Навкрата разбудила Пасифаю, раздвинув кожаные занавески на окнах. Госпоже Луны совсем не хотелось просыпаться, к тому же ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, где она находится. От прошедшей ночи у нее почти не осталось воспоминаний, лишь какие-то жалкие обрывки. Она помнила, что отдалась под сосной Дионису, который оказался самым нежным и неутомимым любовником, которого только можно было представить. Помнила, что пела и танцевала в свете луны с другими кносскими женщинами. Помнила, как они догнали, схватили и разорвали на куски маленького олененка. Ночь празднества оживила дух Пасифаи, она вновь чувствовала себя молодой и прекрасной, способной править целым миром и справляться не с одним, но с тридцатью самодовольными Миносами.

— Наш царь, — со смехом рассказывала царице Навкрата, — вернулся сегодня во дворец разъяренным. Гнев настолько застлал ему глаза, что он потерялся в переходах так же, как когда-то его отчим Астерий.

— А что слышно про Дедала? Не знаю, верно ли мы поступили, приблизив его к Миносу. Я боюсь, что со временем он станет нашим самым опасным врагом. Меня пугают его страсть к никому не нужным диковинным механизмам и его извращенный ум… Скажи мне, ты смогла соблазнить его?

— Дедал готов лизать мне ноги. Он думает, что я без ума от него, и хочет просить царя, чтобы тот сделал меня его женой.

— Какой ужас! Минос может заставить тебя выйти за него замуж. Что ты тогда будешь делать?

— Ничего. Мы сделаем все, как он хочет, я все равно знаю, как мне держать его в узде. Мне не помешает такой изобретательный слуга.

Пасифая улыбнулась. Как бы то ни было, ей все это не нравилось. Несмотря на усилия ахейцев, люди на Крите редко женились и создавали семьи. Те же, кто все-таки решался на этот шаг, были плохим примером для подражания. Мужья изо всех сил отлынивали от общественных работ и запрещали своим женам выходить из дома, а детям — учиться вместе с остальными детьми. К тому же они с самого раннего детства разделяли своих сыновей и дочерей, боясь, что те испытают плотское влечение друг к другу. Каждому мальчику назначался наставник, выбранный из членов семьи. Он обучал ребенка охоте и умению драться, зачастую превращая его при этом в своего любовника. Вообще воспитание детей велось на ахейский манер: жестокость и масса запретов; мальчиков старательно изолировали от женского влияния, которое, как считалось, могло сделать их изнеженными и слабыми. С девочками было проще, поскольку их воспитанием занимались кносские женщины, но все усилия матерей шли прахом, когда девушек выдавали замуж. Обычно девицу отдавали жениху с согласия ее родителей, получавших за это откуп серебром или драгоценностями в благодарность за то, что они сберегли девственность своей дочери. В этих так называемых семьях росла страсть к накоплению богатств, которые родители оставляли своим детям в наследство. Впрочем, кносские женщины с легкостью обводили мужей вокруг пальца: они поили мужчин усыпляющими настоями, и те погружались в такой глубокий сон, что не догадывались о том, что их жены отсутствовали ночью. Ахейцы вообще боялись ночи, то было время настоящих критян.

— Пойду приведу себя в порядок. Кстати, где сейчас Минос? — спросила Пасифая у Навкраты.

— Кто его знает. Наверное, в одном из южных переходов восточного крыла. По крайней мере его стенания доносятся оттуда.

Первым делом Пасифая вышла в центральный двор, где уже начинало жестоко припекать солнце, и приказала солдатам, чтобы те отвязали от позорного столба стражника, не пускавшего Миноса во дворец. Два часа спустя Госпожа Луны предстала перед своим супругом. Отчаяние Миноса тем временем уже переросло в слепую ярость. Лицо Пасифаи было бледным и напряженным, волосы отливали рыжим. В зыбком свете факелов Миносу показалось, что его жена сильно постарела за эту ночь.

— Поднимайся, — повелительно сказала ему Пасифая. (Минос медленно встал.) — Вчера тебя подменил другой. Я хотела сохранить тебе верность, но, пока ты напивался, тебе наставили рога. Теперь во мне живет семя Диониса, сына Богини.

— Я убью любого чужого ребенка, которого ты родишь.

— И думать забудь. Дионис велел мне передать тебе слова пророчества: из его семени на свет появятся мальчик и девочка. Лишь они смогут спасти Кносс от великого воина из Афин. Если ты не хочешь потерять свое царство, тебе придется оставить их в живых. Ты тяжко оскорбил своих богов, ты и сам об этом знаешь, и потерял их милость навеки.