Я убежал от пышных брашен,

От плясок сладострастных дев,

Туда, где мир уныл и страшен;

Там жил, прельщения презрев.

Бродил, свободный, одичалый,

Таился в норах давней мглы;

Меня приветствовали скалы,

Со мной соседили орлы.

Мои прозренья были дики,

Мой каждый день запечатлен;

Крылато-радостные лики

Глядели с довременных стен.

И много зим я был в пустыне,

Покорно преданный Мечте…

Но был мне глас. И снова ныне

Я – в шуме слов, я – в суете.

Надел я прежнюю порфиру,

Умастил мирром волоса.

Едва предстал я, гордый, пиру,

«Ты царь!» – решили голоса.

Среди цариц веселой пляски

Я вольно предызбрал одну:

Да обрету в желаньи ласки

Свою безвольную весну!

И ты, о мой цветок долинный,

Как стебель, повлеклась ко мне.

Тебя пленил я сказкой длинной…

Ты – наяву, и ты – во сне.

Но если, страстный, в миг заветный,

Заслышу я мой трубный звук, –

Воспряну! Кину клич ответный

И вырвусь из стесненных рук!