Книга: Морские тайны
Назад: 7
Дальше: Секрет «Лолиты»

8

 

Через несколько дней Арсеньев навестил Алексеева. Следователь встретил его довольно прохладно, поздоровался суховато.
— Вы на меня не обижайтесь, Яков Иванович, — сказал адвокат.
— Для меня истина также важна...
— Знаю, знаю, но ведь в глубине души всё равно обидно. По себе знаю: когда твои версии разрушают, не очень приятно.
— Точно, — кивнул следователь и улыбнулся.
— Но я вам помогу взять реванш и поймать подлеца.
— У вас есть конкретные предположения? — насторожился Алексеев.
— Кое-кого подозреваю, проверил за эти дни и, кажется, придумал, как уличить.
— Любопытно.
— Будем рассуждать логически: кому было нужно подбросить письмо в бутылке? Конечно, тому, кто сталкивался с капитаном Голубничим, вероятнее всего, плавал с ним и был списан с траулера за какие-то провинности. Правильно Казаков подсказывает: человек этот уже не плавал в районе, где погиб «Смелый», не меньше чем полгода и потому не мог узнать, что течение изменилось...
Пряча улыбку, следователь достал из стола какой-то список и положил перед адвокатом.
— Ага, значит, мы с вами идем в одном направлении, — кивнул Арсеньев. — Лишнее доказательство, что на правильном пути. Теперь нужно установить, кто из перечисленных здесь людей кончил мореходное училище вместе с Лазаревым и дружил там с ним.
Следователь положил на стол второй список и сказал:
— К сожалению, две фамилии повторяются в обоих списках.
— Сипягин и Коровецкий?
— Сипягин и Коровецкий, — подтвердил следователь.
— Хорошо бы, конечно, узнать, кто из них появлялся на острове Долгом примерно в то время, когда там нашли бутылку, — задумчиво проговорил Арсеньев. — Но это, конечно, нереально, столько времени прошло. И всё-таки подбросил её Сипягин!
— Доказательства, — сказал следователь, протягивая адвокату раскрытую ладонь. — Дайте мне доказательства!
— Вы видели Коровецкого на групповом снимке у Лазаревых? Мордастый здоровяк с тупым взглядом. Разве ему пришел бы в голову подобный трюк? А Сипягин — совсем иной. Раздражительный, вспыльчивый, даже немножко истерик, как считают врачи. Никак не мог он простить Голубничему, что списал его с корабля...
— Вы считаете это достаточным поводом для того, чтобы так подло оклеветать человека?
— Смотря для кого. У Яго поводов было ещё меньше, чтобы заманить Отелло в дьявольскую западню. А Сипягин — тип весьма неуравновешенный. Обозлился, писал на капитана всякие кляузы, стал быстро спиваться, уверяя, будто во всём виноват Голубничий: поломал, дескать, ему жизнь. Постепенно и сам стал верить в это, всё накручивал, подогревал себя — знаете как бывает у подобных невротиков и психопатов? Пьяный кричал, что непременно сквитается с Голубничим А тут случай подвернулся, попалось ему на глаза это письмо — вот и подстроил такую подлость.
— Психологически — возможно, — согласился следователь. — Но ведь суду факты нужны, а не рассуждения.
— И фактов достаточно. Прежде всего, у Коровецкого алиби. Когда на берегу острова Долгого появилась бутылка, он был в дальнем плавании.
— Проверяли? — спросил следователь и засмеялся
— Проверял, — кивнул Арсеньев. — А вы тоже?
— Конечно. А ведь всё-таки тянет вас обратно в следователи, признайтесь, Николай Павлович?
— Ничуть. Просто прежние навыки мне и при защите помогают. Здесь я нужнее, сами, надеюсь, теперь убедились.
— Всё равно прямых улик против Сипягина пока нет, — покачал головой следователь.
— А отпечатки пальцев на письме?
— Да ведь кто только за это время за него не брался? На нем теперь даже ваши отпечатки есть, Николай Павлович, — усмехнулся следователь. — А Сипягин не дурак, он всегда может сказать, будто его отпечатк пальцев остались ещё с той поры, когда они сочинял это письмо в мореходке.
— Н-да, вы правы, — огорчился Арсеньев.
Следователь посмотрел на него и усмехнулся.
— А мне всё-таки кажется, что вот сейчас вы мне завидуете, Николай Павлович, — сказал он. — Только не хотите сознаться. И охотно сели бы на мое место, чтобы заняться этой задачей и уличить клеветника. А? Ведь задачка-то непростая, интересная?
Арсеньев улыбнулся и кивнул.
— Ничего, не беспокойтесь, найдем мы к нему ходы, не отвертится, — сказал следователь, придвигая себе новенькую, ещё совсем тонкую папку и задумчив, постукивая пальцем по картонному переплету.
— Ладно, не буду вам мешать, Яков Иванович. Желаю успеха, — понимающе сказал Арсеньев и улыбнулся.

 

Назад: 7
Дальше: Секрет «Лолиты»