый господин только что отбыл в отель «Кломзер».
Агенты понеслись по следу, ведомые самой фортуной. В отеле «Кломзер» они привычно подступили к швейцару.
— Кто приезжал за последние полчаса в отель?
— Два господина на моторе… Болгарские купцы…
— Кто до них?
— Приезжал один господин.
— В автомобиле?
— Не видел.
— Ты его знаешь?
— Еще как! Это господин полковник Редль, но только он был в штатском…
У агентов задрожали поджилки. Они хорошо знали бывшего шефа австро-венгерской контрразведки. Он был грозным начальником и не давал покоя сыщикам на императорской службе. День и ночь гонял он их в поисках шпионов, в любую погоду посылал следить за государственными преступниками или подозреваемыми. Беспощадно увольнял он тех, кто совершал малейшую оплошность, и сыщики возблагодарили бога за то, что сейчас не Редль командует в Эвиденцбюро, а то им сразу же пришлось бы уходить в отставку…
Агенты устроили тут же за конторкой небольшое совещание. Они решили доложить статскому советнику Гайеру, руководителю поисков предателя, что, по иронии судьбы, адресат письма живет в том самом отеле, что и прославленный контрразведчик Редль. Сыщики даже решили обратиться к Редлю за помощью, предварительно испросив на это разрешение у господина статского советника.
Пока один из агентов пошел к телефону докладывать ход событий и просить к отелю «Кломзер» подкрепления, другой остался побеседовать с портье. И тут новый план пришел ему в голову. Сыщик отдал футляр от перочинного ножичка портье и просил его показывать каждому проходящему гостю, авось найдется владелец.
Не прошло и пяти минут, как на лестнице показался статный светловолосый военный, в котором агент узнал своего бывшего шефа — полковника Редля. Он хотел было предупредить портье, что этого господина спрашивать не надо, но не успел. Человек за конторкой поднял футляр перед полковником и подобострастно спросил:
— Не потерял ли господин полковник футляр от перочинного ножичка?
— Да, это мой! — ответил полковник машинально и протянул руку за светло-серым мешочком… — Где это я его…
Лицо полковника мертвенно побледнело, он вспомнил, что последний раз пользовался ножичком в автомобиле по дороге от почтамта до кафе «Кайзергоф», когда вскрывал конверты с деньгами из Петербурга. Именно там, в машине, он потерял свой футляр. Но как он оказался здесь, в отеле?!
И вдруг Редль заметил недалеко от портье невзрачного господина, который с необычным интересом рассматривал пустяковое объявление на стене вестибюля. Сомнения не оставалось: он попал в ловушку.
Ничуть не выдав волнения, полковник поблагодарил портье и вышел на улицу. Ускоряя шаги, он пошел вниз по Херренгассе.
У ближайшей зеркальной витрины он попытался уяснить, следит ли кто-нибудь за ним. По-видимому, пока никто. Он торопился дальше, подходит к угловому кафе «Централь»«, снова оглядывается; вроде бы никого. Хотя нет, вот два господина вполне определенной наружности показались из отеля „Кломзер“…
Полковник не знал, что, прежде чем выйти из отеля, один из сыщиков уже успел соединиться по телефону с политической полицией и передать: «Все в порядке. Футляр принадлежит полковнику Редлю».
Увидев сыщиков, Редль резко завернул в кафе «Централь» — там два запасных выхода, оба ведут в здание биржи, где сейчас, в субботний вечер, почти никого нет и можно быстро пробраться на оживленную Шоттенринг.
Агенты не видят полковника, но нюх старых ищеек подсказывает им верный путь. Они вполне профессионально поражаются самообладанию человека, который несколько минут назад узнал, что погиб, но упорно ищет выхода из смертельного положения.
